Сказка, рассказанная до конца

      – Итак, почтеннейшие лорды и леди, – профессор Чарминг строгим взглядом окинул танцевальный класс. – В преддверии Белого Фестиваля мы продолжаем курс бального этикета.       Мужчина выдержал короткую паузу и выразительно повернул голову влево, привлекая внимание к своей коллеге. Его светлые волосы, яркие, как расплавленное золото, лежали на плечах мягкими локонами. Высокий рост и крепкое сложение даже в неполные пятьдесят лет поддерживали его образ благородного короля, отважного рыцаря и похитителя дамских сердец. И хоть широкий лоб уже пересекала россыпь морщин, а у самых корней волос начала проступать седина, почти каждый мужчина Союзных Королевств хотел бы стареть также красиво, как это удавалось королю Чармингу.       – И сегодня вам предстоит освоить технику белоснежного вальса, – сладкий, напевный голос мадам Мэриан походил на лёгкий перезвон колокольчиков. – Для этого вам необходимо составить пары, согласно списку, и продемонстрировать, как вы усвоили правила ангажемента.       По танцевальному классу разнёсся нестройный шепот. Многие ученики начали растерянно переглядываться друг с другом, будто птенцы, только проклюнувшиеся из яиц. Недоумение скользило по их лицам бледной тенью, широко распахивая глаза и изумлённо приподнимая линии бровей.       – Ангажемент – это приглашение на танец, – нравоучительным тоном процедил Чарминг, едва скрывая вспыхнувшее раздражение. – И всем вам, как потомкам знатных родов, следовало бы это знать! Или хотя бы притвориться, что понимаете, о чём речь!       – Ритуал приглашения дамы кавалером мы с вами отрабатывали на прошлом занятии, – мягко вмешалась мадам Мэриан, пройдя вперёд на полшага. – Юноши кланяются и протягивают руку, а девушки делают реверанс, помните?       – Это мы сейчас и проверим, мадам, – Чарминг недоверчиво хмыкнул и протянул коллеге несколько тонких белых листов, скрепленных позолоченным зажимом. – Прошу, вот список.       – Благодарю вас, сир.       Дачес слегка приосанилась и горделиво расправила плечи. На губах её сама собой проступила самодовольная улыбка. Ну а как иначе, когда большая часть сокурсников сами же выставили себя на посмешище. А всё потому, что не нашли лишних полчаса, чтобы открыть учебник и дополнить конспект. И это при том, что из всех занятий, приуроченных к Белому Фестивалю, совместные пары профессора Чарминга и мадам Мэриан были самыми простыми. Простыми и почти бесполезными. Другое дело, у мадам Рэдшо: минимум слов, и только практика, практика, практика. До тех пор, пока все мышцы на ногах не загудят от боли, а тело не научится перетекать из одного «па» в другое само собой, без воли танцора.       – Итак, прошу вас разделиться на две группы и выстроиться в ряды, – мадам Мэриан торопливо взмахнула левой рукой, указывая направление. – Лорды – вдоль левой стены, а леди – вдоль правой.       Дачес без возражений повернулась правее и, в числе других девушек, мягким, скользящим шагом направилась к несущей стене танцевального класса. Твёрдый тёмно-вишневый паркет был натёрт до зеркального блеска, на широких досках даже под прямыми лучами солнца не проглядывалось ни единой царапины. Восстанавливающие чары директора Гримма сработали на нём просто идеально. Словно ничего и не было.       Не было того ужасного погрома, что устроил этот болван Сперроу всего два дня назад. Не было украденных стрел Купид и любовных чар, из-за которых бедняжку Фейбл охватила настоящая истерика. При одном воспоминании об увиденном в тот вечер кожа Свон покрывалась мурашками, руки холодели, а в ушах снова звучал надрывный, болезненный смех. Торн всегда была той ещё занозой, но такого уж точно не заслужила. Как она только не поранилась и, что важнее, не сошла с ума, оставшись совсем одна, среди осколков хрустальной люстры?       Дачес невольно вскинула голову и устремила взгляд на высокий белый потолок, украшенный лепниной и узорами золотой краски. Без массивного светильника в самом центре он выглядел каким-то пустым, чересчур вытянутым и непривычно низким. Будто крышка старой музыкальной шкатулки, забытой кем-то на пыльном чердаке. А ведь это самый любимый класс во всей школе Эвер Афтер Хай. Классе, для пользования которым Свон могла получить ключ едва ли не в любое время суток. А теперь?       Вышла настоящая трагедия! Репутация, накопленная за весь первый курс, просто пошла прахом. Развеялась, будто чары с восходом солнца, стоило только ненадолго отлучиться, оставив Торн одну. Мадам Рэдшо теперь и слышать не желала о том, чтобы уделить Дачес несколько лишних минут, хотя прежде называла её самой ответственной из своих подопечных. Да и другие педагоги точно были в ней разочарованы, пусть и не говорили об этом прямо.       Свон горделиво вскинула голову и встряхнула тонкими плечами, словно попыталась сбросить с них навязчивую жалость к себе. Пусть так. Пусть репутация её была изрядно подпорчена, но она не позволит себе раскиснуть. Не доставит такой радости врагам и завистницам и настойчиво продолжит идти к своим целям. К её радости, ближайшие соседки по ряду не обратили на перемены в её настроении никакого внимания. Все их взгляды, их мысли, их осторожные шепотки были посвящены только одному… мальчикам.       