Сказка, рассказанная до конца

      – Мама собирается переезжать в Бук-Энд... – протянула Рейвен, прикрыв глаза тонкими веками.       Собственный голос показался ей чужим. Безрадостным и потухшим. Она лежала на длинной кожаной софе, сложив руки на талии. Не в силах пошевелиться. Не в силах даже провалиться в сон. Из груди её вырвался лишь тяжёлый, полный усталости вздох.       Плотные голубые шторы были отведены к самым краям подоконника, что позволяло зимнему солнцу проливать бледный свет сквозь оконное стекло. Хлопья снега медленно сыпались на землю, покрывая двор школы Эвер Афтер Хай белым саваном.       – Ты же не думала, что так легко от неё избавишься? – низкий голос юноши заставил Квин открыть глаза и повернуть голову на звук.       Северин стоял у изножья софы, в одном из углов комнаты. Кисти его рук были затянуты в плотные латексные перчатки. В левой, на уровне груди, он держал небольшую пластиковую миску, а правой рукой доставал из неё полоски сырого мяса. Всё внимание юноши было обращено к крупному черному ворону, что сидел на деревянной жерди.       Рейвен вспомнила о том, как сильно удивилась, когда узнала, что Северин держит у себя ворона. Не то, чтобы это было чем-то запретным, ведь каждый ученик школы Эвер Афтер Хай мог привезти с собой любого питомца. Даже Невермор нашли место на школьной драконятне. Вот только к характеру Сева больше подходил пёс, да и сам он не раз говорил, что любит собак. И всё-таки привёз с собой ворона. Впрочем, ворон гораздо благороднее, чем ворона.       Гамлет был довольно крупной, тяжелой птицей. Длина его, от клюва до хвоста, была больше двух футов. Массивные угольно-черные лапы крепко сжимали толстую деревянную жердь. Перья того же цвета на свету имели металлический отблеск, словно были отлиты из чугуна. У самого горла они росли гуще, чем на груди, отчего походили на бороду. Клюв ворона был длинным и острым, пригодным как раз для того, чтобы вырывать куски плоти из тушки мёртвого животного. Впрочем, Гамлету повезло куда больше, чем его сородичам: Лаваль брал на школьной кухне крольчатину и индейку за обговоренную с начала года плату.       – Сев, я серьёзно, – раздраженно возразила Квин, взмахнув рукой. – Просто представь, что тут начнется, если все узнают. Злая Королева живёт в деревне!       – Она – твоя мама, Рэй, – наставительным тоном возразил юноша, доставая из миски красноватый кусочек мяса. – Она тебя любит. Как умеет.       – Так пусть сидит в Белом Замке, а не преследует меня! – она невольно повысила громкость голоса. – Ещё бы в школу заявилась...       – У нее есть на это право. Прийти сюда как твоя мать, – юноша поднял правую руку, вынуждая ворона запрокинуть голову и открыть клюв. – И это, во всяком случае, лучше, нежели тебя оставили бы с ней на домашнем обучении.       Рейвен раздраженно фыркнула. Вот чего ей точно не требовалось, так это нравоучений. Она сыта ими по самое горло. С чего вообще Сев взялся оправдывать её мать? Может, это северное воспитание. А может, потому что сам вырос без матери...       – Тебе не стоит её избегать, – спокойно продолжил Лаваль, наблюдая за тем, как ворон заглатывает крольчатину. – Пока Ивил хочет быть с тобой, она предсказуема.       – Ты её оправдываешь? – с возмущением выпалила Рейвен, приподнявшись на локтях. – Сев, ты вообще слышишь себя?! Моя мать – зло! И она сотрёт в порошок весь Мидланд, если получит такую возможность! Как ты можешь этого не понимать?!       – Я её не оправдываю, – сухо возразил Лаваль, повернувшись к девушке вполоборота. – Ивил всё ещё опасна, даже в Железных Башмаках.       Правой рукой юноша достал из миски последний кусочек сырой крольчатины. Разговор заставил его отвлечься от кормления и задержать кисть руки на уровне груди, в нескольких дюймах от ворона. Гамлет запрокинул было голову и разинул клюв, но очередной порции мяса не получил. Клюв его резко щёлкнул, словно концы садовых ножниц, а из груди вырвалось хриплое карканье.       – Пойми: Ивил сейчас нужно немного любви и внимания, – продолжал Северин, обращаясь к Квин. – Дай ей это. Расположи к себе. Ты ведь единственная, кто сможет на неё хоть как-то повлиять.       Рейвен чуть подалась вперёд и приняла сидячее положение. Чёрная гипюровая блузка чуть примялась на груди, а пояс-цепочка на кожаной юбке сдвинулся в сторону. Обе ноги девушка привычно свела вместе и чуть согнула их в коленях, подогнув к себе.       Сев был прав. Здравый смысл, во всяком случае, с ним соглашался. За последнюю неделю в Белом Замке Рейвен поняла, что мама была ею буквально одержима. Всюду ходила за ней. Лезла во все её дела. Раздавала ненужные советы и даже не думала о том, что никто её об этом не просил...       Она хотела ответного внимания, это очевидно. Выпрашивала его любой ценой, словно нищий милостыню. И всё-таки, ради кого она так унижалась? Ради дочери или себя?       – Думаешь она меня любит? Меня, а не собственное отражение во мне? – спросила Рейвен, ощутив всё же укол совести. – Мне порой кажется, что всё это ложь. Каждое её слово. И что она хочет использовать меня, чтобы отомстить Снежке.       Северин погрузился в раздумья. Не начал успокаивать. Не попытался заверить в том, что Ивил прежде всего мать, а уже потом Злая Королева. Так значит повод для сомнений всё-таки есть. И Рейвен не должна корить себя за то, что холодно обращалась с собственной матерью. Так ведь?       Молчание длилось около минуты. Минуты, показавшейся Квин вечностью. Она ждала ответа, словно приговора суда, ведь знала, что Сев не станет ей лгать. Какой бы горькой ни была правда, он скажет обо всем прямо.       Гамлет издал ещё один недовольный звук. Так и не дождавшись реакции хозяина, чуть крепче сжал лапами деревянную жердь. Сам подался вперёд и попытался дотянуться до руки юноши. Всё внимание ворона было приковано к последней порции мяса. Длинный острый клюв медленно разомкнулся и попытался ухватить кусочек сырой крольчатины.       – Гамлет! – прикрикнул на него Северин и резко отвел правую руку в сторону. – Ждать, я сказал!       Ворон щелкнул пустым клювом и издал хриплый отрывистый клёкот. Перья на груди его распушились, а мощные крылья угрожающе приподнялись.       – Терпи, – строго ответил Лаваль. – Съешь, когда я тебе позволю.       Гамлет переступил с лапы на лапу и виновато опустил голову. Крылья его улеглись, а перья на груди приняли первоначальный вид.       Северин смерил ворона строгим взглядом и вновь вполоборота повернулся к девушке.       Рейвен чуть склонила голову набок и с интересом наблюдала за происходящим. Гамлет никогда не отличался покладистым характером, особенно когда хотел получить желаемое. Съедобное или блестящее.       – Что до Ивил... – продолжил Лаваль уже спокойным голосом. – У неё определённо есть планы на твой счёт, но она тебя любит. По-своему, но любит. Пусть и в некой искажённой, эгоистичной форме.       Рейвен разомкнула губы, но выразить свои чувства словами не смогла. Противоречия буквально разрывали её на части. Разум твердил о том, что мама не станет отказываться от мести, а сердце... Сердце давно разучилось верить всем её увещеваниям о материнской любви. А может в Злой Королеве действительно осталось что-то хорошее? Если это так, то действительно стоило дать ей шанс. А если нет? Тогда эта доверчивость будет стоить слишком дорого. Для всех Союзных Королевств.       Рейвен тяжело вздохнула и молча отвела взгляд от Северина. Так и не дождавшись ответа, он поднял правую руку, зажав пальцах кусочек крольчатины.       Гамлет тотчас вскинул голову и широко открыл клюв. Будто крохотный птенец, наконец-то дождавшийся кормёжки. Награда за послушание не заставила себя долго ждать. Кусочек мяса оказался в его горле всего через несколько мгновений.       – Молодец, – похвалил его юноша, пригладив перья на груди сгибом указательного пальца.       Затем опустил пустую миску на изножье софы, а сам принялся снимать латексные перчатки. Освободив кисти рук, юноша вернул на прежнюю длину закатанные рукава рубашки.       Рейвен уже не в первый раз обратила внимание на форму рук Северина. Ладони у него были узкие, а пальцы длинные и тонкие. Такие красивые руки встречались у аристократов, а также у людей, чья профессия требовала абсолютной точности движений: у хирургов, часовщиков, художников и музыкантов.       – Сейчас приду, – коротко бросил Лаваль, унося с собой миску и смятые перчатки. – Вымою руки.       Рейвен коротко усмехнулась и заправила за ухо прядь чёрных волос. Чем дольше они были знакомы, тем больше она убеждалась в том, что Сев – чистоплюй. Зачем? Зачем идти мыть руки, когда он всё это время был в перчатках? Ответа на этот вопрос не было. Впрочем, у всех свои странности. У Сева их было предостаточно.       Как только юноша скрылся за дверью в небольшой коридор, в жилой части комнаты повисла тишина. Даже Гамлет не проявлял к Квин никакого интереса и задумчиво чистил угольно-черные перья.       Рейвен огляделась по сторонам. Она не была в этой комнате несколько месяцев. С тех самых пор как... всё слетело с катушек. Блонди зачем-то решила пролезть в его спальню, а Сев... чуть её не задушил. При одной мысли об этом по спине Квин пробежал зловещий холодок. Даже по прошествии времени воспоминания не размылись, а напротив, сделались ярче и отчётливее. И теперь всплывали в памяти с новой силой.       В самой комнате с тех пор ничего не изменилось. Это было всё то же просторное помещение, рассчитанное на двоих человек. Стены покрывали тёмно-синие обои с серебряным узором в виде геральдической лилии. На паркетном полу лежал ковролин с коротким ворсом. Вдоль стен располагалось обилие тёмной мебели из массива морёного дуба. В углу стоял манекен с доспехами, а немного левее – фигурный шахматный столик и пара кожаных кресел. Даже софа стояла на прежнем месте, у правого окна, выходящего во двор школы Эвер Афтер Хай.       Ничего не изменилось, чего не скажешь об их с Севом отношениях. Раньше Рейвен с уверенностью могла назвать его близким другом. Даже больше, чем просто другом, ведь именно с ним случился её первый поцелуй. А теперь... теперь всё было слишком сложно.       Не сговариваясь, они оба делали вид, будто ничего не произошло. Но ведь произошло же, дракон его подери! Произошло! Блонди чуть не погибла, а Проклятье Сева оказалось куда сильнее. И опаснее. Гораздо опаснее, чем они думали. Наверное, поэтому ни Рейвен, ни он сам так и не решились об этом заговорить... И, что ещё хуже, сильно отдалились друг от друга.       Ну уж нет, раз Сев снова пригласил её к себе в комнату, значит давал их отношениям шанс. И, раз так, то сейчас был отличная возможность расставить все точки над i.       Северин вернулся в жилую часть комнаты и тут же запер за собой дверь. Ещё одно из проявлений его Проклятья. Одно из самых безобидных.       Квин уже не в первый раз наблюдала, как юноша менялся в лице. Когда дело касалось незапертых замков, он становился чересчур серьёзным, даже напряжённым. Двигался резко, почти механически. Поворачивал ключ в дверном замке до тех самых пор, пока не раздавался механический щелчок. Затем Лаваль опускал связку ключей в карман брюк, и лишь после этого его движениям возвращалась привычная плавность.       Всего за несколько ровных шагов юноша прошёл через всю комнату и опустился на свободный край софы. Рейвен тотчас подвинулась к нему ближе, спустив ноги на пол. Губы её тронула тёплая улыбка, а правая рука поспешила коснуться ладони юноши.       