Сказка, рассказанная до конца

            Розабелла припала ухом к массивной деревянной двери. Её тонкие каштановые брови сдвинулись к переносице, а губы сжались в тонкую линию. Раздражение делало её круглое лицо непривычно угловатым, а лоб покрывало тонкими штрихами морщинок. Нижняя челюсть её была напряжена, а в карих глазах читалась непоколебимая решимость.       Уж о чём, а об упорстве Розабеллы Бьюти Декстер знал не понаслышке. За тот месяц, что она провела в Тинтагеле, главном замке Альбиона, всем стало ясно: если она взялась избавлять Дэринга от Проклятья, то не остановится ни перед чем. И горе тому, кто решится встать у неё на пути. Будь то человек или деревянная дверь.       Розабелла выпрямилась и трижды постучала сгибом пальца. Звук вышел таким резким и отрывистым, что заставил Декстера вздрогнуть. Юноша неловко отшатнулся от каменной стены и принялся поправлять оправу очков. К счастью, никто ничего не заметил. Вроде бы.       − Дэринг, ты должен нас впустить, − потребовала Розабелла тоном, не терпящим возражений.       Правая рука её легла на позолоченную ручку в форме кольца, что свисало из пасти металлического льва. Пальцы напряглись и, что есть силы, попытались толкнуть дверь от себя. Не поддалось. Широкие петли даже не скрипнули, а дверное полотно не сдвинулось ни на дюйм.       Из груди Розабеллы вырвался сдавленный, недовольный хрип. Она отпустила кольцо и отступила на несколько шагов. Затем повернулась боком и резко навалилась плечом на дверное полотно.       − Похоже, он подпёр дверь с той стороны, − осторожно констатировал Декстер.       Розабелла бросила в сторону юноши короткий взгляд. Рассеивающие линзы её очков отразили свечение потолочного светильника. Она вновь отступила от двери на несколько шагов и властно упёрла руки в бока.       − Как же это глупо, − озвучила Бьюти, сердито покачав головой.       На долю секунды Декстеру подумалось, что она отступит. Наконец-то возьмёт перерыв и оставит в покое эту многострадальную дверь. А заодно Дэринга и его самого. Хотя бы на полчаса. Этого времени было бы достаточно, чтобы подняться в смотровую башню и хоть немного отдохнуть от разговоров о Проклятье.       К несчастью, просто взять и сдаться было совсем не в характере Розабеллы. Не медля более ни секунды, она вновь постучала по двери трижды, на этот раз позолоченным кольцом.       − Дэринг, прекрати! Ты не можешь сидеть в одиночестве весь день, − чуть громче привычного произнесла Бьюти. − Ты делаешь себе только хуже. Ты же не избавишься так от Проклятья.       По ту сторону двери послышался сдавленный рык. Протяжный, раскатистый, словно гром перед началом грозы. Следом раздался глухой удар, грохот и звон разбитого стекла.       − Кажется, он не очень хочет нас видеть, − почти шёпотом отметил Декстер.       − Спасибо, кэп, − с сарказмом протянула Розабелла. − Чего ты стоишь, как истукан? Вмешайся, сделай что-нибудь!       Не дожидаясь ответа, она плавно отступила на несколько шагов, уступив место перед запертой дверью.       − Я хочу и могу помочь твоему брату, но ничего не смогу сделать, пока между нами дверь, − Бьюти вскинула правую руку и направила указательный палец на вход в покои, − и ещё, судя по всему, какой-то шкаф.       − Или трюмо, − предположил Декстер, чуть пожав плечами.       Розабелла выразительно закатила глаза. Голова её чуть отклонилась назад, а мостик очков сдвинулся к самой переносице.       − Действуй уже.       Декстер нервно сглотнул. О, Святой Артур, ну вот кто тянул его за язык? Почему он не мог просто стоять и не лезть в пасть голодного дракона? Теперь же деваться было некуда. Нетвёрдым шагом он подошёл к двери и прокашлялся.       − Дэринг, ты там как? − голос Чарминга дрогнул, выдавая тревогу. − Можешь нас впустить? Пожалуйста. Мы...       − Уходите! Никого не хочу видеть!       Голос, донёсшийся из-за двери, походил на рык хищного зверя. Декстер слышал эти жуткие, гортанные звуки весь последний месяц, но... привыкнуть всё ещё не мог. А ведь ещё недавно голос Дэринга звучал, как приятный баритон, по которому сходили с ума все девчонки школы Эвер Афтер Хай.       − Ты... ты уверен? − переспросил Декстер, запнувшись. − Нам прийти попозже?       Розабелла стояла совсем рядом, чуть в стороне от входа в покои. Чарминг старался не смотреть в её сторону, но кожей чувствовал, как взгляд карих глаз почти прожигает его насквозь. Наверное, он снова сказал что-то не то... О, Великий Мерлин, как же сложно бывает понять, чего именно от тебя хотят другие. И ещё сложнее угодить им всем.       