На противоположном конце танцевального класса, у стены, покрытой зеркалами, точно в линию выстроились юноши с факультета рыцарства, будто товары на витрине магазина. Подопечные профессора Чарминга представляли собой весь цвет высшего аристократического общества: принцы и герцоги, графы и виконты, бароны и маркизы. И лишь несколько юношей невнятного происхождения, которым всего-то предстояло совершить подвиг по сюжету своей Сказки. Выбирать партнёра по танцам, в самом деле, было из кого, особенно если знать, на кого смотреть. Вот только мадам Мэриан этого права не предоставляла никому и делила учеников строго в соответствии со своим списком, новым на каждое занятие. И пусть она без конца говорила о том, что «ученики должны уметь подстраиваться под нового партнера». Всем и так было очевидно, что без её контроля здесь началась бы настоящая бойня за самые лакомые кусочки.       Впрочем, наблюдать за этой лотереей, медленно перетекающей в театр лицемерия, Дачес всегда было интересно. Едва расслышав своё имя, юноши один за другим выступали вперёд и решительно направлялись к названной им девушке. В ширину танцевальный класс занимал около шестидесяти футов, что составляло примерно тридцать шагов. За этот короткий путь от одной стены к другой юные лорды, наследники дворянских родов, представали перед преподавателями и сокурсниками во всей красе. Значение имело всё: внешний вид, походка, даже выражение лица. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, кто приближается к тебе: будущий король или бездарный шут, который счёл забавным нацепить на голову корону.       На другом конце танцевального класса разыгрывался следующий акт этой пьесы. Почти каждая девушка, чьё имя прозвучало в соответствии со списком, выдавала свои истинные чувства в первую же секунду, а потом тщательно старалась их скрыть за глупой, невинной улыбкой. Вопреки всем усилиям, в её глазах, голосе, даже плавности движений отчетливо читались радость, равнодушие, а иногда и полное разочарование. В конечном счёте, любое из этих чувств покорно превращалось в смирение, стоило девушке присесть в реверансе и позволить увести себя в центр танцевального класса.       Взгляд Дачес плавно скользил вдоль рослых фигур, облачённых в дублеты, мундиры и колеты. Ряд юношей стремительно пустел, сокращая количество возможных для неё вариантов, удачных и неудачных. Несмотря на свои причуды, в работе над списками мадам Мэриан всегда руководствовалась простым и очевидным принципом: партнеры по танцу должны гармонично смотреться вместе. Потому для Свон оставались все шансы не просто отдохнуть на этой паре, но и сорвать настоящий джек-пот в лице Дэринга Чарминга.       Даже в окружении сверстников, таких же наследных принцев своих королевств, он один выглядел по-настоящему Прекрасным. Высокий, спортивный, голубоглазый блондин. Прямо-таки воплощение девичьей мечты, а точнее – фамильного наследия Чармингов, ведущих род от самого Короля Артура. Судьба щедро наделила Дэринга почти всеми возможными талантами, словно пыталась создать идеального героя. Он был хорош в верховой езде, фехтовании, владении копьём, прекрасно играл в букбол, танцевал, пел и даже сочинял стихи. Судьба не учла лишь одного: Дэринг получился настолько идеальным, что и сам не мог отвести взгляда от собственного отражения. Даже теперь, в ожидании своей очереди, он повернулся к зеркальной стене и старательно демонстрировал отражению белизну своих зубов. Со стороны эти приступы самолюбования могли выглядеть забавно, нелепо, а порой и оскорбительно, но… разве можно было жаловаться на такой ничтожный порок? Особенно помня о том, что они бывают куда серьёзнее.       – Следующая пара, – слегка охрипший голос мадам Мэриан вывел Дачес из раздумий. – Мистер Лаваль и мисс Элла.       Свон повернула голову левее и почти сразу заметила на противоположном конце класса знакомый силуэт. После двух недель домашнего ареста Северина всё-таки допустили к занятиям, и за это время он… совершенно не изменился. Все такой же молчаливый и угрюмый, он двигался к испуганной Эшлин твёрдо и уверенно, отчеканивая каждый шаг стуком высоких сапог. Ему точно стоило накинуть лишний балл за невозмутимость. Не каждый смог бы держаться так достойно после той жуткой истории с Блонди Локс. Особенно зная, что об этом до сих пор судачат не только сокурсники, но и преподаватели. Многие искренне удивлялись тому, что такой спокойный, воспитанный юноша мог совершить настолько ужасный проступок. Будто все разом забыли, что его отец хранил в подвале трупы своих жён. Дачес же интересовало другое: как такой хитрый и предусмотрительный человек, как Лаваль, мог так нелепо проколоться? При всех его наклонностях, он слишком умён, чтобы не сознавать последствий.Так в чём же дело? Неужели проклятье Сказки настолько сильно?       – О, какая же тоска! Когда до нас дойдёт очередь, пройдёт целая сотня лет! – внимание Свон привлёк недовольный голос Браер Бьюти, стоявшей справа от неё. – Рози, сестрёнка, разбуди, как только меня позовут, окей?       – Но… Браер! Даже не вздумай заснуть на паре! Тебе опять поставят пропуск и…Браер!       