Сказка, рассказанная до конца

      — Как много времени это займёт?       Проигнорировав вопрос, Фейбл постучала по зеркалу костяшкой указательного пальца. Простая комбинация звуков: два длинных и три коротких, глухо прозвучала в стенах танцевального класса. Затаив дыхание, фея припала ухом к холодному полотну. Ничего. Только собственный учащённый пульс отдавался в висках. Тишина. Острой иглой она впилась в голову и медленно царапала мозг. Ну же… Вот сейчас…       — Я так и знала, что опрометчиво было доверять ход пешке!       Строгий женский голос вызывал у Торн отвращение, а его обладательница — искреннюю ненависть. Если она произнесёт ещё хоть слово, то, видит Моргана, кара будет страшной. И плевать, что скажет руководство школы, мама или даже сама… Покрытые следами ожогов ладони Фейбл так тесно прилегали к зеркалу, что ощутили пульсацию. Мимолетный импульс, похожий на рябь по водной глади. Заострённая ушная раковина прижалась к поверхности теснее и, в тот же миг, различила ответный стук. Тааам, тааам, та-та-та. Торн оживлённо отпрянула от стены, покрытой высокими полотнами зеркал. Внезапный прилив эмоций заставил её дыхание участиться, а крылышки за спиной возбуждённо трепетать. Вот оно. Так близко.       — Всё готово, — сообщила она, слегка вскинув острый подбородок. — Можем приступать.       — Чудесно. Просто чудесно, — не слишком радостным тоном протянула Белая Королева, изящно прислонившись к стене. — Будь добра, пошевеливайся. Мне нужно возвращаться к дежурству на балу.       Раздражение вспыхнуло с новой силой, а в памяти, одно за другим, пронеслись все имена и прозвища, присвоенные этой женщине. Миссис Её Величество Белая Королева, Белая Шахматная Королева, Ферзина Уайтфорд, Квинни, Белая Дылда. Последнее, пожалуй, подходило ей больше всего. Как нельзя точно подчёркивало её высокий рост, тощую фигуру и абсолютную неприязнь к любым цветам и оттенкам, кроме белого.       После побега из Страны Чудес во время безумия Червонной Королевы, Белая Дылда сумела связаться с Белоснежкой и получить убежище в Мидланде. С лёгкой руки правящей королевы ей даже предложили место преподавателя в школе Эвер Афтер Хай, а позднее позволили возглавить факультет принцессологии. Чем больше власти получала Уайтфорд, тем сильнее проявлялась её уязвлённая гордость и нереализованные амбиции. Идеальная фигура в руках опытного игрока.       Фейбл окинула женщину противоречивым взглядом и тотчас напомнила себе, что следует торопиться. Не тратя более не секунды, она опустила ладонь в карман джинсовых бридж. Пальцы осторожно извлекли на свет губную помаду. Маленький серебряный тюбик, покрытый отпечатками пальцев, настолько глянцевый, что в его округлых стенках можно было разглядеть искажённое отражение. Феяричная безвкусица.       Стараясь не напрягать чувствительные от ожогов пальцы, фея мягко потянула колпачок вверх. Он отделился от основы с легким хлопком и позволил взглянуть на скошенный конец цветного стержня. Фиолетовый, настолько тёмный, что напоминал ежевичное варенье. У Квин всегда был странный вкус, особенно в макияже. Будто не зная меры, она одновременно наносила и тени, и тушь, и подводку для глаз, добивая образ тёмной помадой. Но именно этот тюбик был особенным. Он лежал в кармане Квин, когда она едва не разнесла лабораторный класс профессора Румпельштильсхена. Она впитала в себя весь спектр её чувств, от неконтролируемой ярости, до полного раскаяния. Ради того, чтобы получить такой ценный компонент, определённо стоило стерпеть все ожоги и порезы.       Фейбл опустила колпачок в карман бридж и осторожно принялась прокручивать основание тюбика. С каждым смещением по часовой стрелке цветной стержень поднимался всё выше, пока, наконец, не показался целиком. В длину он был около двух дюймов, а с учётом скошенного края — и того меньше. Ужасный размер для волшебного проводника, но отступать было некуда.       