Сказка, рассказанная до конца

It's a beautiful day outside, birds are singing, flowers are blooming…

      Отравить каналы водоснабжения в Мидланде? Превратить всех в лягушек? Похитить Белоснежку и заставить её отречься от престола? Захватить школу Эвер Афтер Хай и взять в заложники всех учеников?       Идеи одна за другой порхали в голове Фейбл словно встревоженный рой бабочек. И всё же… ни одна из них не была настолько жестокой, насколько ей хотелось бы. Ни одна из них не стоила даже ногтя той, что вошла в историю как величайшая злодейка своего времени. Её уж точно не интересуют глупые детские игры, а, значит, следовало предложить что-то по-настоящему феяричное…       Фейбл крепче сжала в руках серебряный поднос, чьи изогнутые ручки приятно холодили кожу. Взгляд её был сосредоточен на трёх пустых стаканах и запотевшем кувшине, наполненном свежей водой, кусочками лимона и ароматными травами. До слуха то и дело доносилось тихое постукивание кубиков льда о стеклянные стенки кувшина. Лететь приходилось медленно, чтобы не расплескать ни единой капли, хотя путь из столовой к зале для омовения Фейбл могла найти с закрытыми глазами. Фамильное поместье Торнов она знала не хуже, чем собственные крылья.       Высокие двухстворчатые двери из белого мрамора заставили фею зависнуть в воздухе и выпрямить крепкие ноги. Подошвы кожаных сандалий глухо стукнули по напольной плитке, а спина выпрямилась, позволив отдохнуть четырём полупрозрачным крыльям. Правую ладонь Фейбл ловко сдвинула к центру подноса и развела длинные пальцы. Левая рука, оказавшись свободной, начала излучать ярко-голубое свечение. Лёгкое и бесплотное, словно дым, оно вмиг охватило позолоченные ручки, изображавшие обнажённых фей, и заставило двери открыться. Торн вновь взялась рукой за край подноса и уверенно прошла вперёд.       Небольшой, но широкий коридор освещался при помощи шести потолочных светильников, закрепленных на равном расстоянии друг от друга. Их плафоны из матового стекла напоминали спелые грозди винограда. У обеих стен, увитых живым плющом, располагались плетёные кушетки и резные полки для одежды и обуви. Вход в саму купальню закрывала занавеска из цветных стеклянных бусин. Нанизанные на длинные нити, они спускались к самому полу, отбрасывая на него россыпь разноцветных бликов. Чем ближе Фейбл оказывалась ко входу, тем отчётливее различала запах соли и свежих цветов. Тем отчётливее слышала плеск воды и приглушённые женские голоса.       Зал для омовения представлял собой просторное помещение с выходом на застеклённую террасу, ведущую в сад. Высокие арочные двери, разделённые на две створки, оставались приоткрытыми, чтобы пропускать лёгкий ветерок. Окнами здесь служили небольшие арочные проёмы с симметричными вставками из цветного стекла. Пол и стены помещения покрывала белая мраморная плитка с тонкими зелёными прожилками. И если под ногами этот рисунок был различим довольно отчётливо, то на стенах он терялся среди множества шипастых лоз и бутонов дикой розы. Красные, розовые, белые и нежно-кремовые лепестки время от времени падали вниз, в воду бассейна идеально круглой формы. В глубину он был не больше двух футов, но по площади занимал собой большую часть пола. Плетёные столики и высокие кресла послушно выстроились вокруг него, словно толпа придворных.       Точно напротив входа, прислонившись спиной к дальнему борту бассейна, расположилась она. Ивил Квин, более известная как Злая Королева. Величайшая злодейка своего времени. Прекраснейшая из Всех. Из-за высокого роста женщины уровень воды едва доходил ей до груди. Впрочем, температура оказалась для неё вполне комфортной. На лице читалось полное умиротворение, бледные веки были опущены, а тонкие, изящные руки расслабленно лежали на бортах. Левая кисть женщины была немного приподнята, поскольку Марселин Торн, сидевшая на краю бассейна, втирала в её кожу какой-то крем.       