Сказка, рассказанная до конца

      Ночную тишину в женском крыле общежития Эвер Афтер Хай нарушил звук шагов. Ступая по блестящей, словно бы глянцевой плитке, Рейвен то и дело останавливалась и с опаской оглядывалась по сторонам. Несмотря на то, что последний обход должен был завершиться ещё до полуночи, девушку не покидала навязчивая мысль о том, что из-за угла может показаться силуэт Квинни.       И всё же, несмотря на очевидный риск, упускать такой отличный шанс было бы глупо. Особенно после того, как Эппл Уайт, дочь Белоснежки, сочла своим долгом пойти на пижамную вечеринку Браер, чтобы помочь подруге оправиться после пережитого шока. В благодарность за снятие оборотных чар, дочь Спящей Красавицы пригласила и Рейвен, но та отказалась, сославшись на необходимость срочно писать доклад по магиялогии.       Найти в миррорнете подходящий текст и сократить его до требуемого объема Квин удалось меньше, чем за час. Всё оставшееся время она пыталась хоть чем-то себя развлечь. Впрочем, безрезультатно. Просмотр сериала девушку быстро утомил, школьный чат наскучил однотипными сообщениями, а любимый альбом группы «NightWitch» в этот раз звучал раздражающе.       Весь вечер Рейвен переполняла странная смесь тревоги и нетерпения, вынуждавшая её вновь и вновь поглядывать в сторону настенных часов. Как только тонкие стрелки перешагнули через цифру одиннадцать, она выключила свет, но переодеваться в ночную сорочку не стала. Девушка сняла с себя лишь объёмный металлический воротник, от тяжести которого уже ныли плечи, и широкий фигурный пояс. Просидев в одиночестве ещё около полутора часов, девушка отправила короткое сообщение и, получив утвердительный ответ, с воодушевлением покинула комнату, предусмотрительно оставив мобильный телефон на туалетном столике.       Квин прекрасно помнила, что, в целях экономии, директор Гримм распорядился выключать все светильники после ночного обхода, потому была готова в любой момент воспользоваться магией. К её удивлению, в коридоре оказалось достаточно светло благодаря большим окнам, выходившим во двор школы. К тому же ночь выдалась ясной и безоблачной, и лунный свет свободно проникал сквозь стекло, заливая стены и полы коридоров.       «Идеальная ночь для преступления», − подумала Рейвен, улыбнувшись самой себе и ускорив шаг.       Со времён сорванного ею Дня Наследия, юная колдунья оказывалась в кабинете директора по нескольку раз в неделю, потому была уверена в том, что сможет прийти туда даже с закрытыми глазами. Несмотря на царивший вокруг полумрак и охватывавшее её грудь чувство тревоги, ничто не помешало Рейвен преодолеть коридор и выйти к белеющим ступеням мраморной лестницы, ведущей в главный холл школы. Чем ближе девушка подбиралась к заветной цели, тем сильнее её охватывало приятное волнение. Сердце билось быстрее, зрачки глаз возбужденно расширились, пальцы подрагивали.       В который раз быстро осмотревшись по сторонам, Рейвен шагнула к лестнице и, держась за перила, взглянула вниз. Главный холл, словно ствол гигантского дерева, разветвлялся на множество коридоров, по которым можно было добраться в разные уголки школы. Семнадцать лет назад, прежде, чем основать Эвер Афтер Хай, Мильтон и Джаелс Гриммы тщательно проанализировали сюжеты всех известных им сказок. После долгих споров и рассуждений, братья решили распределить учащихся по шести направлениям, учитывая ключевые роли в сказках. Так, факультет принцессологии предназначался для девушек благородного происхождения, чья судьба была связана с управлением королевством. К факультету рыцарства относились юноши из знатных родов, которым предстояло доказать своё мужество в совершении различных подвигов. Факультет общего злодейства предназначался для отрицательных персонажей, не наделённых магическими силами. В свою очередь тех, кто этим даром обладал, было решено зачислить на факультеты тёмной или светлой магии. Оставшиеся ученики, которые не подходили ни под одну из вышеназванных категорий, получали место на факультете прикладного мастерства.       Тем не менее, практика показала, что подобное разделение так и не смогло охватить все возможные группы учеников, потому некоторым из них приходилось посещать дисциплины сразу на нескольких факультетах. Рейвен Квин, дочь могущественной злой колдуньи, согласно сюжету сказки, должна была не только отравить заветное яблоко, но и захватить власть в королевстве и править им до тех самых пор, пока Эппл Уайт, следующая Белоснежка, не проснётся от Поцелуя Истинной Любви. Потому расписание будущей Злой Королевы в равной степени совмещало в себе мастерство владения тёмной магией и тонкости управления государством.       