Сказка, рассказанная до конца

      Решительными шагами Блонди Локс направлялась к классу королевского этикета. Предполагая, что на этот раз ей наконец-то удастся получить от Эппл Уайт хотя бы короткое интервью, она в нетерпении сжимала в руке свой счастливый микрофон.       Инцидент, произошедший в музыкальном классе несколько дней назад, взбудоражил студенческое сообщество не хуже скандала с лакрицей. Никто даже представить не мог, что лучшая ученица школы, наследная принцесса Мидланда и будущая Белоснежка позволит себя поцеловать такому, как Сперроу Гуд. Простолюдин, сын разбойника и отъявленный хулиган во всём был далек от образа Прекрасного Принца. Что же произошло в классе? Был ли этот поцелуй на самом деле или всё это лишь постановка? Ученики жаждали знать правду. Самой Блонди не терпелось докопаться до истины, ведь, как журналист школьной газеты «Пиклок» и телеведущая выпусков новостей, она прекрасно знала: кашу нужно есть, пока она горячая.       К сожалению, Эппл Уайт поначалу отказывалась комментировать сложившуюся ситуацию, даже несмотря на видеозаписи, сделанные очевидцами на миррорфоны. И уже сам факт этого говорил о том, что дело гораздо интереснее, чем кажется на первый взгляд. Судя по всему, будущая Белоснежка прекрасно это понимала, потому и решила договориться о встрече…       Резкий пронзительный лязг металла отвлек Блонди от собственных мыслей и заставил обернуться. Всё это время за ней послушно следовал Хамфри Дампти, сын Шалтая-Болтая. От своего знаменитого отца он унаследовал кожу цвета яичной скорлупы и короткие светлые волосы, оттенок которых заставлял вспомнить о варёном желтке. Но ярче всего его наследственность проявлялась в характерной неуклюжести и хрупкости костей. Не проходило и пары дней, чтобы юноша не оказался в кабинете школьной медсестры с каким-нибудь переломом. И всё же, несмотря на своё проклятье, Хамфри учился весьма успешно, проявив склонность к точным наукам, вроде королевской математики и магинауки. Потому ещё на первом курсе был зачислен сперва в технический кружок, а затем вошел в состав команды, ответственной за выход выпусков новостей.       Помня о своих обязанностях, юноша пытался нести в руках высокий черный штатив-треногу, на вершине которого была закреплена передающая видеокамера. Однако, спустя всего каких-то пять с половиной минут пути по коридорам и лестницам, Дампти совершенно перестал соответствовать гордому званию телеоператора. Тонкие ноги его подкашивались, колени тряслись, с правого плеча то и дело соскальзывала одна из широких подтяжек, удерживавших его бежевые брюки на уровне талии. Бледные худые руки юноши тут же опустили штатив на пол, заставив черные металлические ножки треноги скользить по напольной плитке, вызывая тот самый отвратительный звук.       − Хамфри, я же просила тебя удерживать штатив обеими руками и нести прямо перед собой, − нравоучительным тоном протянула Блонди, состроив недовольную гримасу.       − Но я так и делал! – воскликнул юноша, указательным пальцем возвращая массивную оправу очков к основанию носа.       − Нет, не так. Вот если бы ты нёс камеру так, как я тебя советовала, то совершенно не устал бы. Давай покажу.       − Отойди прочь! – Хамфри отшатнулся в сторону и, чтобы не упасть, в последний момент успел ухватиться рукой за вершину треноги. – Занимайся свой работой, ясно?       Недовольно хмыкнув, дочь Златовласки гордо вскинула голову, встряхнув густой копной локонов, таких же светлых, как у её матери. Уже не в первый раз она страдала от вопиющего хамства со стороны тех, кому хотела абсолютно бескорыстно прийти на помощь. Но чего ещё ожидать от невеж и простолюдинов? Впрочем, даже не всем законным наследникам аристократических родов хватало мудрости и терпения на то, чтобы внимательно выслушать и принять во внимание её бесценные советы.       Немного подумав, Блонди всё же решила не растрачивать своё красноречие на нерадивого помощника. Изящно развернувшись на каблуках, она продолжила свой путь по коридору факультета принцессологии, нарочито ускорив шаг.       