Сказка, рассказанная до конца

      Восседая на высоком деревянном троне с фигурными подлокотниками и резьбой на спинке в виде раскидистой яблони, Эппл, впервые за весь день, по-настоящему ощутила себя королевой белоснежного бала. Взгляд её голубых глаз с упоением скользил по белым лентам и красным цветочным гирляндам, следил за мерцанием множества крохотных лампочек, наслаждался симметрией букетов, расставленных вдоль стен. Всё получилось. Получилось именно так, как она планировала. Разумеется, не только благодаря ей, но и всем девочкам из Студенческого Совета. А также благодаря руководству и персоналу школы, да и всем добровольцам, кто вложил хоть малую толику труда в этот фестиваль. В годовщину коронации её матери. В её собственный праздник.       Рыцарский турнир был сорван, причём по вине тех, о ком Уайт никогда в жизни не подумала бы ничего дурного. Декстера и Дарлинг Чарминг она знала с самого детства. И они просто не могли так поступить. Не могли, ведь на кону стояла не только честь школы Эвер Афтер Хай, но и репутация их отца.       А потом… Рейвен сорвала спектакль.       Мамочка ужасно расстроилась. После того, как опустился занавес, она не проронила ни слова. Просто встала и с непоколебимым достоинством прошла в кабинет к директору Гримму. Даже папа выглядел удручённым, хотя из последних сил старался сохранить лицо. Об этом же он просил и саму Эппл. Обнимая и ласково поглаживая её по волосам, принц-консорт Даззлинг Чарминг снова и снова повторял о том, что будущая королева Мидланда должна быть примером для своих подданных. Особенно в трудное время.       И Эппл держалась. Даже нашла в себе силы искренне улыбнуться во время вручения наград на конкурсе талантов Белого Фестиваля. В конце концов, чьи-то глупые выходки не имели никакого значения в сравнении с оригинальными идеями и долгими часами упорного труда. Именно об этом она говорила в поздравительной речи, вручая кубок победителя Крошке Долли, шварцвальдской танцующей кукле, и её мастеру — Стефану Дроссельмейеру.       Хлопоты перед открытием Белоснежного бала ещё сильнее заглушили собой горький осадок обиды. Окончательно он не исчез, но думать о нём было некогда. Одна только мысль о том, что всем нарушителям праздника запретили покидать собственные комнаты, приятно грела душу.       Бал должен был пройти идеально.       Слегка щурясь из-за близорукости, Эппл снова и снова пробегала взглядом по группам приглашённых гостей. Множество учеников, от первого до пятого курса, стояли друг к другу так близко, что их пёстрые платья и костюмы издали сливались для неё в причудливую палитру красок. Одни танцевали около диджейского пульта, другие стояли вокруг обеденных столов, наслаждаясь напитками и угощениями, а третьим и вовсе было достаточно компании друзей. Ученики улыбались, смеялись, общались. Хоть ненадолго, но они забыли обо всех неприятностях, произошедших в первой половине фестиваля, и были счастливы. Все, кроме одного человека.       Эппл уже в который раз повернула голову влево. На соседнем троне, чуть более широком, чем у неё самой, устроился Дэринг Чарминг. Наследный принц королевства Альбион, победитель рыцарского турнира Белого Фестиваля, король этого бала, он мог сидеть так, как сочтёт удобным, но… но ведь не так же!       Он занимал собой почти всё сидение, а ноги расставил так широко, что это выглядело почти вульгарно. Совсем забыв о правильной осанке, юноша откинулся к высокой спинке так сильно, что венец на его голове сполз к затылку. Левая рука небрежно лежала на фигурном подлокотнике, а правая почёсывала щеку и широкий подбородок. Снова. И снова. И снова. Каждый раз ногти всё сильнее царапали бледную кожу, оставляя на ней тонкие красные полосы. Должно быть, Дэринга мучало раздражение после бритья.       — По крайней мере, бал удался, — Уайт мягко нарушила молчание.       — Ага. Круто, — протянул Дэринг.       Глаза принцессы недовольно сощурились, а губы, покрытые алой помадой, вытянулись в тонкую линию. Она могла стерпеть многое, закрыть глаза на усталость и раздражительность, но равнодушие было худшей из возможных реакций. Впрочем, может он просто не знал, что ответить и не хотел показаться банальным?       — До сих пор не могу поверить, что Рейвен так со мной поступила, — вновь попыталась она завязать разговор.       На этот раз Чарминг её услышал и лениво повернул голову правее. Выглядел он всё ещё недовольным, но, помимо раздражения, во взгляде его промелькнула колючая искра насмешки.       — Ха-х, — усмехнулся юноша. — Она сорвала День Наследия. Чего ты ещё от неё ждала?       — Рейвен знала, что спектакль важен для меня.       — А ты знала, на что она способна, и сама пустила её на сцену, — юноша пожал плечами. — Так что не жалуйся.       Эппл потеряла дар речи. Она, конечно, надеялась на искренний ответ, но есть существенная разница между прямотой и хамством. Разумеется, она тоже в этом виновата… отчасти, но её Сказка попросту невозможна без Злой Королевы. Как и без Прекрасного Принца. Наверное, стоило об этом сказать, но любая неосторожная фраза могла перерасти в настоящую ссору. Только не здесь, только не на публике.       Несколько долгих мгновений, Эппл, почти не мигая, вглядывалась в пары учеников, кружившихся в центре бального зала. Она обожала это делать. Наблюдать, как меняются лица танцоров, когда они забывали о порядке движений и полностью отдавались музыке. Их лица становились такими счастливыми и безмятежными, что принцессе и самой хотелось пуститься в пляс, но… на сегодня было достаточно.       Белоснежный вальс на церемонии открытия бала прошел не то чтобы совсем плохо. Дэринг снова напомнил всей школе Эвер Афтер Хай, что он прекрасно танцует. Наверняка, со стороны они оба выглядели идеально, но… Эппл чувствовала, что что-то не так. Чувствовала, но не могла объяснить. Его движения были резкими, торопливыми, будто он боялся куда-то опоздать. Хватка рук оказалась слишком сильной, а сам юноша будто находился не с ней. Был сосредоточен только на самом себе, даже без любимого зеркала.       — Хоппер выглядит, как идиот. Ты только посмотри, как он танцует. Хуже него танцует только Декс, — Чарминг широко улыбнулся, едва не забыв прикрыть ладонью рот. — Как думаешь?       — Я не хочу говорить на эту тему, — холодно ответила Уайт.       — Ну и хорошо.       И снова повисло молчание. Разговор упорно не клеился, словно ваза, разбитая на множество осколков. Об их отношениях можно было сказать то же самое. А ведь когда-то всё было прекрасно. Эппл Уайт и Дэринг Чарминг были вместе с самого детства. Они понимали друг друга с полуслова и поддерживали буквально во всем. Они вместе упорно трудились над тем, чтобы сохранить статус самой красивой пары в школе Эвер Афтер Хай, до тех пор, пока… пока Дэринг не связался с Дачес Свон и не начал творить откровенные глупости. С ней он стал эгоистичным, грубым, неотёсанным мужланом. С ней он совершенно забыл о своих слабостях и окончательно зациклился на себе. Давно пора его наставить на верный путь, а это значит, что ни в коем случае нельзя обижаться. Нельзя окончательно потерять его доверие.       — Ты хорошо выступил на турнире, — похвалила его Эппл.       — Ты уже это говорила. Раз десять, — Чарминг раздражённо отмахнулся и наморщил нос. — И да, что за духи. Что в них? Лайм и яблоко?       — Ну да. Тебе разве не нравится? — голос принцессы дрогнул от обиды.       — Нет. У меня от них нос режет. Сколько ты на себя вылила флаконов?       Уайт предпочла не отвечать. Чем дольше они разговаривали, тем больше это напоминало игру в одни ворота. Кажется, так говорят в Букболе? Ни одно слово принцессы так и не достигло холодного сердца Чарминга, при этом сам он снова и снова ухитрялся её обидеть, даже не прилагая для этого особых усилий. Эппл чувствовала, что чаша её терпения наполнилась почти до краёв, но не видела ни малейшего шанса переломить ситуацию в свою пользу. Что бы сделала мамочка на её месте?       Ответ нашёлся сам собой. Строгий и спокойный голос Белоснежки, как нельзя кстати, всплыл в памяти Эппл. Мамочка всегда говорила: «Если хочешь расположить к себе собеседника, говори о том, что интересно ему, а не тебе». Губы принцессы невольно дрогнули в улыбке. Приободрившись от собственных мыслей, она принялась терпеливо ждать. Ждать, пока Дэринг заговорит сам. О том, что интересно ему самому. О том, что тревожит его сердце в этот конкретный момент.       