Пристально вглядываясь в сторону коридора, ведущего на факультет принцессологии, юная колдунья затаила дыхание и внимательно прислушалась, но так и не уловила ничьих посторонних шагов.       «Должно быть, Квинни уже спит», − подумала она и, отойдя от лестницы, уверенно направилась к кабинету директора.       За время этого маленького приключения Квин уже успела привыкнуть к недостатку освещения, потому без особого труда могла различить контуры окружающих предметов. Наконец, повернув в нужный коридор, она почти сразу заметила знакомый мужской силуэт.       Северин де Лаваль стоял, прислонившись спиной к стене, задумчиво поглаживая кончиками пальцев металлический ключ, который всегда носил на шее. В полумраке, нарушаемом лишь тусклым светом луны, пробивающимся сквозь окна, лицо юноши выглядело бледнее обычного. Тонкие узкие губы были плотно сжаты, несколько прядей синих, чуть вьющихся волос, падали на лоб, роняя на скулы неровные тени.       «Как всегда, он пришёл раньше меня», − подумала Рейвен, едва сдержав широкую улыбку.       Невольно ускорив шаг, она совершенно забыла о том, что любой звук может её выдать. В тот же миг дыхание девушки участилось, глаза сверкнули.       Заметив приближение Квин, юноша тут же выпрямился и шагнул ей навстречу. Несмотря на высокий рост, он двигался плавно и практически бесшумно. Поравнявшись с Северином, Рейвен пришлось немного запрокинуть голову, чтобы поймать взгляд его ярко-синих глаз.       − Как ты? – шепотом спросил Лаваль, тут же коротко кивнув в знак приветствия.       − Нормально. Кажется, Квинни меня не видела.       Вместо ответа, юноша чуть сощурился и сдержанно улыбнулся уголками губ. За всё время знакомства, Рейвен не раз замечала за Северином этот характерный жест. Со стороны он выглядел как насмешка, но таковой являлся далеко не всегда.       − Что? – спросила она, недоуменно изогнув брови.       − Ты специально накрасилась?       − Если я буду без косметики, мама меня не узнает.       − А я думал, это ради меня, − улыбка Лаваля стала чуть шире.       Девушка попыталась подобрать подходящий ответ, но Северин не стал дожидаться парирования и подался в сторону, пропуская её к двери, а сам ещё раз пристально взглянул в другой конец коридора.       Со времен их последнего визита к кабинету Гримма высокая арочная дверь нисколько не изменилась. Две массивные створки, вырезанные из цельных кусков дерева, плотно смыкались между собой благодаря встроенному замку, соединенному с фигурной позолоченной ручкой.       Приблизившись к двери вплотную, юная колдунья аккуратно присела на корточки и провела указательным пальцем по металлической пластине. Через пару мгновений на её поверхности Рейвен отыскала небольшую замочную скважину. Коротко вздохнув, девушка потянулась к своим волосам и быстро извлекла из них тонкую, похожую на птичий клюв шпильку. Главное отличие этой шпильки от множества подобных заключалось в том, что она излучала едва различимое тёмно-фиолетовое свечение.       − Шпилька? – в голосе Северина прозвучало недоумение.       − А ты думал, они только для того, чтобы подкалывать волосы? – негромко ответила Рейвен, бросив короткий взгляд в его сторону.       Увлекшись осмотром замка, она не сразу заметила, как юноша подошёл ближе и, встав рядом, принялся наблюдать за каждым её движением. Теперь, даже вновь глядя на дверь, Квин никак не могла сосредоточиться.       «Сев, пожалуйста, ну не смотри на меня так…» − подумала девушка, но вслух произнести это не решилась.       Резко выдохнув, она вновь очертила пальцами контур замочной скважины. Гладкий металл приятно холодил кожу, помогая сохранять спокойствие и думать только о деле. Осторожно сдавив шпильку большим и указательным пальцами, девушка заставила тонкие острые концы сомкнуться вместе, а потом направила их в отверстие. Как только отмычка погрузилась внутрь замковой коробки, Рейвен услышала характерный механический щелчок. Сразу после этого, боковым зрением ей удалось заметить, как Северин, всё это время стоявший неподвижно, внезапно вздрогнул. Немного помедлив, девушка вытащила шпильку и плавно надавила на ручку до тех пор, пока та не поддалась безо всякого сопротивления. Стальной засов покинул паз и скрылся в корпусе.       Окрыленная своим маленьким успехом, Квин быстро выпрямилась, всё ещё сжимая в руке зачарованную отмычку, и повернулась к Лавалю. Юноша коротко встряхнул головой, словно пытаясь отогнать от себя навязчивую мысль.       − Сев, всё хорошо?       − Да, − едва слышно прошептал он. – Нам лучше поспешить.       