С самого первого дня своей учебы в Эвер Афтер Хай Локс мечтала обучаться именно здесь, на факультете благородных дам, прекрасных принцесс и будущих королев. Ведь что может быть прекраснее, чем купаться в лучах славы и всеобщего обожания, раздавать автографы восторженным подданным и кружиться в вальсе вместе со своим Прекрасным Принцем? Такая жизнь была бы для неё в самый раз, но, по какой-то досадной ошибке, ни Мадам Яга, ни директор Гримм не сумели найти ни одного доказательства её благородного происхождения. При этом сама Блонди точно знала, буквально чувствовала, что род Локсов непременно имел принадлежность к какой-нибудь знатной фамилии, быть может, даже восходил к самому Королю Артуру. Ведь как иначе объяснить её миловидную внешность, прекрасное здоровье и исключительный вкус во всем, от моды до кулинарии? Потому рано или поздно справедливость восторжествует, доказательства будут найдены, а директор Гримм… нет, сама Белоснежки личным указом потребует перевести её с дурацкого факультета прикладного мастерства на факультет настоящих принцесс.       Вновь увлекшись ходом собственных мыслей, Блонди едва не пропустила заветную дверь в класс королевского этикета. Вернуть к реальности её смог лишь раскатистый гул школьного звонка, объявлявшего о завершении пары.       «Прозвучал на три с четвертью секунды позже», − подумала Локс, сверившись со стрелками своих наручных часов. Широкий циферблат, по форме напоминающий голову медведя, всегда подсказывал ей, когда наступало время для того, чтобы, например, хорошенько подкрепиться кашей.       Спустя мгновение, дверь аудитории распахнулась, и из неё начали выходить будущие правительницы сказочных королевств. Как прекрасный журналист, Блонди знала всех их не только поименно, но и о каждой могла рассказать множество интересного.       Например, близняшки О`Хэйр обе являлись наследницами Рапунцель, но так как место в сказке только одно, его должна была занять старшая из них – Холли. Никто и не думал сомневаться в том, что она приятный в общении человек с шикарными волосами. Однако, Холли даже овсянку не сварит самостоятельно! Вместо того, чтобы продемонстрировать всем истинно-королевскую осанку и направиться прочь по своим королевским делам, она предпочитает стоять у стены и боязливо озираться по сторонам, ожидая, когда за ней придет её любимая сестричка.       Эшлин Элла, будущая Золушка, всегда трудолюбива, добра, умна и так нерациональна. Ну кто в своём уме будет тратить время на волонтерские акции в помощь больным зверушкам? Особенно, если учесть, что у тебя и так полным-полно забот, например, не сношено несколько новых туфель. По последним данным, в коллекции Эшлин их уже шестьсот девяносто семь пар. И куда ей столько? А эта её странная «дружба» с сыном Охотника Хантером Хантсменом? Разумеется, каждой принцессе надлежит иметь своего личного слугу, но она слишком многое ему позволяет. Даже взять себя за руку, когда думает, что их никто не видит. Хотя, стоит признать, что Хантер куда расторопнее и молчаливее ворчуна Хамфри…       Повернув голову влево, Блонди в дальнем конце коридора отчетливо увидела своего технического помощника. Вернее, только его ноги и кисти рук, поскольку большая часть туловища и низ головы скрывались за треногой и закрепленной на ней видеокамерой. Но взгляд Локс, в который раз, приковал не столько сам юноша, сколько небольшая корона из драгоценного сплава, украшенная опалами, каждый из которых был выточен в форме идеально-гладкого яйца.       По словам Хамфри, эта корона была пожалована его отцу самим Белым Шахматным Королем в качестве благодарности за помощь в победе над Бармаглотом. Но так как голова Шалтая-Болтая с каждым годом становилась всё больше, наполняясь новой мудростью, велик был шанс потерять трофей, вновь упав со стены. Потому он решил передать эту корону в руки следующего поколения, тем самым придав юноше немного солидности на фоне его сокурсников.       