Раздражение юноши, вроде бы, начало угасать. Перестав тереть собственное лицо, он также принялся разглядывать веселящихся гостей и почти в каждом из них находил что-то «смешное». Странно было видеть причины для веселья в чужих недостатках, но если это помогало ему расслабиться, то почему бы и нет? Не называя конкретной причины, Чарминг снова и снова прыскал со смеха, а порой и вовсе показывал на приглашённых пальцем. К счастью, никто их них этого не заметил. Хотелось верить.       — Мэриан опять крутится вокруг моего отца, — смешок Дэринга больше походил на плевок.       — Ну, они ведь работают вместе, — попыталась смягчить ситуацию Эппл. — И они ответственные за организацию бала.       — Вот и пусть работает с ним, а не лезет к нему на руки.       Принцесса вновь принялась вглядываться в толпу гостей. У одной из стен бального зала, неподалеку от столов с угощениями, о чём-то беседовали Мадам Мэриан и профессор Чарминг. Из-за расстояния и громкой музыки она не могла различить ни единого слова, но улыбки и одобрительные качания головой однозначно говорили о том, что общение было приятным. В отличие от её разговора с Дэрингом. Этот самодовольный тон давно следовало пресечь.       — Скажи мне прямо, — твёрдо начала Уайт, вновь взглянув на юношу. — Что тебе не нравится?       В яблочко! Чарминг тотчас переменился в лице. Глаза распахнулись шире, брови приподнялись, а самодовольная ухмылка исчезла с губ. Всего на миг, на одно мгновение Эппл узнала в нём прежнего Дэринга. Того самого Дэринга. Своего Прекрасного Принца. Теперь он выглядел уязвимым, даже ранимым. Словно маленький ребенок, пойманный на лжи. Даже с ответом он не торопился, только смотрел и напряжённо подергивал подбородком.       — Чтобы ты знала, Эппл, — неожиданно резко отвечал юноша, найдясь с ответом. — Меня попросил отец. Выбрать тебя королевой турнира.       Слова ударили сильнее хлёсткой пощечины. Заставили Уайт отшатнуться на спинку трона и поджать дрогнувшие губы. Вот значит как. Решил унизить в открытую. Ударить по больному месту и вызвать чувство вины. И на что же он рассчитывает? Что она расплачется и убежит, как когда-то прежде? Что на глазах у всей школы швырнет в него свой венец из красных роз? Ну уж нет. Эппл Уайт не поддастся на глупые провокации и, уж тем более, не станет осуждать никого. В особенности профессора Чарминга. Он, в отличие от своих глупых детей, беспокоиться за их Судьбы.       — Да, это в самом деле так, — холодно ответила Уайт, слегка приподняв подбородок. — Потому что он действительно верит в нашу Сказку.       Ответом Дэринг её не удостоил, лишь гневно стиснул зубы и поспешил отвернуться. Туше! Едва ли не впервые в жизни Эппл чувствовала себя не хозяйкой бала, а рыцарем на турнирной дуэли. Впрочем, если эта стратегия работала, почему бы ей не воспользоваться? Мамочка не напрасно повторяла, что монарх никогда не должен показывать своей слабости перед подданными, а женщина — перед мужчиной. Стоит только поддаться и проявить немного сочувствия, как этим непременно воспользуются.       — Живее, Хампфри, живее! Мы же упустим удачный кадр!       К подиуму с королевскими тронами спешили сразу двое, чем тотчас привлекли внимание Уайт. Едва повернув голову на звук голоса, она без труда узнала Блонди Локс, дочь Злотовласки, и Хампфри Дампти, сына Шалтая-Болтая. Репортер школьной газеты и ведущая выпусков новостей со своим верным оператором. Стоило признать, что вместе они смотрелись очарывательно. Такие милые, смешные, немного нелепые.       Ярко-жёлтое платье Блонди с пышным подолом было подобрано точно в тон волосам. Если бы не короткое болеро из медвежьей шерсти и крупный синий бант, повязанный сзади на талии, её фигура потеряла бы нужные очертания. С ними же её пестрый образ выглядел почти гармоничным.       