Не до конца поверив в услышанное, Рейвен ещё несколько мгновений пыталась увидеть в лице друга подтверждение его словам. Тем не менее, ситуация требовала от них спешки, потому девушка, не говоря ни слова, потянула дверь на себя и в один короткий шаг оказалась в кабинете директора.       Всякий раз оказываясь в этом помещении, она невольно обращала внимание не на директора, не на высокие застекленные шкафы, полные различных наград, и даже не на портрет Белоснежки. Первым делом в глаза девушке всегда бросалось большое решётчатое окно, занимавшее собой почти всю противоположную от входа стену. Несмотря на наличие тяжёлых бархатных портьер, директор Гримм никогда ими не пользовался, поскольку понимал, что на зашторивание такого окна придётся потратить уйму усилий. Благодаря этому, даже в тёмное время суток, в кабинет всегда проникало достаточно света.       Коротко осмотревшись, Рейвен не заметила ничего, что выбивалось бы из привычной ей картины. Широкий письменный стол, украшенный фигурной резьбой, по-прежнему стоял напротив входной двери. Сразу за ним, частично скрывшись за монитором персонального компьютера, находилось строгое массивное кресло, обтянутое фиолетовым велюром. Перед столом всё также находился стул для посетителей. Остался на месте и аккуратный красный диванчик, стоящий рядом с низким журнальным столиком овальной формы. Чуть повернув голову вправо, Квин, наконец, сумела различить очертания узкой, почти неприметной двери, ведущей в подсобку.       Крепче сжав в кулаке зачарованную шпильку, девушка собралась было решительно устремиться к цели, как вдруг до её слуха донесся звук запираемого замка. Резко обернувшись, она поняла, что привычка Северина вновь дала о себе знать. Собравшись было пошутить на этот счёт, Рейвен вдруг передумала, решив, что в данной ситуации это пришлось как нельзя кстати.       − Что случилось? – спросил юноша, подойдя к ней.       − Да так… − губ Квин вновь коснулась улыбка. – Поняла, что впервые нахожусь в кабинете Мильтона с радостью.       − До тех пор, пока он об этом не знает.       Стараясь не издавать лишнего шума, юная колдунья осторожно обошла журнальный столик и, пройдя мимо дивана, оказалась прямо перед входом в подсобку. После первого удачного проникновения в запертое помещение девушка чувствовала себя гораздо увереннее: пальцы больше не дрожали, дыхание сделалось ровным, даже навязчивое чувство тревоги осталось где-то в коридоре.       Вновь соединив края зачарованной шпильки, она без особого труда открыла дверь в подсобку. После двух поворотов проволока ощутимо нагрелась и обжигала пальцы. Подув на них, Рейвен краем глаза вновь успела заметить, как плечи Лаваля вздрогнули, а дыхание сбилось. Решив всё же не заострять на этом внимание, она быстро закрепила шпилькой выбившуюся из прически прядь волос, заодно смахнув рукой выступившие на лбу капельки пота.       Как только дверь открылась, в воздух взметнулось облако пыли. В отличие от основной части кабинета, этот маленький закуток словно являлся частью совсем другого мира. Ночью каждый угол подсобного помещения заполняла густая темнота, поскольку небольшое прямоугольное окошко, выходящее на школьный двор, не могло пропускать достаточно света.       Опасаясь споткнуться, Квин распахнула дверь как можно шире и смогла разглядеть спинку стоящего впереди потрёпанного кресла. А, чуть дальше, и то самое зеркало, накрытое плотной тёмной тканью.       Рейвен спешно пригладила подол своего платья, затем отбросила за спину пряди длинных чёрных волос. Неожиданно для самой себя, она вдруг пожалела о том, что не взяла одно из своих карманных зеркал. Тут же осознав всю абсурдность этой мысли, девушка едва сдержала короткий смешок.       − Выглядишь отлично, − прошептал Северин. – Не волнуйся на этот счёт.       − Ты плохо знаешь мою мать, − с иронией ответила юная колдунья. – Идём.       Коротким взмахом руки Квин пригласила юношу следовать за собой, поскольку, приходя в подсобку каждую неделю, уже успела изучить всё до мелочей. Решив не использовать магию для освещения, она быстрым шагом проследовала вглубь помещения. Тяжелый спёртый воздух, скрипучий паркет, стопки каких-то потрёпанных книг отчего-то внушали ей неподдельную решительность.       Обойдя старое, с вытертыми подлокотниками, кресло, Рейвен аккуратно захватила пальцами плотную тёмную ткань и потянула вниз, заставив её плавно соскользнуть на пол. Высокое овальное зеркало в фигурной фиолетовой раме напоминало поверхность ночного озера, чёрные воды которого на первый взгляд казались совершенно спокойными, но стоило их потревожить, как нечто, живущее в его глубине, тотчас давало о себе знать.       