Едва заслышав стук низких каблуков, Декстер отпрянул в сторону и позволил Бьюти продолжить переговоры. Движение это едва не выдало очертания плотного журнала, спрятанного под свитером. Надеясь их скрыть, Чарминг быстро опустил руку поперёк живота. Впрочем, Розабелла ничего не заметила. А может только сделала вид?       − Дэринг! Мы хотим войти сейчас. И мы не уйдём, пока ты нас не впустишь, − нравоучительным тоном сказала Бьюти. − Тебе нужна помощь. Ты один не справишься с Проклятьем. Тебе нужна я.       − Ты мне не нужна! Уходи! − голос по ту сторону двери прозвучал громче, на грани истерики.       − Я-то уйду, а Проклятье останется. Ты уверен, что тебе не нужна моя помощь? − Бьюти плавно склонилась и говорила точно в замочную скважину.       Где в это время находился Дэринг, сказать было сложно. Его тяжёлые шаги и хриплое дыхание то отдалялись, то внезапно нарастали и затихали всего в нескольких дюймах от входа. Стоило Розабелле договорить, как следом раздался пронзительный скрежет, будто что-то волочили по полу. И глухой удар точно по двери.       − Кажется, он в плохом настроении сегодня, − негромко отметил Декстер, чуть разводя руками.       − А чего ты ждал? Это же не ты превратился в Чудовище, − Розабелла повернула голову в его сторону и понизила голос до полушёпота.       Декстер тяжело вздохнул. Проклятье Чармингов острым мечом нависало над каждым, кто имел отношение к их семье. Сотни лет назад прародительница всех фей Моргана наложила Проклятье на Короля Артура и на всех его будущих потомков, прямых или косвенных.       Частица той магии была и в самом Декстере, из-за чего ему до конца жизни придётся носить очки с рассеивающими линзами. Дэрингу повезло иметь ослепительную улыбку, а Дарлинг могла останавливать время одним лишь взмахом волос. Подобные способности имел каждый из многочисленных дядюшек и кузенов, но лишь единицы обращались в Чудовище. Проклятье не имело возрастных рамок, от него не спасала даже смена фамилии. В разные года были обратившиеся из семей Вейлоров, Фэйров, Модести, Бьюти, а теперь и среди Чармингов. И связь между всеми Чудовищами была только одна − они все возомнили себя центром мироздания и получили за это по заслугам.       − Декстер, а ты вообще хочешь, чтобы с твоего брата спало Проклятье? − строго спросила Розабелла, возвращая очки на переносицу.       Вопрос ворвался в мысли юноши стрелой, заставив его вздрогнуть. С губ сорвался странный, неразборчивый звук. Зрачки глаз чуть расширились, а рот небрежно скривился.       − Давай посмотрим правде в глаза, − продолжила Бьюти, скрестив руки на груди. − Ты женишься на его бывшей девушке. И ты получаешь трон Мидланда. Может быть, поэтому ты ничего не делаешь? Удобно устроился?       Декстер потерял дар речи. Слова Розабеллы вылились на него словно ушат холодной воды. И пусть в каждом из них и была доля правды, но... а что вообще он должен делать? Как именно он может помочь? Дэринг сам виноват, что вляпался в драконий навоз. И теперь только Розабелла может его оттуда вытащить.       − Ну, я... − только и смог ответить Декстер и тут же отвёл взгляд в сторону.       Красноречие никогда не было его сильной стороной. Особенно в моменты волнения. С другой стороны, несказанные слова не раз избавляли его от целой кучи проблем. В этом юноша успел убедиться далеко не один раз. Чем меньше болтаешь, тем меньше оставляешь шансов другим задеть тебя.       − Замолчите оба! Не могу уже вас слушать! − голос из-за двери прозвучал надрывно, словно услышанное причиняло Дэрингу физическую боль.       Розабелла тотчас отступила в сторону от двери и накрыла пальцами собственные губы. Ну вот, ещё одно доказательство того, что лишние слова создают сплошные проблемы. Озвучивать это вслух, Декстер, разумеется, не стал, но взглянул на Бьюти с осуждением.       − Ах да, обострённый слух, как у папы, − произнесла она, словно напомнив самой себе.       Декстер торопливо огляделся по сторонам. Чем дольше он торчал у этой двери, тем больше понимал, что напрасно тратит время. Помочь он уж точно ничем не мог ни − Розабелле, ни Дэрингу, но должен был ещё успеть к Дарлинг. Вот уж кто будет рад его видеть и точно не станет обвинять в никчёмности. Прямо или косвенно.       − Дэринг, послушай: почему ты не хочешь нас пускать? – заметно мягче спросила Бьюти, коснувшись ладонью запертой двери.       − Просто не хочу.       − А хочешь избавиться от Проклятья? Снова стать прежним? – девичий голос зазвучал мягко и вкрадчиво, словно она обращалась к капризному ребёнку. − У моего папы получилось, значит, и ты сможешь.       − Ты уже почти месяц пытаешься помочь, − раскатисто прогудел голос по ту сторону двери. – Ничего не выходит! Ты только рассказываешь про своего отца, а не помогаешь!       − Дэринг, это же не быстрый процесс. Это очень серьёзное Проклятье, − пальцы Розабеллы крепко сжали позолоченное кольцо на двери. – Моей маме потребовалось несколько лет...       Декстер раздражённо хмыкнул и тотчас опустил голову, чтобы не ощутить на себе очередной осуждающий взгляд. Ладонью правой руки он вновь провел по груди. Глянцевая обложка журнала приятно холодила кожу даже сквозь ткань нательной рубашки. А в карманах плотного синего камзола по-прежнему лежало несколько шоколадных батончиков «Fairy Milk».       Надо было идти. Идти прямо сейчас, пока Дарлинг не разозлилась и не начала обижаться. Вот только стоило ли ему попрощаться? Стоило ли сказать Розабелле или Дэрингу о том, что он уходит? С точки зрения вежливости, да, но… может, не стоило их отвлекать?       Декстер было замешкался и невольно повернул голову вправо. По замковому коридору, в сопровождении двух камеристок, изящно ступала его мать – Гвендолен Чарминг, правящая королева Альбиона.       Высокая и подтянутая женщина лет сорока была облачена в закрытое небесно-голубое платье. Нижний его слой был скроен из однотонной шерсти и в точности повторял изгибы небольшой груди и тонкой талии. Верхний же слой был из плотной парчи, расшитой серебряной нитью. Тонкий узор в виде ростков чертополоха был рассыпан по разделённому надвое подолу и длинным струящимся рукавам. Вокруг талии был закреплён ажурный пояс из металлических колец, в центральном из которых находился вставший на дыбы единорог. Пшеничного цвета волосы были стянуты в тугую косу и аккуратно уложены на затылке. Вкупе с тонкой фарфоровой кожей лицо королевы казалось бледным, лишённым даже намёка на румянец. Взгляд её светло-голубых глаз выглядел потухшим, а морщинки расходились от внешних уголков будто трещинки на антикварной статуэтке.       В детстве Декстер нечасто видел её такой… отстранённой. Зато в последние несколько лет, где-то со времён его старшей школы, матушка всё чаще оказывалась не в духе. Этим она полностью отличалась от отца. Ведь когда он был чем-то недоволен, то начинал суетиться, кричать и находить изъяны во всём, что попадалось ему под руку. Матушка же предпочитала загнать свои чувства поглубже и пережить их в одиночестве.       Даже теперь, оказавшись напротив Декстера, она бросила в его сторону лишь короткий приветливый взгляд. Наверное, со стороны этого было достаточно, но… он ведь всегда был для неё особенным. Её любимым ребёнком. Матушка никогда бы не признала этого открыто, но Декстер знал наверняка, что именно ему в её сердце отдано больше места, чем Дэрингу или Дарлинг. Даже теперь, когда они оба находились в худшем положении, чем он.       Едва заметив приближение королевы, Розабелла повернулась в её сторону и исполнила реверанс. Тонкие руки, покрытые южным загаром, распрямили подол платья из золотой парчи. Длинные каштановые локоны с тонкими красными прядями рассыпались по плечам и меховой накидке, а оправа очков сдвинулась к кончику носа.       − Ваше Величество, − с придыханием произнесла Бьюти, глядя на королеву поверх стёкол очков.       Гвендолен Чарминг ответным приветствием её не удостоила. На бледном лице не дрогнул ни один мускул, а взгляд вновь сделался безжизненно-равнодушным. Что странно, ведь для Эппл у неё всегда находилось несколько тёплых слов.       − Мам, привет, − осторожно обратился к ней Декстер, сделав шаг навстречу. − Ты к Дэрингу?       Боковым зрением он успел отследить, как Розабелла едва заметно закатила глаза. Будто снова оказался в младшей школе и ляпнул в ответ на вопрос учителя какую-то чушь. Одного только воспоминания об этом было достаточно, чтобы по спине Декстера пробежали мурашки.       − У вас всё в порядке? – не дожидаясь ответа, королева перевела взгляд на сына. − Декстериус, завяжи шнурки, а то упадёшь. Снова.       − Да, мам, хорошо.       Чарминг послушно склонился и сразу же ощутил, как срез журнала впился в его грудь. Правую руку он тотчас опустил на пояс, не давая страницам измяться, и осторожно присел. Правый ботинок из тёмной джинсовой ткани плотно прилегал к стопе, а вот язычок левого небрежно скосился набок. Плетение тонких белых шнурков ослабло, а длинные концы с металлическими эглетами небрежно лежали на полу.       О, Святой Артур, как же неловко… Ну почему? Почему всегда случается такая хрень? Ещё и одна из камеристок повернула голову в его сторону. Смотрела так пристально, собираясь то ли осудить, то ли предложить помощь. И неясно, что стало бы для него большим позором.       Декстер торопливо ухватил шнурки и принялся тянуть их в разные стороны, стягивая плетение на язычке ботинка. Затем свернул концы в небольшие петли и принялся перевязывать между собой аккуратным бантом.       − Ваше Величество, очень хорошо, что вы пришли, − голос Розабеллы казался тёплым, словно южное солнце.       − Разве? − в словах королевы прозвучала насмешка. − Нужна моя помощь?       − Не будет лишним, если вы вмешаетесь.       − Ах вот как, − протянула Гвендолен, не пытаясь скрыть сарказма. − И что я должна сделать? Снять Проклятье со своего сына? Разве это не твоя работа?       − Моя. И я от неё не отказываюсь, − без колебаний парировала Розабелла. − А в ваших интересах мне помочь.       Не дожидаясь ответной колкости, она изящно отступила в сторону. Шаг за шагом, даже не пытаясь оглядываться назад.       Декстер осторожно выпрямился и сразу же ощутил, как правая ладонь матери коснулась его плеча. Тонкие бледные пальцы начали поправлять отворот вязаного свитера.       Вблизи юноша заметил, как с губ королевы сорвался тяжёлый вздох, а на лице её проступила невыразимая усталость. Она читалась во взгляде, в изгибе губ и линиях скул.       От этого по спине Декстера пробежали мурашки. Воздух в небольшом коридоре замка накалился до такой степени, что мог вот-вот заискриться. Как знал, что нужно было уйти отсюда. Ещё не хватило, оказаться втянутым в женские склоки.       − Помогите мне войти, − Розабелла вежливо прервала затянувшееся молчание.       Гвендолен всё же отвела ладонь от младшего сына и направилась к запертой двери. Камеристки, стоявшие всё это время на насколько шагов позади, напротив, отступили. Их примеру последовал и Декстер. Никто ведь его не осудит, если он незаметно удалится по своим делам? Так ведь?       Королева приблизилась к запертой двери. Вскинула было правую руку, словно собираясь постучать, но передумала. Тонкими пальцами она ухватилась за позолоченное кольцо, служившее ручкой, и ласково произнесла:       − Дэринг, солнышко, это мама. Впустишь меня?       По ту сторону двери послышался шум. Скрип паркетных досок выдавал тяжёлые шаги. Дыхание, шумное и хриплое, на каждом выдохе сопровождалось рычанием.       − Мам, уходи, я не хочу разговаривать! − гневно прогудел Дэринг.       − Хорошо, я просто посижу рядом.       Гвендолен тотчас повернула голову в сторону камеристок и щелкнула пальцами. Камеристки тотчас сорвались с места, словно испуганные птицы, и направились в сторону небольшой деревянной банкетки, что располагалась у левой стены коридора. Декстер неловко отшатнулся, чтобы не мешать.       − Ладно, можешь войти, − голос Дэринга прозвучал чуть мягче. − Но я впущу тебя одну!       По ту сторону запертой двери донесся гул и скрежет. Такой резкий и пронзительный, что заставил всех находящихся в коридоре брезгливо скривиться. От запертой двери точно оттаскивали что-то тяжёлое. Определить, что именно, по одному звуку Декстер не мог, но интуиция подсказывала, что это всё-таки было трюмо, а не шкаф.       Лицо королевы Гвендолен просияло, а улыбка тронула линию её губ. Окрылённая своей маленькой победой, она бросила в сторону Розабеллы презрительный взгляд. Правая рука её по-прежнему крепко сжимала кольцо дверной ручки, а левая подала знак, что все остальные могут быть свободны.       − Дэринг, что это значит?! – Бьюти начала нервно постукивать по полу носком туфли. − Я тут ради тебя, хотя могла бы уехать домой. Стою под дверью, уговариваю тебя...       − Ну и езжай!       − И надо бы мне уехать, но я хочу помочь тебе! – Бьюти подошла ближе к двери и стукнула по ней кулаком.       − Дэринг, мы уже это обсуждали, − в голосе королевы проступили нотки строгости. − Розабелла в самом деле может помочь...       Декстер тяжело вздохнул. Ничего не изменилось. В облике Принца или Чудовища Дэринг продолжал притягивать к себе всеобщее внимание. Матушка, Розабелла, да и весь штат прислуги вращались вокруг него, словно планеты вокруг солнца. Ясное дело, что все пытались ему помочь. Пытались снять Проклятье и вернуть Дэрингу хоть какое-то подобие прежней жизни. Даже несмотря на то, что он сам был виноват во всех своих бедах.       − Я, наверное, пойду, − озвучил Декстер вполголоса, безо всякой надежды на ответ.       Дверь в покои Дэринга тяжело отворилась, впустив внутрь поток дневного света. Королева Гвендолен задержала взгляд на младшем сыне и коротко кивнула, прежде чем войти. Розабелла последовала её примеру и без колебаний переступила порог.       Был ли у неё шанс чем-то помочь Дэрингу до того, как он выставит её прочь? Декстер не знал. И не собирался дожидаться развязки. Вместо этого, он сдвинул оправу очков к переносице и направился вдоль по коридору замка.       