Сказка, рассказанная до конца

      Рейвен сжала руками подлокотники кресла. Тонкие ворсинки бархата покалывали внутренние стороны ладоней. Пальцы слегка согнулись, и острые концы ногтей прочертили на ткани тонкие линии. Лицо Квин при этом сохраняло показную невозмутимость, застывшую на коже, словно восковая маска. Магия клубилась в её теле на уровне солнечного сплетения, будто хищный зверь в запертой клетке. Искрилась под кожей, вызывая нервный зуд, беспокойно вспыхивала, едва заметно осветляя фиолетовую радужку глаз, но так и не находила выхода.       Рейвен хотелось дать ей волю. Сорваться с места и в очередной раз «всё испортить». Прямо здесь. На глазах у Белоснежки и почти дюжины венценосных гостей, входивших в Совет Королевств. Прямо посреди унылой речи директора Гримма, которая длилась уже целую вечность.       Нет. Хватит с неё необдуманных поступков. Мимолетная ярость не стоила и сотой доли тех мучений, что приносили угрызения совести. Нужно стать гибче. Хитрее. Нужно научиться слушать и оборачивать ситуацию в выгодное для себя русло. Так ведь?       Здравый смысл твердил именно об этом, но оставалась одна «проблема». Рейвен понятия не имела, что именно должна была сделать. С чего начать? Как действовать? И как именно уличить тот драгоценный момент, когда нужно достать весло и начать грести против течения? Особенно когда тебя стремительно уносит мощный поток, а ты едва находишь силы, чтобы не захлебнуться...       Рейвен тихо вздохнула и вновь сжала пальцами подлокотники кресла. Так крепко, будто силилась выплеснуть переполнявшее её бессилие. Слева раздалось шуршание. Тихое, осторожное, но вполне отчётливое. Голова Квин сама собой повернулась на звук, а взгляд тотчас задержался на незнакомом лице.       В соседнем кресле сидел какой-то старик. Его сухое, испещрённое морщинами лицо, пугало и в то же время странно притягивало взгляд. Левый глаз у него выглядел вполне обычным, а взгляд чересчур ясным для мужчины в годах. Правый же отсутствовал вовсе, и в его глазницу был вживлён механический монокуляр.       Причудливое устройство состояло из трех латунных цилиндров, каждый из которых хранил внутри свою уменьшенную копию. Самый маленький и тонкий, диаметром не больше человеческого зрачка, был оснащён прозрачной линзой. Она, должно быть, и служила заменой обычному глазу. Стоило старику повернуться и бросить на Квин ответный взгляд, как тонкий цилиндр тотчас выдвинулся вперёд, будто объектив микроскопа. Едва ли не впервые она ощутила себя крохотным мотыльком под лупой энтомолога, но не отвернулась. Напротив, продолжила с любопытством разглядывать старика.       Тот был худой и настолько высокий, что ноги его едва помещались под столом, а острые колени упирались в столешницу. Облачён он был в белую рубашку, короткий песочный жилет, плотно прилегавший к груди, и жёлтый сюртук. Из нагрудного кармана которого тонкой змейкой выглядывала цепочка от карманных часов.       Непривычно длинные рукава скрывали сухие морщинистые руки до самых запястий. Чересчур длинные гибкие пальцы двигались с заметным проворством, отчего напоминали паучьи лапы. Не прошло и нескольких секунд, как правая ладонь старика погрузилась в глубокий боковой карман сюртука и достала оттуда небольшую прямоугольную конфету в ярко-красной обёртке.       Рейвен торопливо огляделась по сторонам. Все собравшиеся по-прежнему не сводили взгляда с директора Гримма, а тот лишь с большим азартом уходил в рассуждения об истории Союзных Королевств. Старик видел это ничуть не хуже, а потому без стеснения вложил конфету в ладонь Квин.       Рейвен изогнула брови, помедлила пару мгновений, но всё же опустила руку под стол и украдкой принялась разглядывать обёртку. Позолоченный текст на ярко-алом фоне сообщал о кондитерской фабрике города Штоллен, самой крупной в королевстве Шварцвальд. А ниже удавалось различить слово: «Марципан». Рейвен без раздумий развернула шуршащую обёртку и быстро отправила конфету в рот, прикрыв его ладонью.       Плотный брусочек миндального марципана покрывал тонкий слой горького шоколада. Едва оказавшись на языке, он начал медленно таять и растекаться во рту, наполняя вкусовые рецепторы благородной горечью. Сам марципан оказался мягким и плотным, с ярким привкусом дроблёного миндаля.       Спустя лишь несколько мгновений Рейвен удовлетворённо сощурилась и одобрительно кивнула головой. Старик тотчас заметил этот жест и открыто улыбнулся в ответ.       В этот момент Квин наконец-то вспомнила, с кем имеет дело. Странный внешний вид, механический протез вместо правого глаза и явная любовь к дорогим сладостям говорили только об одном. По левую руку от неё расположился сам мастер Дроссельмейер, придворный волшебник королевств Шварцвальд и Рейнленд. Судя по всему, явился он от лица короля Щелкунчика, хотя монархи всех остальных Союзных Королевств посетили Совет лично. Рейвен собиралась было спросить о самочувствии короля Наткреккера, но тотчас ощутила справа от себя осуждающий взгляд старшей сестры.       Белоснежка, как и подобает правящей королеве Мидланда, восседала во главе длинного стола. Спокойная и непоколебимая, словно выточенная изо льда. Если она и умела волноваться, то с успехом скрывала это. Мастерски отыгрывала роль Той, что Прекраснее Всех.       Уже не в первый раз Рейвен посещала одна странная мысль. О том, что её старшая сестра не меняется. Нет, если сравнить Белоснежку с её собственным портретом десятилетней давности, станет ясно, что она всё-таки немного постарела. Морщинки на широком лбе и в уголках рта теперь проступали отчётливее. А обилие бумажной работы вынуждало её пользоваться узкими очками в позолоченной оправе. Разумеется, не на публике, но это сформировало привычку немного щуриться при чтении.       На этом всё. Будто шварцвальдская кукла с хорошо отлаженными шестерёнками, Белоснежка день за днём проживала одинаково. Одинаково говорила, двигалась и дышала. Придерживалась строгой диеты и чётко следовала личному расписанию. Даже гардероб её состоял преимущественно из белого, красного и золотого оттенков. Наверное, чтобы при первом же взгляде становилось понятно, что она урождённая Уайт. Лишь на время похорон отца ей пришлось отступить от собственных привычек и облачиться в чёрное. И то только потому, что того требовали традиции.       Теперь же, по окончании официального траура, Белоснежка предстала перед Советом в ослепительно-белом платье из плотного атласа. Закрытое и строгое, длиной оно доходило до щиколоток и выгодно подчеркивало женственный изгиб талии. Длинные рукава доходили до самых запястий и резко контрастировали с траурной лентой, повязанной на запястье. Высокий строгий воротник поднимался к самому подбородку, а у основания шеи его украшала маленькая овальная камея с фамильным гербом Уайтов. Раскидистый белый ясень с длинными корнями.       