Предчувствуя очередной непростой разговор, девушка не торопилась. Какое-то время она молча вглядывалась в зеркальную гладь, до тех самых пор, пока свет из основной части помещения ещё мог проникать в подсобку. Но вскоре деревянная дверь закрылась, мгновенно сузив пространство вокруг. Следом металлический шелест – это скользнул на место засов. Даже сквозь заполонившую всё темноту, Рейвен казалось, что она всё ещё отчетливо видит собственное отражение где-то в глубине зеркала.       «Если я подпишу Книгу Наследия, то однажды тоже окажусь там… Как и мама», − подумала она, тяжело вздохнув.       Тонкие доски паркета скрипом выдали шаги Северина. Вопреки ожиданиям девушки, он не произнес ни слова, лишь спокойно дошёл до кресла, а затем, опершись рукой о высокую спинку, принялся терпеливо ждать.       В тот же миг глаза Квин озарила фиолетовая вспышка. Отразившись в зеркале, она вызвала на его поверхности короткую рябь. Когда чёрная зыбь стихла, на её место пришла густая тёмная дымка. На миг девушке показалось, что кованая металлическая рама не выдержит внезапного прилива магической силы, но волшебное зеркало по-прежнему оставалось стоять на месте, постепенно наполняясь изнутри неестественным, потусторонним, светом.       − Мам, ты здесь? – спросила Рейвен, чуть склонившись к зеркальной глади.       Ответа не последовало. Дым клубился, принимая причудливые формы, но никого среди них не было.       Рейвен почувствовала, как по её спине, вдоль позвоночника, пробежал холодок. Пытаясь преодолеть появившуюся во рту сухость, она торопливо сглотнула и позвала ещё раз:       − Мама, ты слышишь меня? – голос девушки дрогнул.       И эти слова растворились в тишине, словно упали в бездонный колодец. С силой сжав похолодевшие пальцы в кулаки, юная колдунья пристально вглядывалась в черную глубину, надеясь заметить хоть что-то, отдалённо напоминающее женщину. Однако в пространстве, находящемся по ту сторону зеркальной глади, сложно было различить что-нибудь, помимо темноты.       Стараясь не поддаваться панике, Рейвен встревоженно обернулась. Северин, как и прежде, стоял по левую сторону от кресла, опершись рукой на широкую спинку. Видя реакцию девушки, он поначалу приоткрыл рот, словно собирался что-то сказать, но передумал и лишь сосредоточенно поджал губы.       Постепенно клубы дыма начали расступаться, и из темноты, гордо вскинув голову и расправив узкие плечи, вышла высокая, статная женщина.       − Не спится? Снова решил поболтать с прекрасной узницей? − с насмешливой надменностью в голосе заговорила она. – Мильтон, дорогуша, я же говорила, ты не в моём вкусе…       Будучи всего лишь преступницей, приговоренной к вечному заключению в Зазеркальном Пространстве, Ивил Квин никому не позволяла забыть о том, что некогда имела статус «той, что прекраснее всех». Даже спустя долгие годы, на вид ей можно было дать около тридцати лет. Идеальная бледная кожа, высокие выразительные скулы и глубокие фиолетовые глаза вызывали у окружающих неподдельное восхищение. В то время, как сама Злая Королева почти всегда умудрялась сохранять невозмутимость.       Однако на этот раз привычная маска практически мгновенно исчезла с её точёного лица. Словно не веря своим глазам, Ивил шагнула ближе, становясь видимой лишь по пояс.       − Рейвен? – не контролируя громкость голоса, воскликнула она.       От неожиданности юная колдунья невольно отступила назад и тут же уперлась ногами в кресло, которое заботливо подвинул к ней Северин.       − Мама, тише, прошу тебя. Нас же услышат.       Воспользовавшись повисшей паузой, девушка плавно опустилась на сидение и облегченно выдохнула. Трудно было сказать, что встревожило её больше: отсутствие матери или же её появление.       Впрочем, судя по реакции самой Ивил, поражена она была ничуть не меньше. Рейвен отчетливо видела, как пристальный, полный недоумения взгляд внимательно изучил сперва её, а затем переключился на юношу.       − Значит, сегодня у тебя свидание в подсобке… − протянула женщина, даже не скрывая улыбки.       − Мам, у нас не так много времени, − почти шепотом прервала её дочь и обернулась через плечо. – Это Сев, мой друг.       Воспользовавшись моментом, юноша сделал шаг вперёд и тут же склонил голову в почтительном поклоне. Слегка вьющиеся синие волосы в этот момент коснулись его плеч.       − Ваше Величество, − вежливо произнес он после короткой паузы. – К вашим услугам, Северин де Лаваль, сын…       − Я поняла, кто ваш отец, юноша. Эти волосы, этот взгляд... Сходство между вами исключительное.       