Камеристки услужливо перенесли ко входу в покои Дэринга небольшую деревянную банкетку с обивкой из молочно-белой кожи и, перешептываясь, встали у двери. Имена и титулы этих женщин Декстер не помнил, знал лишь только, что они входили в ближайшее окружение его матери. И, наверняка, знали о её чувствах больше, чем он сам.       Чарминг ускорил шаг и направился в восточное крыло замка. Несмотря на долгие месяцы учёбы в школе Эвер Афтер Хай, всё здесь по-прежнему оставалось ему знакомым. Планировка жилых и хозяйственных помещений, убранство интерьеров, даже лица некоторых слуг вызывали в его памяти мысли о счастливом и беззаботном детстве... Не таком уж счастливом и беззаботном, но хотя бы понятном и предсказуемом.       А теперь? Теперь всё перевернулось. Будто кто-то прочёл слова стихотворения в обратном порядке и исказил всю суть. О, Великий Мерлин, ну за что? За что на их несчастную семью свалились такие суровые испытания?! Дарлинг заточена в смотровой башне, Дэринг превратился в Чудовище и потерял место Прекрасного Принца в Сказке Эппл. И кто же занял его место? Разумеется, Декстер − как следующий в очереди Принц королевства Альбион.       Не сбавляя шага, юноша вскинул правую руку к лицу и принялся поправлять оправу очков. Плотный журнал в глянцевой обложке тотчас выскользнул из-под свитера и шлёпнулся на пол.       По спине Чарминга пробежал холодок, будто чьи-то невидимые пальцы прочертили линию вдоль позвоночника. Сердце сбилось с ритма, а взгляд тревожно заметался по сторонам.       Лакей и пара горничных точно его заметили. И, наверняка, уже догадались, что он идёт к Дарлинг. И что он пытается нарушить запрет отца и пронести ей запрещёнку. О, Святой Артур, какой кошмар... Если они всё видели и поняли правильно, то отец узнает об этом меньше, чем через четверть часа. Нужно что-то придумать... Нужно как-то прикрыть себя.       Декстер тотчас склонился и быстро поднял журнал с пола. По верхнему краю глянцевой обложки красовалось фигурное название «Charmopolitan». Лозунг строкой ниже гласил, что это самый светский журнал во всех Союзных Королевствах. Оставшуюся часть обложки занимал пёстрый коллаж из нескольких фотографий Белоснежки. На самой крупной она стояла на фоне последнего портрета Ивил Квин.       «Злая Королева вернулась!». «Белоснежка подписала официальное помилование». «Рейвен Квин впервые увидит собственную мать!».       Цитаты из статьи пестрили перед глазами Декстера, словно пытались друг друга перекричать. И вызвать еще большую панику. От одной только мысли о том, что возвращение Ивил Квин не чья-то дурацкая шутка, к горлу подкатил ком. Страшно было представить, что ждёт теперь Мидланд, Альбион и все Союзные Королевства. И, самое главное, как со всем этим справится Рейвен. Ведь Злая Королева наверняка сделает всё возможное, чтобы заставить её подписать Книгу.       Декстер осторожно огляделся по сторонам. Никто из слуг или стражи даже не подумал остановить его или задать вопросы. Может быть, отец наконец-то перестал за ним следить? А может в его поведении не было ничего предосудительного? Ну подумаешь, выронил журнал, такое с каждым может случиться. И всё-таки в башню его лучше пронести тайком.       Чарминг быстро приподнял вязаный свитер и прижал журнал к нательной рубашке. Нижний его край на этот раз предусмотрительно заправил под пояс брюк. Не очень удобно, зато ничего не выпадет.       Как только глянцевая обложка скрылась под плотной вязкой свитера, Декстер продолжил идти вперёд, подбираясь к широкой лестнице в одном из малых холлов замка.       С каждым шагом тревога в сердце юноши постепенно угасала. Становилась лишь робкой рябью на водной глади. Мысли же... мысли невольно возвращались к Рейвен.       Ладонь его сама собой опустилась в правый карман брюк и вытащила миррорфон. Одним нажатием большого пальца он разблокировал сенсорный экран, а затем открыл список контактов. В небольшом списке имен Декстер почти сразу нашел то самое. Особое. Имя, от которого ему сразу же становилось теплее. Рейвен.       Всего одно короткое прикосновение к экрану и список контактов сменился строгим окном вызова. Из динамика донесся звук коротких гудков. У Чарминга перехватило дыхание, а ладони резко вспотели. На миг ему показалось, что по всему лестничному пролету разносится его собственное сердцебиение. И что прервется оно в тот самый миг, когда Рейвен возьмёт трубку.       Декстер неловко пошатнулся и схватился левой рукой за резные перила парадной лестницы. Не хватало ещё в самом деле оступиться и упасть. О, святая Гвеневра, как же это глупо! Почему? Почему он опять ведёт себя, как идиот? Разве ему не должно было стать легче?       