Торн вновь повернулась к одному из широких зеркальных полотен, покрывавших стену танцевального класса. Директор Гримм не поскупился в финансировании, чтобы в кратчайшие сроки вернуть этому помещению надлежащий вид. Придать внешний лоск, старательно замаскировав изъяны. Но даже спустя несколько недель Фейбл не могла отделаться от ощущения хаоса, наполнявшего эти стены. Хаоса, идеально соответствующего её цели. Только по этой причине Сперроу Гуд всё ещё оставался в живых.       Подойдя к зеркалу почти вплотную, Торн решительно выдохнула и принялась чертить на поверхности линию. Широкую, густую, тёмно-фиолетовую. Тонкие пальцы феи напряглись, на кончиках проступили яркие голубые искры. Потребовалось несколько мгновений, чтобы подавить магию в теле, взять её под контроль и начать медленно наполнять ею проводник — тюбик губной помады. Не должно быть ни одного лишнего движения. Ни одного разрыва. Лишь непрерывная линия, искривляющаяся строго под прямым углом.       Не прекращая вести линию, у самого пола Фейбл опустилась на корточки и терпеливо продолжила чертить. Долгие часы тренировок и несколько помад Банни Бланк стоили того, чтобы получить такой результат. Рука вела твёрдо и решительно, а боль в пальцах почти не давала о себе знать. Единственной проблемой был жар. Наполняемый магией, металлический тюбик постепенно раскалялся всё сильнее. Вынуждал превозмогать, плотнее сжимать зубы, но неотрывно чертить линию.       Наконец, рука Фейбл почти выпрямилась в локте, а значит закончила нижнюю сторону. С этой минуты фея принялась медленно выпрямлять ноги в коленях, ведя руку с губной помадой всё выше и выше. Вскоре высоты собственного роста начало недоставать, и две пары тонких полупрозрачных крылышек затрепетали, плавно поднимая её над полом. Легкий трескучий звук успокаивал, помогал сосредоточиться, отвлекал от боли в подушечках пальцев.       Словно выполняя очередное упражнение из чирлидинга, Торн неспешно подалась влево, продолжая чертить линию верхнего края. Взгляд её серых глаз был так сосредоточен на процессе, что тёмно-фиолетовый цвет, казалось, заполонил собой всё. Танцевальный класс, школу Эвер Афтер Хай, её собственный разум. На долю секунды фее и впрямь показалось, что она больше не является собой. Что она стала кем-то другим. Другой.       Боковым зрением она успела заметить, что зеркальное полотно в пределах очерченных линий начало искажаться. Едва не ослабив хватку пальцев, Торн крепче стиснула тюбик губной помады и принялась спускаться на пол. Медленно, плавно, осторожно. С поразительной точностью сводя вместе два конца левой стороны вертикального прямоугольника. Фигура была готова. Все четыре стороны так плавно соединялись друг с другом, что теперь и сама Фейбл не могла сказать наверняка, где именно начала чертить. Это было неважно. Остался лишь последний штрих.       Превозмогая обжигающую боль в пальцах, фея отступила немного правее. Резким уверенным движением, она направила затупленный конец помады к зеркалу и в один взмах руки начертила небольшой круг. Последний элемент не нёс особого практического смысла, но перестраховаться не помешает. Это именно проход и ничто иное.       — Это дверь?       Строгий голос Белой Дыдлы прозвучал у самого уха и заставил Фейбл вздрогнуть. Крылышки тревожно затрепетали, а пальцы сами собой ослабили хватку. Тюбик губной помады упал на широкие паркетные доски и откатился в сторону. Какого дракона она стояла рядом? Когда она успела подойти так близко? И сколько вообще прошло времени? Плевать. Так или иначе, следовало торопиться.       — Как видите, да, — Торн слегка подула на подушечки пальцев. – Удобнее, чем кроличья нора.       — Да, через них любят лазить любопытные девчонки, — преподаватель едва заметно усмехнулась. ̶ Впрочем, как и через зеркала.       Фея повторила этот вежливый жест, но улыбалась совсем по другой причине. Не сводя взгляда с собственного отражения, она с восторгом отмечала, что оно изменилось. Та, другая Фейбл Торн, что смотрела на неё по ту сторону зеркальной глади, не отличалась от неё практически ничем. Кроме глаз. Их радужка была тёмно-фиолетовой.       — Так, и что теперь?       — Теперь дверь нужно открыть, — пояснила Торн, склонившись за тюбиком губной помады. — В нашем случае ключом будут слова.       — Полагаю, потребуется какое-то заклинание, — тоном знатока предположила Белая Королева и ещё раз обвела взглядом рисунок. Будь он настоящей дверью, она бы смогла пройти сквозь него, не наклоняясь.       Фейбл утвердительно кивнула. Скорее собственным мыслям, чем отвечая на предположение бесцветной зануды. Не сводя взгляда с собственного отражения, она вернула ещё тёплый тюбик помады в карман бридж. Осталось самое главное. То, о чём юная фея мечтала с тех самых пор, как научилась летать.       Пришлось немного отступить назад. Медленно, почтительно, будто отмеряя шаги, прежде чем сделать реверанс. Остановившись на нужной точке, она торопливо приосанилась, сглотнула и принялась говорить:       — Зеркало, зеркало на стене, — слова на старом мидландском наречии одно за другим срывались с языка Торн. — Кто всех прекрасней на этой земле?       Тёмно-фиолетовый контур двери начал излучать едва заметное свечение. Строгие границы линий начали размываться по поверхности зеркала, словно акварель под воздействием воды. Тёмный, сияющий пигмент постепенно закрашивал собой нарисованную дверь, но послушно не выступал за пределы контура. Не прикасался он и к фее. Той, другой Фейбл Торн, с тёмно-фиолетовыми глазами.       Вскоре на высоком зеркальном полотне танцевального класса образовалось большое прямоугольное пятно с маленьким круглым островком на месте дверной ручки и силуэтом девушки точно посередине. Тёмная жижа мерцала, покачивалась, пульсировала. Без единого звука. По ту сторону их просто не было. Словно желая эта подтвердить, другая Фейбл вдруг сдвинулась с места и, вопреки желанию оригинала, зашевелила губами. Тоже беззвучно. Лишь внимательно следя за движением губ своего зеркального двойника, Фейбл поняла смысл сказанного. Зеркальная копия назвала своё имя. Имя Прекраснейшей Из Всех.       Не прекращая улыбаться, двойник принялся с интересом изучать пространство вокруг себя. Осознанно избегая тёмно-фиолетовой жижи, она протянула вперед ладонь, словно пыталась взять настоящую Фейбл за руку. Не вышло. Узкая бледная кисть уперлась в зеркальный барьер. В невидимую стену, надежно разделявшую оба мира. Копия надавила на барьер сильнее, всем весом наваливаясь на зеркальный барьер. Скулы её напряглись, а губы сжались плотнее. Ни единой трещинки. Ни малейшего намёка на то, что зеркальный барьер способен уступить её усилиям.       — Не выходит. Зеркало не пускает её, — констатировала Белая Королева. Она отвлеклась от рассматривания отражения Фейбл и бросила взгляд на настоящую фею. В её голосе проступила пника. — Давай, сделай что-нибудь. Помоги ей!       — Я думаю, — отозвалась Торн, касаясь пальцами собственного подбородка. — Извне ничего более сделать нельзя. А если я применю свою магию, барьер поймёт, что я не Квин…       — Так думай быстрее, — властно сказала женщина, скрестив руки на груди. — У нас слишком мало времени.       