Невольно осознав, что даже такое нелепое существо, как Шалтай-Болтай, сумело завоевать отличительный знак и косвенно причислить себя к аристократии, Блонди заметно приободрилась. Ведь что в таком случае мешает ей заслужить почёт и уважение во всех сказочных королевствах? Ну или хотя бы в главном из них – Мидланде.       С этой мыслью она вновь сосредоточила своё внимание на выходе из аудитории. В дверном проеме показалась невысокая стройная женщина в пышном платье из синей парчи. Длинные рыжие локоны её были уложены мягкими завитками, а поддерживала эту укладку миниатюрная остроконечная шляпка, на вершине которой крепилась тонкая небесно-голубая вуаль.       Даже став женой известного разбойника Робина Гуда, Леди Мэриан всячески старалась подчеркнуть, что некогда принадлежала к высшему обществу. Работая преподавателем на факультете принцессологии, она словно бы оправдывала своё жалкое желание вновь носить придворные платья с корсажами и кринолинами. При этом, вероятно, даже не задумывалась о том, что уже окончательно утратила свой прежний статус. Как глупо и лицемерно с её стороны.       Следом за женщиной из аудитории наконец-то вышла Эппл Уайт. Несмотря на тот самый инцидент, заметно подпортивший её репутацию, будущая Белоснежка по-прежнему оставалась «той, что прекраснее всех». Благодаря фигуре с округлыми формами, даже с учётом тонкой талии, принцесса в самом деле напоминала спелое наливное яблочко. Особенно в те дни, когда надевала ярко-красное платье. Остальные детали её внешности также оставались неизменными: идеальная бледная кожа, большие небесно-голубые глаза, длинные пышные локоны светлых волос. Разумеется, не настолько красивые, как у дочери Златовласки, но облик Уайт это совершенно не портило.       Крепко сжимая в руке позолоченный ключик от аудитории, Эппл широко улыбалась преподавателю, демонстрируя ряд ровных, жемчужно-белых зубов, и время от времени послушно кивала головой в такт слащавой болтовне Леди Мэриан.       Воспользовавшись моментом, Блонди крепче сжала в руке микрофон и быстро посмотрела влево. Хамфри, несмотря на осторожность, доходящую порой до абсурда, практически добрался до неё и даже умудрился ни разу не упасть по пути. Выбрав подходящий момент, она решительно направилась к Уайт и её преподавателю. Прекрасно понимая, что не должна упустить шанс для самого ожидаемого интервью в этом семестре, Локс безо всякого стеснения подхватила принцессу под руку и легко потянула на себя.       – Добрый день, мадам, – широко улыбаясь, вмешалась в разговор Блонди. – Привет, Эппл. Выглядишь очарывательно.       – Привет, Блонди, – с легкой растерянностью в голосе отозвалась Уайт. – Как мило, что ты уже пришла.       – О, Блонди, моя золотая рыбка, как же я рада вас видеть…       – Ну разумеется, я никак не могла пропустить такое важное интервью! – всё внимание Локс было сосредоточено только на принцессе.       – Ах, да, интервью… – взгляд Эппл почему-то заметался из стороны в сторону. – Что ж, сейчас Дэринг придет за мной, и мы вместе решим, где провести съёмку.       – Знаю я, знаю! Мы пойдем в Чармиториум, там великолепная акустика…– рассуждала Блонди, приложив руку, в которой держала микрофон, к собственному подбородку. – Нет, лучше во двор школы, там чудесное освещение…       – Эй! В таком случае неси всё оборудование сама! – с глухим стуком Хамфри наконец-то опустил на пол металлический штатив.       – Быть может нам лучше воспользоваться аудиторией? – предложила Уайт. – Занятие в любом случае уже подошло к концу и…       – Чудесная идея! – Локс тут же переключилась на преподавателя. – Мадам Мэриан, вы ведь не будете против, если мы ненадолго займём вашу лекционную аудиторию?       – Аудиторию? Конечно можно, золотце, – ласково улыбнувшись, преподаватель королевского этикета осторожно провела ладонью по волосам Блонди. – Я с большим интересом слежу за каждым выпуском школьных новостей. Вы все такие большие молодцы!       