Кресло по правую руку от Белоснежки пустовало, поскольку директор Гримм произносил свою речь стоя. То ли для того, чтобы привлечь внимание присутствующих, то ли потому, что хотел похвастаться своим парадным мундиром.       −...необходимо обсудить ряд проблем. Некоторые из них не терпят отлагательств, − Гримм повернулся в сторону Белоснежки, опустил правую руку на грудь и исполнил поклон. − Ваше Величество...       Белоснежка коротко кивнула головой, наконец−то позволив директору занять кресло по правую руку от себя. Раздражение на её лице исчезло и сменилось оживлением. Стального оттенка глаза обвели строгим взглядом стол для переговоров, выточенный в форме буквы "U". На Рейвен взгляд задержался на несколько мгновений дольше, ровно до тех пор, пока она не спрятала обертку от конфеты в карман платья.       − Речь пойдет о наших с вами детях. Наши дочери и сыновья — это самое ценное, что мы имеем и то, ради чего мы живем. И им предначертано пройти тот же путь, что и мы прошли когда-то, − Белоснежка выдержала паузу и вновь бросила строгий взгляд на младшую сестру. − Хотя есть и те, кто пытаются с него свернуть, но их ждет забвение. Небытие.       Рейвен вновь ощутила себя крохотным чёрным мотыльком, приколотым булавкой, и нервно заерзала в кресле. Вот только теперь, вместо одного любителя насекомых, на неё смотрело множество глаз. Строгих, пренебрежительных, равнодушных. И совсем далеких от сочувствия.       − От наших детей зависит будущее Союзных королевств. Но без нашей помощи они не справятся. Мы − их поддержка и опора. Образец для подражания, − Белоснежка плавно обратила взгляд правее. – Верно, директор Гримм?       Вопреки недавней уверенности во время вступительной речи, за столом Мильтон вовсе не выглядел довольным. Напротив, принял удручённый, даже отрешённый вид. В последний раз Рейвен видела его таким вскоре после сорванного ею Дня Наследия.       − Вы абсолютно правы, Ваше Величество, − Гримм торопливо поднёс ко рту широкую ладонь и коротко прокашлялся. − Как все вы знаете, я, директор школы Эвер Афтер Хай, забочусь о том, чтобы наши дети шли по правильному пути. Мы учим их следовать Судьбе. Но всё же больше влияние оказываете именно вы…       − Ближе к делу! У нас тут что, родительское собрание? – раздался низкий голос Бистиана Бьюти. – Моя Розабелла что-то натворила или я чего-то всё никак не пойму?       Старший из братьев Бьюти, более известный как Чудовище, даже в человеческом облике сохранил некоторые звериные черты. Это был крепкий, широкоплечий мужчина с крупными чертами лица и волевым подбородком. Густые каштановые волосы его были коротко подстрижены, чего нельзя было сказать о небрежной бороде. Оттого камзол из золотой парчи и тяжёлый плащ, отороченный мехом, сидели на нём несколько нелепо.       − Если школе требуется материальная поддержка, то, полагаю, мы все готовы её оказать, − мягкий голос Синдер Эллы, более известной как Золушка, тотчас перетянул всеобщее внимание.       Золушка, а ныне ещё и королева Северной Валетарии, была облачена в скромное бледно−голубое платье, расшитое цветочным узором. Кокетливые рукава−фонарики придавали объёма худым, угловатым плечам, а кисти рук закрывали короткие кружевные перчатки. Волосы цвета клубничный блонд были коротко подстрижены и едва касались линии плеч. Светлые пряди окутывали лицо мягким облаком и выгодно скрыли угловатость северных скул. Из украшений она предпочла использовать лишь фигурную брошь в виде хрустальной тыквы и крохотные золотые серьги.       Стоило Золушке озвучить своё предложение, как все присутствующие монархи одобрительно закивали и принялись обмениваться короткими взглядами.       − Ну так, Гримм, на что скидываемся в этот раз? – вновь раздался голос Бистиана Бьюти. − Новая драконятня? Люстра в танцзал?       В Миртовом зале раздалось несколько нестройных смешков.       − Очень рад это слышать, но у нас проблема… иного порядка, − Гримм вмиг посерьёзнел и привычным жестом сцепил пальцы в замок. − Как вы знаете, Рейвен Квин до сих пор не подписала Книгу, и многие ученики школы последовали её дурному примеру.       − Это действительно проблема, − вмешался профессор Чарминг. − Я преподаю в Эвер Афтер Хай и лично могу подтвердить, что Отступников становится все больше. Даже моя дочь разделяет, так сказать, бунтарские взгляды.       Рейвен ощутила напряжение в теле и гневно поджала губы. В каждом слове профессора Чарминга она отчётливо ощутила упрек. Словно это она повлияла на Дарлинг. Заставила её облачиться в рыцарские доспехи и тайком пробраться на рыцарский турнир. Если Дарлинг и решила подвергнуть себя серьезной опасности, то вовсе не потому, что одна из учениц школы отказалась подписывать Книгу Наследия. Чем больше Квин задумывалась над инцидентом на турнире, тем сильнее убеждалась в том, что Дарлинг совершила эту выходку, чтобы привлечь внимание своего отца. Он же готов был обвинить в загубленной репутации кого угодно. Только не себя самого.       − Не скрою, меня это тоже тревожит, − едва слышно вмешалась Элиза, правящая королева Вестмарка − Мы не можем потерять наших детей...       Из всей собравшейся компании она меньше всех походила на венценосную особу. Худая и тонкая, словно тростинка, Элиза выглядела гораздо моложе своих тридцати пяти. Для заседания Совета она выбрала скромное платье из зелёного бархата с вышивкой, напоминавшей листья крапивы. Длинные, светло-русые волосы носила распущенными и тщательно следила за тем, чтобы ни один волосок не нарушал привычной укладки.       − Между прочим, Гримм, это твоя вина. Мы тебе доверили наших дочерей и сыновей. А у тебя в школе полный беспорядок! – воскликнул Лериан Бьюти. – Какая-то соплячка подняла бунт, а вы ещё возитесь с ней! Почему она до сих пор учится вместе со всеми?! И даже сидит с нами за одним столом!       Прежде Рейвен не раз встречала отца Браер Бьюти, поскольку их семьи тесно дружили. Но тесно общаться с ним ей не доводилось. Как оказалось, к лучшему. В отличие от своего старшего брата, Лериан Бьюти был настоящим воплощением южанина. Высокий, стройный, с идеальным загаром и каплевидной серьгой в правом ухе. Для заседания Совета он выбрал нательную рубашку из тонкого кружева, изящный шейный платок из розового шёлка и камзол с вышивкой в виде бутонов розы.       