Чарминг плохо помнил себя в тот вечер. Помнил только, что это был бал в честь Конца Года. Помнил, как все гости танцевали и веселились, а он пытался влить в себя пару бокалов южного полусладкого, для того чтобы взбодриться. Чтобы набраться смелости и наконец-то сказать Рейвен о своих чувствах. Помнил, как она взяла его за руку и повела куда-то на верхний этаж. Как попросила постоять у входа, а сама вошла в покои к собственному отцу. А через несколько минут выбежала оттуда, крича и захлёбываясь слезами.       Декстер помнил о том, что сказал ей. Как признался в любви. В чувстве, которое хранил в себе долгие годы. Наверное, с самого детства. А Рейвен... не сказала ни слова. Только рыдала, мёртвой хваткой впившись в его плечи. А там, где прикасались её пальцы, до сих пор остались магические ожоги. Теперь же не было никаких сомнений, что его чувства оказались взаимны. И они теперь пара. Наверное.       Гудки снова оборвались. На экране миррорфона появилось лаконичное сообщение о том, что вызываемый абонент находится вне зоны действия сети.       Декстер тяжело вздохнул и надавил большим пальцем на кнопку блокировки. Экран тотчас погрузился в темноту. Наверное, Рейвен была занята. Вернее... конечно же, она была занята! Гораздо сильнее, чем Элиза во время работы над рубашками из крапивы. Наверное, там весь Белый Замок гудел, как пчелиный улей. Всё из-за возвращения Ивил Квин...       Декстер вернул миррорфон в карман брюк и продолжил подниматься по лестнице. Шаг за шагом, к самому высокому уровню в восточном крыле Тинтагеля, их родового замка. Сюда до момента заточения сестры он не поднимался уже... лет десять, наверное. Зато в детстве они с Дэрингом и Дарлой отсюда не вылезали. Иногда даже оставались ночевать в старой смотровой башне.       Чарминг невольно ускорил шаг и прошел по разветвлённым каменным коридорам. Чем больше он отдалялся от центральной части замка, тем менее ухоженным становилось пространство вокруг. На стенах всё меньше встречалось гобеленов, щитов и элементов рыцарских доспехов. На потолочных перекладинах проглядывалась пыль и тонкое кружево паутины. Впрочем, это не слишком бросалось в глаза, ведь через узкие окна проникали скудные проблески зимнего солнца.       Декстер ясно помнил, что в небольшую комнату на вершине смотровой башни можно было добраться только по длинной винтовой лестнице. Проход к ней находился под круглосуточной охраной замковой стражи.       Двое рослых широкоплечих мужчин были облачены в облегчённые доспехи с фамильным гербом Чармингов на груди. Приставленные для охраны Дарлинг, стражи, похоже, не слишком беспокоились о возможности её побега. Оба сидели на крепких деревянных ящиках, стоявшие по разные стороны от запертой двери, и о чём-то негромко переговаривались.       Декстер осторожно прокашлялся, привлекая к себе внимание стражников. Дыхание его немного сбилось с ритма, а золотой венец предательски сполз на край головы.       Стражники вмиг повернули головы на звук и поднялись на ноги. Почти синхронно они поместили правые ладони на уровень сердца и склонились в поклонах.       − Я... хотел бы увидеть сестру, − озвучил Декстер, возвращая венец на макушку. − Это ведь возможно?       − Разумеется, Ваше Высочество. Как вам будет угодно, − по-военному коротко ответил один из стражников. − У вас пять минут.       − Ладно, − робко отозвался Чарминг и прошел ближе к двери.       О, Святой Артур, неужели пронесло? Неужели никто из стражников даже не задумался над тем, чтобы проверить его карманы? Хотя... он же не делает ничего запретного, верно? Просто пытается скрасить домашний арест для своей родной сестры. Чересчур жесткий домашний арест.       Другой стражник, так и оставшийся молчаливым, услужливо открыл перед Декстером тяжелую металлическую дверь. За ней находились высокие угловатые ступени. Они были построены из прямоугольных каменных плит, уложенных друг на друга строго по часовой стрелке. Точного их количества Декстер не знал, хотя в детстве часто пытался их сосчитать. И каждый раз не мог прийти к единому ответу. Всё потому что где-то на середине пути у него начинала кружиться голова, а деревянных перил или другой возможной опоры архитекторы замка не предусмотрели.       Пришлось ступать осторожно, медленно, как следует подтянув шнурки ботинок. В отличие от большинства своих дядюшек и кузенов, Декстер Чарминг не мог назвать себя любимчиком Судьбы. Это означало, что оступиться он мог на любой из этих ступенек. А если бы кубарем покатился вниз, то в лучшем случае переломал бы себе несколько костей, а в худшем − свернул бы шею.       