Хампри не изменил повседневному стилю и явился на бал в приталенной клетчатой рубашке, белом жилете и зауженных брюках на тонких подтяжках. Разве что галстук-бабочку сменил на более нарядную, почему-то в крупный синий горошек. На фоне своей напарницы он казался худым настолько, что почти мог спрятаться за высокую чёрную треногу с закреплённой видеокамерой. При этом как-то умудрялся таскать прибор перед собой на вытянутых руках.       — А, — Дэринг бросил на них взгляд. ̶ Скажи им, что по пятницам мы не подаём.       Эппл тут же вскинула руку и собиралась было накрыть ладонь юноши своей. Стиснуть так сильно, чтобы у него не возникло сомнений в её осуждении. В конце концов, это уже самое настоящее хамство! И если к ней у него действительно накопилась необоснованная обида, то Блонди и Хампфри ничего дурного не сделали. Помимо того злосчастного интервью. Сама Локс, к счастью, расценила эти слова, как шутку. Либо только сделала вид, поскольку смех её звучал натянуто. Впрочем, уже за это Эппл готова была её благодарить.       — О, нет, ничего такого, — из груди девушки вырвался ещё один фальшивый смешок. — Всё, что нам нужно, так это маленькое интервью.       — Ага, — скучающим тоном перебил её Дэринг и поспешил подняться с трона. — Мне надо отлить, я сейчас приду.       Уайт смотрела на него, не мигая. Смотрела за тем, как резко он поднялся на ноги и за пару широких шагов оказался у края подиума. Без предупреждения Чарминг опустил правую ладонь на плечо Хампфри и, толкнув его, ловко спустился с подиума. Юноша опасно накренился в сторону, заставив Блонди испуганно вскрикнуть, но, в последний момент, успел ухватиться рукой за треногу для видеокамеры. Дэринг этого даже не заметил. С каждым шагом, твёрдым и резким, от Эппл всё сильнее отдалялся его бело-голубой камзол и красный плащ, отороченный мехом. Хотя бы со спины Чарминг всё ещё мог сойти за прекрасного принца, но в остальном… оставалось только надеяться, что пятна стыда на её лице хоть кто-нибудь примет за румянец.       — Блонди, пожалуйста, — принцесса приложила все усилия, чтобы её голос не прозвучал жалобно. — Подойди немного позже. Как видишь, сейчас не самый удачный момент для интервью.       — Без проблем, — Локс понимающе кивнула, а её круглое лицо украсила снисходительная улыбка. — Кстати, вкусные духи.       — Спасибо тебе. И тебе Хампфри, тоже.       Юноша, наконец, отпустил основание треноги и теперь старательно поправлял очки в массивной квадратной оправе. Словно не заметив обращённой к нему фразы, он издал короткий противоречивый звук. Похожий на досаду, недовольное ворчание и усталость вместе взятые. Похоже, что не только у Уайт сегодня выдался трудный день. Очень трудный.       — Давай, Хампфри, пошевеливайся, — Блонди жестом руки призвала следовать за ней и уверенно зашагала к толпе учеников. — Нам ещё нужно найти профессора Чарминга и мадам Мэриан.       — Стой! Говорил же, подожди меня! — попытался окликнуть её напарник. — Это не тебе нужно таскать всюду тяжеленную камеру. Туда-сюда, туда-сюда…       Так и не дождавшись ответной реакции, Хампфри коротко кивнул Эппл в знак прощания и крепко ухватился обеими руками за металлические перекладины на операторской треноге. Одним уверенным движением он оторвал её от земли на несколько футов и коротким, частым шагом направился вслед за своей напарницей. Всё-таки они очень милые. Нескладные, по-своему чудаковатые, но отлично работают вместе, идеально дополняя друг друга…       Эппл растерянно встряхнула головой. С каких это пор она стала рассуждать, как С.А. Купид? Сколько себя помнит, она никогда не была сентиментальной и, уж тем более, не влезала в чужую личную жизнь. Стало быть, разлад с Дэрингом сказался на ней сильнее, чем она думала. Ей определённо стоило развеяться, может быть, даже немного выпить.       Уайт бросила короткий взгляд в сторону дальней стены, где находились неприметные входы в уборные. Чарминг всё ещё находился за одной из них, а значит давал все шансы на то, чтобы, наконец, отдохнуть от его общества. Аккуратно расправив руками полы плаща, принцесса неспешно спустилась с высокого помоста. Студенты вокруг неё тут же вежливо расступились в стороны, улыбались, коротко благодарили, а некоторые сочли нужным поклониться.       