Однако при всей внешней хрупкости за словом в карман король Лериан никогда не лез. С виду он был прекрасен, как роза, но слова его ранили, будто острые шипы. Квин ощутила их на себе как никогда явно. И уже давно не чувствовала себя настолько беззащитной.       − Рейвен – часть Сказки моей дочери. Без неё Эппл не стать королевой, и вам это прекрасно известно, − ледяным тоном возразила Белоснежка, строго взглянув на Лериана.       Взгляд её сработал не хуже вьюги и мгновенно остудил пыл. Бьюти разомкнул было губы, собираясь возразить, но спустя пару мгновений сжал губы. Бистиан, сидевший по левую руку от брата, тотчас сорвался на смех. Засмеялся гортанно, низко, чуть запрокинув голову и обнажив ряд неровных зубов.       − И я всё еще надеюсь, − несколько мягче продолжила Белоснежка и плавно перевела строгий взгляд на Квин. − Что вскоре после Совета Рейвен наконец−то изменит свое решение.       Во взгляде Белоснежки читался очевидный вопрос, а тонкая чёрная бровь ожидающе изогнулась. Её речь предназначалась для всех, но обращалась она лишь к одному конкретному человеку. Рейвен не могла заставить её ждать и тотчас, не сдержавшись, выпалила:       − И не надейся!       По коже её пробежала легкая дрожь, а магия заискрилась на кончиках пальцев.       − Я не изменю своего мнения!       Белоснежка тотчас нахмурилась и презрительно поджала алые губы.       − Мы выслушаем тебя по...       Голос Белоснежки оборвался на полуслове. За дверью Миртового зала послышались шаги. Громкие, раскатистые, словно удары молотка, забивающего гвозди. Они учащались, раздавались всё ближе, словно раскаты грома. И чем сильнее они приближались, тем отчётливее читалось недоумение на лицах присутствующих. Одни растерянно переглядывались, другие, словно заворожённые, смотрели на дверь. Белоснежка тотчас вопросительно взглянула на директора Гримма, но тот лишь растерянно развел руками.       Наконец двустворчатые двери, выточенные из светлого дерева, приоткрылись, будто ставни от порыва ветра. Из глубин дворцового коридора донеслись недоуменные возгласы дворецкого. Послышались отрывистые реплики начальника стражи.       В узкий проход двустворчатой двери неловко вкатился пушистый белый ком с длинными ушами. Едва удержав равновесие на гладкой паркетной доске, он промчался вперёд, точно к центру стола.       Остановившись всего в нескольких футах от Белоснежки, незваный гость ловко оттолкнулся от пола и встал на задние лапы. Затем выпрямился и предстал перед собравшимися монархами как Белый Кролик, главный придворный глашатай Страны Чудес.       Тишину Миртового зала нарушили множество разрозненных возгласов. Удивлённых, восторженных и откровенно растерянных. То ли оттого, что никто не ожидал настолько грубого нарушения регламента, то ли потому, что далеко не каждый день видят перед собой настолько интеллигентного кролика.       Мистер Бланк ловко встал на задние лапы и с завидной тщательностью принялся поправлять короткий мундир и шейный галстук-бабочку со встроенным циферблатом часов.       Глядя на его кроличий облик, Рейвен с трудом могла выделить хоть какое-то фамильное сходство с Банни Бланк. Ну, разве что, в оттенке шерсти. Уже не в первый раз она ловила себя на мысли, что все жители Страны Чудес просто крышесносны. А уж когда речь идет о местных перевёртышах, то они чудесатее вдвойне. Они – недостающие звенья в цепочке между людьми и животными и, по сути, живут сразу на два облика. Причём дело это индивидуальное. Если мистер Бэдвольф куда с большей охотой предпочитает находиться в обличье человека, чем волка, то мистер Бланк определённо чувствовал себя комфортнее в кроличьей шкурке.       − Королева Страны Чудес, Её Карточное Величество Червонная Королева! – торжественно объявил Белый Кролик, нервно подёргивая левым ухом.       Дверь в Миртовом зале распахнулись с такой силой, что позолоченные ручки резко ударили о стены, обшитые деревянными панелями. Широким, властным шагом через порог ступила Червонная Королева.       То была невысокая, но пышногрудая женщина в объёмном чёрно-красном платье длиной до самого пола. Высокий воротник из карт червонной масти раскрывался широким веером у самого затылка. Длинные алые волосы Червонной Королевы были уложены в сложную прическу в форме сердца. На самой макушке, между густыми локонами, была закреплена массивная золотая корона с крупными огранёнными рубинами. Лицо, бледное от слоя пудры, украшала аккуратная черная мушка, а полные губы были подведены ярко-красной помадой. В левой руке Червонная Королева несла небольшую сумочку в форме сердца, из которой выглядывала острая мордочка ежа.       Рейвен не раз слышала о родстве матерей и дочерей, но частенько убеждалась в том, что это дело случая. Эппл, например, совсем не походила на Белоснежку. Разве что по характеру. Во внешности же она очень много взяла от своего отца – Даззлинга Чарминга. А вот в случае с королевской династией Страны Чудес внешнее сходство Лиззи Хартс и её матери было просто неоспоримым. А если и по характеру они окажутся похожи, то на этом Совете точно произойдет что−то интересное.       Червонная Королева без малейших раздумий зашагала в глубь Миртового зала, громко чеканя каблуками. Несколько раз носки туфель оказывались всего в паре дюймов от лап Белого Кролика и краев его мундира. Но долгие годы службы при королевском дворе научили его ловить малейшие оттенки настроения своей госпожи. Опасаясь получить травму, мистер Бланк ловко опустился на все четыре лапы и умчался прямо под стол.       Червонная Королева подошла прямо к краю стола и опустила на него сумочку с ежом. Властно осмотрелась, обводя взглядом собравшихся правителей королевств.       − Пришла всё-таки! – радостно оскалившись, произнёс во всеуслышание Бистиан Бьюти.       Восторг его никто не разделил. Почти все либо помрачнели, либо просто застыли в невыразимом удивлении. Даже мастер Дроссельмейер, не слишком уж отличавшийся от жителей Страны Чудес, заметно напрягся. Спина его выпрямилась, отчего походила на доску, а монокуляр, что был вместо правого глаза, втянул цилиндры внутрь глазницы.       − Двор в сборе! Время раскладывать пасьянс! – громогласно объявила Червонная Королева и властно упёрла руки в бока.       − Рада видеть тебя, Лилибет, − Белоснежка поднялась с кресла и приветливо улыбнулась, хоть и тон голоса остался прохладным. − Очень хорошо, что ты всё-таки пришла. Присаживайся...       Она тотчас повела рукой и собиралась было указать на одно из пустующих кресел, однако Червонная Королева её опередила. Вскинула правую руку и направила указательный палец на одного из гостей. Им оказался мастер Дроссельмейер.       − Ты! – не щадя голоса, воскликнула Червонная Королева и взмахнула рукой, словно мечом. − Кто позвал его сюда?! Уберите его немедленно! Голову с плеч!       