Слегка задев Дачес плечом, дочь Спящей Красавицы невозмутимо отступила на несколько шагов назад, пока не упёрлась икрами в край длинной деревянной скамьи. Опустившись сперва на самый край, она тотчас придвинулась к стене спиной и опустила на глаза солнечные очки в ярко-розовой оправе. Её смуглая от загара ладонь плавно скрылась в кармане платья, а затем извлекла оттуда широкий миррорфон.       Теперь по правую руку от Свон оказалась Розабелла Бьюти, дочь Красавицы и Чудовища. Внешне она была удивительно похожа на свою кузину и в то же время казалась совершенно другой. У неё тоже было округлое лицо с мягкими щеками, а тонкую кожу покрывал ровный слой загара, так привычного для южанок. Длинные каштановые волосы с несколькими красными прядями мягкими волнами рассыпались по её плечам, а на самой макушке крепился обруч из золотых роз. Эти же цветы были вышиты на её батистовой блузке, украшали юбку из желтого шифона, размещались на оправе крупных квадратных очков.       Розы всегда считались символом Валетарии, и в южном королевстве их было сразу две. Раскол правящей династии Бьюти на основную и побочную ветвь произошёл из-за конфликта двух братьев. Старший из принцев получил власть после смерти отца и впоследствии был обращён в Чудовище. Младший направился к южным границам королевства, пока не набрёл на зачарованные земли, погружённые в сон на целую сотню лет. Именно его поцелуй пробудил Спящую Красавицу, снял древнее проклятье и позволил ему править в отдельной части королевства.       – Браер бывает такой… несносной, – посетовала Розабелла, осуждающе покачав головой – Ей будто всё равно на то, что ждёт нас в будущем, после школы.       – После школы она уснёт на сотню лет, а править сразу всем королевством придётся тебе, дорогуша, – саркастично ответила Дачес, поглаживая пальцами прядь своих волос. – Потом проснётся спустя век и потребует у твоих внуков корону.       – Именно так, – согласилась Бьюти, слегка кивнув. – И всё же она слишком беспечна. Как говорит моя бабушка: «Вырастая – крепнем!», но как же она окрепнет, если совершенно не хочет взрослеть?       Свон предпочла оставить этот вопрос без ответа и вновь направила взгляд на стоявших без пары юношей. Их осталось около дюжины, как раз по числу леди, и Дэринг ещё был среди них. Он стоял и выразительно подмигивал, кому-то из девушек. У Дачес тотчас не осталось сомнений, что сегодня он закружит в белоснежном вальсе именно её.       – Мистер Чарминг приглашает мисс Уайт, – объявила мадам Мэриан. – Декстериус Чарминг.       Сердце Свон пропустило удар. По спине пробежал холодок, а с открытых плеч соскользнуло на пол несколько лёгких серых перьев. Лишь спустя миг она сумела осмыслить последнюю часть фразы, и едва сделала это, как на смену леденящему холоду в животе проступило приятное тепло. Неясно за какие заслуги, но Судьба благоволила ей как никогда. Эппл Уайт, самая заносчивая Наследница в школе Эвер Афтер Хай, вынуждена репетировать вальс, посвященный её матери, с Декстером Чармингом!       Младший сын профессора Чарминга уступал своему брату буквально во всём. Несмотря на средний рост, он вечно сутулил спину, отчего казался худым и невзрачным, будто не хотел, чтобы кто-то обращал на него внимание. Оно и понятно. Ему не досталось практически ничего от фамильной красоты своего рода. Вместо мягких золотистых локонов на голове его росла копна непослушных каштановых прядей. Из-за крупных очков в тяжёлой черной оправе лицо казалось вполовину меньше, чем было на самом деле. Да и одевался он безвкусно, умудряясь сочетать тонкую майку, плотный пиджак и длинные клетчатые шорты, едва доходившие до колен. Безвкусица.       – Кстати, ты никогда не задумывалась о том, откуда пошла фамилия «Чарминг»? – вкрадчивый голос Розабеллы коснулся уха Дачес лёгким дуновением ветра.       – От слова «очарование»? – предположила Свон, недоумённо вскинув тонкую бровь. – Они всегда славились красотой и обаянием.       – Да, именно так звучит официальная версия, – согласилась Бьюти, сдвигая оправу очков к переносице. – Но есть и другая.       – И какая же?       – Некоторые историки полагают, что Моргана, прародительница фей, прокляла Короля Артура и всех его потомков, прямых и косвенных, – в карих глазах Розабеллы промелькнуло лукавство. – И изначально их фамилия звучала как «Чармед». Потому Чармингов правильнее считать зачарованными. А ещё вернее – заколдованными.       – Это всё чушь, – категорично возразила Дачес, отмахнувшись правой рукой. – Жалкая попытка сделать себе имя, опорочив королевскую династию.       – Как знать, как знать… – задумчиво протянула Розабелла, слегка приподнимая уголки губ. – У всех потомков Артура есть какой-то магический дар, и никогда не знаешь, как именно он себя проявит.       Свон застыла в недоумении. По спине вдоль позвоночника медленно спустился необъяснимый холодок. Волосы на затылке приподнялись, а кожа на руках начала мерзко зудеть. Крошечные сгустки магии уже приняли форму перьев и покалывали изнутри острыми концами стержней. Но ещё худшим было странное чувство, когда всем нутром ощущаешь подвох и никак не можешь понять, как именно стоит реагировать.       