Сказка, рассказанная до конца

      – Благодарю всех за то, что пришли, – Эппл сделала небольшую паузу, прислушиваясь к отголоскам собственной речи. – Уверяю, это маленькое собрание не займет у нас много времени.       Актовый зал школы Эвер Афтер Хай, также известный как «Чармиториум», не переставал восхищать принцессу своим торжественным видом. Всякий раз при взгляде на широкую, просторную сцену, высокий сводчатый потолок, обеспечивающий прекрасную акустику, и массивные стволы деревьев, заменявшие театральные колонны, у неё захватывало дух. Сердце замирало в предвкушении начала самого важного, значимого, прямо-таки судьбоносного проекта в её жизни. Спектакля, что изменит всё. Расставит роли по своим местам и вновь напомнит зрителям, всем до единого, о том, как прекрасны Сказки. Прекрасны в своей простоте и лаконичности. И кто, как не она, дочь самой Белоснежки, правящей королевы Мидланда и Прекраснейшей из всех, должна позаботиться о том, чтобы весь спектакль, от первого до последнего акта, прошёл идеально.       Эппл изящно расправила плечи и вновь окинула взглядом, свою маленькую театральную труппу. Напротив неё, на низких деревянных табуретах, расставленных полукругом в центре широкой, трапециевидной сцены, разместились её сокурсники: Мэдделин Хэттер, Рейвен Квин, Хантер Хантсмен и Дэринг Чарминг. Всего четверо, но, если считать вместе с ней – пятеро. И именно ей ещё предстояло сделать из них настоящую слаженную команду.       – Как все вы прекрасно знаете, близится Белый Фестиваль. Замечательный праздник, посвященный коронации моей мамы, – Уайт вновь выдержала торжественную паузу, отчего-то медленно перетёкшую в неловкое молчание. – Программа мероприятий стандартная…       Принцесса ловко вытащила верхний лист из плотной, ярко-красной папки, что лежала на её коленях. На белой офисной бумаге был напечатан длинный пронумерованный список из четырёх пунктов, каждый из которых содержал под собой ещё множество мелких подпунктов.       – Первая половина дня отводится на конкурс талантов, в полдень начнется рыцарский турнир, а вечером состоится бал и, самое главное, спектакль, – последнее слово Эппл невольно произнесла с придыханием. – Участвуем мы все! И, как вы знаете, сценарий в этом году особенный, я написала его сама. Вы ведь все уже успели его прочесть, верно?       Изящным движением руки Уайт опустила на колени лист с содержанием программы и пристально вгляделась в лица своих сокурсников. К несчастью, в их глазах не промелькнуло даже намека на энтузиазм. Всё как всегда. В ответ на вполне прямой вопрос Рейвен и Хантер как-то странно переглянулись, Мэдди без зазрения совести начала размахивать своей копией сценария над чашкой горячего чая, а Дэринг лучезарно улыбнулся любимому ручному зеркалу. Нет, это совершенно никуда не годится!       – Ну же, ребята, смелее! – Эппл всплеснула руками. – Раз вы прочли сценарий, то у вас, наверняка, назрели какие-то вопросы, верно?       – Да, Эппл, – в голосе Рейвен промелькнула неуверенность. – Вопросы действительно есть.       – Чудесно! Ну так давай же их обсудим! Все спорные моменты лучше разрешить сейчас, до начала репетиций, – принцесса деловито приосанилась и нетерпеливо дёрнула подбородком. – Итак, Рейвен, мы все тебя внимательно слушаем.       Квин медленно выдохнула и опустила взгляд на собственные колени. Тонкими бледными пальцами она подняла с подола платья несколько листов бумаги, скреплённых вместе небольшим зажимом в виде красного яблока, и принялась торопливо их перелистывать. Ещё утром опрятные и чистые, страницы сценария теперь были слегка измяты, уголки кое-где небрежно загнуты, а на обратной стороне титульного листа и вовсе красовался затёртый след от чернил. Неясно, что именно они повидали всего за несколько часов, но Эппл стало искренне их жаль. Впрочем, чего ещё стоило ожидать от злой колдуньи?       – Вот, смотри, – Рейвен провела вдоль одной из строчек острым концом ногтя. – Все начинается с того, что я становлюсь королевой...       – Злой Королевой, – вежливо поправила её Уайт.       – Предположим, – с иронией протянула Квин, слегка кивая головой. – А ты мне прислуживаешь, так?       – Ну да, именно так.       – Хорошо, – медленно и нарочито спокойно согласилась юная колдунья. – И в первой сцене ты чистишь мою коллекцию котлов.       – Именно, – небесно-голубые глаза Уайт подозрительно сощурились.       – Зачем, Эппл?! Зачем мне целая коллекция котлов? Мне и одного достаточно!       – Ну, предположим, ты купила их, чтобы я их чистила.       – Так в замке же полным-полно посуды!       – Вот именно! А ты заставляешь меня чистить котлы!       Рейвен осеклась на полуслове, но смогла лишь недовольно скривить линию губ. Плотный слой тёмно-фиолетовой помады слегка смазался у самых уголков рта, а тонкие чёрные брови недоумённо изогнулись, ещё сильнее подчеркнув кажущийся из-за причёски чрезмерно широким лоб. Да уж, прежде чем искать изъяны у других, следует сперва взглянуть на себя.       Эппл довольно улыбнулась и невозмутимо извлекла из папки свой экземпляр сценария. Даже в финальной версии широкие поля его были исписаны цветными пометками. Аккуратные сокращения, изогнутые стрелки и решительные восклицательные знаки лишь сильнее напоминали принцессе о том, как много нюансов ещё предстояло учесть, как много следовало подготовить и проконтролировать, и всё за столь короткий срок. Но, разумеется, никому до этого нет дела. Куда проще сидеть тут и выискивать поводы для придирок.       – Итак, я чищу твою коллекцию котлов и пою красивую песню, а потом ты посылаешь меня за кофе, – не отрываясь от сценария, Эппл элегантно заправила за ухо локон светлых волос. – Я выхожу из замка...       – Стой, а почему ты не пошла на кухню?       – Потому что дальше по сюжету Хантер прыгает с дерева, – нарочито медленно пояснила принцесса, вновь пристально взглянув на Квин.       – Так это… А зачем я вообще полез на дерево? Я же не разбойник какой, – осторожно вмешался юноша.       – Ну, может, ты охотился на белок, – выпалила Уайт, едва скрывая нарастающее раздражение.       Смуглое лицо Хантера тут же исказила гримаса недоумения. Густые тёмные брови высоко приподнялись, карие глаза широко распахнулись, линия приоткрывшегося рта слегка скривилась набок. Быстро и часто моргая, юноша растерянно смотрел на Эппл, не в силах произнести ни звука. Зато это сделала Квин. Её громкий, заливистый смех вмиг разнёсся по всему Чармиториуму, мягким эхом отражаясь от стен и потолочных сводов. Резко запрокинув голову, она слегка отклонилась назад и едва не рухнула на сцену, вовремя ухватившись за плечо Мэдделин Хэттэр.       Вот вечно её пробивало на смех во время важного разговора! К месту и не к месту, Рейвен безо всякого стыда находила повод для веселья, даже не задумываясь над тем, что о ней могут подумать. Что вообще в этом смешного? Хотя… ну да, какие ещё белки. Хантер же не в состоянии обидеть даже крохотную бабочку, да и Пески держит только в качестве питомца. Да уж, неловко вышло.       – На самом деле я имела ввиду, что… – Эппл выразительно откашлялась, слегка прикрыв ладонью линию рта. – Ты подслушивал Рейвен. Так ты узнал, что она планирует меня убить.       – Я на дереве подслушивал? – сквозь зубы спросил Хантсмен, пытаясь сдержать приступ смеха.       Квин же всё никак не могла себя унять. Окончательно забыв о манерах, она продолжала безудержно хохотать. Девушка даже порывисто склонилась вперёд и резко ударила себя по колену левой рукой, оставив на страницах сценария ещё одну небрежную вмятину. Хорошо хоть правую ладонь догадалась поднести к лицу и неловко попыталась прикрыть чересчур открытый рот.       – Да, Хантер, на дереве, – уставшим тоном пояснила Эппл. – А затем ты спрыгнул на землю, чтобы меня предупредить.       – А почему я тебе не позвонил?       – Потому что я как раз шла мимо за кофе.       – А почему ты не пошла на кухню?       Эппл тяжёло вздохнула и на миг прикрыла глаза. Не прошло и четверти часа от начала этой встречи, а голова её уже раскалывалась, словно яблоко, сорвавшееся с ветки. Если так пойдёт и дальше, то обсуждение первого акта закончится лишь к Концу Года, не раньше.       – Хантер, ты спрыгиваешь с дерева и говоришь мне бежать в лес, понятно?       – Так, а почему в лес? – юноша задумчиво почесал затылок. – Почему не позвонить в полицию?       – Или мне! Я бы сразу примчался и спас тебя!       