После этих слов будущую Златовласку охватила небывалая гордость. Сразу отпустив руку Эппл, она поспешила выйти на шаг вперед. Ведь наконец-то хоть кто-нибудь признал её неоценимый вклад в таком непростом деле, как журналистика. Хамфри вон только и делает что ворчит, Декстер постоянно ни в чем не уверен, а мистер Би Нимбл и вовсе может прогулять занятие, сославшись на очередную нелепицу. Потому ей и только ей приходится брать на себя всю самую важную часть работы, справедливо критикуя при этом всех остальных. Раз уж мадам Мэриан это заметила, быть может, у неё не такой уж и плохой вкус?       – Эппл, яблонька моя, закроете аудиторию, как только всё закончите, – изумрудно-зелёные глаза преподавателя строго сощурились, а в голосе проскочили властные нотки. – Ключик всё ещё у вас?       – Да, мадам, – Уайт ответила коротким поклоном, после чего демонстративно поместила позолоченный ключ в карман своего платья. – Не беспокойтесь, я лично прослежу за порядком.       – В таком случае, удачи вам, девочки, и вам Хамфри, – тёплая улыбка Леди Мэрион на этот раз предназначалась юноше.       Удивительно, но вечно дёрганый и всем недовольный Дампти заметил этот вежливый жест и даже попытался ответить на него коротким поклоном. К несчастью, наследственная неуклюжесть тут же дала о себе знать: запутавшись в собственных ногах, юноша едва не рухнул на пол, в последний момент сумев крепко ухватиться рукой за объектив камеры.       Наблюдая за этой картиной, Блонди с трудом удержалась от того, чтобы не накрыть своё лицо ладонью. Разумеется, она знала, что проклятья вообще с трудом поддаются контролю, даже для квалифицированных магов, но можно же хоть немного постараться вести себя прилично!       К счастью, великолепное воспитание Леди Мэриан позволило ей попросту не заметить произошедшего и спокойно направиться в сторону своего личного кабинета. Локс, в отличие от неё, была куда строже и объективнее, потому тут же бросила в сторону своего оператора пренебрежительный взгляд.       – Дэринг что-то задерживается, хотя пара уже десять минут как подошла к концу… – подала голос Эппл. – Давай пока пройдем в аудиторию, и всё настроим.       – Да ладно тебе, если он не придет, это будет ещё интереснее! – подбодрила её Блонди, решительно переступая порог в класс королевского этикета. – Хамфри, пошевеливайся!       Лекционная аудитория Леди Мэриан мало чем отличалась от множества подобных на факультете принцессологии. Просторное светлое помещение с рядом высоких окон вдоль несущей стены сразу вызывало у вошедших прилив бодрости. Особенно это было полезно ранним утром, когда благородные особы ещё не совсем настроились на ритм предстоящих занятий. По правую сторону от входа на небольшом возвышении располагался широкий рабочий стол из светлого дерева. За ним стоял стул с высокой спинкой, благодаря фигурной резьбе напоминавший королевский трон. Почти всю стену занимала широкая интерактивная доска, которая, при необходимости, могла служить экраном для проектора. Левую сторону аудитории занимали ряды парт, расположенные в виде амфитеатра. Это обеспечивало хороший обзор для всех присутствующих, даже тех, кто надеялся досмотреть прерванный сон, устроившись на заднем ряду. Благодаря подобной планировке центр аудитории оставался свободным, потому часто служил пространством для отработки практических элементов лекции в форме коротких сюжетных сценок.       Этого же пространства было более чем достаточно для организации съемки, потому, после внимательного осмотра аудитории, Блонди решила, что всё здесь подходит в самый раз. Разумеется, будь она ответственной за дизайн, она бы заказала краску для стен на два с половиной тона светлее, но для видеорепортажа это не сыграет значительной роли, поскольку всё внимание зрителей будет сосредоточено прежде всего на ней и на её гостях. Причем второй на место съемки появляться почему-то не спешил.       