В отличие от своей кузины, Розабелла Бьюти никогда бы не бросила слов впустую. И уж точно не стала бы разносить грязные сплетни о Чармингах… если бы не видела в этом выгоды. Так что же ею движет? Зависть? Какое жалкое чувство. Неужели из-за того, что в Сказке ей достанется не Прекрасный Принц, а избалованный, самовлюбленный монстр? Или… Или это всё щедрый жест помощи Эппл Уайт, которая до сих пор считает Дэринга своей игрушкой?       – Следующая пара, – объявила мадам Мэриан, едва сдержав улыбку. – Мистер Хоппер Кроакингтон II и мисс Браер Бьюти.       На другом конце танцевального класса раздался восторженный крик. Юный Принц-Лягушка поднял над головой обе руки и принялся прыгать на месте, ритмично стуча по паркету подошвами ботинок. Юноши вокруг него расступились в стороны, вскинули ладони к лицам и один за другим срывались на вспышки громкого нестройного хохота.       – Мистер Кроакингтон! Немедленно прекратите паясничать! – бледное лицо профессора Чарминга побагровело от гнева. – Если мисс Бьюти откажется от танца, «незачёт» я поставлю только вам!       Хоппер неловко пошатнулся и попытался поднять правую ногу. Подошва левого ботинка крепко прижала к полу длинный чёрный шнурок, не оставив ему шанса. Юноша резко дёрнул ногой, но тут же беспомощно замахал руками и с грохотом рухнул вниз, ударившись лбом о твёрдые паркетные доски. Из его груди вырвался тихий, отрывистый хрип, похожий на кваканье.       Профессор Чарминг выразительно закатил голубые глаза и плавно повернул голову в сторону девушек, стоявших почти у самой стены.       – Мисс Бьюти, если вы желаете… – широкие светлые брови преподавателя изумлённо приподнялись. – Где мисс Бьюти?!       Дачес обернулась через плечо и почти сразу увидела Браер позади себя. Как истинная дочь Спящей Красавицы, та мирно дремала, вытянувшись во весь рост на узкой деревянной скамье. Длинные каштановые локоны укрывали её шею и плечи мягким покрывалом. Левая рука беспомощно свисала с края, касаясь пола длинными тонкими пальцами. Правая была согнута в локте и служила заменой подушке. В розовых стёклах очков отражался свет от включённого экрана миррорфона, что оказался брошен около металлической ножки.       – Ну вот опять... Мне придётся ставить ей пропуск, – мадам Мэриан разочарованно поджала губы. – Мистер Кроакингтон, пригласите, в таком случае, мисс Розабеллу Бьюти.       Глядя на то, с какой детской искренностью Хоппер мчался в другой конец танцевального класса, Дачес даже ощутила укол зависти. Из тридцати предполагаемых шагов больше половины он преодолел, почти не касаясь пола. Не было и речи о красивой походке, манерах и рыцарской выправке. Он вёл себя, как маленький ребёнок, которому наконец-то разрешили порцию мороженого. Да и выглядел также. Взъерошенные медные волосы налипли на широкий лоб, плотный бархатный пиджак небрежно сполз с одного плеча, зелёный носок на левой ноге спустился до самой стопы. Зато круглое глуповатое лицо, усыпанное мелкими веснушками, прямо-таки сияло от счастья. До того момента, пока принц не остановился напротив поредевшего строя девушек, и частицы разума в его голове не осознали очевидное.       – Но ведь… Браер, – Хоппер растерянно моргнул. – Мы же должны танцевать…       – Приглашайте мисс Розабеллу, – сквозь зубы процедил профессор Чарминг. – Что здесь непонятного?!       Юноша с досадой склонил голову, заставив себя смириться. Почти не глядя в сторону своей новой партнерши, он опустил обе руки вдоль тела и принялся постукивать по паркету носом ботинка. Уши его покраснели, маленький нос поморщился, нижняя губа начала дрожать.       – Какой ты славный, – ласково сказала Розабелла, глядя на него поверх спущенных очков – Ты знал, что твоя аура зелёная, как свежая весенняя трава?       – Нет, – Хоппер оживлённо вскинул голову и чуть приоткрыл рот. – Это ведь хорошо, да?       – Да, это замечательно. Ты добрый и искренний человек, а ещё верный и ответственный, – Бьюти ловко вернула очки к переносице. – Я очень хочу с тобой танцевать. Пригласишь меня?       – Конечно! Я… я с радостью!       От прежнего уныния на лице Кроакингтона не осталось и следа. Его большие зелёные глаза восторженно просияли, тонкие губы растянулись в широкой, искренней улыбке, на щеках проступили аккуратные ямочки. Он смущённо потянул пальцами за лацкан пиджака, поправляя сбившееся плечо. Отвёл за спину правую руку, а левую выставил вперёд, и неловко склонился всем корпусом.       – Могу ли я пригласить тебя потанцевать со мной, Роза…белла?       – С удовольствием, сир Кроакингтон, – Бьюти плавно отвела левую ногу назад и немного вбок, приседая в изящном реверансе.       Дачес, глядя на эту сцену, едва сдержалась, чтобы не прыснуть. Бедняга Хоппер даже не осознавал, как ничтожно выглядит рядом с наследной принцессой Южной Валетарии. И пусть он сам был королевской крови, небольшая корона на его круглой голове нисколько не уравнивала их статус. Впрочем, Бьюти стоило отдать должное. Ни в одном жесте, взгляде или вздохе не промелькнуло и намёка на неприязнь. Со стороны казалось, что глупый Принц-Лягушка в самом деле её заинтересовал. А может именно в нём она и увидела своё Чудовище?       – Вы были на волоске от провала, мистер Кроакингтон, – профессор Чарминг сделал небольшую пометку в позолоченном блокноте. – Благодарите мисс Бьюти за этот зачёт, в другой раз вам так не повезёт.       Мадам Мэриан мягко коснулась ладонью сгиба его руки. В отличие от своего коллеги, она выглядела вполне довольной увиденным. Взгляд её потеплел, а в уголках глаз проступили лёгкие, едва заметные морщинки. Убедившись, что Хоппер и Розабелла заняли место среди других пар, она вновь обратила внимание на список и начала объявлять:       – Мистер Наткреккер приглашает на вальс… – Мэриан неожиданно замялась и бросила короткий взгляд в сторону своих учениц. – Приглашает мисс Свон.       Дачес словно поразило током. Собственное имя показалось ей размытым и далеким, будто прозвучало из-под воды. Преподавателей и сокурсников вмиг поглотила лёгкая дымка тумана. Всё внимание Свон сосредоточилось на другом конце танцевального класса. Резким, почти механическим шагом к ней направился Натаниэль Наткреккер, сын Щелкунчика и наследный принц королевства Шварцвальд.       Поражённый проклятьем с раннего детства, внешне он походил на ожившую деревянную куклу. На игрушечного солдатика, которого только что достали из подарочной коробки. Худощавый и смуглый, ростом около пяти футов, Натаниэль был облачен в чёрный мундир с позолоченными эполетами, плотные серые брюки и высокие сапоги. Как принц и будущий король, он изо всех сил старался держать военную выправку, но движения выходили грубыми, а телу не хватало естественной гибкости.       Наконец, остановившись напротив Дачес, он слегка приосанился и сдвинул вместе обе ноги, слегка ударив друг о друга низким каблуками сапог. Послышался тонкий, едва различимый треск, оказавшийся обычным скрипом шарниров. Спина его оставалась прямой, а голова выразительно склонилась в поклоне, едва не коснувшись груди Свон.       Вблизи лицо Наткреккера выглядело живым и по-детски миловидным, настолько, что он казался младше своих семнадцати лет. Большие глаза с золотистой радужкой ярко выделялись на фоне смуглой кожи. Самой обычной, без трещин коры и древесных прожилок. На макушке короткие каштановые волосы лежали мягкими кудрями и лишь на затылке успели превратиться в древесную стружку.       – Позвольте мне пригласить вас на белоснежный вальс, Ваша Светлость, – Натаниэль радостно улыбнулся и протянул узкую ладонь в белой перчатке.       Кончиками пальцев Дачес захватила края пышной шифоновой юбки и слегка развела в стороны тонкие руки. Обе стопы повернула боком, так, чтобы правая оказалась впереди и прилегала к левой по всей длине. Ноги плавно согнула в коленях и присела в изящном плие. Спина её оставалась идеально прямой, а подбородок даже не коснулся ключиц.       – Не могу отказать вам, Ваше Высочество, – почти прошипела Свон.       Не скрывая надменной улыбки, она выпрямилась и вложила свою ладонь в руку Наткреккера. Его пальцы тихо скрипнули и согнулись все разом, словно створки капкана. Сама ладонь оказалась невыносимо жёсткой, и мягкий атлас перчаток никак не мог это исправить. Натянутая на кусок дерева, ткань оставалась грубой, способной уберечь разве что от заноз. Из последних сил держа спокойное лицо, Дачес позволила увести себя в центр танцевального класса, но обронила по пути несколько лёгких серых перьев.       Большего фиаско невозможно было вообразить! Из всех юношей второго курса, из всех возможных вариантов, мадам Мэриан предложила ей именно его. Наследника шварцвальдского узурпатора. Сына того самого короля Щелкунчика, который вместе со стариком Дроссельмейером захватил её прекрасный Рейнленд. Её королевство. Чудесный край озёр и рек, где столетиями правил род её отца, принца Зигфрида. Но стоило ему погибнуть, как «заботливые» соседи тотчас захватили власть и посмели назвать это «помощью». Жалкие лицемеры. Ничтожные интриганы. Как и сама мадам Мэриан. Она не могла этого не знать. Не могла не предвидеть, каким унижением станет для Дачес этот вальс. Даже опираясь исключительно на рост, она не должна была ставить её в пару с этим неуклюжим коротышкой. Это точно было наказание. Это точно была месть. Но за что? Неужели из-за всего, что случилось со Сперроу по его собственной глупости?       – Дэринг Чарминг приглашает на белоснежный вальс Лиззи Хартс!       Едва Свон успела подумать о том, что худшее уже свершилось, как высокий голос мадам Мэриан объявил ещё большую глупость. И теперь, глядя поверх головы Наткреккера, она была вынуждена наблюдать, как её прекрасный Дэринг проходит мимо и направляется прямиком к дочери Червонной Королевы. Останавливается напротив, склоняется перед ней и с улыбкой протягивает широкую ладонь.       – О, прекрасная королева сердец, прошу, окажите мне честь и разделите со мной этот чудесный танец.       Лиззи твёрдо шагнула вперёд и окинула его придирчивым взглядом. Узкая ладонь, затянутая в короткую алую перчатку, тут же ухватилась за широкий подбородок Дэринга и повернула его голову вправо, а потов влево. Хартс задумчиво хмыкнула, чуть поджав губы, и вернула голову юноши в прежнее положение. Затем кивнула и хлопнула по щеке. Со стороны это выглядело так, словно она выбрала себе лошадь для скачек. Чарминг кашлянул и неловко отшатнулся назад. Часто моргая, он вскинул обе руки к лицу и поспешил выпрямиться.       