Стараясь не задерживаться на одном месте слишком долго, Эппл внимательно изучала взглядом толпу присутствующих. Несмотря на множество приглашённых и на их пёстрые наряды, одну девушку пропустить было невозможно. Трудно сказать, чем руководствовалась Дачес Свон, но в одежде она почти всегда предпочитала чёрные и белые цвета. Может, это было частью её образа, а может какой-то странной причудой, но спутать её с кем-то ещё было практически невозможно. И среди гостей её не было. На церемонии вручения наград в конкурсе талантов она присутствовала, а значит и на бал явиться собиралась. Тогда в чём же дело? Готовит какую-то интригу? А может слишком огорчилась тому, что так и не получила первого места?       Не сбавляя шага, Эппл постепенно приближалась к ряду обеденных столов, устланных белоснежными скатертями. Завидев за ними знакомые лица, она вновь и вновь широко улыбалась и приветливо кивала головой, а в мыслях настойчиво просила, чтобы никто не смел подойти ближе. К счастью, все её близкие подруги продолжали наслаждаться праздником.       Блонди была увлечена съёмкой репортажа, Мэдди зачем-то собирала со столов все чайные ложки. Маррейн осматривалась по сторонам и постоянно интересовалась у присутствующих, не видел ли кто-то Хантера Хантсмена. Браер что-то оживлённо рассказывала кузине Розабелле, пока Хоппер послушно держал её стакан из-под пунша. Всего на один короткий миг Эппл захотелось, чтобы на фестивале была и Рейвен. Уж она бы точно не осталась в стороне, но сама всё испортила. По собственной глупости.       Стараясь прогнать прочь грустные мысли. Уайт остановилась у центрального стола, напротив большой стеклянной чащи в виде половинки круглого яблока. Правой рукой она ловко подхватила длинный половник в виде черешка с листом и зачерпнула немного напитка. Жёлто-красный яблочный пунш наполнил её бумажный стаканчик почти до самых краёв. Несмотря на то, что фестиваль уже был в самом разгаре, напиток выглядел вполне свежим, даже пузырился, как лимонад. А вдруг он мог быть отравлен?       Легкий приступ паранойи заставил принцессу поднести стаканчик к лицу и торопливо принюхаться. Пахло яблоками, вернее, яблочным сидром, апельсиновой цедрой, пряной гвоздикой и палочками корицы. Ни малейшего намёка на яд. А что если корицу добавили в таком количестве именно для того, чтобы его скрыть?       — Да пей уже, не бойся. Могу придержать волосы, если начнёшь блевать.       Эппл быстро выпрямилась и растерянно отшатнулась назад, едва не пролив пунш. Рядом с ней, опершись здоровой рукой о край стола, стоял Сперроу Гуд, сын Робина Гуда. Совсем недавно он всё-таки осознал, почему так важно следовать Судьбе, и оставил свою подпись на страницах Книги Наследия. Весь его образ, от зелёной толстовки с капюшоном до кожаных брюк и высоких сапог, буквально кричал о том, что юноша является наследником самого благородного разбойника в Альбионе. Общий вид немного портила загипсованная правая рука, которую приходилось носить на уровне груди, но, в остальном, от выглядел вполне в духе своей Сказки. Даже не забыл про любимую зелёную шляпу с ярким красным пером.       — Спасибо, я… просто думаю, за что пить, — Эппл смущённо улыбнулась и придержала дно стаканчика свободной рукой. — Глупо пить без причины. Особенно в такой день.       — Ну чё, тогда давай за тебя, — Гуд наполнил стаканчик пуншем, управляя лишь одной рукой.       — За… меня?       — Ну так, ты ж сегодня королева бала, — без тени насмешки отметил он, поднимая стаканчик на уровень груди. — Пей, давай, сегодня можно.       Эппл улыбнулась. В тысячный раз за этот вечер, но в первый, когда ощутила приятное тепло. Ещё не сделав и глотка пунша, она чувствовала, как сердце её стало биться чаще, а щёки тронул румянец. Надеясь скрыть это, она торопливо поднесла стаканчик пунша к губам и сделала глоток. Множество мелких пузырьков с резким запахом яблока ударили в нос. Горло защипало от терпкой апельсиновой цедры и легкой горечи алкоголя. Не выдержав этого, Уайт поморщилась и торопливо вернула свой стаканчик на стол.       — Так держать! — почему-то похвалил её Сперроу, чуть подрагивая плечами от смеха. — Давай ещё!       