Не дожидаясь ответа, она сорвалась с места и, что есть мочи, направилась через центр к правой половине стола и остановилась точно напротив Дроссельмейера.       Белоснежка напряглась, а у директора Гримма отвисла челюсть. Рейвен чувствовала, что напряжение буквально искрилось в воздухе. И всё вокруг вот−вот могло воспламениться.       − Привет, Бет. Давно не виделись, – Дроссельмейер озорно улыбнулся и принялся постукивать правой рукой по левому запястью, словно указывая на невидимые часы. − Ты опоздала на двадцать пять минут и семнадцать секунд.       − Проклятый Старик! – ещё громче завопила Червонная Королева и, подавшись вперёд, едва не схватилась рукой за монокуляр Дроссельмейера. − За шиворот его! Обезглавить его! Гнать Старика Время из зала Совета! Дайте мне Вострый меч!       Несмотря на комплекцию, она приподнялась и грудью легла на широкую столешницу. Подол её пышного платья колыхнулся, в воздухе мелькнули каблуки красных туфель.       Дроссельмейер, тут же упёршись ногами в пол, оттолкнулся от стола. Пальцы Лилибет схватили воздух.       − Иди сюда, Старик! – Королева ударила кулаком по столу. – Я лишу тебя глаза! А потом и головы!       − Как же я без головы буду есть эти прекрасные конфеты? – отозвался Дросельмейер и, достав из кармана ещё один марципан в красной обёртке, начал тут же разворачивать.       − Ваше Величество, − шепнула Рейвен, подавшись в её сторону. – Они правда очень вкусные.       − Пусть ест, потом – голову с плеч!       Боковым зрением Рейвен успела заметить, как профессор Чарминг и король Даззлинг тем временем поднялись со своих мест и направились к Червонной Королеве. Королева Элиза побледнела, а король Хоппер Кроакингтон I, что сидел по левую руку от неё, вмиг превратился в лягушку. Бистиана Бьюти тотчас охватил приступ смеха. Белый Кролик под столом трясся, как желе на блюде.       − Миссис Хартс! – голос директора Гримма дрогнул, а сам он неуклюже попытался выйти из-за стола. − Ваше Червонное Величество, прошу, успокойтесь!       − Лилибет, возьми себя в руки! – властно потребовала Белоснежка, пытаясь привлечь её внимание. − Мастер Дроссельмейер не может покинуть зал до окончания Совета.       − Так отрубите ему голову прямо здесь! – возразила Червонная Королева, которой всё-таки удалось ухватить Дроссельмейера за воротник рубашки и, не мысля о пощаде, резко потянула пожилого мастера на себя. Тот быстро упёрся руками в столешницу и попытался сохранить равновесие.       Король Даззлинг и профессор Чарминг менее чем за полминуты оказались у стола и попытались оттащить Червонную Королеву за плечи.       В ту же секунду рядом с ними оказался Карл Файрстоун, правящий король Истмарка. Несмотря на высокий титул, полученный им после брака, он сумел сохранить военную выправку. То был высокий и крепкий мужчина, облаченный в солдатский мундир. В петличке на его широкой груди дымилась курительная трубка, где медленно дотлевали угли ярко-голубого цвета.       В глазах мастера Дроссельмейера не было и намёка на страх, ситуация скорее его забавляла. Едва трое мужчин сумели оттащить Червонную Королеву, как он тотчас вскинул руки и принялся поправлять воротник камзола.       − Лилибет, отгадай загадку!       Червонная Королева тотчас прекратила вырываться и принялась пристально вглядываться в лицо своего противника.       − Что вчера было, сегодня есть и завтра будет?       − Не знаю! – после пары мгновений раздумий выпалила она. – Что это?! Крокет?       − Нет.       − Клюшка для крокета?       − Уж точно нет.       − Моя ненависть к тебе?       − И это тоже нет, − с мягкой улыбкой протянул Дроссельмейер, подмигнув здоровым глазом. Он поправил рукой воротник рубашки и добавил:       − Думай ещё, Бет.       − Говори! Иначе отрублю голову!       − Если ты отрубишь мне голову, то не узнаешь ответа.       На эту карту Червонной Королеве крыть было нечем. В буквальном смысле. Словно признавая это, она замерла и прекратила вырываться из рук мужчин.       Стоило ей немного сбавить пыл, как те окончательно её отпустили, но отходить от неё не торопились, придерживая за сгибы рук. Вопреки их ожиданиям, на лице Червонной Королевы больше не было и тени агрессии. Все её мысли, разум и сердце охватило непреодолимое желание добраться до разгадки.       Ловко развернувшись на каблуках, она, оттолкнув мужчин, вернулась к той части стола, где оставила сумочку с ежом, который с любопытством осматривался по сторонам. Остановившись, она подхватила сумку за короткие изогнутые ручки и невозмутимо направилась на одно из пустых мест по правую руку от Белоснежки. Король Даззлинг и профессор Чарминг тенью проследовали за ней. Карл Файрстоун же поспешил вернуться в своё прежнее кресло, ближайшее к выходу из Миртовой залы.       Наконец, добравшись до нужных кресел, Червонная Королева повернулась лицом к королю Даззлингу и указала на одно из бархатных сидений.       − Тебе сидеть здесь! Бубновый Валет лежит возле Бубновой Дамы!       Король Даззлинг застыл в недоумении и несколько раз перевёл растерянный взгляд с Червонной Королевы на свою супругу. Белоснежка несколько раз взмахнула кистью руки, всем своим видом упрашивая его подчиниться.       Директор Гримм цепко ухватился за подлокотники своего кресла, будто опасался, что с минуты на минуту будет вынужден покинуть его. Король Даззлинг тяжело вздохнул, но всё же послушно опустился на своё прежнее место.       − Здесь быть Червонной масти! – объявила Червонная Королева и без раздумий устроилась в кресле, что принадлежало профессору Чармингу. Сам же мужчина стоял совсем рядом и даже не пытался скрыть нанесённой ему обиды. Лицо его побагровело, а в голосе послышались стальные нотки:       − Мисисс Хартс, прошу прощения, но это мое место.       − Нет. Это моё!       Белоснежка резко взмахнула ладонью, подавая знак профессору Чармингу. Потребовалось несколько мгновений, чтобы он окончательно осознал, в каком унизительном положении оказался.       Так и не проронив ни слова, он бросил в сторону Белоснежки пристальный взгляд и решительно направился к дальнему краю стола.       На какой-то миг Рейвен показалось, что он вот-вот пройдет к выходу и демонстративно покинет Миртовый зал. Однако же эту пощёчину Чарминг стерпел и покорно опустился рядом с Карлом Файрстоуном. Король Истмарка уже успел затянуться из курительной трубки, оттого вокруг него витало лёгкое облако дыма. Профессор Чарминг скривил недовольное лицо и проигнорировал попытку рукопожатия. Не желая проявлять ни малейшей вежливости, он демонстративно скрестил руки на груди.       