Фейбл коротко вздохнула и с любопытством покосилась на свою союзницу. Для шахматной королевы она поразительно быстро начала поддаваться панике, хоть и тщательно это скрывала. Неужели только сейчас, в полушаге от победы, она осознала, что обратного пути нет? Что, поклявшись в верности истинной правительнице Мидланда, она не сможет вернуться под крыло к Белоснежке. Не сможет остаться в школе и заставлять своих учениц обращаться к себе «миссис Её Величество Белая Королева». А ещё говорят, что все шахматы мыслят на три хода вперед.       Время шло. Двойник Фейбл по ту сторону зеркальной глади пыталась разбить невидимый барьер. Она толкала его, ударяла кулаком, пыталась навалиться плечом. Но зеркало не поддавалось. Каждая попытка прорваться в реальный мир была заметна только визуально. За каждым ударом так и не последовало ни единого звука, ни одной ударной волны. При каждой провалившейся попытке, Белая Дылда то вздрагивала, то вздыхала так, будто все удары проходили именно по ней.       — Бесполезно! Ничего не помогает, — женщина коснулась ладонью лица и вновь задержала взгляд на Торн. — Ты точно не можешь ничего сделать?       — Есть одна идея…       Воздержавшись от пояснений Фейбл вскинула вверх правую руку, привлекая внимание своего двойника. Всего несколько резких взмахов кистью, и они вновь стояли точно напротив друг друга, как оригинал и её отражение. Продолжая изъясняться лишь жестами, фея выставила вперед указательный палец, показывая, что действовать нужно двойнику.       Та понимающе кивнула, и Торн принялась отступать назад. Короткими, ровными шагами она всё больше отдалялась от зеркальной стены танцевального класса. То же самое делала её копия. Размеренно отступая назад, она всё сильнее отдалялась от нарисованной двери и позволяла тьме поглотить себя. Место, где находился девичий силуэт, тотчас заполнила темнота, словно это был последний штрих в работе над раскраской.       — Что произошло? — спросила Белая Королева, повернувшись в сторону Фейбл. — Она в порядке?       — Не знаю, но если мы хотим её вытащить, это наш последний шанс.       Фея оттолкнулась от пола в коротком прыжке и заставила крылья нести её вперёд. Дыхание перехватило, а сердце билось так сильно, что отдавалось в висках. Ставки были высоки, как никогда, и это было весело. Безумно весело. Всего одна ошибка, один крошечный просчёт и подготовка в несколько месяцев могла пойти прахом. Нужно действовать быстро и не пропустить подходящий момент.       Торн опустилась на пол почти у самой стены, точно напротив тёмно-фиолетовой двери. Субстанция выглядело странной, слишком густой, чтобы назвать её жидкостью и слишком подвижной, чтобы считать её твердым веществом.       Фейбл резко обернулась и оценила расстояние до Белой Дылды. Та подходила всё ближе, хоть и не до конца отдавала себе отчёт в том, что именно предстояло сделать. Что только к лучшему.       Не медля более ни секунды, Торн погрузила левую руку во тьму. Кисть и предплечье прошли сквозь преграду также легко, как нож сквозь масло, а затем… Её пальцы уловили некоторые колебания в воздухе. Кто-то приближался.       Дыхание перехватило, а зрачки чуть расширились. От восторга, ужаса, возбуждения.       Надеясь хоть чем-то себя отвлечь, она повернула голову влево. Белая Дылда стояло точно перед проходом, состроив недовольную мину. Протягивала руку, словно собиралась повторить за Фейбл, но тотчас одёргивала. Слабачка. Как и ожидалось, под напускным высокомерием не оказалась ничего стоящего. Она слишком боялась запачкаться, утратить свою безупречность, а потому была недостойна даже пыли под каблуком Прекраснейшей.       