Декстер коротко встряхнул головой, надеясь избавить себя от дурных мыслей, и продолжил идти вперёд. Всё выше и выше, преодолевая ступеньку за ступенькой. Где-то на середине пути колени его задрожали, а дыхание сбилось с привычного ритма. О, Великий Мерлин, неужели за последние несколько лет эта проклятая башня тоже успела вырасти на несколько футов?       Умом Чарминг понимал, что подобное вряд ли возможно. Если бы родители и взялись за модернизацию замка, то о смотровой башне подумали бы в последнюю очередь. А зря.       Последний поворот винтовой лестницы остался позади. Стоило Декстеру ступить на порог небольшого овального помещения, как за его предплечья ухватились цепкие девичьи пальцы.       − Наконец-то ты пришёл! − выпалила Дарлинг и резко потянула брата в глубь комнаты. − Принёс, что я просила?       − Тише, Дарла. Нас же подслушивают... − вполголоса напомнил юноша, зачем-то оглядевшись по сторонам.       В комнате... вернее сказать, в помещении на вершине смотровой башни было холодно. Гораздо холоднее, чем в центральной части замка, где располагались основные господские помещения. Систему отопления сюда так и не провели и оставалось только радоваться тому, что зимы в Альбионе были гораздо мягче, чем в Северной Валетарии.       Из-за строения башни помещение было овальным. Настолько маленьким, что вмещало лишь самый минимум для проживания. У дальней от входа стены находилась простая одноместная кровать, укрытая меховым покрывалом. По правую сторону от неё находился узкий платяной шкаф и сундук со сменной одеждой. Еще правее располагалось потрёпанное кресло с высокой спинкой, а рядом с ним старинная прялка и коробка с принадлежностями для рукоделия. Чуть правее, по другую сторону от входа, нашлось место для входа в крохотную пристройку, отведённое под уборную и ванную комнату. Свет в помещение проникал сквозь узкое окно с кованой решёткой.       − Да-да, я помню, − торопливо выпалила Дарлинг, всё же понизив громкость голоса. − Ты принёс миррорфон?       − Что? − растерянно переспросил юноша, наконец-то высвободив руки.       − Миррорфон, Декс, не тупи! − Дарлинг поднесла правую ладонь к собственному уху. − Такая штука, чтобы звонить, ну ты понял.       Чарминг тяжело вздохнул. Совсем не нужно было иметь большого ума, чтобы догадаться, к чему именно клонила его сестра. С самой первой минуты своего заточения и до этого мгновения Дарлинг мечтала только об одном − сбежать. И за последний месяц уже успела перепробовать все очевидные и неочевидные способы загреметь в больницу.       Она разорвала почти все платья и простыни, чтобы сделать из них верёвку, и пыталась выбраться через окно. Притворялась, будто страдает от тяжёлого отравления. Пыталась выпить шампунь и слечь с отравлением на самом деле, а также сидеть у открытого окна. Даже наносила себе раны столовым ножом и острыми концами вилки. Страшно даже представить, как именно она может опозорить всю семью, если в её руках окажется миррорфон.       − Нет, − искренне ответил Чарминг, отрицательно качая головой. − Дарла, я не могу.       − Что? Ты же обещал! − гневно выпалила она, всплеснув руками. − Дракон тебя подери, Декс! Это всего лишь устройство!       − Если отец узнает, что я пронесу тебе миррорфон, он запретит нам видеться, − Чарминг выставил обе руки в защитном жесте и отступил на полшага. − Прошу тебя, не надо его злить ещё больше.       Из груди Дарлинг вырвался крик. Бесформенный возглас, полный обиды, отчаянья и разочарования. Чем дольше она находилась взаперти, наедине с собственными мыслями, тем сильнее менялась. Не только внешне. Декстер готов был поклясться собственными очками, что еще месяц назад его родная сестра была похожа на Прекрасную Принцессу.       Теперь же вместо роскошных нарядов Дарлинг носила серое шерстяное платье с высоким воротником. Длинные белые волосы больше не убирала в пышные локоны, а носила скромную косу. Больше они не надевала никаких ювелирных украшений, а на бледном лице не осталось и намека на использование косметики. В совокупности всё это придавало ей нездоровый, почти одержимый вид.       − Но ты хоть связался с Алистером? − вновь спросила Дарлинг, шагая навстречу брату. − Только не придумывай, что у тебя нет его номера!       − Нет. Я ему не звонил, − честно признался Декстер, опустив ладони в карманы камзола. − Я до сих пор не одобряю твой план. Это всё слишком опасно.       Дарлинг шагнула ещё ближе и гневно стиснула ладони в кулаки. На секунду Чармингу показалось, будто сестра собирается его ударить. Ударить за честность. За тревогу и беспокойство. За отчаянные попытки помочь ей избежать ещё больших проблем. Если таковые вообще возможны...       − Дарла, смотри! Я всё равно кое-что тебе принес.       