Белоснежка облегчённо выдохнула и несколько мгновений сидела с закрытыми глазами. Затем всё же взяла себя в руки и бросила в сторону директора Гримма короткий, выразительный взгляд. Тот понимающе кивнул и с неохотой покинул своё кресло. Затем принялся обходить стол, ступая вдоль ближайшей стены, обшитой деревянными панелями.       − Судя по всему, мы можем продолжать, − спокойным и несколько отстраненным тоном объявила Белоснежка, поудобнее устраиваясь в своем кресле.       Миртовый зал охватило неловкое молчание. Правящие лидеры Союзных Королевств нестройно шептались, переглядывались и кивком головы указывали в сторону Червонной Королевы. Та, в свою очередь, растеряла запас жестокости и, поглаживая собственный подбородок, раз за разом бормотала самой себя строчки загадки.       О том, что именно имел в виду мастер Дроссельмейер, Рейвен догадывалась. И надеялась, что Червонная Королева не отгадает загадку до окончания Совета. Так, по крайней мере, все доживут до его окончания.       Она покосилась на Дросельмейера. Тот посмотрел на неё в ответ и коротко улыбнулся.       − Прежде всего, мы все хотели бы знать, для чего ты нас собрала? –спокойно, но по-деловому настойчиво подала голос Золушка. − Совет никогда не собирался без веской причины.       Все согласно закивали. Это лишний раз подтверждало тот факт, что Золушка отметила самую суть назревавших вопросов.       − Прежде всего, мне следует объявить, что инициатором Совета была не я, − в голосе Белоснежки ощущалось непривычное напряжение. − А другой человек.       Миртовый зал вновь наполнило неловкое молчание.       − Ну и кто же обладает такими полномочиями? – прямо спросил Бистиан Бьюти. − Ну, кроме тебя, разумеется.       Белоснежка выразительно вскинула руку, призывая всех взглянуть в самый центр Миртовой залы. Директор Гримм плавно выкатил туда высокий овальный предмет, накрытый плотной чёрной тканью. Остановившись, он, не раздумывая ухватился за край полотна и принялся снимать его с загадочного предмета.       − Ответственность за все происходящее лежит, конечно же, на мне, − поспешила успокоить всех присутствующих Беломнежка. − Я прошу вас держать себя в руках и не делать поспешных выводов. Сперва выслушайте нас.       Рейвен хмыкнула и скрестила ноги под столом. Она готова была поспорить на собственную магию о том, что никто из присутствующих не может представить и сотой доли того, что им сейчас предстоит увидеть. Даже старик Дроссельмейер выдвинул линзу монокуляра вперед, чтобы как можно детальнее всё рассмотреть.       − Мне нелегко далось это решение, − продолжила Белоснежка, едва не выдав волнение. − Но все же я должна была. Ради будущего Союзных королевств. Ради моей дочери.       − К чему такая секретность? – спросила Золушка, явно насторожившись. – Может, хоть кто−нибудь сначала скажет нам...       − Какого хера тут вообще происходит? – прервал её Бист. Он и так говорил громко, а когда повышал тон еще больше, то в этот момент в его лице проступало что-то звериное.       Плотная чёрная ткань окончательно соскользнула на деревянный паркет. Перед взором всех участников Совета Союзных Королевств предстало напольное зеркало. Овальное и высокое, в массивной металлической раме, покрытой темно−фиолетовой эмалью. Само же зеркало без особого труда могло отразить во весь рост любого взрослого человека. Однако поверхность его была непроглядно−чёрной, будто осколок ночного неба.       − А, зеркало, – наконец озвучил общую и очевидную для всех мысль мастер Дроссельмейер.       Вторить ему ему не решился. Все остальные лишь зачарованно следили за происходящим и растерянно перешёптывались. Даже Червонная Королева резко бросила раздумывать над разгадкой и немигающим взглядом следила за зеркалом. Из-под стола рядом с ней показались белые уши мистера Бланка. Он, вероятно, тоже перебирал в голове ответы на загадку, а теперь отвлёкся на зеркало. Его красные глаза поблёскивали от любопытства.       − Да. Это зеркало, − сухо пояснила Белоснежка, царапнув длинными ногтями подлокотники своего кресла. − Зеркало, которое принадлежало моей мачехе. Ивилин Квин.       − Прошу вас оставаться на местах, − дежурным тоном объявил директор Гримм, словно имел дело с учениками школы. − Всё под контролем. Она не может оттуда выбраться.       Рейвен, хоть и знала, что все увидят, сама непроизвольно напряглась и торопливо осмотрелась. Ей почему-то хотелось увидеть реакцию собравшихся. Посмотреть, как меняются выражения их лиц.       Поверхность зеркала точно вспыхнула фиолетовым магическим свечением. Затем, едва оно схлынуло, в полумраке начали проявляться очертания женщины. Высокой и поразительно стройной. Облачённой в длинное приталенное платье из чёрного шелка и высокий металлический воротник.       Рейвен никогда прежде не видела, чтобы её мать приближалась к зеркалу издалека. На какое бы время дня или ночи ни была назначена встреча, она всегда оказывалась точно перед собеседником. Теперь же, скрываясь на островах Летнего Предела, Ивил то ли забыла об этой мелочи, то ли намеренно пренебрегла правилами ради эффектного появления.       На долю секунды Рейвен показалось, что все присутствующие также заметили эту неточность. Что кто−то из них вот-вот догадается о сговоре Белоснежки и её злой мачехи, а значит, весь их план пойдет прахом.       Озарения так и не случилось. Никто из венценосных особ всех Союзных Королевств так и не усомнился в правдивости происходящего. Они настолько были потрясены «воскрешением» Ивил Квин, что не замечали даже очевидного. Да и откуда им было знать такие мелкие детали? Их ведь не заставляли навещать Ивил в каждый четверг целых пятнадцать лет...       − Да, я жива, − с насмешкой заговорила Ивил, обведя взглядом всех присутствующих. − Не надо так смотреть.       − Так вы Ивилин Квин? Как же вы выжили? – спросила Золушка, изящно прикрывая ладонью линию рта.       − Почему она в зеркале?! – Лериан Бьюти вскочил со своего кресла, словно кот, облитый холодной водой. − И как вообще разговаривает с нами?!       − Её же казнили! Как это понимать?! – воскликнул Бистиан, перекрикивая младшего брата. Вскочить из−за стола он не смог из−за грузной комплекции, но по привычке компенсировал это громким голосом.       − Даззлинг, ты знал?! – выкрикнул профессор Чарминг, побагровев от гнева. – Знал и все эти годы молчал?       Белоснежка сохраняла ледяное спокойствие. На лице её не дрогнул ни один мускул. Лишь глаза, серые, как грозовые тучи, внимательно следили за каждым из присутствующих. Рейвен ощутила этот взгляд и на себе. Словно старшая сестра опасалась, что она может разрушить весь план, выразив недостаточное потрясение. Да и плевать, Рейвен не собиралась ей подыгрывать. Она с самого начала не собиралась участвовать в этом жалком спектакле!       