С замиранием сердца Рейвен следила за реакцией матери, искренне надеясь, что та отнесется к её другу благосклонно. В крайнем случае, готовилась услышать порцию язвительных насмешек в адрес их обоих, но увиденное превзошло все ожидания.       Ивил выглядела не просто удивленной, она была искренне поражена. Несмотря на статус опальной королевы, она по-прежнему причисляла себя к аристократии, потому не имела привычки перебивать собеседника. Однако в этот раз эмоции взяли над ней верх.       − Так что сыну Гилберта нужно от меня? – спросила она уже более строгим тоном.       − Я смел надеяться, что Ваше Величество расскажет мне о моём отце, − спокойно ответил Северин. − Вы знали его, а я − нет. И всё, что я слышал о нем, было со слов тех, кто знал его ещё меньше.       − О, я многое могла бы рассказать, но это не для ушей моей девочки.       От услышанного у Рейвен перехватило дыхание. Она прекрасно знала о непростом характере своей матери и о теме, которую предстояло здесь обсудить, но всё же не могла позволить разговору продолжаться в том же духе.       − Мам! – воскликнула она, стараясь не слишком шуметь.       Женщина мгновенно переключила внимание на неё, но вместо ответа лишь лукаво сощурила глаза, а затем наигранно улыбнулась.       − Вы абсолютно правы, Ваше Величество, − пытаясь сгладить ситуацию, вмешался Северин. − Но приди я сюда один, у вас было бы больше причин для беспокойства.       С этим в самом деле было сложно поспорить. В который раз юная Квин мысленно восхитилась умением друга сохранять хладнокровие даже в самой щекотливой ситуации. Ивил, судя по реакции, слова юноши также убедили. Черты лица её смягчились, язвительная улыбка исчезла с губ, но взгляд по-прежнему оставался властным.       − И что же вы хотели узнать? – спросила она уже более ровным тоном.       − Мой отец, каким он был человеком?       − Гилберт был...не самым лучшим мужчиной, но у него были и свои достоинства, − в голосе Ивил снова проступили насмешливые ноты. − Он хорошо управлялся с мечом. И, надо сказать, с мечом он обращался лучше, чем со своими жёнами.       Наблюдая за этой беседой, Рейвен недовольно поджала губы. Уже не в первый раз за эту встречу ей становилось неловко за свою мать. Злая Королева всегда была непростым собеседником, поскольку справедливо считала себя выше всех остальных. Радовало лишь то, что Северину удавалось держать ситуацию под контролем и постепенно получать интересующую его информацию.       − Он был настолько плох, как о нём говорят?       − Ну почему же плох? Да, Гилберт убил этих женщин, коим не посчастливилось связать с ним свою судьбу, но он умел сражаться и добиваться своего, − Ивил провела ладонью вдоль собственной щеки и, после небольшого раздумья, добавила. – А ещё он был неплохим любовником.       В подсобке повисло неловкое молчание. Рейвен ощутила, как на щеках выступил румянец. Пытаясь преодолеть смущение, она крепче сжала пальцами подол своего платья, бросив в сторону матери очередной недовольный взгляд.       Та же выглядела на редкость довольной. Широко распахнув глаза и широко улыбаясь, Ивил, с нескрываемым восторгом, наблюдала за растерянными лицами своих собеседников.       − Выходит, Ваше Величество с моим отцом были... – Лаваль попытался подобрать подходящее слово. − Близки?       Вместо ответа женщина искренне засмеялась, чуть запрокинув голову назад, но всё также сохраняя идеальную осанку. Звуки её голоса доносились сквозь зеркало раскатистым эхом, заставляя фигурную металлическую раму содрогаться от лёгкой вибрации.       − Вы выглядите пораженным, юноша. Понимаю. Вашей матушке эта новость явно бы не понравилась, − немного успокоившись, продолжила Ивил. – Так…Как там её звали?       − Лоретта, − коротко проговорил Северин. В его голосе проступила грусть.       − А, Лоретта. Ёе имя мне ничего не говорит, − женщина задумчиво коснулась пальцами подбородка. − Судя по всему, она была последней. Той, что посчастливилось сбежать от любимого мужа. Она ещё жива?       − Нет. Она умерла ещё при моём рождении. Меня воспитывали её братья и сестра.       − Какая ирония… Значит, ей было суждено умереть, − Ивил даже не пыталась изобразить сочувствие. − Не от отца, так от сына.       Длинные бледные пальцы Северина с силой стиснули спинку кресла, заставив то жалостливо скрипнуть. Сам юноша быстро отвёл взгляд и глубоко вдохнул, пытаясь совладать с эмоциями.       Не в силах больше на это смотреть, Рейвен ухватилась руками за подлокотники кресла и строгим тоном обратилась к матери:       − Мама, ты переходишь границы!       