Уже не в первый раз Фейбл поражалась тому, какой поразительный эффект оказало на Ивил Квин пребывание в магическом зеркале. Заточение, продлившееся без малого двадцать лет, не состарило её ни на день. Женщине сейчас должно было быть за пятьдесят, но выглядела она, самое большее, лет на тридцать. На тридцать три года, если быть точной. Именно в этом возрасте она была заточена. И впервые стала матерью. Причём её тело не сохранило ни единого внешнего признака естественных родов. Не было ни растяжек, ни обвисшего живота. Даже небольшая грудь сохранила округлую форму, а ореолы сосков оставались ровными. Не говоря уже об идеальной алебастровой коже, без единого пигментного пятна, крепких ногтях и длинных густых волосах. Смоченные в тёплой воде, они больше не держали форму высокой причёски и были спущены к плечам. Основной их цвет, без сомнения, оставался чёрным, но фиолетовые пряди составляли чуть меньше половины от общего объема. Цвет их был настолько насыщенным, что у самых концов переходил в красный…       Пока Фейбл рассматривала Ивил, мимо её ног промчался Спиндли, со всей скоростью, на которую были способны его короткие лапки. Заставил Торн покачнуться и сердито взмахнуть крыльями. Мелкий негодник! Всё-таки уличил момент, чтобы пробраться сюда! В любой другой ситуации Фейбл смогла бы без труда склониться и схватить его за край ошейника, но теперь, как назло, руки её занимал поднос с напитками. Единственным доступным оружием для неё оставалась магия, но использовать чары на самой наглой, ревнивой и злобной собаке во всех Союзных Королевствах рука не поднималась. Спиндли прекрасно об этом знал, оттого гордо просеменил вдоль края бассейна, стараясь не намочить густую белоснежную шерсть.       – Бабочка моя, зачем ты его пустила? – без тени осуждения спросила Марселин Торн.       – Он сам, – возразила Фейбл и опустила поднос на край плетеного столика. – Унести его?       – Не надо, пусть сидит.       Ну вот, ничего нового. Матушка с каждым годом становилась всё более предсказуемой. И бесхребетной. Вместо того, чтобы подняться и выставить Спиндли в сад, она поставила баночку с кремом на край бассейна и позволила шпицу устроиться у своих ног. Словно чувствуя свою безнаказанность, он благодарно припал к её коленям и взамен тут же получил несколько поглаживаний по животу. От одной этой картины у Фейбл буквально сводило зубы. И нет, не потому, что Спиндли не получил заслуженного пинка. Он-то как раз полностью оправдывал свой статус злодейского компаньона, поскольку под облаком белоснежной шерсти скрывал самую тёмную душонку, которая только могла быть у собаки.       Проблема была в Марселин Торн. В её собственной матери. В той, что вошла в историю Союзных Королевств как Тёмная Фея, погрузившая целый замок в Южной Валетарии в столетний сон! Всего лишь потому, что королевская семья забыла пригласить её на праздник в честь рождения принцессы! И куда теперь исчезла та злодейка? На что она тратит своё могущество? На то, чтобы сидеть в купальне с Ивил Квин и показывать ей свою линию косметики! Не так плохо, если задуматься, но слишком низко для одной из чистокровных фей. А ведь матушка была в самом расцвете своих сил!       Прожив всего три столетия, внешне она выглядела как молодая женщина лет сорока. Высокая и худая, с раскосыми глазами и длинными белыми волосами. Она никогда не скрывала свою принадлежность к феям и всячески подчёркивала заострённую форму ушей, тонкую сияющую кожу и длинные небесно-голубые крылья. За две сотни лет они выросли настолько, что издали походили на полупрозрачный шлейф, прикреплённый к её свободной льняной тунике. Неудивительно, что матушка регулярно получала от мужчин предложения о знакомстве, но вместо того, чтобы пойти на свидание и кого-нибудь отравить, она предпочитала весь день валяться на кушетке, листать журналы и гладить Спиндли! Просто жалкое зрелище!       – Пахнет очень приятно… – Ивил отвела руку от своего лица и взяла с края бассейна открытую розовую баночку. – Торговая марка «Ma lone thorne». Там и правда в составе настоящее масло абрикосовых косточек?       – В этом да, – Марселин отвела ладонь от живота собаки и указала пальцем на этикетку. – В этой линейке всё натуральное.       Фейбл тотчас сорвалась с места. Быстрым движением она ухватилась за ручку кувшина и накренила его так, чтобы вода полилась в один из стаканов. Точно на две трети, так, чтобы внутри оказалась всего один кусочек лимона и ни единого кубика льда. Как только кувшин вернулся в центр подноса, руки Торн обхватили этот самый стакан и бережно протянули его Ивил.       – Прошу, Ваше Величество, – с придыханием протянула она.       – Благодарю, – женщина бросила в её сторону короткий, ничего не выражающий взгляд, и взяла стакан левой рукой. – О чём пишут в прессе, Марси? Есть какие-нибудь новости?       – Сейчас посмотрю, – всё также расслабленно протянула мадам Торн, почёсывая Спиндли за ухом.       Фейбл охватила лёгкая растерянность. Уже не в первый раз за этот месяц. Нет, она, разумеется, знала, что её мать и Ивил Квин были близкими подругами и тесно общались ещё с тех пор, когда Вильгельм Уайт только занял трон Мидланда. Разумеется, они давно не виделись, и им хотелось просто пообщаться обо всём, но… они уже несколько недель только и делали, что болтали! Обсуждали свою жизнь, моду, косметику, мужчин, прошедшие беременности, общих знакомых. А когда эти темы иссякли, добрались и до свежих сплетен. Вот только сама Фейбл не могла найти себе места. Только крутилась вокруг них, словно мотылёк вокруг свечи.       Немного помедлив, она всё же повернулась к плетёному столику и наполнила напитком ещё один стакан. Не то чтобы она была поклонницей воды, лимона и ароматных трав, но выбирать не приходилось. Да и выделяться было незачем. Позади раздалось недовольное ворчание Спиндли, а следом за ним послышался звук перелистываемых страниц. Марселин Торн в самом деле взяла в руки свежий номер журнала «Charmopolitan» и принялась бегло изучать пёстрые страницы.       – Фонд королевы Рапунцель «Цветы милосердия» вернул похищенного мальчика родителям… – Марселин заправила за ухо прядь белых волос. – Дачес Свон, наследная принцесса Рейнленда, посетила сиротский приют в Шварцвальде. Мотылёк мой, с каких пор твоя подруга занимается такой ерундой?       Фейбл собиралась было сделать короткий глоток из своего стакана, но услышанное заставило её вздрогнуть. Плечи напряглись, а крылья за спиной отрывисто затрепетали. Из груди сам собой вырвался неровный, сдавленный смех. Вот так новость! Надо же, как быстро Дачес сменила пуанты. Не успела отгреметь история с проклятьем Дэринга Чарминга, как она уже распушила свои перья и полетела кружить голову сыну шварцвальдского узурпатора. Вот уж кто точно времени зря не теряет. В отличие от некоторых.       – Это часть плана, мам, – пояснила Фейбл, присаживаясь на край бассейна, слева от Ивил. – Она просто ищет подходящую… кандидатуру.       – Что там дальше, Марси? – в голосе женщины послышалось нетерпение. – Пишут что-нибудь о Мидланде?       – Да, кое-что есть, – мадам Торн отвела правую руку от головы Спиндли и принялась зачитывать заголовок. – Её Высочество, Прекраснейшая Из Всех, королева Белоснежка, впервые вышла в свет после кончины её отца короля Вильгельма Уайта…       – Ну надо же, – задумчиво протянула Ивил и сделала короткий глоток из своего стакана. – Что-то недолго она скорбела. Обычно траур держат не меньше месяца.       – Я тоже считаю, что Белоснежка – образец лицемерия, – Фейбл демонстративно сделала глоток из своего стакана. – И нам нужно её как следует проучить. Верно, Ваше Величество?       – Там сказано про Рейвен? – спросила Ивил.       – Нет, ни слова, – немного помедлив, ответила мадам Торн. – Зато полно фотографий Снежки. Хочешь посмотреть?       – Позже.       Искра интереса, загоревшаяся в голосе Злой Королевы, вмиг угасла. Создавалось ощущение, что даже свежий напиток утратил для неё свой бодрящий вкус. Несколько долгих мгновений женщина растерянно смотрела на едва опустевший стакан. Затем повернулась немного левее и протянула его Фейбл.       – Ты узнала что-то про моего Птенчика? Как она?       – Ну, если честно, то понятия не имею, – Торн растерянно перехватила её стакан свободной рукой. – Она не отвечает на звонки и сообщения.       Ивил перевела на неё взгляд и нахмурила брови.       Осознание собственной глупости ударило в голову только мгновение спустя. Фейбл поджала губы и торопливо отсела в сторону, делая вид, что ставит на край бассейна оба ещё полных стакана.       Из всех возможных вопросов Ивил выбрала самый неудобный. Самый скользкий. Самый опасный. И именно на нём она позволила себе ляпнуть такую откровенную чушь! Вернее, ответ-то был абсолютно честным, но слышать Её Величество желала совсем не это. Все разговоры с ней, в конечном счёте, сводились только к одной единственной теме. К Рейвен Квин. Все мысли и чувства, все планы и надежды величайшей злодейки своего времени неизбежно крутились вокруг её дочери. Вокруг самого неудачного проекта этой великой женщины. И вместо того, чтобы посмотреть на ситуацию объективно, она снова и снова требовала, чтобы хоть кто-нибудь позвонил, написал или хоть как-то связался с Рейвен. И объяснить ей, что это откровенная глупость, было попросту невозможно.       – Так может нам пригласить Рейвен сюда? – мягко вмешалась мадам Торн, отложив журнал в сторону.       Ивил Квин ничего не ответила, только неопределённо повела плечами.       Повисло неловкое молчание. Неясно как, но матушка всё же ухитрилась всего парой слов развеять надвигавшуюся бурю. И пусть даже сама перспектива общения с самой глупой, ленивой и безответственной колдуньей школы Эвер Афтер Хай вгоняла Фейбл в настоящий ступор. В конце концов, никто её не обязывал прикрывать чью-то бездарную задницу. Напротив, именно на контрасте с ней, дочерью Тёмной Феи, Ивил Квин наконец-то поймёт, что её собственный отпрыск не заслуживает даже снисхождения. В природе таких шумных и бестолковых птенцов братья и сестры выталкивают из гнезда. И если Ивил для осознания очевидного требуется помощь, то почему бы её не оказать?       – Да, Ваше Величество. По-моему, это отличная идея, – Фейбл не вовремя заметила в своём голосе заискивающие нотки. – Я сегодня же позвоню Рейвен и приглашу её в гости.       – Нет. Ещё рано, – Ивил тяжело вздохнула. – Хоть я и очень хочу её увидеть. Сперва нужно всё обдумать.       – Верно, Ваше Величество. Любое злодейство требует тщательного планирования, – Фейбл заговорщицки улыбнулась и подвинулась ближе к женщине. – Так что вы решили сделать с Белоснежкой?       Тонкие чёрные брови Ивил выразительно изогнулись, а зрачки на фоне фиолетовой радужки сузились. Наверное, и этот вопрос прозвучал слишком рискованно, но оттягивать разговор до лучших времён больше не было смысла. И терпения. Даже если у неё не было плана, не было ни малейшей идеи, стоило только спросить совета. Озвучить этот вопрос вслух, – и она, Фейбл Торн, предоставит сотни и даже тысячи вариантов! Причём никто не говорил, что эти планы нельзя использовать параллельно друг другу. Всего одно слово, один короткий приказ Её Величества, и она сделает всё возможное, чтобы Белоснежка захлебнулась в крови собственной дочери.       – Я вызову Снежку на дуэль, – ровным тоном ответила Ивил, проводя рукой по волосам. – Дуэль на драконах.       В груди Фейбл застыл немой вопрос. Ещё мгновение – и он бы сорвался с языка бессвязным возгласом. Так и не поняв сути сказанного, она растерянно переводила взгляд с лица Злой Королевы на собственную мать. А затем услышала смех. Громкий, заливистый, искренний. Сперва только один, но следом зазвучал и второй. Обе женщины посмели открыто смеяться над ней! Над её рвением, над её преданностью! Гнев заставил лицо Фейбл побагроветь, а ладони сжаться в кулаки. Хотелось ответить, хотелось возразить. Открыто закричать о том, что в этом нет ничего смешного!       Послышался лёгкий плеск воды. Несколько прохладных капель брызнули на лицо и плечи Торн, всерьёз намекая, что ей следовало бы остыть. Ивил зачем-то повторила этот жест ещё раз. Видимо всерьёз забавляясь над тем, что сумела… почти сумела вывести дочь Тёмной Феи из себя. Что ж, следовало признать, что сделано это было мастерски. Всего лишь за счёт неудачной шутки.       – Действовать нам пока рано, – снисходительно пояснила Ивил, вновь опустив руку на борт купальни. – У нас слишком мало возможностей. Слишком мало союзников. Да и к тому же…       Голос Злой Королевы оборвался на полуслове. Она перевела взгляд на вход в купальню. Не сразу проследив за её взглядом, Фейбл растерянно вглядывалась в проход, завешанный рядами стеклянных бусин. Несколько длинных нитей сдвинулись в сторону, поддавшись маленькой неуклюжей ручке. В образовавшийся проём просунулась по-детски круглая голова.       – Госпожа Торн, прибыла Шарлотта Бредхаус. Позволите ей войти или велите ожидать в гостевой зале?       Фейри представляли собой странный, неуклюжий народец Летнего Предела. По сути, в них тоже была кровь фей, но настолько грязная, смешанная с наследием других магических существ, что не оставляла им шанса даже на отголосок Долго и Счастливо. Большинство из них так и проживали свою ничтожную жизнь на родных островах, занимаясь торговлей и сельским хозяйством. Более-менее симпатичные пытались найти работу на большом материке, устраиваясь в мелкие театры и бродячие цирки, но больше всего повезло тем, кто поступил в услужение феям высшего порядка.       Мадам Торн отбирала в штат своих слуг только самых миловидных фейри. Тот, что вошёл в залу для омовения, выглядел как ребёнок лет десяти. Ростом не более четырех с половиной футов, с длинными острыми ушами и маленькими тусклыми крыльями за спиной. Одет он был в простую льняную тунику, которая, благодаря свободному покрою, не позволяла выделять никаких половых признаков. Впрочем, эта информация Фейбл никогда не интересовала. Куда любопытнее была новость о неожиданной гостье.       – Пусть войдёт, – кивнула Марселин после небольшой паузы, и фейри тут же скрылся за занавесью.       – Ты позвала Шарли? – Ивил с любопытством покосилась на мадам Торн.       – Да, почему бы и нет? – невозмутимо ответила она, втирая в кожу рук порцию крема. – Ты ведь не против с ней встретиться? Она может быть полезна.       Тоже мне, союзница. Шарлотта Бредхаус, также известная как Пряничная Ведьма, являлась ещё более жалкой тенью прежней себя, чем матушка. Ещё один пример того, как великие злодеи прошлого плюют на свои былые заслуги и начинают тратить свободное время на всякую чушь. Неудивительно, что Джинджер выросла такой рохлей.       – В последний раз я видела её… – Ивил отвела взгляд в сторону и слегка поморщила лоб. – Много лет назад. Когда она ещё ела детишек.       – С тех пор многое изменилось, – Марселин отвела руку в сторону, не позволяя Спиндли слизать приятно пахнущий крем. – Шарли взяла с меня пример и начала заботиться о здоровье. Родила дочь в то же время, что и я. И кондитерский бизнес начала после того, как я открыла свою линию косметики.       – Ведьма стала торгашкой, – с иронией протянула Ивилин, опираясь обеими руками о борта бассейна. – Хорошее прикрытие. Лишь бы она не забыла, кем на самом деле является.       Фейбл не проронила ни слова. Не издала ни звука. Но внутренне готова была просто завизжать от восторга. Взмыть в воздух и прокричать одну из тех кричалок, что разучивают на тренировках чирлидеров. Словно в такт её собственным мыслям, крылышки за спиной принялись трепетать. Да, да и ещё раз да! Наконец-то хоть кто-то поднял эту тему. Хоть кто-то заговорил о том, что старшее поколение сказочных злодеев теперь выглядит, как кучка жалких стариков. Не все из них, но подавляющее большинство.       – Ну, как сказать… – начала было Марселин, но бросила короткий взгляд на дочь. – Сладости Лотти Куккер вызывают привыкание. В этом и успех бизнеса Шарли.       Ивил не удостоила её ответом. Вместо этого она ловко оттолкнулась руками от борта бассейна и начала выпрямлять стройные ноги. Ей потребовалось меньше минуты, чтобы встать во весь рост и с царственной грацией подняться на край бассейна. Капли воды стекали по её телу, подчёркивая плавный изгиб талии, плоский живот и округлые бёдра. Настолько притягательные, что Фейбл невольно задумалась над тем, не прибегла ли Её Величество к магии? Спрашивать об этом фея всё же не рискнула и поспешила подать длинный халат из чёрного гипюра.       – А тебе идёт, – без тени лукавства отметила Марселин, также вставая на ноги. – Когда соберёшься навестить Белоснежку, можешь забрать часть моего гардероба.       – Придётся найти что-то потеплее, – Ивил опустила руки на талию и ловко затянула длинный чёрный пояс. – Не забывай, в Мидланде есть зима.       – Терпеть не могу холод…       Словно вторя словам своей хозяйки, Спиндли хрипло зарычал. Вскинув круглую голову, он торопливо принюхался, чуть шевеля маленьким чёрным носом. Чутьё ни разу его не подводило, да и не нужно было быть собакой, чтобы различить удушливо-сладкий аромат духов. Липкий и тягучий, словно подтаявшая ириска.       Стеклянные бусины, украшавшие вход в зал для омовения, громко ударились друг о друга. На другом конце помещения уже стояла невысокая темнокожая женщина. Фейбл знала Шарлотту Бредхаус с самого своего детства, поскольку та, из года в год, умудрялась оставаться лучшей подругой её матери. И с каждой новой встречей эта женщина выбирала всё более странные - на взгляд Фейбл - костюмы. На этот раз она позволила себе явиться в ярко-розовой приталенной рубашке и брюках клёш из синего кримплена. И без того пышную грудь подчёркивало несколько пар длинных бус, а в ушах висели деревянные серьги. Дополняла эту картину небрежная стрижка и крупные очки-стрекозы в яркой оправе.       – Хэй, Марси! – Шарлотта вынула изо рта карамель на палочке и приветливо вскинула руку. – Ничего, что я тут припозднилась на денёк? Надо было порешать кое-какие дела…       Повисло неловкое молчание. Фейбл с внезапным интересом наблюдала за тем, как за несколько коротких мгновений на лице Пряничной Ведьмы сменилось сразу три выражения. Сперва её черты застыли в растерянности. Затем густые брови цвета тёмного шоколада изумлённо выгнулись, а рот из-за яркой помады и сложенных губ в форме буквы «о» начал походить на глазированный пончик. Наконец границы его размылись, и лицо исказила гримаса тревоги. Продлилось это всего одну секунду, но фее было достаточно, чтобы насладиться её паникой. Да, тётушка Шарли, да, это именно она! Её Величество, Прекраснейшая из Всех! Та, что перевернёт этот мир! Повергнет его в хаос! И уничтожит всех, кто посмеет противиться её власти!       – О, Иви, здорово! – ведьма чуть приподняла очки с затемнёнными стеклами ко лбу, словно пытаясь убедиться, что перед ней действительно Ивил. – Тебя разве уже выпустили?       – Нет, Шарли, – ровным тоном пояснила Злая Королева и слегка склонила голову набок. – Кстати, классная блузка. Раньше ты такие не носила.       – Ах, эта… – Бредхаус коснулась пышного рукава. – Это такой стиль. Чуть устарелый, но мне нравится. Хотя мой пряничек тоже постоянно говорит: «Мама, одеваться нужно современнее…»       «А не по-клоунски», – добавила про себя Фейбл.       – Не в моём вкусе, но… тебе идёт, – Ивил улыбнулась уголками губ.       – Как здорово, что мы наконец-то встретились, правда? – Марселин явно не ждала ответа на свой вопрос. – Проходи, Шарли, будь как дома! Давайте все вместе присядем в кресла и поболтаем? Фейбл принесёт нам воды с лимоном.       Фея едва сдержала рвотный позыв. Нет, она прекрасно знала, что её матушка склонна перегибать палку, но общение с тётушкой Шарли делало её уж совсем сахарной. Терпение, терпение… Нужно превозмочь, раз того требует общее дело. Превозмочь ради триумфального возвращения Ивил.       – Я бы рада, но мне пора, – вдруг Бредхаус глянула на левое запястье, хотя часов на нём не было. – Пряничек что-то слегка приболела, вот и не захотела сюда идти… надо проверить, как она там, – с улыбкой она сделала шаг назад, не отводя взгляда от Ивилин и матери Фейбл.       – Ты можешь ей позвонить, – в голосе Марселин проступило напряжение.       – Не-не, не стоит! Я не взяла с собой миррорфон, – ведьма несколько раз отрицательно покачала головой.       – Я могу дать свой, – Торн, приподнявшись, едва могла сдержать издёвку в голосе. – Номер Джинджер у меня сохранён.       – Позвони ей обязательно! – Шарлотта закивала. – А мне приятно было повидаться с вами, девчонки! – Пряничная ведьма вскинула ладонь, не обращая внимания на недоуменные лица остальных женщин. – Иви, отличная причёска! Созвонимся!       И не дожидаясь ответа, Шарлотта Бредхаус повернулась на каблуках и в мгновение ока исчезла за занавесью из бусин. Те только стукнулись друг о друга, как фигура Пряничной ведьмы уже скрылась из поля зрения.       Фейбл аж затрясло. Теперь у неё не осталось сомнений в том, кто именно виноват в слабохарактерности Джинджер. Кто первым помчится к Белоснежке и сдаст Её Величество. И кто, как не она, Фейбл Торн, должна это пресечь!       – Надо её вернуть! – выпалила фея, вмиг сорвавшись с места.       – Фейбл, погоди! Не горячись так, милая...       Оттолкнувшись от пола, Фейбл взлетела в воздух. Её крылья затрещали, глаза вспыхнули от прилива магии. В голове зашумело. Сердце, переполненное яростью, стучало в висках. Спиндли где-то позади надрывался в заливистом лае. Его удерживала за ошейник Марселин.       Голос Ивил прозвучал тускло и приглушённо, словно из-под воды:       – Оставь её. Пусть идёт.       Она повела плечами и повернулась к зеркалу, висящему в нише на стене.       Сердце Фейбл пропустило удар. Тело налилось тяжестью, словно всю кровь заменили на расплавленный свинец. Собственные крылья сбились с чёткого ритма и плавно опустили её на пол. К счастью, под ногами оказалась белая мраморная плитка. Несколько мгновений Торн растерянно вглядывалась в коридор, связывавший залу для омовения с основной частью поместья. Не в силах совладать с собой, Фейбл резко повернулась в сторону Ивил.       – Оставить её?! Просто оставить?! – из-за прилива магии голос её сделался низким и глубоким. – Но она же может обо всем рассказать! Может выдать всех нас!       – Ну и пусть, – холодно ответила Злая Королева и, обернувшись, скрестила руки на груди. – Я собираюсь сама напомнить всем Союзным Королевствам о том, кто прекраснее всех.