Пытаясь избежать пристального взгляда Белоснежки, она повернула голову левее и тут же наткнулась на взгляд мастера Дроссельмейера. Монокуляр в его правом глазу был выдвинут вперёд, словно сама Рейвен была ему гораздо интереснее, чем её мать.       При мысли об этом, по спине Квин пробежал холодок. Не имея возможности пересесть в другое кресло, она постаралась отвернуться. Так, чтобы смотреть именно на зеркало.       − Я знала! Карты не посмеют лгать! – Червонная Королева резко вскочила с кресла, чуть не отдавив ногу Кролику. − Я лично отрублю тебе голову с плеч! Выходи оттуда сейчас же!       − Прошу всех успокоиться, − директор Гримм успокаивающе вскинул обе руки. − Это всего лишь Ивил Квин. Она заточена в зеркале. И не может оттуда выбраться.       − Объяснитесь уже, Ваше Величество! – нетерпеливо потребовал Лериан Бьюти, хлопнув ладонью по столу. − Как так произошло, что Ивил Квин жива?       Миртовый зал задумывался как место, предназначенное для мирных переговоров. Теперь же он больше походил на пчелиный улей. Правящие монархи всех Союзных Королевств наперебой выражали свое удивление, раздражение и даже откровенное негодование.       От такого обилия громких голосов Рейвен хотелось сбежать. Вскочить и помчаться прочь из Миртового зала. Пальцами обеих рук она вновь крепко сжала подлокотники своего кресла. Закрыла глаза и принялась проигрывать в уме строчки из любимых песен. Всё для того, чтобы хоть на мгновение укрыться от этого хаоса. Голова заболела, а сердце шумно стучало в висках. Магия уже искрилась под кожей и вот-вот грозилась вырваться наружу.       − Расслабьтесь. Если бы я могла отсюда выбраться, то уже это бы сделала, − вальяжно протянула Ивил, касаясь собственного подбородка указательным пальцем. − Я провела тут семнадцать лет, пока вы там правили, воспитывали своих детей... и старели.       Бистиан Бьюти сорвался на вспышку смеха. Остальные венценосные особы эту шутку не оценили, но хотя бы замолчали, чтобы различать слова Злой Королевы.       − Девочка была в курсе, что её мать жива? – подал голос мастер Дроссельмейер, кивнув в сторону младшей Квин. Задав вопрос то ли Белоснежке, то ли Ивил Квин, смотреть он продолжал на саму Рейвен.       − Ей сообщили недавно, − тут же вмешалась Белоснежка, не оставляя шанса на иной ответ. − До вашего прибытия.       Мастер Дроссельмейер коротко приподнял уголки губ, но следующего вопроса так и не задал.       − Я хочу быть вместе с моей дочерью, − заявила Ивил, пользуясь возникшей паузой. Её худое, бледное лицо приняло страдальческое выражение. − Все эти годы я просила мою падчерицу об этом.       − Как вы туда попали? – спросила Золушка. Она чуть склонила голову, рассматривая Злую Королеву. Элла выглядела бледной, но сосредоточенной.       − Яга, Гримм и его брат заточили меня сюда. По приказу Снежки, само собой, − без тени лукавства ответила Ивил и прильнула ближе к зеркалу. − В последний момент она заменила казнь заточением.       − Это было… непростое решение, − Белоснежка тщательно подбирала слова, будто вытаскивала их из своего прошлого. − Но я в самом деле пожалела её. По разным причинам.       Рейвен тотчас открыла глаза и быстро перевела взгляд на старшую сестру. Слова, сказанные всего мгновение назад, звучали как-то иначе... непривычно искренне. Хоть и весь этот Совет был всего лишь дешёвым спектаклем, но конкретно в этом Белоснежка не лукавила. Она действительно пожалела свою мачеху после всего зла, что та ей причинила. И вряд ли на тот момент она задумывалась о Культе Судьбы. В этом было что-то другое. Что−то гуманное.       − Это какие ещё причины? – не унимался Лериан, упёршись ладонями в стол. Его красивое лицо исказилось от гнева. − Ты же сама убеждала нас, что Ивил Квин − это угроза для Союзных Сказочных Королевств!       − И для Страны Чудес! Все знают, что она сделала! – подхватила Червонная Королева. Она выпрямилась. Её лицо покраснело под слоем пудры, глаза расширились, ладони сжались в кулаки. – Ты обманула меня! Голову с плеч!       − Я раскаиваюсь, Лилибет, − Ивил драматично сложила руки на груди. − За семнадцать лет я поняла, каково это. Быть взаперти.       − Ложь! Снова ложь! – Червонная Королева топнула ногой. – Не верю ни единому слову!       − Это не ложь, Лилибет! – воскликнула Ивил. – Дай мне шанс всё исправить! Ради дочери! Ты тоже мать, Бет!       − Так это ты меня разлучила с моей Лиззи!       − Я прошу у тебя прощения за это! Если у тебя не хватит на это сердца, Бет, то у кого?!       Червонная Королева, собравшаяся закричать что-то, вдруг застыла на месте. Она плотно сомкнула алые губы и плавно опустилась на место. Взгляд её сделался слегка отрешённым, ладонь легла на макушку Белого Кролика и принялась поглаживать.       − Вам стоило сообщить об этом раньше. Всем нам, − с непривычной строгостью объявила Золушка, нарушив повисшее молчание, и поджала линию губ. − И Рейвен тем более.       − Зато я понимаю теперь, в чём дело. Для чего всё это, − попытался смягчить ситуацию мастер Дроссельмейер. − Вы хотите освободить Ивилин Квин.       Вновь повисло тяжёлое молчание. Белоснежка лишь утвердительно кивнула головой. Этого оказалось достаточно.       − Об этом не может быть и речи! – возмущённо выпалил Лериан, едва заметно побелев. − Она же угроза для всех нас! Да и зачем?!       − Она может повлиять на Рейвен, − сухо пояснила Белоснежка, чуть откинувшись на спинку кресла. − Чтобы та подписала Книгу. Или, в крайнем случае, подпишет её сама. Чтобы в Сказке о Белоснежке была Злая Королева.       − Я готова пойти на это, − тут же вмешалась Ивил с необычайной решимостью. − Если только мне дадут жить с моим Птенчиком.       У Рейвен перехватило дыхание, затем последовал короткий приступ кашля. К такому она была морально готова. Хотя и знала о планах Белоснежки. И одна только мысль о том, что её могут сослать куда-то вместе с матерью, приводила её в настоящий ужас.       − Мистер Гримм, это возможно? − прервала молчание Золушка, отчего−то приободрившись. − А я могу подписать Книгу за дочь?       − Можете. Но тогда ваша дочь исчезнет, − Мильтон устало вздохнул и начал массировать указанным пальцем правый висок.       − Я этого не допущу! − с непоколебимой решительностью заявила Ивил, сжав пальцы в кулаки. − И приложу все усилия, чтобы моя дочь не исчезла!       − Мама, я не исчезну! Никто не исчезнет! − выпалила Рейвен, окончательно потеряв терпение. – Я докажу всем!       − Ты не знаешь этого, мой Птенчик! − всё внимание Ивил тотчас сосредоточилось на дочери, а голос заметно потеплел. − Я боюсь за тебя! У меня, кроме тебя, никого нет!       Рейвен трясло от внутренних противоречий. От обиды. От возмущения. Ведь тогда, во время встречи в подсобке, её мать лично говорила ей, что Культ Судьбы − абсолютная чушь! Вернее... говорила о том, что Книга Наследия − подделка и все подписи в ней недействительны. Последним же, кто хранил оригинал Книги, был Гилберт де Лаваль, также известный как герцог Синяя Борода. А теперь? Теперь её мать стала ярой сторонницей Культа! Всерьёз или лишь для того, чтобы скрыть свой побег?       − Надеюсь, теперь вы понимаете то, что у меня нет другого выбора, − строгий голос Белоснежки прервал затянувшееся молчание. − Если не будет Злой Королевы, не будет и Белоснежки. И Доброго Короля. И Охотника. Я понимаю, какой это риск, но прошу поддержать меня. Мне нужна ваша поддержка как друзей и союзников. Как родителей.       − Я... не уверена, что это хорошая идея − освобождать Ивилин, − первой решила возразить Золушка. − Как мать, я понимаю её чувства, но у меня нет причин доверять Злой Королеве. Она может обмануть нас.       − Могу, − не колеблясь, подтвердила Ивил, властно скрестив руки на груди. − Но тогда поставлю под угрозу свою дочь.       − А какое тебе вообще до неё дело?! − тут же вмешался Бистиан Бьюти, оскалившись. − Ты её не видела семнадцать лет!       − А если бы ты свою дочь не видел столько же?! − Ивил начала откровенно закипать и взмахнула руками. − Лицемеры! Жалкие трусы! Чего вы боитесь?! Женщины?!       − Колдуньи! − тут же нашёлся с ответом Лериан, порывисто взмахнув рукой. − Мы все здесь не понаслышке знаем, как опасна может быть магия!       Миртовый зал вновь наполнился шумом голосов, на этот раз более гармоничным. Все правящие монархи одобрительно закивали и выразили своё согласие вслух.       Рейвен и сама готова была признать, что так было во все времена. Колдуний боялись, оттого как превозносили, так и ненавидели. Чего уж говорить, раз её саму попрекают фамильными способностями. Да и она сама сторонилась своей матери и по этой причине.       − В таком случае, мы можем ограничить её магию, − в привычной нравоучительной манере отозвался директор Гримм. − А также держать её под контролем через реестр злодеев. Как Шарлотту Бредахаус, Румпельштильсхена, Большого Злого Волка и Марселин Торн.       − Это вполне реально. Я много лет общаюсь с Гамельнским Крысоловом и Песочным человеком, − подтвердил мастер Дроссельмейер, проведя ладонью по подбородку. − У Роланда сын, у Теодора − дочь. Очаровательные дети! Оба Наследники, оба подписали Книгу. Мой сын дружит с ними с детства.       − Так мы что? Сошлём Ивилин в Шварцвальд? − с недоумением переспросил Бистиан, глядя по сторонам.       − А я не против. Мы найдем применение магии Ивилин. И Рейвен тоже, − с широкой улыбкой ответил Мастер Дроссельмейер и тотчас повернулся к Квин. Цилиндр монокуляра резко выдвинулся, словно крохотная подзорная труба. − Девочка, хочешь переехать в Шварцвальд?       Рейвен колебалась всего мгновение. Уже не в первый раз она задумывалась над тем, чтобы уехать. Чтобы отправиться куда−нибудь в Страну Чудес или за пределы Союзных Королевств. Но всё же, даже выбравшись из-под контроля Снежки, она тотчас окажется в ловушке кого−нибудь другого. Да и Эппл она бросить не могла.       − Нет, − категорично ответила Квин и покачала головой. − Моё место всё−таки здесь.       Мастер Дроссельмейер удивлённо вскинул брови и тотчас вернул свой монокуляр обратно в глазницу.       − Жаль, − озвучил он вслух, цокнув языком.       − Никакого Шварцвальда! Рейвен останется здесь, − тут же с напором вмешалась Белоснежка. − Не превышайте своих полномочий, мастер. Всё, что от вас требуется – решить, поддерживаете вы меня или нет.       − Так ты уже всё решила, я правильно понял? − с издёвкой протянул Лериан, поддерживая ладонью округлый подбородок. − Ты все равно её освободишь, а нас позвала просто поставить перед фактом?!       Миртовый зал наполнил гул возмущённых возгласов.       − Господа, вы вообще понимаете суть проблемы? − чуть не задыхаясь от возмущения, Лериан обратился к остальным. − Только вдумайтесь − она скрывала от нас, что оставила мачеху в живых!       − Я боялась, − сухо ответила Снежка, сохраняя привычный ледяной тон. − Боялась, что если не казню Ивилин, меня осудят.       − Чушь! Я не верю в это! − возмутился Лериан, отмахнувшись.       − Никто бы вас не осудил, − успокаивающим тоном вмешалась Золушка. − Я простила мачеху и сводных сестёр, и меня никто не упрекнул.       − А я считаю, что мой брат прав! − вмешался Бистиан Бьюти. Тон его голоса звучал хрипло. − Ты должна была сказать нам!       − Должна была, признаю, − с неохотой озвучила Белоснежка.       Рейвен не могла поверить своим ушам. Её старшая сестра, правящая королева Мидланда, та, что именовала себя Прекраснейшей Из Всех едва ли не впервые в жизни признала свою вину. Хотя бы за что-то. Уже за это Квин готова была поблагодарить свою мать за побег.       − Итак, что мы имеем? Если Рейвен не подпишет Книгу, то исчезнет, а Эппл исчезнет вместе с ней. Мы лишимся королевы, а Её Величество – дочери, − подытожил мастер Дроссельмейер, повернув руки ладонями вверх, словно чаши весов. − Но если освободим Ивил, то, быть может, решим проблему с Отступниками, однако поставим под угрозу Мидланд и другие Союзные Королевства.       − Каким образом? − с возмущением спросила Ивил. − Что я одна смогу?! Да ещё и без магии!       − Скажи−ка лучше, как ты собралась уговаривать свою дочь? − спросил её Бистиан тоном, не терпящим возражений.       − Это уже другой вопрос, − возразила Ивил, прильнув ладонями к поверхности зеркала. − Дайте мне шанс.       − У неё есть три года до того, как Эппл окончит школу, − сухо констатировала Белоснежка. − И ваши дети тоже. Помните, что они, глядя на Рейвен, могут стать Отступниками. И тогда мы уже ничего не сможем поделать.       Повисла короткая пауза. Венценосные особы всех Союзных Королевств начали переглядываться и обмениваться короткими фразами. Рейвен и сама готова была признать, что всё заседание Совета прошло очень спорно. И неясно, что хуже − согласие или отказ на освобождение. Ведь Злая Королева и так уже была на свободе.       − Предлагаю голосовать, − Золушка прервала затянувшееся молчание. − Я все-таки... не против освободить Ивилин. Если ей не удастся убедить дочь, девочка хотя бы побудет с мамой...       − Да вы просто рехнулись! − выпалил Лериан, коротко хлопнув ладонью по столу. – Я всегда знал, что северяне полные невежи!       