Вместо ответа женщина лишь недовольно поджала губы и презрительно сощурила выразительные фиолетовые глаза. Тёмные клубы дыма, окутавшие её со всех сторон, сгустились и стали практически чёрными.       − Всё в порядке, − ледяным тоном ответил Северин, вновь глядя прямо на Злую Королеву. – Отца, насколько мне известно, тоже нет в живых. По официальным документам его казнили.       Последняя часть фразы заставила Ивил встревожиться. Она задумчиво скрестила руки на груди и какое-то время молчала, словно забыв о том, что по ту сторону пространства за ней наблюдают.       − Гилберт, которого я знала, нашел бы способ избежать собственной казни, − произнесла она без особой радости, после чего вновь взглянула на дочь.       − Значит, вы полагаете, что он жив? – спросил юноша.       − Я этого не говорила.       То, что начиналось, как доверительная беседа, с каждой минутой всё больше становилось похожим на соревнование в красноречии. Желая как можно скорее это прекратить и убраться отсюда, Рейвен повернулась к Северину и коротко кивнула головой в сторону выхода. Заметив её взгляд, юноша утвердительно кивнул. Однако, как только девушка попыталась встать с кресла, до неё вновь донесся голос матери:       − Птенчик, послушай теперь меня. Гилберт был действительно близким мне человеком. Я доверяла ему едва ли не как себе...       Неожиданное признание Злой Королевы заставило обоих затаить дыхание и внимательно вслушиваться в каждое её слово.       − В последнюю нашу встречу я попросила его понадежнее спрятать одну книгу. Разумеется, перед этим создав себе её копию, − женщина бросила короткий взгляд на Северина. − В школе вы подписывали...ту самую копию. Она и половиной той силы не обладает, что оригинал. Найди его.       От услышанного Рейвен охватила легкая слабость. Откинувшись на спинку кресла, она вновь крепче сжала пальцами потертые подлокотники. Постепенно на её бледном лице начала проступать широкая улыбка.       − То есть все эти годы ученики приносили клятву впустую… – произнесла она вслух собственные мысли. – И нет никаких Наследников и Отступников. Нет никакой Судьбы…       − Всё гораздо сложнее, чем кажется, мой птенчик, − вкрадчивым голосом ответила Ивил. – Но ясно одно, раз Гилберт мёртв, то Книга осталась без присмотра. Она может попасть не в те руки. Например, к моей падчерице, а этого допустить никак нельзя.       − Я знала! – девушка порывисто выпрямилась в кресле. – Я знала, что это всё чушь!       − Найди Книгу. Именно ты должна владеть ей! – отчетливо произнесла женщина.       − Да! – воскликнула юная колдунья еще громче, как вдруг почувствовала на своём плече холодную ладонь Лаваля. – Мы найдем Книгу. И с её помощью докажем, что всё это чушь.       − Уверена, ты, как моя дочь, найдёшь ей достойное применение, − взгляд Ивил вновь остановился на юноше. – И раз уж вы так чудесно спелись…       За всё это время Северин не проронил ни слова, при этом взгляд его ярко-синих глаз внимательно следил за женщиной, находящейся по ту сторону волшебного зеркала. Стараясь в точности запомнить каждое сказанное ею слово, он лишь время от времени коротко кивал головой. Внезапно юноша вздрогнул и резко убрал ладонь с плеча Рейвен, после чего оглянулся.       − Дверь открыта, − хриплым голосом прошептал он. – Дверь в кабинет.       Рейвен вздрогнула и порывисто вскочила с кресла. Повернувшись к выходу, она было дёрнулась, но тут же заставила себя замереть и прислушаться.       Из основной части кабинета Гримма донеслись шаги. Короткие и неторопливые, особенно отчетливыми их делала поверхность деревянного паркета.       «С каких это пор Мильтон носит туфли на каблуках?» − подумала девушка, позволив себе медленный вдох.       С глухим хлопком закрылась входная дверь, коротко щёлкнул засов, звякнули металлические ключи. Лёгкие размеренные шаги вошедшего постоянно сопровождались шелестом ткани, однако, стоило ему ступить на ковёр, как отзвук практически исчез. Кем бы ни был неожиданный посетитель, держался он на редкость спокойно, словно бывал здесь не в первый раз.       Уверенно пройдя вглубь кабинета, он, вопреки ожиданиям Квин, подходить к подсобке не торопился. Вместо этого резко отодвинулось кресло, раздался тихий гул, прозвучало приветствие операционной системы «Миррорс».       Не в силах больше превозмогать любопытство, Рейвен медленно шагнула вперёд, собираясь обойти Северина, но вместо этого юноша приблизился сам и крепко сжал её ладонь в своей. Даже сквозь полумрак, рассеиваемый свечением зеркала, она отчетливо видела бледный, вытянутый овал его лица. Лаваль сердито нахмурился и поджал тонкие губы, затем склонился чуть ближе и, приобняв девушку за талию, властно привлёк к себе.       