Низкий грудной голос Дэринга Чарминга мягким бархатом коснулся слуха Уайт и заставил её повернуть голову на звук. Уже не в первый раз принцесса находила себя на мысли, что даже поддаваясь проклятью, юноша всё же не становился рабом собственного отражения. Во всяком случае не полностью. За последние пятнадцать минут Дэринг только сейчас отвёл взгляд от зеркала, но при этом вполне сумел поддержать разговор. Жаль только сути его не понял.       – Да потому что так было в Сказке! – Эппл раздражённо взмахнула руками, едва не выронив страницы сценария. – Неужели я должна объяснять даже такие очевидные вещи? Да что с вами сегодня?!       – С нами-то как раз всё нормально, – сгибом указательного пальца Рейвен аккуратно смахнула слезинку в уголке глаза. – Просто этот сценарий он… странный. И раз уж ты так ценишь нашу Сказку, то почему позволяешь себе отойти от сюжета? Хантер вообще-то должен получить приказ убить тебя и принести мне твоё сердце.       – У нас нет на это времени, – строго пояснила Уайт, складывая страницы ровной стопкой. – Спектакль может длиться не более часа, и, к тому же, некоторые отхождения вполне допустимы, чтобы история выглядела современно и реалистично       – Ну знаешь, если бы я в самом деле была Злой Королевой и всерьёз захотела бы от тебя избавиться, то я бы попросила Сева.       Повисла неловкая пауза. В первые несколько мгновений принцесса успела подумать, что просто ослышалась. Но нет, Рейвен в самом деле сказала: «Сев», а имела ввиду Северина де Лаваля, сына герцога Синяя Борода. Самодовольного лицемера, что выставляет себя Отступником и всеми силами старается делать вид, будто поддерживает её во всём. А на деле… На деле он просто ждёт, пока Рейвен доверится ему окончательно и… Страшно подумать, что было бы с Блонди, не вмешайся тогда преподаватели. Как после того случая ему можно верить? Тем более, что он и сам не отрицает своей вины. Он просто мерзавец. Садист и психопат. Одно лишь только его имя вызывало у Эппл приступ необъяснимого гнева и… страх.       – Так он же меня убил бы, – пробормотала Уайт, не сразу сообразив, что произнесла это вслух.       – В этом и план! – оживлённо продолжила Квин. – Из Сказки я знаю, что Хант тебя пощадит, гребень и пояс бесполезны, а от яблока спасёт Дэринг. Потому я и отдам тебя Севу.       Эппл резво вскочила на ноги, заставив стул под собой покачнуться. Плотная красная папка соскользнула с её колен и глухо ударилась о поверхность сцены. Тонкие страницы сценария небрежно распахнулись и едва не разлетелись по сторонам, но были удержаны плотным зажимом. Молочно-белое лицо принцессы налилось краской, взгляд сделался холодным и решительным, правая рука вытянулась в сторону юной колдуньи.       – Другие сказки не вмешивай. Ты должна меня отравить! С помощью яблока! И никак иначе.       – А что мне помешает убить тебя иначе? – так и не поднявшись с табурета, Квин самодовольно скрестила руки на груди.       – Сказка! Сделаешь иначе – погибнем все мы!       Рейвен лишь демонстративно закатила глаза. Ну конечно, а что ей ещё оставалось?! За последний учебный год тема Наследия и Судьбы поднималась едва ли не каждый день. Снова и снова они начинали этот спор, приводили одни и те же аргументы и всякий раз расходились на том, что повторение Сказки родителя – это не чья-то безумная прихоть или блажь. Это цена, жестокая, неравная цена, которую должны заплатить все потомки сказочных персонажей. Это огромный тяжкий груз, от которого нельзя отказаться, бросить или передать кому-то другому. Можно только принять и нести или, в противном случае, исчезнуть в небытии.       – Ладно, проехали, – снисходительным тоном ответила Квин, опустив обе руки на колени. – Что там дальше по сценарию?       Вот и прекрасно. Что и требовалась доказать. Стоило только привести неопровержимый аргумент, как Рейвен тут же пошла на попятную. И ладно бы этот спор произошёл впервые, но он повторялся почти дословно уже более трёх месяцев! Чего она хочет этим добиться? Неужели ей просто нравится изводить окружающих своим ослиным упрямством? Или просто глупа, чтобы не признать очевидного? И что самое ужасное, в своём безрассудстве она стала примером для остальных. Убедила сокурсников, таких, как Хантер и Мэдди, что они могут отречься от своей неудобной Судьбы и творить то, что им вздумается. А они просто взяли и поверили! Они и сейчас верили ей, ловили каждое её слово и даже в этом очевидном споре правой считали именно её. Нельзя. Нельзя усугублять ситуацию и падать в их глазах ещё ниже.       – В самом деле, давайте продолжим обсуждение, – Эппл попыталась вежливо улыбнуться. – Что-то мы слегка отклонились от темы.       В несколько ловких движений, всего на несколько секунд опередив Хантера, принцесса подняла со сцены свою красную папку, программу Белого Фестиваля и уже слегка потрёпанный сценарий спектакля. Широкий канцелярский зажим заметно ослаб, а титульный лист и список ролей почти выбились из общей стопки. Зачем-то приглаживая смятые уголки страниц, Уайт невозмутимо отступила назад и вновь опустилась на свой стул с высокой деревянной спинкой.       – На моём разговоре с Хантером завершается первый акт, – тонкие пальцы Эппл начали торопливо листать страницы. – Во втором акте я бегу через лес, это тоже музыкальный номер. Затем натыкаюсь на сувенирную лавку гномов, захожу и начинаю там прибираться…       – О, я знаю! Я знаю! Там тоже прячется музыкальный номер! – оживлённо воскликнула Хэттер, подпрыгнув на табурете.       – Нет, Мэдди, это слишком утомительно для меня, и для зрителя, – Уайт выдержала небольшую паузу, переждав короткие, нестройные смешки. – Меня узнают посетители, приходят, чтобы со мной сфотографироваться. И до Рейвен доходят слухи, что я жива…       – Стой, а вот тут погоди, – снова оживилась и заёрзала на месте Квин. – То есть, ты сбежала, и я тебя даже не искала? Не посылала за тобой людей? Воронов? Не искала с помощью магии?       – Нет, – холодно отрезала Эппл. – Всё это время ты была занята собой.       – В смысле?! Я хотела тебя убить.Ты пропала. И я вдруг передумала?       – Ты обо мне забыла. Ты думала, что я умерла. А потом ты случайно увидела в мирроррграме мои фото. Очень сильно позавидовала и решила всё же меня убить.       – Умопомрачительно...       – В конце третьего акта ты злишься, поешь свою песню и решаешь самостоятельно меня отравить.       – Да, отличный план, – с сарказмом протянула Рейвен, поведя плечами. – Надежный, как шварцвальдские часы.       Уайт тяжело вздохнула и бросила в сторону Квин осуждающий взгляд. Удерживая сценарий в правой руке, левой она ненавязчиво убрала программу праздника внутрь плотной красной папки.       – Ты отравляешь яблоко и, надев тёмный плащ, идёшь ко мне.       – Стоп. А как же гребень и пояс?       – Это слишком долго. Возьмём сразу яблоко.       – Тогда может просто сократим количество твоих песен?       – Ну уж нет! Они важны! – неожиданно громко выкрикнула Эппл. – Ты хоть знаешь, сколько времени и сил я потратила на то, чтобы подобрать все рифмы?       – Ладно-ладно, как скажешь... – со снисхождением в голосе сдалась Рейвен.       Ну вот опять. Уже второй раз она делает всё, чтобы всех рассорить и сорвать подготовку спектакля до начала репетиций. А ещё смеет говорить, что не похожа на свою мать, вот только злобу направляет совсем не в то русло. Лучше бы пошла и добровольно подписала Книгу Наследия.       – Дальше мы в точности следуем Сказке, – Уайт аккуратно ослабила зажим и подтолкнула страницы внутрь. – Ты приносишь мне яблоко, я его ем и падаю бездыханной.       – И тут наконец-то появляюсь я?! – оживился Дэринг.       – Да, давай, – Рейвен взвизгнула в приступе смеха. – Бери её прямо сразу, пока тёплая!       − Держи себя в руках, Квин, − одёрнул её Чарминг.       – Сначала гномы меня кладут в гроб. Хрустальный. Ставят его в центр сцены и плачут, – делая вид, что ничего не слышит, продолжила Эппл. – Кстати, гномов будут играть Мэдди, Банни Бланк, а также Гас и Хельга Крамб. Они небольшого роста, поэтому вполне сгодятся.       – А мы будем петь? – радостно спросила Хэттер, встряхнув пустой чашкой.       – Нет, Мэдди. В Мидланде на похоронах не поют.       – Как так? Не может быть! И даже стихов не читают?       – Каких ещё стихов? – чуть наморщив лоб, спросила принцесса.       