Золушка тотчас бросила на него осуждающий взгляд, но тактично продолжила:       − Северная Валетария выражает своё согласие на освобождение, − она вскинула правую ладонь в знак голоса. – Но при условии, что Ивилин должны ограничить в магии.       Белоснежка одобрительно кивнула, затем перевела взгляд на директора Гримма. Тот демонстративно загнул один из пальцев на правой руке.       − Шварцвальд и Рейнленд поддерживают это решение, − уверенно озвучил свой вердикт мастер Дроссельмейер. − Существуют люди опаснее Ивилин. И почему−то мы не оспариваем их право на свободу. К примеру, Лилибет тоже злодей в своей Сказке.       Червонная Королева тотчас вскочила с кресла и отодвинула его так, что деревянные ножки заскрипели по паркету.       − Что ты несёшь, Старик?! − гневно выпалила она. − Головы хочешь лишиться?!       − Так ты хочешь освободить Ивилин? − спросил её Дроссельмейер.       − Голову с плеч! Приказываю вернуть Пиковую Даму в колоду! Дочь должна быть с матерью! – объявила Червонная Королева таким тоном, будто её голос был решающим.       Директор Гримм тяжело вздохнул. Злая Королева в нетерпении прильнула к поверхности зеркала.       − Я против! Вы все сошли с ума! − Лериан Бьюти властно скрестил руки на груди и покосился на Белоснежку. − Я разочарован в тебе. Ты казалась мне воплощением благоразумия...       − Мне тоже это не нравится, − прямо ответил Бистиан Бьюти и одобрительно хлопнул младшего брата по плечу. − И не надо нам тут трепаться о раскаянии и искуплении. Ничем хорошим это не закончится.       − Мы услышали вас, Ваше Величество, − нарочито спокойно протянул директор Гримм и загнул левый мизинец. − Ваши голоса мы засчитаем за один, поскольку это единый ответ от Южной Валетарии.       − Пусть тогда Её Величество Ивилин учится выращивать зерно. Потому что поставок зерна в Мидланд ближайшее время не будет! – прошипел Лериан Бьюти.       − Это официальное заявление? – уточнила Белоснежка, чуть склонив голову вбок.       − Да! – сощурился тот.       − Хорошо. Тогда мы теперь закупать зерно во Флоринии. В последнее время вы слишком загибаете цены.       − Истмарк тоже против, − низким голосом заявил Карл Файрстоун, отведя от лица курительную трубку. − Я хорошо знаю, сколько бед приносят колдуньи.       Рейвен принялась считать голоса. Хоть и прекрасно понимала, что все голосование − это фикция. И всё же, сам факт того, что уже несколько Союзных Королевств поддержали просьбу её матери, имел место быть.       − Вестмарк против, − негромко, но вполне различимо отозвалась Элиза. − И Хизерленд, полагаю, также выражает отказ.       С этими словами она опустила на поверхность стола небольшую зелёную лягушку в позолоченной короне. Менее получаса назад король Хизерленда Хоппер Кроакингтон I находился в своем человеческом облике. Стояло же в Миртовый зал ступить Червонной Королеве, как пережитое потрясение вмиг обратило его в лягушачью форму. Теперь же он растерянно смотрел на присутствующих круглыми выпуклыми глазами и, время от времени, издавал гортанное кваканье. И не мог дать никакого вразумительного ответа.       − Ваш ответ учтён, Ваше Величество, − отметил Мильтон, заметно помрачнев. − Однако же сир Кроакингтон не в состоянии огласить нам своё решение.       − И что же вы предлагаете? − спросила Элиза, поглаживая лягушонка вдоль спины.       − Разумнее всего счесть, что Хизерленд воздержался от голосования, − Гримм плавно повернулся и обвел взглядом всех венценосных особ. – Так же, как это сделала Флориния.       − А с этим королевством что? − недоумённо спросил Бистиан Бьюти. − Гримм, какого ты тут придерживаешь голоса?!       − Ни в коем случае, Ваше Величество, − тон Мильтона тотчас сделался подобострастным. − Дело в том, что король Зербино попросту не явился на Совет.       Бистиан раздражённо взмахнул рукой, одним лишь жестом давая понять, что разговор окончен.       − Ну что там? − Ивил нетерпеливо прильнула к поверхности зеркала и провела по нему концами ногтей. − Оглашайте результаты!       Директор Гримм повернулся корпусом в сторону Белоснежки и обменялся с ней коротким кивком головы. Наконец, получив одобрение, он сделал несколько шагов и остановился по правую сторону от зеркала.       Рейвен никогда не любила точные науки. Ещё со времен домашнего обучения, все вычисления она выполняла при помощи калькулятора. Но даже её знаний оказалось достаточно, чтобы понять очевидное. Голоса разделились поровну       − Северная Валетария, Шварцвальд вместе с Рейнландом, а также Страна Чудес выразили своё согласие на освобождение Ивил Квин, − выразительно объявил директор Гримм и вскинул руки в подобии чашечных весов. − Южная Валетария, Вестмарк и Истмарк выступили против. Флориния и Хизерленд воздержались...       В Миртовом зале повисло молчание. Долгое, невыносимое, практически осязаемое. Венценосные особы всех Союзных Королевств смотрели на него будто крысы, заворожённые флейтой крысолова.       − Решающий голос за королевством Альбион! − Мильтон тотчас скрестил руки за спиной и с поразительным проворством повернулся ко входу в зал. − Профессор Чарминг, последнее слово за вами.       Ещё в начале Совета король Альбиона и руководитель факультета рыцарства в школе Эвер Афтер Хай, находился в ближнем кругу, по левую руку от короля Даззлинга. Ровно до той минуты, покуда не явилась Червонная Королева и не удостоила его места у самого выхода.       Профессор Чарминг плавно поднялся на ноги и горделиво вскинул подбородок. Неспешно оглядел всех присутствующих, дольше всего задержав взгляд на лице Белоснежки. И лишь после этого начал говорить:       − Я отвечаю всем вам не от лица профессора и главы факультета рыцарства. Я принимаю это решение, как отец. Отец, чьи дети попали под пагубное влияние отступничества. И намерен спасти их любой ценой, − Чарминг выдержал театральную паузу. − Альбион согласен на освобождение Ивил Квин из зеркала.       Миртовый зал наполнил нестройный гул. То ли осуждающий, то ли одобрительный. Рейвен понимала, что слышит голоса директора Гримма и Белоснежки, но не может разобрать ни слова. Слышит возглас своей матери и наблюдает за тем, как она едва не рухнула на колени по ту сторону зеркальной глади.       И с каждым мгновением всё яснее понимала, что это просто ужасно. Что весь этот Совет и все звучавшие на нем речи не что иное, как бездарный спектакль, подстроенный её старшей сестрой.       Рейвен склонила голову и страдальчески обхватила сама себя руками. Ощутила, как магия внутри неё кипит и клокочет. Одна только мысль о том, что её мать теперь официально свободна, вызывала в её теле частую дрожь.