Не сразу справившись с растерянностью, Квин какое-то время стояла неподвижно, стараясь унять учащённое сердцебиение. Несмотря на внешнюю непоколебимость, юноша был напряжен ничуть не меньше. Сильные цепкие пальцы по-прежнему крепко удерживали её рядом, не позволяя случайно выдать их обоих. Несколько тонких синих прядей налипли на вспотевший лоб, заставив Рейвен несколько мгновений бороться с желанием вернуть их на место. Коротко сглотнув, она по привычке прикусила нижнюю губу, а затем чуть отвела взгляд в сторону, уткнувшись лицом в мягкую ткань чёрного дублета. Постепенно прохладное дыхание, ненавязчивый запах одеколона, осторожные поглаживания ладони вдоль талии помогли ей успокоиться.       Всё это время из-за двери доносились короткие отрывистые щелчки клавиатуры, прерываемые лишь быстрым клацаньем компьютерной мыши. Затем раздался сигнал об успешном завершении копирования, после чего вошедший почему-то начал суетиться. Вновь гулко отодвинулось кресло, зашелестели какие-то бумаги, операционная система сообщила о своём выключении.       Не имея ни малейшего предположения о том, зачем кому-то потребовалось красть материалы из рабочего компьютера Гримма, Рейвен лишь искренне надеялась, что, получив своё, незваный гость вскоре уйдет. Однако, вместо этого в невидимых глазу Квин руках вновь звякнула связка ключей, а шаги раздались у самой подсобки.       Дверная ручка плавно повернулась в сторону до упора, а потом вернулась в исходное положение. Засов, удерживаемый пружинами, не покинул паза, не позволив двери открыться.       Рейвен крепче сжала пальцами ладонь юноши. Она прекрасно понимала, что всего через несколько секунд вошедший подберёт нужный ключ и увидит их обоих, но нисколько не жалела о том, что согласилась на эту авантюру. Девушка решительно вскинула голову и, поймав взгляд Северина, широко улыбнулась.       Но не успел гость предпринять еще одну попытку открыть дверь, как в кабинете вспыхнул свет и послышался удивленный возглас:       − Миссис Уайтфорд, что вы здесь делаете?       − Мистер Гримм… − голос женщины дрогнул. − Я делала обход и обнаружила, что дверь вашего кабинета открыта.       «Квинни… − по голосу догадалась Рейвен, не сразу вспомнив фамилию преподавателя. – Но зачем?».       Обменявшись с Северином недоумевающими взглядами, девушка впервые поймала себя на мысли, что искренне рада появлению Мильтона. Крепче обхватив юношу за плечо, она вновь попыталась подбодрить его улыбкой.       − А, вот как, − отозвался директор после продолжительной паузы. − И что? Обнаружили кого-нибудь?       − Нет. Если здесь и был кто-то, то я его не застала.       − Хорошо. Рад это слышать, − вежливо ответил Гримм. − Можете продолжать обход.       Судя по звуку удаляющихся шагов и шелесту длинного подола, повторять приказ директору не потребовалось. Квинни покинула кабинет в гордом молчании, лишь напоследок звякнув связкой ключей. Как только преподаватель скрылась за дверью, в воцарившейся тишине послышался тяжелый вздох. Мильтон несколько раз прошелся по кабинету, отмеряя расстояние тяжелыми шагами, пока, наконец, не остановился у подсобки.       Уже успев обрадоваться, Рейвен почувствовала очередной приступ тревоги. Опасаясь случайно закричать, она вновь уткнулась лицом в плечо Северина и с силой прикусила нижнюю губу. Юноша в ответ обнял её ещё крепче, без слов давая понять, что защитит в любом случае.       Круглая металлическая ручка вновь задвигалась из стороны в сторону, но дверь так и не открылась. Второй попытки директор Гримм предпринимать не стал и, свернув вправо, направился к входу в кабинет. Раздался щелчок выключателя, и тонкая полоска света, проникавшая в подсобку, в тот же миг исчезла. Спустя ещё мгновение шаги затихли, вновь хлопнула входная дверь, щёлкнул засов.       Не сразу поверив в то, что им каким-то неведомым чудом удалось избежать обнаружения, Рейвен продолжала стоять неподвижно, прислушиваясь к дыханию юноши. Странное навязчивое чувство паранойи твердило ей, что коварный Мильтон на самом деле никуда не ушёл, а по-прежнему сидит в кабинете, дожидаясь, пока они чем-то себя выдадут. Так продолжалось несколько минут, которые для девушки растянулись в часы. Как только она ощутила, что длинные пальцы постепенно ослабили свою хватку, то позволила себе порывисто выдохнуть. Лёгкая дрожь прокатилась по телу, отчего-то принося за собой приятную слабость. Опасаясь упасть, Квин крепче ухватилась руками за плечи Северина, вдруг заметив, как на кончиках её пальцев заплясали фиолетовые искры.       