Голос юноши предательски дрогнул, выдавая напускную веселость. Пальцы правой руки забрались под плотную вязку свитера и вытащили оттуда последний выпуск журнала «Charmopolitan». Ладонь левой руки почти синхронно вытащила из кармана камзола пригоршню шоколадных батончиков «Fairy Milk».       − Декс, ты в своем уме! − выпалила Дарлинг, совсем забыв об осторожности. − Я не хочу тут больше находиться! Я тут как насекомое в спичечном коробке! Ты должен мне помочь!       Фразы, одна за другой, срывались с её бледных, потрескавшихся губ. Длинные тонкие пальцы крепко сжались в кулаки и что есть силы ударили Чарминга по груди. Ударили так резко, что выбили из лёгких часть воздуха. Юноша опасливо покачнулся и взмахнул руками, пытаясь найти хоть какую-то опору. Шоколадные батончики в ярко-синих обёртках разлетелись во все стороны.       − Тише, Дарла! Успокойся! − растерянно прохрипел Чарминг, пытаясь прикрыться журналом от новой россыпи ударов. − Я понимаю, ты устала, и тебе надоело сидеть взаперти, но... твой план с побегом ни к чему хорошему не приведёт. Ты же можешь погибнуть!       − Что за чушь?! Я не погибну! Я умею за себя постоять! − яростно выпалила Дарлинг, понемногу начав выдыхаться. − И в Стране Чудес ничто мне не угрожает!       Декстер едва мог ровно дышать. Сестра колотила по его плечам и груди с такой силой и яростью, что запросто могла согнуть металлическую решетку и снова попытаться бежать через окно. Впрочем, подавать ей новые планы для побега юноша не собирался. Не хватало ещё, чтобы она случайно сорвалась и погибла.       Дарлинг вскинула руку над головой, но со следующим ударом не торопилась. Декстер следил за ней, почти не мигая, и крепко сжимал в пальцах журнал «Charmopolitan». Судя по тонкой россыпи вмятин, несколько размашистых ударов Дарлинг пришлись точно в центр глянцевой обложки. Угодили по лицу позирующей Белоснежке и последнему портрету воскресшей Ивил Квин.       Новый удар Дарлинг наносить не стала. Вместо этого торопливо склонилась и подняла с пола один из шоколадных батончиков. Дрожащими руками она надорвала краешек ярко-синей обертки и жадно впилась зубами в облитый глазурью уголок.       − Предатель... − яростно прошипела она, пытаясь прожевать кусочек сладости. − Это отец тебя подговорил? Ты теперь на его стороне?!       − Да причём здесь отец! − возразил Декстер, отбросив мятый журнал на одноместную кровать. − Я... я просто хочу, чтобы ты не пострадала. Чтобы не натворила очередных глупостей, понимаешь? Тебе напомнить, почему ты оказалась в этой башне?!       − Я оказалась в башне, потому что пыталась хоть что-то изменить в своей Судьбе! В отличие от тебя! − тотчас парировала Дарлинг, ткнув в грудь брата надкусанным батончиком. − А вот ты вообще ничего не делаешь! Разве ты не видел, что с Дэрингом происходит?! Да ты даже Рейвен упустил!       Декстер слегка пошатнулся и привычным жестом вернул оправу очков к переносице. Он многое готов был выслушать. Многое готов был признать. В конце концов, инцидент на рыцарском турнире произошёл в том числе и из-за него. Из-за его мягкости и доверчивости. Из-за глупой привычки всегда идти на поводу у родной сестры и поддерживать её самые бредовые идеи.       − Дарла, прекрати! Ты говоришь это от обиды, − с непривычной строгостью возразил Чарминг и скрестил руки на груди. − Я понимаю, тебе сейчас плохо. Поэтому я и не хочу, чтобы ты натворила глупостей.       − Глупостей? Хочешь сказать, что побег из заточения − это глупость?! − к бледному лицу девушки прильнула кровь, покрыв кожу красными пятнами.       − Пойми же, если ты сбежишь, если как-то доберешься до Страны Чудес живой, отец никогда тебя не простит, − Декстер растерянно развел руками. − Это будет конец, понимаешь?       − Конец наступит, когда я сдамся. Я ведь...не какая-нибудь рядовая принцесса, которая будет сидеть и ждать, пока её спасут. Я спасу себя сама. И раз ты не хочешь мне помогать, то... − Дарлинг гневно поджала губы, надеясь унять частую дрожь. − ...то не вмешивайся.       Декстер многое готов был выслушать. И ещё большее готов был простить. Именно ей, своей родной сестре. Той, что пришла в этот мир вместе с ним. Той, кого он всегда считал лучшей частью себя самого.       − Ладно, пусть будет, по-твоему, − холодно произнёс он, вскинув подбородок. − На мою помощь больше не рассчитывай.       − Да пошёл ты! - выпалила Дарлинг, не жалея громкости голоса.       И Чарминг в самом деле прислушался к её словам. Развернувшись, он, не говоря более ни слова, всего за несколько коротких шагов оказался у выхода. Сестра не стала его останавливать, только что-то кинула вслед и топнула ногой. Декстер не обернулся.