Чьи-то пальцы цепкой хваткой впились в запястье Торн. Заставили вздрогнуть и вскинуть свободную руку в поисках хоть какой-нибудь опоры. Коря себя за эту слабость, ладонью она почти сразу прильнула к стене и ощутила холод одного из зеркальных полотен. Хватка не ослабевала. Чьи-то длинные и сухие пальцы тянули её во тьму, длинные ногти впились в кожу над запястьем. Тёмная жижа переливалась и пульсировала, дюйм за дюймом поглощая в себя локоть Фейбл. Если так пойдет и дальше, то она в самом деле окажется там. В зазеркальном пространстве.       — Одной мне её не вытащить! — воскликнула фея, не рассчитав силы голоса.       — Ты уверена? — дрогнувшими губами спросила Белая Королева. — Сама не справишься?       — Нет времени! Давайте быстрее!       Белая Дылда колебалась. Медлила, сомневалась. Если поначалу она вызывала только неприязнь и раздражение, то теперь распалила к себе жгучую ненависть. Каждая секунда её сомнений стоила не меньше четверти дюйма руки Торн, и это нисколько её не беспокоило. Давай же! Давай! Сделай это, пустоголовая статуя!       Ноги феи подкосились, тело опасно начало кренить вперёд. Прежде она почти не пыталась сопротивляться и прилагала сил ровно столько, чтобы сохранить имеющееся равновесие, но теперь… Теперь, когда ситуация вот-вот могла выйти из-под контроля, она крепче стиснула зубы и напряглась всем телом. Крылышки за спиной затрепетали, издавая волнительный треск, а подошвы спортивных кед крепче прижались к полу.       Наконец, Белая Дылда решилась. Поджав губы, она протянула вперёд правую руку. Кончиками пальцев коснулась тёмно-фиолетовой субстанции и состроила брезгливую гримасу. Но, вопреки опасениям Фейбл, кисть руки так и не одёрнула, а погрузила её в зеркало.       Зрачки глаз Торн возбуждённо расширились, а дыхание участилось. Она с предвкушением наблюдала за тем, как рука Белой Дылды погрузилась в зеркало до запястья. Как она сама неожиданно покачнулась и чуть было разом не утратила равновесия. Чтобы устоять, Уайтфорд упёрлась каблуками белых туфель в пол, а левой рукой в плечо Фейбл. Но фея тут же повела плечом и сбросила её ладонь с себя.       — Тяните, Ваше Величество, — с издёвкой проговорила она и наконец-то приложила усилия, чтобы вытащить левую руку.       Запястье Торн отпустили. Цепкая хватка сухих пальцев ослабла и позволила ей податься назад, вытащить руку до самого локтя. Едва это произошло, Фейбл отпрянула назад. Почти отпрыгнула. Её крылья шумно затрепетали, тело напряглось. Белая Королева резко повернула голову на звук, тем самым окончательно утратив контроль над ситуацией. Её потянуло так, что рука вместе с плечом вошла в зеркало, погрузилась в зеркальную муть.       — Что ты творишь, Торн?! — испуганно воскликнула Уайтфорд, хотя уже всё поняла.       Фейбл обожала это чувство. Обожала наблюдать за тем, как мухи попадают в паутину и начинают лихорадочно семенить лапками, чтобы выбраться, но запутываются ещё сильнее. Обожала представлять, как их крохотные тельца застывают от ужаса, от осознания собственной недалекости, от безвыходности положения.       Белая Дылда была высокой и худой, как шахматная фигура, которой и являлась, потому действовать предстояло быстро. Переместившись к Уайтфорд за спину, Торн толкнула её. Резко, яростно, уложив в этот удар всю скопившуюся неприязнь. Ферзина дёрнулась, попыталась ухватиться за фею, но каблуки и подошвы белых туфель еще больше поехали по полу, а тело накренилось. Её голова окунулась в черноту.       Фейбл увернулась от её руки и толкнула снова, навалившись всем телом. Пальцы Белой Королевы скользнули вдоль её щеки в попытке ухватиться за волосы, но не успели. В то же мгновение женщина снова дёрнулась, вскинула ладонь, пытаясь ухватиться левой рукой за край зеркала.        Её ногти заскрежетали по поверхности, тело выгнуло в пояснице, а потом пальцы ослабли, и она провалилась во тьму.       