Воспользовавшись моментом, пока Хамфри настраивал высоту штатива и подключал все необходимые провода, дочь Златовласки оставила ручной микрофон на пустующем учительском столе, а сама опустила руку в карман. Спустя мгновение на её ладони оказалась аккуратная компактная пудреница. Почти точная копия знаменитой «Vespalain», не считая того, что на верхней крышечке рядом с изображением позолоченной пчелы вместо буквы «V» красовалась «U». Блонди пользовалась пудрой постоянно, но ещё никто не заметил подобной мелочи.       Мягкими похлопывающими движениями она выровняла тон кожи на лице, особое внимание уделяя лбу, несмотря на пышную челку. Ведь что может быть ужаснее, чем блеск коже, особенно если намечается прямой эфир? Вопреки её ожиданиям, Эппл совершенно не спешила приводить себя в порядок.       – Звонишь Дэрингу? – спросила Локс, видя, как принцесса поднесла к уху тонкий сенсорный телефон в ярко-красном корпусе.       – Да, он, наверное, на тренировке задержался.       – Дэринг Чарминг задержался на тренировке? Из этого вышел бы отличный заголовок! – Блонди сразу обратила внимание на то, как нахмурилась Уайт. – Но не беспокойся. Он слишком идеален для того, чтобы чем-то не угодить собственному отцу.       – Да, но… Я в последнее время совсем перестала его понимать, – будущая Белоснежка вдруг сердито поджала губы. – Не отвечает…       – Вечно с вами девушками так. Ничего не можете обозначить заранее, а потом требуете, – сквозь зубы процедил Хамфри, цепляя за ухо тонкий черный наушник.       – Как раз девушки-то и пришли сюда вовремя, – осекла его Локс, быстро возвращая пудреницу в карман. – Не волнуйся, дорогая, в крайнем случае устроим интервью вечером.       – Спасибо, Блонди, ты в самом деле замечательная подруга.       Просияв от гордости, дочь Златовласки собиралась было поддержать Эппл коротким объятием, но тут же замерла на месте, услышав, как распахнулась дверь в аудиторию.       – Прошу меня простить, дамы. Я мчался к вам со всех ног!       Едва перешагнув порог аудитории, Дэринг Чарминг, старший сын Короля Чарминга, сразу приковал к себе все взгляды. Несмотря на то, что волосы его были немного растрепаны, золотая корона съехала на бок, а на лбу выступило несколько капель пота, юноша по-прежнему оставался Прекрасным Принцем, героем сказки Эппл Уайт. Догадаться о том, что эти двое были созданы друг для друга, не составляло никакого труда. Глядя на то, как бережно Дэринг приобнимает свою девушку, и как ласково улыбается она ему в ответ, невольно испытываешь… вкус рисовой каши, в которую добавили слишком много сахара.       – Ничего страшного, Дэринг, ты как раз вовремя, – успокоила его Уайт, кокетливо взмахнув ресницами. – Мы проведем съёмку прямо здесь.       – Ничего мы не проведем, если вы все так и продолжите тут болтать, – проворчал Хамфри, закрепляя очки высоко на лбу.       – Да не кипятись, бро, а то сваришься вкрутую, – попытался разрядить обстановку Чарминг. – Я уже здесь, а это гарант того, что это интервью посмотрят даже за пределами школы.       – Я тебе не «бро», а телеоператор, поэтому прошу не спорить и просто сделать всё нормально, – Дампти окинул взглядом присутствующих. – Встаньте перед камерой.       За месяцы совместной работы Блонди не переставала делать Хамфри замечания относительно его несносного характера. Тем не менее, практика показывала, что, даже находясь в плохом настроении, он умудрялся захватывать просто фантастические кадры. Потому она лишь коротко пожала плечами, как бы прося присутствующих не принимать его слова близко к сердцу.       – Так, вы что - шахматные фигуры? С каменными лицами не стоим, голову по время ответа чуть поворачиваем, чтобы кадр не был статичным, ясно? – не дожидаясь ответа, юноша вновь сосредоточил свой взгляд на Локс. – Блонди, где сигнал микрофона?!       – Просто будьте самими собой, словно Хамфри тут и нет, – с этими словами дочь Златовласки вновь взяла в правую руку свой счастливый микрофон и быстро нажала на корпусе кнопку в виде отпечатка медвежьей лапы. Крохотная лампочка заявила о себе ярко-красным светом, подтверждая, что устройство готово к работе.       – Есть сигнал, – правый глаз Хамфри скрылся за специальным объективом. – По местам!       