Эппл недоумённо изогнула брови. Она не видела причин для веселья. Быть может, в пунш и впрямь было что-то подмешано? Нет, не похоже. Она прочла о ядах всё, что только смогла найти в библиотеке и на просторах миррорнета, а значит точно сумела бы что-то почувствовать. Если не сейчас, то через несколько минут. А пока она ещё могла верить Сперроу и радоваться его похвале.       — Как тебе праздник? — поспешила она сменить тему.       — Да норм, чё, — юноша сделал глоток и отвёл стаканчик в сторону. — Я вон руку сломал, поэтому меня к музону не припахали. Круто ж.        Интрига с ядом исключена. Это всё тот же Сперроу Гуд. Глупый, простодушный бездельник и задира. Если бы он захотел сорвать бал, то устроил бы что-то примитивное, вроде болотной жижи в пунше или пиротехники у диджейского пульта. С ядом он бы стал возиться только, исполняя чей-то коварный план. Например, Дачес Свон.       — Да не пялься на меня так, я с Дачес больше не работаю, — словно прочтя её мысли, заявил юноша. — И на балу её сёдня не будет, отвечаю.       — Сперроу, что ты с ней сделал? — неожиданно строго спросила Эппл и подошла ближе. — Она цела?       Гуд раскатисто засмеялся. Запрокинул голову назад так сильно, что едва не уронил на пол свою шляпу. Вот уж теперь точно не до веселья. Страшно представить, что именно он мог с ней сделать. Если окажется, что эта выходка оказалась опасной для жизни, директор Гримм будет в ярости, а Белый Фестиваль окончательно испорчен.       — Ты чё это? Реально волнуешься за Свон? — Гуд торопливо утёр слезинку в уголке глаза.       — Что ты с ней сделал? Говори немедленно!       — Да норм с ней всё, — принялся оправдываться юноша и помотал головой. — Мои парни её заперли, чтоб она не запорола тусу. Ну типа того, как ты поступила с Квин.       — С Квин — это другое. Она сама виновата и заслужила наказание, а Свон ведь не… — Уайт осеклась на полуслове, ощутив на своём плече ладонь Сперроу. — Так где ты, говоришь, её запер?       — Ага, так я те и сказал, — с насмешкой отозвался Гуд и сделал большой глоток из своего стаканчика. — Ты ж сразу всех на уши поднимешь. Настучишь моей матери и Чармингу, так что не… дудки. Лучше б спасибо сказала.       — Она хотя бы в безопасности?       Юноша выразительно кивнул и, наконец, убрал ладонь с его плеча. Вся эта ситуация выглядела просто ужасно. По-хорошему следовало бы надавить на него ещё сильнее и потребовать отвести к месту заточения Свон, но… быть может, без неё остаток Белого Фестиваля пройдёт гораздо спокойнее?       — А она надёжно заперта? — с лукавой улыбкой спросила Эппл.       — Обижаешь! Куда она денется из… надёжного места.       — В таком случае, ты прощён. За всё, — принцесса улыбнулась чуть шире и подхватила со стола свой стаканчик пунша. — Давай выпьем за спокойное окончание праздника.       Сперроу улыбнулся в ответ и охотно поднял свой стаканчик на высоту лица. Ловко управляясь только одной рукой, он почти ухитрился ударить его краешком о стакан Эппл, но неожиданно повернул голову в сторону. Безмятежность на его лице куда-то улетучилась, зрачки глаз застыли, а взгляд сосредоточился на ком-то из гостей. Поддавшись лёгкой панике, Уайт тотчас повернулась на каблуках и, наконец, заметила Дэринга.       — Веселитесь? — с пренебрежением спросил тот и остановился точно напротив Гуда.       Поддавшись необъяснимой тревоге, принцесса так и не нашла в себе сил ответить. В горле будто встал плотный ком, а дыхание участилось, сбилось с привычного ритма. Причина была в Дэринге. Он по-прежнему оставался собой. Все таким же высоким, широкоплечим, пугающе самоуверенным. Он буквально во всем превосходил худого, жилистого Сперроу со сломанной рукой. Вот только выглядел совсем не опрятно. После уборной светлые волосы его были взлохмачены, турнирный венец лежал не ровно, а камзол был расстегнут на шее, обнажая белоснежный воротник рубашки. Но больше всего Эппл тревожило лицо юноши. Подбородок, щёки и лоб были испещрены красными полосами и тонкими царапинами от ногтей.       — Ага. А чё, нельзя? — с привычной дерзостью ответил ему Гуд.       — Понятно…       Уайт вскрикнула, выронив стакан с пуншем. Не прошло и секунды, как крепкий кулак Чарминга оказался у лица Сперроу. Принцесса испуганно вскинула руки и собиралась было зажмуриться, но увидела, юноша успел увернуться. Он вовремя подался в сторону и слегка согнул в коленях обе ноги. Судя по лицу, ошарашен он был ничуть не меньше. Его глаза округлились, линия рта неуклюже скривилась.       — Эй, принц, давай-ка, остынь! — голос Гуда почти сорвался на крик.       Один резкий взмах здоровой рукой — и содержимое бумажного стаканчика выплеснулось Дэрингу в лицо. Яблочный пунш попал в глаза, в нос, потёк по скулам и подбородку, оставляя на воротнике жёлтые пятна. Глаза Чарминга остекленели, радужка глаз начала темнеть. Губы растянулись в подобии улыбки, больше напоминавшей оскал. Хрипло выдохнув, он тотчас кинулся вперед и схватил Сперроу за грудки. Сильные пальцы впились в ткань толстовки с такой яростью, что та затрещала. Без особых усилий Чарминг поднял соперника над полом и, покачнув, швырнул в толпу.       — Дэринг, что ты делаешь?! — испуганно выпалила Эппл. — Немедленно прекрати!       Ноги её подкосились, а взгляд заволокло дымкой тумана. Тем не менее, она, приподняв подол платья, быстрым шагом преодолела расстояние в пару метров и встала между обоими юношами. Но что Эппл могла сделать? Топать ногой? Требовать? Кричать? Со всех сторон, сливаясь друг с другом, послышались возгласы. Музыка продолжала грохотать. Многие повернулись и смотрели то на Дэринга, то на бедолагу Сперроу. К счастью, Гуда подхватили под руки двое юношей, одетых, как и он сам, во всё зелёное, и чьих имён Эппл не знала. Они помогли ему устоять на ногах и выпрямиться.        — Да, Чарминг, — хрипло произнёс Гуд. — Ну ты и мудак! Хочешь разборок — пойдём, выйдем! — он качнул головой в сторону выхода из зала.       — Никто никуда не пойдёт! — выпалила Эппл, гневно топнув ногой, и вскинула руку. Встав между Чармингом и Гудом, она перевела взгляд с одного на другого и проговорила:        — Дэринг, немедленно иди сюда и извинись перед Сперроу! Блонди, поищи профессора Чарминга и мадам Мэриан!       Она не имела понятия, слышит ли её Блонди. Не знала, находится ли здесь кто-нибудь из старших, и почему никто из них до сих пор не вмешался. Она просто делала то, что должна была. Как сопрезидент Студенческого Совета, как хозяйка Белоснежного бала, как будущая королева Мидланда. Об этом вспомнило её тело, приняв горделивую осанку, её руки, её голос, не терпевший никаких возражений.       Никто не двигался с места. Только Дэринг, всё ещё красный то ли от царапин, то ли от гнева, послушно подошёл ближе. Теперь всё его внимание было приковано только к Уайт, а во взгляде отчётливо читалось недоумение.       — Извиниться? — он произнес это слово так медленно, будто слышал его впервые. — Ты хочешь, чтобы я извинился?! Чтобы я извинился перед этим…       Из груди Чарминга вырвался смех. Отрывистый, низкий, гортанный. Не в силах остановиться, Дэринг запрокинул голову так сильно, что венец победителя турнира со звоном ударился о напольную плитку.       — Ты хочешь, чтобы я извинился? ̶ юноша резко прервался и посмотрел на неё. ̶ Перед этим ничтожеством?! Ты рехнулась, Эппл?!       — Не говори со мной в таком тоне, Дэринг, — властно потребовала Уайт, даже не повысив тон. — Мне стыдно за тебя. Стыдно перед всей школой.       — Я буду говорить с тобой в том тоне, в каком захочу! — пытаясь перекричать музыку, выпалил он. — Я сделал этот праздник! Ты и королевой бала стала только благодаря мне!       Глаза Эппл изумлённо расширились. Но это была реакция не на его грубые слова. Её напрягло другое. Щёки и подбородок Дэринга, ещё недавно гладкие после бритья, по мере того, как он говорил, начала охватывать растительность. Светлые, почти белые волоски один за другим пробивались из-под кожи, пролезали через тонкие царапины от ногтей, расползались по скулам и подбородку. Охваченный гневом, Чарминг словно не чувствовал этого.       — Дэринг, что с твоим лицом?       Юноша вздрогнул и, вскинув руки к щекам, буквально впился в них пальцами. Его лицо тут же вытянулось, рот перекосился.       