По всему танцевальному классу раздались осторожные шепотки и отголоски сдавленного смеха, но Лиззи не придала им значения. Казалось, что даже Дэринг больше не вызывал у неё никакого интереса. Вместо ожидаемого реверанса, она уверенно направилась вперёд, к центру танцевального класса, стуча по паркету фигурными каблуками туфель. Пройдя около двух футов, Хартс резко застыла на месте и громким, поставленным голосом приказала:       – За мной! Держись на расстоянии ровно пяти шагов!       Юноша застыл в недоумении. Широкие брови его приподнялись, голубые глаза округлились, линия рта напряженно скривилась. Несколько мгновений он растерянно оглядывался по сторонам, потирая ладонью щеку, но лишь натыкался на множество пристальных взглядов.       – Живо! Или отец снесёт тебе голову с плеч! – напомнила Лиззи, так и не повернув головы.       Танцевальный класс наполнился хохотом. Дэринг сцепил зубы и слегка сморщил переносицу. Сильные пальцы его рук резко сжались в кулаки, а на широком лбу, почти у самой короны, проступила тонкая морщинка. Дачес едва ли не впервые видела его таким… таким растерянным и уязвлённым. Перед ней словно появился совсем другой принц Чарминг. Вернее, та его сторона, что обычно скрыта от публики, от друзей и, наверняка, даже от родных. Но, как истинный принц и будущий король, Дэринг позволил себе слабость лишь на несколько секунд. Уже в следующий миг, он очаровательно улыбнулся, расправил широкие плечи и уверенной походкой победителя последовал за Лиззи Хартс, пытаясь взять её за руку.       – Ну что же, почтеннейшие лорды и леди, – профессор Чарминг выразительно откашлялся, привлекая к себе внимание. – Как я и предполагал, испытание ангажементом выдержали не все. А это всего лишь первая ступень к любому парному танцу.       – И прямо сейчас мы с вами рассмотрим непосредственно движения белоснежного вальса, – нарочито мягко продолжила за него мадам Мэриан. – Прошу вас не отвлекаться и внимательно наблюдать за нами.       С девичьей грацией она повернулась на каблуках и оказалась точно напротив своего коллеги. Профессор был выше неё на полтора фута, отчего ей пришлось слегка запрокинуть голову. Длинные ярко-рыжие волосы укрыла тонкая полупрозрачная вуаль от высокой шляпки эннен.       – Левая рука кавалера долина быть отведена в сторону, а правая находиться на спине партнёрши, – профессор тут же опустил ладонь под её левую лопатку. – Некоторые виды вальсов допускают руку на талии, но белоснежный всегда выделялся своим целомудрием.       – В свою очередь, дама правую ручку отводит в сторону, а левую кладёт партнёру на плечо. Спинки держим ровно, плечики опустили, голова смотрит немного влево.       Чарминг медленно выставил правую ногу вперёд, касаясь пола сперва низким каблуком сапог. Мэриан отвела назад левую ногу, будто была его отражением. В следующий шаг профессор перенёс левую ногу в сторону, а затем мягко приставил её к правой и слегка повернулся всем корпусом по часовой стрелке. Следя за каждым его шагом, мадам послушно отступила с правой ноги, а левую приставила сбоку и позволила увести себя вправо. Лёгкий, отчётливый стук каблуков от синхронного движения на месте означал завершение первой фигуры.       Затем все «па» повторились вновь, вот только партнёры поменялись ролями. Мэриан шагнула вперёд с правой ноги, вынуждая Чарминга отступить, а приставной шаг выполнила левой. Всякий раз отводя ноги не точно назад, а немного в сторону, они создавали то самое чарующее вращение, медленно и изящно сдвигаясь всё правее и правее, в ритме белоснежного вальса.       Танцевальный класс наполнили аплодисменты. Поначалу робкие и осторожные, а затем всё более смелые и громкие. Дачес от такого восхищения преподавателями воздержалась. За годы обучения танцам, она прекрасно усвоила, что в любимом вальсе королевы Белоснежки нет ничего сложного. При должном упорстве и регулярных тренировках движение по «малому квадрату» может освоить любой дурак, если у него есть партнёр и обе ноги.       Хотя Свон прекрасно понимала, что эти аплодисменты вызвало вовсе не танцевальное мастерство. Ученики обоих факультетов пришли в восторг от того, насколько эффектно и гармонично их преподаватели выглядели в паре. Ещё бы. Рядом с таким мужчиной, как профессор Чарминг, любая дурнушка будет выглядеть настоящей королевой.       – Если не помните движений, считайте ритм: «раз-два-три»и «раз-два-три» на полный круг, – пояснила Мэриан, плавно завершив поворот.       – Теперь же приступим к практике, – профессор мягко отпустил правую руку мадам и встал прямо. – Повернитесь к партнёру лицом и примите начальную позицию.       Да уж, легко ему говорить. И как же быть, когда твой партнер на три фута ниже и дышит тебе в грудь? Дачес тяжело вздохнула и плавно опустила взгляд. Натаниэль, казалось, разделял её чувства. В его глазах, золотистых, как древесная смола, открыто читалось сочувствие. Шарниры негромко скрипнули, и плечи юноши приподнялись, лишь подтвердив безвыходность ситуации. Немного помедлив, левой рукой он перехватил её ладонь и плавно отвёл в сторону, а правой попытался дотянуться до спины.       