Наконец почувствовав себя в своей тарелке, Блонди уверенно заняла в кадре место телеведущей, повернувшись к камере с самого выгодного ракурса. Глянцевая линза объектива почему-то всегда напоминала ей большой стеклянный глаз, принадлежащий какому-то огромному и очень любопытному существу.       – Дэринг, не улыбайся, отсвечивает. Эппл, выглядишь отлично.       – Прошу меня простить, я недавно отбелил зубы, – отозвался Чарминг, чуть прикрыв рот ладонью.       – Не болтай. Блонди, проверка звука.       – Пим, пом, пам, пум… – пропела Локс, поднеся микрофон ко рту.       – Декс, мы готовы, давать отчет? – правая рука Хамфри коснулась миниатюрного наушника. – Понял. Три… Два… Эфир!       Всякий раз, слыша обратный отсчет, дочь Златовласки замирала в нетерпении. Даже мысль о том, что через пару секунд вся школа будет прислушиваться к каждому её слову заставляла девушку буквально сиять от счастья.       – Добрый день, дорогие ученики Эвер Афтер Хай. С вами я – Блонди Локс. Сегодня мне удалось добиться интервью у самых ярких персон нашей школы, Эппл Уайт и Дэринга Чарминга.       В который раз Блонди с удовольствием отметила, как естественно и непринужденно эти двое выглядят в кадре. Совершенно не стесняясь объектива видеокамеры, будущие король и королева Мидланда идеально гармонировали друг с другом.       – Дэринг, не улыбайся! – едва слышно прошипел Хамфри, не отрываясь от объектива.       – Все мы искренне переживаем за их отношения в связи с последними событиями. Была ли это серьёзная ссора или глупое недоразумение? Неужели наша любимая пара может расстаться? – выдержав достаточно драматичную паузу, Блонди вновь продолжила свою речь на улыбке. – Узнаем же у них самих. Эппл?       Округлая верхушка микрофона, отлитая в форме головы медвежонка, тут же оказалась неподалеку от лица Уайт. Дочь Златовласки уже не первый раз брала у неё интервью, потому даже не сомневалась в красноречии принцессы.       – Спешу сообщить, что между нами всё хорошо. Мы по-прежнему остаемся вместе, рука об руку следуя к своей Судьбе, – в подтверждение своих слов Эппл с нежностью взглянула на возлюбленного прежде, чем вновь посмотреть в камеру. – Мы с Дэрингом очень тронуты вашим беспокойством и благодарим каждого за тёплые слова поддержки.       – Вот как… В таком случае как же тогда объяснить твой поцелуй со Сперроу Гудом – главным хулиганом школы. Что это было? Месть? Наваждение? Досадная ошибка?       При всем уважении к Уайт и её репутации, Блонди едва ли не больше всех остальных желала услышать, как на самом деле обстояли дела. К тому же, что о ней подумают зрители, если вместо глубокого анализа ситуации она предоставит лишь поверхностную отговорку?       – Да нет же… – ответила Эппл, не сразу преодолев растерянность. – На самом деле, все всё неправильно поняли. Мы со Сперроу всего лишь репетировали сценку для выступления его группы.       Услышав сказанное, Дэринг внезапно отвлекся от собственного отражения в объективе видеокамеры и взглянул на принцессу с явным недоумением.       – Многие в тот день стали свидетелями странной сцены в коридоре. Как ты её прокомментируешь? Это тоже часть репетиции?       Не дожидаясь на этот раз, пока Эппл придумает подходящее оправдание, Локс первела микрофон к лицу Чарминга. Судя по реакции, он и сам не ожидал, что ему предстоит нечто большее, чем просто стоять рядом и лучезарно улыбаться.       – В тот день я шёл с тренировки и встретил Дачес. Она предложила пойти в музыкальный класс и оценить её танец. А когда зашел, то увидел мою дорогую Эппл в руках этого... прошу прощения, негодяя. Разумеется, я и подумать не мог, что это какая-то репетиция.       – И как же ты отстоял честь своей прекрасной дамы?       – Я… – юноша коротко откашлялся, пытаясь скрыть неудобную паузу. – Я был так поражён, что решил уйти.       – Да, всё именно так и было, – Эппл быстро ухватилась за микрофон и немного наклонила его к себе. – И я, видя растерянность Дэринга, тут же побежала следом, чтобы всё объяснить.       