Отрывисто дыша, Торн остановилась перед зеркалом. Её крылья возбуждённо дрожали и чуть светились в полумраке танцевального класса. Она вглядывалась во черноту расширенными глазами. Наблюдала за тем, как та постепенно застывала, словно битум, в поверхности которого начали проступать очертания помещения и самой феи.       Спустя пару мгновений оттуда показалась рука. Бледная, тонкая, принадлежащая отнюдь не Уайтфорд. Длинные пальцы с почерневшими верхними фалангами начали беспомощно хватать воздух, но Фейбл тут же подалась вперед и позволила им ухватиться за себя. Ногти впились в ее плечо, ладонь стиснула ткань одежды.       Торн, в свою очередь, стиснула узкое предплечье и потянула. Отступила назад, в глубь танцевального класса, напряжённо подёргивая крыльями. Это было тяжело, как тащить кого-то из воды. Но вскоре показалась и другая рука, ухватившаяся на край зеркала. Чернота всколыхнулась, по застывающей поверхности пошла рябь.       Фея изо всех сил потянула назад, слегка поднимая себя с помощью крыльев над полом. Спустя несколько рывков, она отчётливо увидела, как из зеркала начала проступать человеческая фигура. Узкие плечи, тонкая шея, складки тёмного платья. Женщина вытягивалась, с трудом отделяясь от тьмы, словно уже за столько лет срослась с ней, но хватки не ослабила. Она впилась в тело Торн с невиданной силой, удерживала её обеими руками, боясь потерять свой единственный шанс на побег.       За семнадцать лет Ивилин Квин нисколько не изменилась. Она выглядела в точности, как на последнем сохранившемся портрете. Превозмогая боль от острых ногтей, Фейбл любовалась её бледным лицом, острыми скулами, горящими глазами, и не могла отвести взгляда. Это в самом деле была она. Сама Злая Королева, Прекраснейшая Из Всех и величайшая колдунья своего времени. Такая сильная, такая решительная, такая потрясающая. Даже долгие годы заточения не сломали её, а только закалили, как редкий металл.       Ступив обеими ногами на паркетный пол, Ивил остановилась. Она продолжала опираться о плечи феи и, наконец, смогла вдохнуть. Впервые за долгие семнадцать лет ощутить, как её лёгкие наполнились кислородом. Она будто пережила второе рождение, и в этот особенный миг с ней была рядом именно Фейбл Торн. И будет рядом всегда, столько, сколько потребуется. В конце концов, любому величайшему злодею требуются союзники. Преданные настолько, что способны даже вернуть к жизни.       Ивил ничего не говорила, только стояла, склонившись над феей, при этом значительно превосходя её в росте. Худая, высокая, в платье старомодного покроя, облегающее хрупкую фигуру. Такие уже давно не носили, но Самой Прекрасной из Всех пошло бы что угодно.       Фейбл замерла на месте, давая Злой Королеве прийти в себя. Её лицо было так близко, что Фейбл видела перья, растущие у кромки её волос и висков. Большие горящие глаза смотрели на фею и одновременно сквозь неё. На шее и руках Ивилин проступали тонкие, разветвлённые линии, подсвечивая кожу. Прекрасное лицо было бледно. Торн чувствовала, как длинные ногти продолжают впиваться в её плечи, как узкие ладони всё ещё сжимают их. Крепко, как нельзя было ожидать от женщины такой комплекции. Но ещё более отчётливо она ощущала силу. Силу, исходящую от Злой Королевы. Похожую на ту, которой обладала Рейвен Квин, только эта Сила занимала пространство вокруг. Давила. Подчиняла. Восхищала.       Дав ей время на то, чтобы отдышаться, Фейбл бросила короткий взгляд на зеркальную стену танцевального класса. Проход уже успел закрыться, а по высоким полотнам зеркал рассыпалась сеть мелких трещин. По ту сторону не донеслось ни звука. Как и ожидалось, Зазеркалье почти мгновенно устранило брешь в своей защите и, кажется, не успело уличить их в подмене пленницы. Две женщины практически одного возраста, роста и комплекции, были почти зеркальным отражением друг друга. Белая королева заменила Чёрную.       