Несколько раз коротким грубым пальцам почти удавалось коснуться нежного плеча Свон. Но, даже встав на носки, Наткреккер то и дело опускался на всю стопу, разочарованно пыхтел и пытался сгладить момент неловкой улыбкой. Дачес даже не пыталась склониться, лишь стояла и терпеливо ждала. Ждала, не до конца понимая, чего именно пытается добиться. Ей просто нравилось видеть, как эта глупая деревянная кукла беспомощно пытается дотянуться до неё.       – Может быть я… – Натаниэль смущенно отвёл взгляд. – Вы… вы позволите мне опустить руку на талию?       – Так уж и быть, – Свон снисходительно улыбнулась, всё также глядя на юношу с холодным презрением.       Раздался резкий щелчок напольного магнитофона и следом короткий звуковой сигнал. Спустя миг стены танцевального класса наполнили мерзкие звуки скрипки. Мрачные и жалостливые, даже разбавленные партией фортепиано, они звучали, как реквием. Реквием по утраченной репутации и трагически рухнувшим планам. Всего один непредвиденный поворот, всего одна неучтённая ошибка, и лучшая ученица мадам Рэдшо вынуждена репетировать вальс с этим жалким посмешищем.       – Неудивительно, что мы никогда не танцевали вместе, – неловко отшутился Натаниэль, зачем-то шагнув вперёд с левой ноги.       – Это просто случайность, – Дачес гневно поджала губы и резко отступила. – Дурацкая ошибка.       – Прошу, не принимайте так близко к сердцу, – ответил он, с интересом разглядывая ленту на её корсете. – Это займёт всего какое-то время. Можете быть уверены, что мисс Хартс ничего не сделает со своим партнером.       Мисс Хартс… Будто главная проблема была в ней. Весь этот кошмар начался из-за дурацкой выходки мадам Мэриан. Именно из-за её глупости и неспособности распределить учеников по росту, теперь приходилось страдать ещё и несчастному Дэрингу. За другими танцующими парами, Дачес время от времени, могла различить его широкую, согнутую спину. И услышать резкие реплики Лиззи, вырывавшиеся в его адрес с завидной частотой.       Как и большинство жителей Страны Чудес, дочь Червонной Королевы никогда не отличалась ни высоким ростом, ни покладистым характером. Она жила в каком-то своём, вымышленном мире, потому была уверена, что все вокруг должны преклоняться перед ней и выполнять её прихоти по первому зову. Потому Свон с первых дней в общей комнате постаралась ей объяснить, что не относится к числу её подданных.       – Неверно! – гневно выкрикнула Хартс, топнув правой ногой. – Делай так, как показывал учитель! С самого начала, раз-два-три!       Словно старший брат, обучающий капризную сестру, Дэринг изо всех сил старался попадать в ритм её коротких и резких шагов, но не мог даже приблизится к высоким стандартам, существующим где-то в голове Лиззи. Впрочем, Дачес было ничуть не легче.       Короткие неуклюжие ноги Наткреккера то и дело сбивались с заданного ритма. Вместо того, чтобы отвести стопу в сторону, он просто двигался назад по прямой линии и забывал даже об обычных поворотах. Не говоря уже о переменах или флекерлах. А когда снова начинал идти вперёд, то длины его шага оказывалось мало. Настолько мало, что нога неуклюже вставала между стопами Дачес, вынуждая её отступить. Отойти назад и самой шагнуть вперёд, беря инициативу в свои руки. Когда же Натаниэль из последних сил пытался шагнуть шире, то непременно делал это с левой, вспомогательной ноги. Несколько раз подряд будто намеренно хотел наступить на туфлю Свон подошвой сапога.       – Следите хотя бы за своим шагом, – прошипела она, слегка сжимая его твердую руку. – Чтобы нам поскорее поставили оценку, и это унижение закончилось.       Наткреккер слегка склонил голову и в самом деле принялся наблюдать за движением своих ног. Стопы его оставались прямыми, но коленный шарнир срабатывал не так ловко, как того бы хотелось. С простыми движениями ноги «вперёд-назад» и «вверх-вниз» он справлялся почти без задержек. Лишь когда требовалось шагнуть одной и одновременно отвести вбок другую ногу, движения выходили неловкими и отрывистыми.       – Хотите загадку? – Натаниэль робко прервал молчание.       – Что? Какие ещё загадки? – Свон недоумённо вскинула тонкую бровь.       – Ну, когда мы танцуем с Лиззи, то я загадываю ей загадки. Но вам, наверное, больше по душе стихи?       Дачес встретила его вопрос равнодушным молчанием. Чем больше она сетовала на эту проклятую ситуацию, тем абсурднее она становилась. Деревянный принц из Шварцвальда, худший парный танец в её жизни, а теперь ещё и стихи. Но, прежде чем она успела задуматься над ответом, до её слуха донеслись рифмованные строки:

У Мэри, милой Мэри не всё, как у людей - Растут на коже перья, а в сердце сто ножей. Скажите, где ещё вы увидели бы сад, Чтобы лебеди прекрасные там танцевали в ряд?

      – Как мило, – с сарказмом протянула Дачес. – Вы сами их сочинили?       – Это был экспромт, миледи, – искренне ответил Наткреккер, медленно ступая вперёд.       – Ах, вот как… экспромт, – едва сдерживаясь, протянула она. – Позвольте и мне, в таком случае, развлечь вас стихом.

Они пришли из леса И пар нам принесли, Железо, сталь и масло. Заводы возвели. Озера иссушили, И птицам негде жить. Насильно взяли в жены И требуют любить.