Наконец-то участники событий начали откровенно рассказывать обо всем. Искренне гордясь этой маленькой победой, Блонди вновь выдержала паузу, на миг повернув голову прямо в камеру, словно видела зрителей.       – Очарывательно, но со слов другой участницы событий, Дачес Свон, ты, скорее, пыталась оправдаться.       – А Дачес слушать вообще не стоит, – в сердцах выпалила Уайт и лишь спустя мгновение прикусила нижнюю губу в лёгком чувстве досады.       – Прошу прощения, но считаю своим долгом оправдать Дачес Свон, – Чарминг осторожно направил руку Локс так, чтобы микрофон оказался вновь напротив него. – Дело в том, что она переживала по этому поводу ничуть не меньше нас с Эппл.       За то, что Дэринг делится своим мыслями абсолютно искренне, Блонди была готова поручиться лично. Готовясь к этому интервью, она старалась собрать все возможные факты, и Дачес, стоит отдать должное, очень ей в этом помогла.       – Я уверен, что ни Дачес, ни я не имели не малейшего понятия о репетиции, – продолжал рассуждать Чарминг. – И что это вообще была за репетиция? В группе Спэрроу ведь играют парни…       – Спасибо, Блонди, следующий вопрос! – стараясь не попадать в объектив камеры, Эппл несколько раз подала знак рукой с просьбой отойти от неловкой темы.       – Так значит, это была не репетиция?       – Полагаю, что нет.       – Так значит они там по-настоящему целовались?       На этот раз ответа не последовало. Создавалось впечатление, что именно здесь и сейчас Дэринг впервые всерьёз задумался над сложившейся ситуацией. Это, конечно, хорошо, но не для прямого эфира.       – Как ты думаешь, что заставило Эппл так поступить?       – Полагаю, ей двигала обида, – тем же тоном ответил Чарминг. – Обида за неудачное свидание.       – Свидание с Дачес?       – Это было не свидание. Мы просто выпили по чашке кофе, а потом я вернулся к Эппл.       – Хотя должен был всё это время быть со мной, а не бегать к ней, – с обидой в голосе вмешалась Уайт и недовольно поджала губы. – У нас и так свидания редки.       – Они были бы чаще, если бы ты меньше уделяла времени общественным делам, – парировал Дэринг. – Даже Рейвен тебя интересует больше, чем я.       – От Рейвен зависит моё Долго и Счастливо!       – А от меня нет? Помнишь, чей поцелуй должен тебя разбудить?       – Разумеется, я помню, – от переизбытка чувств на щеках принцессы заиграл румянец. – Ты мой принц и принадлежишь только мне.       – «Принадлежишь», – протянул Чарминг. – Позволь тебе напомнить, что я – не вещь. И ты мне пока ещё не супруга, чтобы подобное заявлять.       Ослепленный обидой, юноша порывисто развернулся и решительно направился к выходу, стремясь как можно скорее покинуть аудиторию. Опасаясь упустить самые эффектные кадры, Блонди взмахом руки по требовала направить объектив камеры вслед удаляющемуся Дэрингу.       – Ну и иди! – Эппл впервые открыто сорвалась на крик. – Только и можешь, что убегать!       После увиденного, Локс хотелось буквально пищать от восторга. Без лишней скромности она готова была признать, что это интервью определенно стало лучшим за всю её карьеру. В нем было всё: интригующая завязка, стремительное развитие событий, неожиданная кульминация и драматичное завершение. И всё это удалось раскрыть только благодаря её непревзойденному мастерству.       – Хамфри, выключи камеру, – ледяным тоном потребовала Уайт. – Я надеюсь, ты понимаешь, что эту запись придётся удалить.       – Нечего удалять, – насмешливым тоном ответил юноша. – Это прямой эфир. Блонди, давай, закругляйся.       Слова Дампти помогли дочери Златовласки вернуться к реальности. В самом деле, какое бы превосходное интервью она не смогла получить, начатую кашу всегда следует есть до конца. Дождавшись, пока Хамфри повернет камеру в её сторону, Локс встала посреди кадра, минуя растерянную Эппл.       – Дорогие зрители, дорогие ученики, вы сами всё видели. Прямо на ваших глазах в отношениях самой популярной пары Эвер Афтер Хай появилась новая трещина. Помирятся ли они? И как быть с их совместным Долго и Счастливо? – Блонди отчаянно пыталась скрыть легкую дрожь в голосе. – Обещаю держать вас в курсе последних событий. С вами была Блонди Локс, не забудьте подписаться на мой личный новостной блог и миррорграм. До новых встреч!       