Спустя какое-то время Ивилин выпрямилась и отпустила плечи Фейбл.       Фея же свою хватку ослабила не сразу, ведь женщина была ещё слишком слаба. Будоражила даже одна мысль о том, каково это — вновь ощутить своё тело и пространство вокруг после семнадцати лет заточения в небытие. Интересно, как это сказалось на её магии? Даже сквозь ткань платья, сквозь мышцы и кожу Торн без труда могла ощутить циркулирующие в ней потоки магической энергии. Такой тёплой, могущественной, неудержимой.       На лице Ивил отчего-то застыло недоумение, тонкие брови приподнялись, а во взгляде застыл невысказанный вопрос. Быстро сообразив, в чём дело, фея послушно ослабила объятья и отступила на несколько шагов назад.       — Что с Белой Королевой? Она жива? — поспешила она сменить тему.       — Да. Наверное, — голос Ивил звучал хрипло, но властно. — Там нет смерти. И любят белое.       Что ж, звучало неплохо. Может быть, Белой Дылде там действительно понравится, а если она будет вести себя прилично, то вполне может сойти за свою. В любом случае, школа Эвер Афтер Хай немного потеряет без неё.       Торн собиралась было спросить что-то ещё, но вовремя одёрнула себя. Сейчас не время. Не стоит докучать ей. Они ещё успеют пообщаться. Обсудить заклинания, тонкости приготовления ядов. А ещё Ивил непременно расскажет о годах своего правления в Мидланде, о том, чем именно отравила своего супруга, и почему яд в яблоке так странно сработал на Белоснежке. А ещё стоило расспросить о Проклятье, повергнувшем в безумие целую Страну Чудес. А ещё… Не время. Сейчас не время. Всё это непременно будет, но позже. Сейчас им следовало торопиться.       — Ваше Величество, нам нужно идти, — почтительно напомнила Торн.       — Где сейчас Рейвен? ̶ проигнорировав её слова, спросила Ивил.       На лице феи поочередно отразились растерянность, недоумение, возмущение. Она, конечно, ожидала подобного вопроса, но… но не прямо же сейчас! Откуда она вообще может знать, где тратит время её бездарная дочурка! Скорее всего, танцует на балу или тратит время на всякую чушь со своими чокнутыми друзьями. При этом Квин даже пальцем не пошевелила, чтобы вытащить собственную мать из заточения! Да после такого от неё стоило отречься, а не тратить время на беспокойство о ней.       — Не знаю, — осторожно ответила Фейбл, стараясь не выдать собственных чувств. — Она может быть где угодно и… это не так важно сейчас. Ваше Величество, нам нужно спешить!       Ивил сощурилась, но потом вновь повела плечами и коротко кивнула головой.       — Полагаю, в таком виде мне не пройти, ̶ она хрипло рассмеялась и, вскинув руки, обхватила ладонями собственное лицо. Погладила точеные скулы и подбородок кончиками пальцев, блаженно улыбаясь. — Я так соскучилась по собственному отражению…       Она плавно повернулась и застыла напротив одного из крайних зеркальных полотен. Того, что было наиболее целым. Происходящее откровенно начинало раздражать Торн, но перечить она не смела. Злой Королеве не стоило мешать любоваться собой. Несколько долгих минут Ивил заново изучала собственное тело. Ощупывала, поглаживала, очерчивала ладонями плавные контуры собственной фигуры. Словно скульптор в работе над величайшим творением своей жизни.       — Жаль расстаться с ним ненадолго, — отозвалась она, наконец утолив свою жажду. — Но да ̶ придётся сделать так.       От пальцев Ивил начало исходить тёмно-фиолетовое свечение. Чуть прикрыв глаза, она стала сдвигать руки вниз ̶ от скул к подбородку и ниже. По мере того, как пальцы скользили по коже, черты лица её менялись, приобретая некоторую округлость. Фейбл даже сделала шаг ближе, с восторгом наблюдая за происходящим. Её поразило, насколько просто Злая Королева меняет облик. Она будто переодевалась, а не меняла собственное тело.       