Чуть вскинув голову, она заглянула Лавалю в глаза, но не увидела в них никакой обиды за то, что в какой-то момент дала волю магии. Напротив, он хоть и выглядел утомлённым, был не менее рад, что опасность миновала. Взгляд Северина постепенно смягчился, а в уголках губ показалась хорошо знакомая ей улыбка. Поддавшись какому-то внутреннему порыву, Рейвен потянулась рукой к лицу юноши и почти захватила пальцами прядь синих волос, как вдруг услышала за спиной выразительное покашливание.       − Почему это выглядит так вызывающе? – с недовольством протянула Ивил.       Резко обернувшись и встретившись взглядом с матерью, юная колдунья поняла, что та никуда не уходила и наблюдала за происходящим. И от её глаз вряд ли что-то укрылось. Девушка смущенно отвернулась, пытаясь подобрать достойный ответ. Можно было только предполагать, как она выглядела со стороны, учитывая неоднозначность сложившейся ситуации.       Северин, к счастью, нашел выход первым. Он вновь склонил голову в почтительном поклоне и, выдержав паузу, сам обратился к Злой Королеве:       − Благодарю вас, Ваше Величество. Эта беседа дала нам всем немало поводов задуматься.       − Благодари Рейвен, без неё ты бы здесь не оказался, − ответила женщина, сощурив глаза и скривив губы.       Неизвестно, к чему могла бы привести эта беседа, продлись она ещё немного. Прекрасно понимая, что они и так пробыли здесь слишком много времени, девушка поторопилась её прервать.       − Мама, нам пора идти.       − Идите, − ответила та с притворным спокойствием. – И не забудь, птенчик, у нас встреча на неделе.       − Да, мам, я помню.       Многозначительно посмотрев на дочь, Ивил Квин поспешила удалиться, растворившись клубах чёрного дыма. Какое-то время на отражающей поверхности ещё продолжали появляться бесформенные тени, но вместе с ослабевающим свечением утихли и они.       Дождавшись, когда зеркало примет свой первоначальный вид, Рейвен быстро подошла к нему и дрожащими руками подняла с пола кусок плотной тёмной ткани. Всего в одно движение массивная рама скрылась из виду, наконец позволив юной колдунье расслабиться.       Разговор с матерью и все сопутствующие этому события отняли гораздо больше сил, чем она могла предположить. Потому единственным желанием девушки было как можно скорее добраться до своей комнаты. Желательно не попавшись при этом Мильтону или Квинни. Северин, судя по задумчивому выражению лица, думал о том же.       Коротко улыбнувшись ему, Рейвен направилась к выходу из подсобки, по-прежнему стараясь не шуметь. Как на зло, паркет вторил каждому шагу, заставляя девушку то и дело замирать на месте. Радовал лишь тот факт, что обе двери без труда открывались изнутри. Ведь Квин в самом деле не была уверена в том, что смогла бы отпереть замки, находясь в таком состоянии.       Оказавшись в основной части помещения, юная колдунья остановилась около письменного стола, терпеливо дожидаясь, пока Лаваль прикроет дверь в подсобку. Разглядывая выключенный монитор, она вдруг вспомнила о внезапном визите Квинни. Девушке искренне хотелось узнать о том, насколько важную информацию той удалось добыть, однако, ситуация не позволяла никому сообщить об этом.       Наконец, покинув искренне ненавидимый ею кабинет, Рейвен в который раз за этот вечер вздохнула с облегчением, едва не сорвавшись на приступ истеричного смеха. Опасаясь потерять равновесие, она прислонилась спиной к стене и продолжала наблюдать за тем, как Северин пытается повернуть дверную ручку. Та застыла в одном положении, лишь подтверждая тот факт, что дверь заперта надёжно.       −Рейвен… − шепотом обратился к ней Лаваль.       − Обсудим всё завтра, − также тихо ответила она.       Юноша понимающе кивнул и спокойно последовал за ней, вдоль по коридору второго этажа, прямо к развилке, ведущей к мужскому и женскому частям общежития соответственно.       Бросив короткий взгляд на Северина, Квин вдруг ощутила короткий укол зависти. За всё время их знакомства она не раз поражалась его выдержке и самоконтролю. Хотя прекрасно понимала, что удивляться здесь нечему, ведь обучение на факультете рыцарства не могло пройти безрезультатно. Хотя бы для кого-то.       − Извини, в этот раз проводить до комнаты не могу, − прошептал юноша, остановившись у поворота.       − Да ничего, как-нибудь доберусь, − с улыбкой пожала плечами Рейвен. – Иди.       Но, вопреки своим словам, она сделала шаг вперёд и коснулась его ладони своей. Заметив на лице юноши недоумение, Квин кокетливо улыбнулась и, отступив, повернула направо, в женское крыло общежития. К её радости, их общая с Эппл комната находилась не так далеко.