Дочь Безумного Шляпника тотчас выставила вперёд левую руку, повернув её внутренней стороной вверх. Правой крепче сжала белую фарфоровую чашку с узором в виде красных полос и перевернула кромкой вниз. Эппл готова была поклясться, что ещё мгновение назад эта чашка была абсолютно пустой, но теперь из неё свисал тонкий светло-серый шнурок. А следом за ним показались крохотные мужские башмачки на низком каблуке и бантами у основания носков. Мэдди встряхнула кистью сильнее, из-за чего тонкие полосы на фарфоре стали похожи на рябь. На ладонь юной Шляпницы вывалилось небольшое светло-серое существо с упитанным розовым животом, опоясанным бордовой лентой. Мышонок Эрл Грей хоть и числился в реестре соней обыкновенных, но считал себя вполне полноправным жителем Страны Чудес. В знак этого он всегда носил аккуратные розовые манжеты, ажурный воротник-жабо и, самое главное, крохотную шляпу-цилиндр.       Неуклюже поднявшись на задние лапки, Эрл торопливо отряхнулся. Мэдделин в тот же миг подняла левую ладонь как можно выше, а правую руку с чашкой отвела за спину. Мышонок чинно зашагал вперёд, пока не добрался до середины указательного пальца, и величаво поклонился. Спустя миг в стенах Чармиториума раздался тонкий, но вполне выразительный писк:

— Мне так вас жаль, — заплакал Морж И вытащил платок, — Что я не в силах удержать Горючих слез поток. И две тяжёлые слезы Скатились на песок.

      С того самого дня, как Мэдделин Хэттер разделила с ней должность президента студенческого совета, Эппл была готова ко всему. К любым небылицам и причудам, так свойственным безумным жителям Страны Чудес. Но Эрл Грей в самом деле оказался разумен. Гораздо более разумен, чем его непредсказуемая хозяйка. И достаточно воспитан, чтобы выступить с небольшим четверостишием, сорвать бурные овации и с поклоном удалиться обратно в чашку. Да и одевался он вполне приемлемо для Мидланда, однако, к сценарию совершенно не подходил.       – Что ж, Мэдди, это было очень мило, – Эппл тепло улыбнулась и заправила за ухо светлый локон. – Но в этот раз мы обойдёмся без стихов. Итак, гномы рыдают…       – Я уже почти рыдаю, – едва сдерживая смех, отозвалась Рейвен.       – И тут появляюсь я! – напомнил Дэринг, отведя в сторону зеркало.       – О да, Дэринг, теперь ты. Ты появляешься…       – Стоп, погодите, – Хантер повернулся в сторону Чарминга. – А почему ты ей не позвонил? Рейвен увидела фотки, а ты нет?       Чарминг тотчас погрузился в раздумья. Слегка склонил голову и пальцами правой руки захватил край широкого волевого подбородка. Ровные ухоженные брови сдвинулись к переносице, а несколько светлых прядей чёлки упали на лоб. Даже в таком настроении он оставался неотразим, и не имело значения, обдумывает ли он свой выход на сцену или дела государственной важности. Дэринг Чарминг всегда и во всём оставался Прекрасным Принцем. Почти всегда. И этот сценарий должен напомнить ему, что в Сказке, как и в спектакле, у каждого есть отведённая роль.       – Я как увидел фото, так сразу и пошёл, – рассудил Чарминг.       – Но Рейвен почему-то пришла раньше, – Хантер задумчиво почесал затылок. – И даже яблоко успела принести.       – Конечно, Альбион-то дальше!       – Вот, видите, мальчики, всё логично, – Эппл открыла сценарий на одной из последних страниц. – Дэринг появляется на сцене...       – Он тоже прыгает с дерева? – спросила Квин.       Хантер раскатисто засмеялся. Хлопнув себя по животу, он выставил вперёд широкую грудь, но почти сразу попытался сдержать наплыв эмоций и неуклюже накрыл ладонью линию рта.       – Дэринг появляется на сцене, – нарочито медленно повторила Эппл. – Поёт песню о любви ко мне и постепенно подходит к гробу. Затем просит гномов отдать меня ему.       – До сих пор не понимаю, почему твой отец выкупил тело твоей матери? – вновь подала голос Рейвен.       – Потому что она красивая!       – Но она же мёртвая, а уже потом красивая.       – Да, вообще-то меня тоже всегда напрягал этот момент в твоей Сказке, Эппл, – вслух отметил Дэринг.       – Между прочим, в некоторых Сказках мужья убивают своих жён и прячут их тела в подвале. Но Рейвен же это не смущает.       Повисло тяжёлое молчание. Возможно последняя фраза прозвучала слишком резко, но ведь она была абсолютно честной. Нечего сбивать своими придирками разбор кульминации. Ведь это же самая яркая и романтичная сцена во всей Сказке!       – Итак, Дэринг, ты подходишь, склоняешься над гробом и целуешь меня. И тут я пробуждаюсь от поцелуя Истинной Любви.       – Никогда не понимала, как от яда спасает поцелуй, – Квин неторопливо открыла свою копию сценария.       – Обычный и не спасает. А этот особенный, – последнее слово Эппл произнесла с трепетом. – Я пробуждаюсь, Дэринг берёт меня за руку и зовёт замуж.       – А я стою и смотрю на это, да? – с сарказмом спросила Рейвен, отведя взгляд от текста на странице.       – Да, и завидуешь! – раздражённо ответила Эппл.       – А я где? – спросил Хантер, заглядывая в сценарий.       – А ты на дереве, – с насмешкой пояснила Квин.       Юноша вновь разразился смехом. Громким, открытым и искренним. Ему с Рейвен, похоже, было очень весело. Настолько, что они уже откровенно издевались над всем, что слышали. Главное не поддаваться. Главное донести свою мысль до конца. Какой бы ни была твоя аудитория.       – Мы с Дэрингом держимся за руки и поём, – Уайт слегка повысила тон голоса. – А Рейвен хватают гномы и уводят за кулисы. Конец.       – Лучшая часть, мне нравится, – саркастично протянула Квин, касаясь указательным пальцем строчек текста. – И я не вмешиваюсь? Не сопротивляюсь? Не пытаюсь колдовать?       – Нет, – строго отрезала Уайт. – Потому что Добро всегда побеждает Зло. Это главное правило Сказки.       – А почему у меня так мало реплик? – недовольно спросил Чарминг, опустив зеркало на колени.       Хантер в ответ насмешливо хмыкнул и выразительно пожал плечами.       – Зато у тебя самая важная роль, Дэринг, – пояснила Эппл, укладывая свой экземпляр сценария внутрь плотной красной папки. – Ну как вам? Уже завтра начнем репетировать. Директор Гримм и моя мама всё одобрили. Лично.       – Вообще-то, это полный бред, – заявила Рейвен, решительно захлопнув сценарий.       – Что?!       – Тут все нелогично, Эппл! Мы бы никогда так себя не повели. Ты хочешь выставить нас дураками.       – Я хочу напомнить вам, что у нас есть общая Сказка. И мы все связаны, – обиженно возразила принцесса. – Нравится тебе или нет, всё так и будет. Как было раньше, у наших родителей.       – Ну, тише-тише, дамы, – мягко вмешался Дэринг, вскинув руку в примирительном жесте. – Давай не будем конфликтовать, Квин. Это просто спектакль, а на сцене всё не так, как в жизни. Тем более, это всё ради праздника. Повеселимся сами и позабавим других.       – Я знаю. Просто это... глупо, – Рейвен тяжело вздохнула. – И фестиваль проходит для того, чтобы потешить самолюбие моей сестры.       – Тебе даже не нужно варить яд, – Эппл обиженно поджала губы. – Ты и так отравляешь всё вокруг своими словами. Ты ничего не делаешь, а только ломаешь и портишь! Подумай хоть раз не о себе!       – Я могу сказать тебе то же самое! – раздражённо выпалила Квин.       Высокие двустворчатые двери Чармиториума, обитые красной кожей, медленно отворились. Яркий свет из школьного коридора разлился по длинной ковровой дорожке вытянутым пятном, а затем почти полностью исчез, вытесненный широкой тенью. В дверном проёме показался один из основателей и бессменный директор школы Эвер Афтер Хай – Мильтон Гримм. Мужчина оставался верен своим привычкам и в будние дни всегда носил белую рубашку, светло-синий галстук, заправляя его конец под строгий серый жилет, и удлиненный тёмно-синий пиджак, слегка скрывающий полную фигуру. Твёрдым уверенным шагом Гримм направился к сцене между ровными рядами мягких театральных кресел.       – Отрадно видеть, мисс Уайт, что вы так ответственно подошли к организации спектакля, – мужчина слегка улыбнулся, и его густые, закрученные к верху усы, слегка приподнялись.       Эппл без промедления поднялась со стула и, прижав папку к груди, приветливо улыбнулась. Со своих мест послушно поднялись и остальные ученики, но особой радости не выразили. Ну разумеется, им ведь невдомёк, какая огромная ответственность лежит на плечах директора школы. Со стороны порой казалось, что только он один из всего персонала ещё помнит о том, какой великой цели на самом деле служит. Гриммом хотелось восхищаться, хотелось искренне благодарить за то, что он, как истинный директор, не поддался разделению второкурсников на Наследников и Отступников и всё-таки сумел сохранить строгий порядок в образовательном процессе. Ученики продолжали ходить на свои пары, преподаватели − читать лекции, а мистер Гримм отвечать за все беды, которые случались по вине и тех, и других. К сожалению, иначе быть не могло, ведь в того, у кого в руках власть, рано или поздно полетят камни.       – Да, сэр, – Уайт утвердительно кивнула головой. – Мы решили здесь собраться и слегка обсудить мой сценарий. Так будет проще втянуться в процесс подготовки, ведь репетиции начнутся уже завтра.       – Верно. Это очень предусмотрительный ход с вашей стороны, мисс Уайт, однако… – директор прервал речь на полуслове и неспешно поднялся на сцену. – Однако, спешу вам сообщить, что я внёс в ваш сценарий некоторые коррективы. Разумеется, согласовав все изменения с вашей матушкой.       Эппл лишилась дара речи. Удивление застыло на её лице холодной маской. Глаза округлились, взгляд сделался растерянным, с губ сорвался короткий обеспокоенный вздох. Чем ближе перед ней оказывался директор, тем сильнее её ноги порывались отступить назад, а тонкие бледные пальцы ещё крепче сжали любимую рабочую папку.       – Но, сэр, вы… вы уверены, что… – едва собравшись с мыслями, пробормотала принцесса.       – Уверяю вас, сюжет Сказки от этого никак не пострадает, – в голосе Гримма прозвучали подобострастные нотки. – Пришлось сократить лишь количество музыкальных номеров, а также некоторые диалоги. Итоговый вариант сценария я уже отправил на вашу электронную почту.       – О, это… просто замечательно, сэр. Спасибо, что нашли время, оценили и внесли все необходимые правки.       – Ах да, и ещё кое-что, мисс Уайт. – продолжил директор, задерживая взгляд на остальных учениках. – Мы все нисколько не сомневаемся в ваших лидерских качествах, а также в таланте организатора, не так ли?       Хантер оживлённо кивнул головой и, в качестве поддержки, одобрительно поднял вверх большой палец правой руки. Дэринг лучезарно улыбнулся, но тут же скрыл лицо за ручным зеркалом. Рейвен же о чём-то оживленно шепталась с Мэдди, но неустанно продолжала следить взглядом за фигурой Гримма.       – И тем не менее, ответственность, возложенная на вас в связи с Белым Фестивалем, слишком велика для столь хрупкой девушки, – директор заботливо опустил широкую ладонь на плечо Эппл. – Поэтому с организацией спектакля вам будет помогать не только мадам Лоралей, но и ученик четвертого курса, чья Сказка неразрывно связана с музыкой и танцами.       Уже не в первый раз за этот вечер Уайт попыталась заставить себя улыбнуться. Не потому что ей этого искренне хотелось, а поскольку того требовали обстоятельства. К счастью, уроки придворного этикета у Мадам Мэриан не прошли даром, и даже в такой непростой ситуации она прекрасно знала, как именно сохранить достойное лицо.       – Что ж, это звучит замечательно, сэр, – Эппл приподняла уголки губ в вежливой улыбке. – Обещаю приложить все усилия, чтобы Белый Фестиваль состоялся таким, каким мы его планировали.       – Рад это слышать, мисс Уайт. Вы подаёте своим сокурсникам достойный пример того, как нужно относиться к своему делу. А теперь… – Гримм отвёл правую руку за спину и повернулся корпусом в сторону остальных учеников. – А теперь я бы хотел услышать мнение остальных. Есть ли у кого-нибудь предложения по поводу спектакля?       – У меня, сэр, – Рейвен уверенно направилась к директору. – Я считаю, что этот спектакль не нужен вовсе.       Эппл раздражённо сцепила зубы. Скулы её напряглись, глаза сузились. Пальцы яростно стиснули уголок папки, заставив костяшки покраснеть. Уголки губ, приподнятые ещё мгновение назад, начали подрагивать.       – Вот как? – Гримм удивлённо изогнул бровь. – Мисс Квин, прошу вас объясниться.       – Сказка о «Белоснежке и семи гномах» известна всем. Даже слишком хорошо известна. И нет никакого смысла повторять эту историю в тысячный раз, так ещё и в вольном пересказе.       – Я так не думаю, – резко возразила Уайт. – Как раз тебе не помешает освежить некоторые детали. Возможно тогда ты вспомнишь о том, что должна была сделать уже давно…       Стройную речь принцессы прервал короткий испуганный крик. Резкий возглас, раздавшийся позади. Следом за ним последовал глухой стук и тонкий, едва различимый треск.       Эппл быстро повернула голову на звук, и первым, за что зацепился её взгляд, были осколки. Тонкие и острые, поблескивающие в лучах театральных софитов. В первые несколько мгновений ей показалось, что под влиянием разрушительной ауры Рейвен стеклянная часть светильника попросту раскололась на части. Однако, спустя ещё миг, внимание Уайт привлекла фигурная позолоченная рама и рукоять зеркала.       – О, нет! Что же… что же я наделал! – голос Дэринга повысился еще на пару тонов. – Моё… Моё зеркало…       Юноша резко опустился на колени и обхватил руками собственную голову. Широкие дрожащие пальцы не слушались, небрежно трепали пряди светлых волос. Тяжёлая золотая корона, плотно облегавшая его макушку, медленно сползла к затылку, а затем со звоном упала на сцену.       Не медля более не секунды, Эппл бросилась к Чармингу и тут же опустилась на колени рядом с ним. Резким движением руки она отбросила в сторону плотную красную папку и попыталась за плечи развернуть юношу лицом к себе.       – Дэринг, всё хорошо! Не волнуйся! Только не волнуйся! – голос принцессы предательски дрогнул. – Дыши! Дыши глубоко и смотри на меня!       Сердце болезненно сжалось. Воздух застыл в лёгких, обжигая их изнутри. Силы в руках не хватало, чтобы удерживать крепкое, мускулистое тело. Уверенности в голосе было слишком мало, чтобы контролировать его разум. Разум маленького, испуганного ребёнка, что по собственной неосторожности лишился любимый игрушки. Лишился лекарства, что позволяло ему сохранять веру в себя, подпитываться собственной неотразимостью, и в то же время прятаться от посторонних глаз.       – Эппл… Эппл, я… я… – губы Чарминга дрожали, лицо покрылось холодным потом. – Не смотри… Не смотри на меня!       – Почему? – ласково протянула принцесса, поглаживая его по щеке. – Ты же всё ещё мой Прекрасный Принц. Ты всё тот же Дэринг Чарминг. И я готова подтвердить это лучше любого волшебного зеркала…       – Зеркало! Там… Там в зеркале…       – Мистер Чарминг, что именно вы увидели в зеркале? – высокая фигура Мильтона Гримма бросила на юношу мрачную тень.       Вместо ответа Дэринг резко повёл плечами, вырвался из рук Уайт, и закрыл ладонями лицо. Он не пытался подняться, не старался убежать, лишь склонился ещё ближе к сцене, словно хотел забраться в невидимую скорлупу. Эппл без раздумий подалась ближе и вновь обняла юношу за плечи. Прижалась теснее, согревая своим теплом, и осторожно поцеловала его в висок, оставив на коже легкий след от красной помады.       – Что ж, мисс Уайт, похоже ситуация у вас под контролем, – Мильтон напряжённо потёр ладонью подбородок. – Мне необходимо срочно… очень срочно вернуться в мой кабинет. Прошу меня простить.       – Мистер Гримм, я с вами! – решительно заявила Рейвен.       – Пожалуй… пожалуй, да, ваше присутствие пойдёт только на пользу, – тревожно рассудил директор, быстро спускаясь со сцены. – Следуйте за мной, мисс Квин.       Эппл казалось, что частый стук каблуков разносился по актовому залу невыносимым грохотом. Сперва она отчётливо услышала тяжёлые шаги директора, затем короткий чеканный звук от металлических вставок на каблуках туфель Рейвен. А следом за ним раздались другие шаги, звонкие и семенящие, что без сомнения принадлежали причудливым керамическим туфлям Мэдделин Хэттер.       Как только все трое ступили на мягкую ковровую дорожку, в Чармиториум начала возвращаться тишина, прерываемая лишь короткими всхлипываниями Чарминга. Мысли в голове Уайт постепенно приходили в порядок и за считанные минуты собрались в однозначный вывод о том, кто именно мог подслушивать их разговор и так сильно испугать несчастного Дэринга. Эппл заботливо погладила юношу вдоль спины и собиралась было убедить его подняться, как вдруг заметила рядом с собой высокую фигуру Хантера.       – Может мне это… врача позвать? – шепотом спросил он.       – Нет, не нужно, – также тихо ответила принцесса. – Ещё пару минут, и он сам сможет идти. Лучше убери всё осколки, пожалуйста, чтобы не порезался.       – Без проблем, – с сочувствием отозвался Хантсмен. – Пошёл я тогда за метлой.       Ни на миг не ослабив объятий, Эппл продолжала машинально гладить подрагивающего Дэринга вдоль линии плеч, невольно задевая кончиками пальцев мягкие пряди его светлых волос. Мрачным, сосредоточенным взглядом она следила за тем, как силуэт Хантера удалялся от них, а затем и вовсе скрылся в тени узких кулис. Мысли принцессы при этом занимала совсем другая идея. Не было сомнений, что интерес к спектаклю проявила не кто иная, как сама Ивил Квин, известная миру, как Злая Королева. И раз так, значит повторение всем известной Сказки не такой уж и провальный план.