      Дачес редко удавались импровизации, но в этот миг она готова была признать, что превзошла саму себя. Её личное горе и ненависть к узурпаторам из Шварцвальда пронизывали каждое сказанное слово. Пусть слышит. Пусть задумается и, наконец, осознает, что напрасно считает своего отца мудрым и благородным правителем. Пусть усвоит, что бездушные куклы никогда не заменят живых людей из плоти и крови. Хотя откуда ему знать, что такое чувства, когда он сам лишь глупая марионетка старика Дроссельмейера.       Натаниэль вдруг напрягся и неловко замедлил шаг, вновь забыв отвести ногу в сторону. Его смуглое лицо, почти лишённое мимики, преобразилось. Уголки губ опустились, а глаза наполнились невыразимой тоской и начали моргать чаще. Твёрдые пальцы согнулись все разом и крепче стиснули узкую ладонь Свон.       – У вас злые стихи, – совсем по-детски сказал он, наконец, найдясь с ответом.       – Разве? – с издёвкой спросила Дачес, не в силах сдержать торжествующей улыбки.       – И вы тоже злая. Но очень красивая, – Наткреккер отвёл взгляд в сторону. – И это ещё страшнее.       До конца не решив, плакать или смеяться от наивности юного принца, Дачес искренне радовалась тому, как последняя её колкость вонзилась прямо в сердце. Живое и чуткое, искренне верящее в каждую чушь, что рассказывают ему при дворе. Если надавить ещё немного, глупый Натанчик наверняка расплачется прямо посреди занятия, что только к лучшему. Всю вину возложат на него, а ей позволят повторить этот вальс с более серьёзным партнером. Настоящим рыцарем, а не слезливой детской игрушкой.       Раздался короткий щелчок магнитофона, и музыка, наполнившая танцевальный класс, тотчас затихла. Исчезла, будто чары Крёстной Феи с наступлением полуночи. Это произошло так неожиданно и быстро, что несколько танцующих пар ещё продолжали кружиться в вальсе, ритмично постукивая по широким паркетным доскам.       – Стоп! Пора прекратить этот балаган! – профессор Чарминг отвёл руку от магнитофона и выпрямился во весь рост. – Дэринг, немедленно принеси извинения мисс Хартс и ступай к мисс Свон. Наткреккер, вас это тоже касается.       – О, кажется это моя ошибка! – мадам Мэриан театрально взмахнула руками. – Должно быть я слегка увлеклась и перепутала фамилии в списке. Дорогие мои, не волнуйтесь, оценка за эту пару не повлияют на ваш средний балл. Верно, профессор?       – Вынужден согласиться, мадам. Раз уж это полностью ваша вина, мы не имеем права ставить оценку всем четверым. Меняйтесь партнерами.       Натаниэль послушно остановился и отвёл правую руку от талии Дачес, а левую медленно опустил вдоль тела. Тёплая золотистая радужка его глаз потускнела, черты лица застыли в одном положении. Так и не проронив ни слова, он резко разжал пальцы и выпустил узкую бледную ладонь. Послышался уже знакомый, едва различимый скрип шарниров. Тело юноши неловко накренилось вперёд, голова склонилась, а правая ладонь легла на грудь, точно на уровне сердца. Странно было представлять, что где-то глубоко, под слоем деревянной кожи находились обычные внутренние органы, а не пружинки и шестерёнки. Затронуло ли их проклятье? Билось ли его сердце по-настоящему? Дачес не имела ни малейшего понятия и почти не горела желанием узнать. Её собственное сердце куда больше волновалось в предвкушении танца с самым подходящим для неё партнёром во всей школе Эвер Афтер Хай.       Дэринг Чарминг выглядел не менее счастливым. Благодаря своему отцу, он наконец-то смог вырваться из цепкой хватки Лиззи Хартс, не успев обронить ни волоска со своей головы. Как истинный рыцарь, он галантно поклонился и тотчас выпрямился во весь свой прекрасный рост. Расправил широкие плечи, встряхнул затекшими руками и бросил короткий взгляд в сторону ближайшего зеркала.       Мог бы и не сомневаться. Он и в самом деле выглядел просто шикарно. Именно так, как подобает будущему королю Альбиона, одного из самых влиятельных среди всех союзных королевств. По военной мощи оно не уступало даже Шварцвальду, и однажды… однажды положение Дачес может измениться самым неожиданным образом.       Свон бросила в сторону мадам Мэриан полный презрения взгляд, прекрасно сознавая, что та, скорее всего, не придала ему никакого значения. Лёгким балетным шагом Дачес прошла немного вперёд и изящно взмахнула рукой, привлекая внимание Дэринга через отражение в зеркале. Спустя всего миг, он послушно повернулся, чтобы озарить её самой искренней из своих улыбок. И всего за несколько шагов, изящно лавируя между стоящими парами, он оказался точно напротив Дачес.       – Моя прекрасная леди, – Дэринг слегка склонил голову и галантно предложил свою левую руку.       – Мой отважный рыцарь, – с придыханием ответила Свон и опустила правую ладонь на широкое плечо.       Вновь включился напольный магнитофон, из динамика раздался лёгкий шум перемотки, а затем, ему на смену пришли трогательные звуки скрипки. Дэринг сдержанно улыбнулся и уверенно шагнул вперёд с правой ноги. Дачес синхронно отступила с левой, скользя по паркету носком высоких туфель. Вспомогательные ноги синхронно выполнили приставной шаг, и оба повернулись точно по часовой стрелке.       Они медленно кружились в вальсе. Легко и непринуждённо, совсем не думая о ритме и назойливом подсчёте шагов. Не замечая ни преподавателей, ни другие танцующие пары. Чьи-то испуганные вздохи и взволнованные извинения оставались где-то далеко. Слух ласкал лишь мягкий проигрыш фортепиано, доносившийся из колонок напольного магнитофона. Он наполнял их сердца, разливался по телу вместе с потоками крови, и давно заученные «па» вспоминались сами собой. Всё потому, что теперь рядом был только он – Дэринг Чарминг, самый Прекрасный Принц.       Как приятно было ощущать тепло и мягкость его широких ладоней. Чувствовать свежесть дыхания на собственных губах. Любоваться красотой его прекрасного лица и знать, что он смотрит в ответ с тем же восхищением. У Свон не осталось никаких сомнений. Они идеально подходили друг другу.       – Дачес… – Дэринг неожиданно замялся и напряжённо поджал губы.       – Да?       – Я должен сказать тебе… кое-что, – его глубокий голос затих до шепота. – Это тревожит меня весь наш танец и… я больше не могу молчать.       – Так говори, – с трепетом позволила Свон. – Говори, нас никто не услышит.       – У тебя помада немного смазалась… это выглядит просто ужасно.