Едва дочь Златовласки успела завершить выпуск в своей неповторимой манере, как позади неё раздались короткие аплодисменты. Обернувшись, она поняла, что эта странная реакция выражена Эппл Уайт. Вот только принцесса была совершенно на себя не похожа. Её круглое бледное лицо покрылось красными пятнами, полные алые губы сомкнулись в тонкую линию, а взгляд небесно-голубых глаз сделался холодным, полным презрения.       – Браво, Блонди. Это был твой лучший репортаж.       – Ты правда так думаешь?       – Вот и занимайся тем, что у тебя лучше всего получается. А твоё место в Студенческом Совете займет более тактичный человек.       Ещё секунду назад Локс купалась в лучах собственной радости. И всего лишь одна эта фраза мгновенно внушила ей ощущение леденящей душу стужи. Холод наполнял её тело, медленно крадясь вдоль позвоночника, при этом лишая сил на то, чтобы связать хотя бы пару слов.       – Впрочем, в кружке журналистики таким тоже места нет, – уголки губ Эппл дрогнули в улыбке. – Я поговорю с мистером Би Нимблом сегодня же.       Ещё не до конца понимая смысл услышанных слов, Блонди вновь ощутила на себе этот тяжелый властный взгляд. За всё время знакомства с Уайт она и представать себе не могла, что юная принцесса когда-нибудь покажет себя с этой стороны.       Так и не найдя в себе сил для ответа, дочь Златовласки даже не пыталась сдвинуться с места. Лишь молча следила за тем, как Эппл Уайт покидает лекционную аудиторию Королевского Этикета, совершенно забыв о том, что должна была лично запереть помещение.       – Да ладно тебе, что-нибудь придумаем, – раздался позади голос Хамфри.       – Ты…ты правда так думаешь? – спросила Блонди, быстро повернувшись к нему лицом.       – Ну, а куда деваться? – отстранившись от объектива, Дампти уверенно опустил оправу очков на переносицу. – Если хочешь стоять здесь и ждать принца – стой. А я в столовую пойду.       – Я тоже! Должны же мы отпраздновать мой лучший репортаж.       – Ты хотела сказать «наш репортаж».       – Ладно-ладно, ты тоже мне помогал. Немного.       – То-то же.       После этих слов сын Шалтая-Болтая поспешил покинуть своё операторское место. К несчастью, его наследственность ярче всего проявлялась именно в те минуты, когда он меньше всего о ней помнил. Зацепившись ногой за гибкий черный провод, обеспечивающий подачу электропитания, юноша с грохотом рухнул на пол, после чего пронзительно закричал.       – Хамфри, ты цел?       – Разумеется, нет! – выкрикнул он, кое-как сумев повернуть голову вбок.       Блонди уже не раз доводилось видеть подобное, хотя вид рук и ног, выгнувшихся под неестественным углом, по-прежнему вызывал в ней легкий приступ дрожи. Радовало лишь то, что в организме Хамфри совершенно не было крови, а значит прекрасному паркету из белой доски ничего не угрожало. Тело юноши скорее напоминало запчасти от фарфоровой куклы. Очень хрупкой куклы. Потому собрать его воедино не составляло совершенно никакого труда.       – Ты только не волнуйся, ладно, – Локс присела на корточки и аккуратно опустила микрофон на пол. – Я сейчас быстренько тебя соберу.       – Даже не вздумай! Лучше отнеси меня к врачу.       – Ладно, раз не хочешь собираться воедино, придётся мне волочить тебя по ступенькам.       – Иди в больничное крыло, Локс, быстро!       Немного подумав, Блонди всё же решила не продолжать это забавное препирательство, хоть оно и помогло ей отвлечься от дурных новостей. Поднявшись на ноги, она аккуратно расправила пышную юбку своего короткого платья и отбросила за спину длинные светлые локоны. Несчастный вид разбившегося Хамфри почему-то вызывал в ней жалость, неприязнь и сочувствие одновременно. Потому, не теряя больше не минуты, она быстрым шагом покинула аудиторию, на ходу вспоминая кратчайший путь до кабинета школьного врача.