Закончив с лицом, которое теперь могло принадлежать девушке лет семнадцати, Злая Королева коснулась собственной груди и повела руки к талии. Очерчивая изгибы собственного тела и улыбаясь при этом уголками губ. Под её пальцами менялась и одежда, ткань. Ивил чуть изогнулась, словно любуясь собой. Её пальцы скользили по складкам собственного платья, глаза светились в полумраке. Распределяя магию, она не торопилась, растягивая процесс. В последнюю очередь женщина принялась за волосы, запустив в них ладони и начиная распрямлять, распускать из высокой прически и заставляя опуститься на плечи крупными, чёрными волнами.       Совсем как у Рейвен Квин. Фейбл прекрасно понимала, что мать и дочь всегда будут очень похожи. Особенно когда речь идёт о магическом роде, где сила передаётся по женской линии, но… не хватало ещё, чтобы их кто-то увидел. Чтобы по школе разлетелся слух, будто Торн и Квин стали лучшими подругами. А уж если их заметит сама Рейвен… лучше перестраховаться.       Вскоре к Фейбл повернулась уже не Ивил, а невысокая девушка, её ровесница. Худая, изящная, одетая все так же немного старомодно, в чёрное платье, расшитое осколками разбитого зеркала. Осмотрев себя, она улыбнулась и приблизилась к фее почти вплотную.       — Теперь можно идти, — коротко произнесла она. Её глаза блестели от нетерпения. — Мне не терпится снова встретиться с твоей матерью.       — Полагаю, вам лучше сменить цвет волос, — Фейбл осторожно подбирала слова. — Если кто-то перепутает вас с Рейвен, у нас могут быть неприятности.       Несколько долгих мгновений Ивил раздумывала, коснувшись узкого подбородка. Затем подняла ладонь выше и начала пропускать между пальцами густые тёмные локоны, будто расчесывала широким гребнем. Цвет менялся с поразительной легкостью. Потребовалось меньше минуты, чтобы каждый волосок от корня до самого кончика стал ярко-красным.       — Да, так лучше. Вас смогут принять за одну из учениц Мадам Яги, — Фейбл одобрительно кивнула. — И если кто-нибудь спросит, вас зовут Мира Шардс.       — Звучит забавно, — с насмешкой отметила Злая Королева.       Фея невольно улыбнулась и отступила, приглашая следовать за собой. Она направилась к двери, в которой оставила ключ. Ивилин шла рядом, попутно поглаживая кончиками пальцев собственные скулы. Словно ей уже сейчас хотелось вернуть настоящий облик.       Когда они покинули танцевальный класс, Злая Королева окинула взглядом коридор, потом коснулась собственного горла, а другой рукой живота.       — Я уж и забыла, каково это — существовать, — она улыбнулась одними губами и снова осмотрелась.       Торн готова была поклясться, что Ивил снова хочет увидеть Рейвен. Тешит себя глупой надеждой, что та вдруг пройдет мимо или остановится, чтобы поболтать. Это раздражало, злило, вводило в ужас. Меньше всего, что им сейчас требовалось, так это лишнее внимание. Фейбл с самого начала переживала, что Злая Королева передумает и вместо того, чтобы покинуть школу, будет искать собственную дочь. Но та всё-таки не сдвинулась с места, хоть и продолжила осматриваться.       Руки феи чуть подрагивали, но она заперла дверь танцевального класса и даже дёрнула за ручку, проверяя замок. Надёжно заперто. А ключ можно будет кому-то подкинуть, чтобы не подставлять Дачес.       Повернувшись и чуть помедлив, Фейбл протянула Ивил ладонь. Посмотрела в её лицо, бледное, с заострённым подбородком, так раздражающе похожее на лицо Рейвен.       — Пойдёмте за мной, Ваше Величество, — произнесла она едва слышно.       Ивил чуть помедлила, но всё же коснулась её пальцев своими. Сжала так сильно, словно напоминала о том, кем является, но тут же широко улыбнулась        ̶ Веди. Мне не терпится уйти отсюда.