И Эппл увидела, что ногти, пальцы, ладони Чарминга тоже начали меняться. Они вытягивались, становились темнее, что было заметно даже в полумраке зала, разбавленного разноцветными огнями гирлянд.        — Что с ним, блять, происходит? ̶ воскликнул Сперроу, вытаращив глаза. Вместо того чтобы скрыться в толпе, он, как и другие, стоял и смотрел на происходящее.        — Эппл, всё в порядке?! ̶ от толпы отделилась Браер с розовым от пунша лицом. Она повернулась было к Эппл, но, увидев Дэринга, лишь шумно выдохнула и часто-часто заморгала.       Уайт вскинула руку, чтобы подруга оставалась на месте, так как юноша сдвинулся с места.       — Что с моим лицом, Эппл? ̶ он скрёб ногтями щёки и скулы и часто дышал. Его кадык ходил вверх и вниз, грудь тяжело вздымалась.        — Дэринг, прекрати немедленно! ̶ крикнула Уайт. ̶ Что с тобой?! ̶ она неуверенно, но все же сделала шаг в его сторону.        — Это всё из-за тебя, ̶ юноша мотнул головой. Его трясло. Длинные пальцы раздирали кожу, словно под ней что-то было, и он пытался это вытащить. ̶ Это ты виновата. Это ты что-то сделала со мной…       — Да как ты можешь так говорить! — Эппл ахнула. — Да ты посмотри на себя! Посмотри, в кого ты превратился! Ты больше не Прекрасный Принц, а — Чудовище!       Дэринг дёрнулся от её слов, попятился. Его расширенные глаза блеснули, как у зверя, пойманного светом фар. А потом он закричал.       Раскрыв перекошенный рот, юноша распахнул на себе камзол, словно ему было трудно дышать, и начал скрести пальцами уже собственную грудь. Его плечи заходили ходуном, руки затряслись.       — Что с ним? ̶ заволновалась толпа. Из-за громкой музыки происходящее собрало только часть присутствующих. Юноши переглядывались, не понимая, требуется ли тут их помощь, а девушки прижимали к лицу ладони или качали головами. В школе Эвер Афтер Хай уже привыкли, что каждый третий студент страдает от какого-нибудь Проклятья, потому наблюдать подобное, хоть и не связанное конкретно с кем-то из Чармингов, было привычным делом.       Хоппер, стоящий рядом с Браер, смотрел на Деринга остекленевшим взглядом. Он то открывал, то закрывал рот, словно силился что-то сказать.       — Позовите профессора Чарминга! ̶ воскликнул кто-то, и одна пара, в самом деле, направилась в полутьму зала в поисках преподавателя.       — Эппл, сделай что-нибудь! ̶ послышалось рядом.       Но Эппл не могла ничего сделать просто потому, что она не понимала, что происходит с Дэрингом.       Его грудная клетка расширялась, по швам разрывая тесную ткань нательной рубашки. Юноша обхватил себя руками, словно пытаясь остановить трансформацию, но его руки и ноги тоже вытягивались, а ногти чернели и удлинялись. Черты лица всё более искажались, утрачивая правильность и бледность. Подбородок стремительно увеличивался в размерах, подаваясь вперёд всё больше вместе с массивной челюстью, рот расширился, скулы и шея обрастали шерстью. Юноша часто и хрипло дышал и мотал головой, не понимая, что с ним происходит. Он отчаянно сопротивлялся изменениям, но Проклятье сгибало Дэринга пополам, выворачивало ему хребет, вынуждая кричать.       Эппл подумалось, что нужно его увести. Что ему не хотелось бы, чтобы его видели таким.        — Дэринг, — попыталась она обратиться, приблизиться к нему. Её голос, на удивление, прозвучал ровно. ̶ Пойдём. Тебе нужна помощь.       Услышав её, юноша почему-то, наоборот, отпрянул в сторону и издал неразборчивый, гортанный звук.       Эппл вздрогнула и прижала ладони к лицу.       Дэринг пятился к стене, вращая ярко-жёлтыми глазами. Он двигался неровно, словно зверь, поднявшийся на задние лапы, открыв обезображенный, вывороченный клыками рот.       Взгляд Эппл заметался из стороны в сторону. Она никогда бы не призналась себе в том, что в этот момент просто не хотела смотреть на Дэринга. Но тут её взгляд остановился на одном лице, выделяющемся на фоне общей толпы. Единственном лице, которое не выражало испуга или паники. Лице Розабеллы Бьюти. Она стояла в стороне, глядя на происходящее через стёкла крупных очков. Их взгляды встретились. И тогда Эппл всё поняла. Она пошатнулась, её очерченный красной помадой рот приоткрылся. Роза утвердительно кивнула и снова посмотрела на Дэринга.