Северин улыбнулся уголками губ, но во взгляде его не было радости. Скорее тревожная задумчивость. Бледная ладонь его оказалась прохладной, а длинные тонкие пальцы обхватили ладонь Рейвен в ответ.       – Ты как? – вкрадчиво спросила она.       – Не в порядке, – так же негромко признался Северин.       Рейвен понимающе кивнула и чуть поджала губы, не в силах подобрать слов. Они были излишни, ведь Сев прекрасно осознавал всё сам. И говорил об этом с привычной прямотой и честностью. Раз эту дверь он сегодня оставил незапертой, значит, туда можно было войти.       – Расскажи мне, – Квин подвинулась к нему ещё ближе. – Что тебя тревожит?       – Я… рад, что ты здесь.       – Так... а в чём тогда проблема? – спросила она, в недоумении вскинув тонкую бровь.       – Во мне.       Во взгляде Рейвен проступило сочувствие. Тонкие пальцы чуть крепче сжали его ладонь. Вот значит как. Сев счёл виноватым самого себя. Осудил и вынес приговор. Пошёл по самому простому и страшному пути, заклеймив себя злодеем. Ну уж нет, месье. Раз вы Отступник, вам нельзя играть по правилам Культа. Осудить себя – проще всего, а вот разобраться во всём и принять себя куда сложнее.       – Ты... про своё Проклятье? Про то, что произошло с Блонди? – с осторожностью спросила она.       – Рейвен, я чуть не задушил человека, – Северин резко одёрнул ладонь и повысил тон голоса. – Собственными руками. Понимаешь?       Разумеется, она понимала. Она ведь была в этой комнате. Собственными глазами видела, как Блонди лежала поперёк кровати на меховом покрывале. Бледная, обмякшая с широко распахнутыми остекленевшими глазами. А Сев нависал над ней и крепко сжимал пальцами её тонкую шею. Впивался в её горло с такой силой, что мог с лёгкостью сломать шейные позвонки.       – И знаешь, в чём главная проблема? – холодно продолжил Лаваль, скрестив руки на груди. – Мне понравилось.       Рейвен разомкнула было губы. Попыталась возразить, но слова застыли у неё в горле плотным комом. Сердце болезненно сжалось, а разум отчаянно попытался хоть какой-то подходящий аргумент.       – Я получил удовольствие от этого, понимаешь? – повторил он, пристально глядя в глаза Квин.       Он ждал её ответа. Ждал осуждения. Глубокие тёмно-синие глаза юноши теперь казались почти чёрными. Тело его напряглось, а черты лица сделались резкими и угловатыми. На бледном лбе выступило несколько морщин, а губы вытянулись в тонкую линию. Руки, прежде скрещенные на груди, теперь лежали поверх коленей.       Рейвен отчаянно пыталась найтись с ответом. Сказать хоть что-то, чтобы разрядить чересчур напряжённую обстановку. Чего Сев вообще от неё ждал? Осуждения? Отторжения? Окончательного разрыва? Если бы она этого хотела, то никогда бы не переступила порог этой комнаты. Никогда бы не осталась с ним наедине и не общалась бы на равных. Нужно было что-то ответить... Может, как-то пошутить?       – Да вы фетишист, месье, – кокетливо протянула Рейвен, закинув ногу на ногу. Только сейчас она вспомнила о том, что сидела в одних колготках, а черные туфли на платформе стояли у изголовья софы.       Северин недовольно скривил губы. Глаза его сердито сощурились, а брови сдвинулись к переносице.       – Проклятье, Рэй! Я же серьезно! – выпалил он, сжав ладонями собственные колени. Плечи и спина его напряглись, придав худой фигуре ещё большую угловатость. – Пойми, я... Я хочу быть с тобой, ты нужна мне. Но я боюсь…навредить тебе.       Рейвен переменилась в лице. Напускная улыбка исчезла с её губ, а во взгляде проступила растерянность. Сев не лгал ей, это исключено. Но и никогда прежде не показывал своих эмоций так открыто. Порой казалось, что у него их вообще нет. На самом деле, они были заперты на несколько замков и лишь сегодня смогли вырваться наружу.       – Навредить? Ты имеешь в виду – задушить? – прямо спросила Рейвен, протянув руки к его плечам.       – Да, задушить тебя, – хрипло ответил Северин и тут же отстранился, избегая объятий. – Рэй, я постоянно думаю об этом. Представляю, как опрокидываю тебя на спину и сжимаю твое горло.       Кисть правой руки он вскинул к собственному подбородку. Длинными бледными пальцами расстегнул пару верхних пуговиц домашней рубашки. Тяжело сглотнул, надеясь прогнать невидимый ком в горле, а после заговорил вновь:       – Это преследует меня. Порой я хочу тебя поцеловать и задушить одновременно.       Рейвен потеряла дар речи. Чем дольше она слушала это признание, тем сильнее убеждалась, что всё это было правдой. Каждое проклятое слово было правдой.       В памяти, словно кусочки пазла, выстроились воспоминания о том, как часто Сев обращал внимания на её шею. Как поправлял воротник, приглаживал длинные пряди волос, а то и вовсе касался её шеи губами.       – Лучше бы ты сказал, что хочешь меня, – растерянно ответила Рейвен, опустив руки вдоль тела.       – Да. И это тоже.       – Я... знала это. Догадывалась.       – Теперь знаешь наверняка, – безрадостно добавил Северин, убрав ладонью со лба прядь синих волос. – Я не здоров, я не в порядке. Но я хочу тебя. До такой степени, что могу навредить.       Рейвен смотрела на него почти не мигая. Отчётливо видела перед собой такие знакомые, близкие черты. Юноша, что сидел напротив неё, на другом конце софы, был именно Севом. Её Севом. Её тёмным рыцарем, что, наконец, сбросил свои тяжёлые доспехи.       Так странно было видеть его... таким. Его, обычно такого гордого, сильного, властного и непоколебимого. Одним он казался холодным и высокомерным, другим же стал настоящим другом. Больше чем просто другом.       Больнее всего было то, что Сев без колебаний отступил от Культа Судьбы и собственной Сказки, но оказался сражён фамильным Проклятьем. Единожды поддался ему и теперь всерьёз считал себя убийцей. Худшей версией своего отца – герцога Синяя Борода.       Рейвен не могла позволить ему сдаться. Не могла оставить одного, наедине с собственными кошмарами. Сериз ведь как-то научилась сдерживать свою волчью природу. А Мэдди привыкла к жизни в Мидланде и старалась сдерживать свои чудачества для малознакомых людей. Не может быть такого, чтобы какое-то дурацкое проклятье оказалось сильнее, чем Сев! Не может быть, чтобы его чувства к ней оказались всего лишь похотью!       Рейвен не проронила ни слова. Вместо ответа, она вскинула руки к собственной шее и провела пальцами по воротнику блузки. Нащупала одну из круглых, глянцевых пуговиц и тотчас вытолкнула её из петли. Затем другую. Третью. До тех пор, пока тонкая гипюровая ткань не начала расходиться в стороны, обнажая фарфоровую кожу.       Лицо Северина исказилось в изумлении. Глаза широко распахнулись, а брови приподнялись. Губы чуть приоткрылись, но с них сорвался лишь короткий вздох. Словно коснувшись раскалённого металла, он резко поднялся с софы и отступил на несколько шагов.       Рейвен демонстративно развела края блузки в стороны. Выставила напоказ тонкую шею, острые ключицы и небольшую грудь под чашками бюстгальтера. Смотрела на юношу пристально, с вызовом, ни на миг не жалея о принятом решении.       – Уходи, – голос Северина дрогнул от злости. – Уходи сейчас же.       Он находился посреди собственной комнаты, всего в нескольких шагах от кожаной софы. Стоял, вытянув руки вдоль тела, и гневно стискивал ладони в кулаки. С такой силой, что короткие ногти впились во внутренние стороны ладоней. Каждый мускул в его теле пронизывало напряжение. Взгляд тёмно-синих глаз был полон обиды и разочарования.       Рейвен чувствовала эту боль. Буквально кожей ощущала напряжение, возникшее между ними. Разумеется, Сев был уязвлен. Воспринял её выходку как личное оскорбление. Особенно после того, как выставил напоказ самые сокровенные тайны. Но и теперь, на грани ярости, он даже не подумал о том, чтобы навредить ей. Не пытался подойти ближе и опрокинуть на софу. Не собирался срывать с неё одежду и впиваться руками в её тонкую шею. Сев никогда не причинил бы ей вреда.       – Я не собираюсь уходить, – решительно заявила Рейвен, откинувшись на спинку софы. – Я не отвернусь. Не убегу. И не оставлю тебя одного...       Слова, одно за другим, срывались с её губ, но каждого из них казалось мало. Ничтожно мало, чтобы выразить всю глубину её чувств. Хотелось кричать. Не жалея голоса твердить о том, что она не позволит ему сдаться. Не позволит какому-то жалкому Проклятью поглотить его целиком. Не позволит очерстветь его храброму, верному сердцу. Не отдаст его никому.       – Сев, я люблю тебя.       Юноша вздрогнул. Гнев и отчаянье вмиг исчезли с его лица, уступив место... растерянности. Несколько мгновений он не двигался с места, лишь смотрел на Квин не мигая. Будто не в силах осмыслить услышанное.       Северин коротко встряхнул головой, отгоняя от себя странное оцепенение, и лишь после этого заставил себя сделать шаг навстречу. Затем тяжело, медленно опустился на софу.       – Ты...что ты сейчас сказала? – спросил он, пристально глядя Рейвен в глаза.       – Ты слышал.       Сев в самом деле слышал её, в этом не могло быть никаких сомнений. Как и в том, что чувства эти были взаимны. Взгляд юноши прояснился и потеплел, а уголки губ дрогнули в подобии улыбки.       Рейвен тотчас подвинулась к нему. Взволнованно приблизилась почти вплотную, так, что коснулась его ноги собственным коленом. Руки её сами собой потянулись к юноше. Крепко обхватили за плечи и попытались привлечь его к себе.       Рейвен хотелось обнять его. Теснее прижаться к его груди и опустить голову на плечо. Совсем как раньше. Совсем как тогда, когда они только начали встречаться. Когда решили, что могут без стеснения прикасаться друг к другу.       Северин тотчас обнял её в ответ. Привлёк ближе к себе, позволил прижаться к собственной груди. Правую ладонь опустил на тонкую талию поверх распахнутой блузки, а левой принялся поглаживать Квин вдоль спины, захватывая пальцами её длинные чёрные волосы с фиолетовыми прядями.       Разница в росте позволила юноше склонить голову к её плечу и уткнуться лицом в основание девичьей шеи. Дыхание его было прохладным. Почти невесомым, словно дуновение осеннего ветра. Губы едва ощутимо коснулись её бледной кожи, но и этого было достаточно, чтобы по телу Рейвен прокатилась лёгкая дрожь. Мышцы внизу живота свело в приятном напряжении. Магия отозвалась на прилив чувств и заискрилась под кожей, вызывая лёгкое покалывание.       Хотелось ещё. Хотелось большего. Забыться в его объятиях. Напомнить о том, как хорошо им было вместе...       – Поцелуй меня, – негромко, но властно потребовала Рейвен. – Прямо сейчас.       Северин едва заметно вздрогнул. Поднял голову и несколько мгновений смотрел на неё не мигая. Зрачки его были расширены, а на лбу выступила испарина. Не проронив ни слова, юноша вглядывался в её бледное лицо, словно над чем-то раздумывая.       Затем сдвинул ладонь на её затылок. Чуть надавил, вынуждая Квин вскинуть голову, и прижался к её губам.       Дыхание перехватило, а сердце забилась так быстро, будто крохотная птичка, попавшая в охотничьи силки.       Рейвен ощутила, как ладонь юноши опустилась на её бедро, сдвинув край кожаной юбки. Через мелкую сетку колготок девушка особенно отчётливо ощутила его прикосновение.       Из груди Квин вырвался хриплый, сдавленный стон. Губы разомкнулись ещё шире, и её нёба тотчас коснулся влажный язык.       В голове зашумело, а тело свело в приятном нетерпении. Хотелось продолжить. Отдаться процессу целиком. Понять, как далеко они ещё смогут зайти, прежде чем... решат остановиться.       Губы Рейвен дрогнули, она отстранилась, и поцелуй прервался. Напряжение растеклось по её телу частой дрожью. Магия искрилась под кожей, придавая радужке глаз ярко-фиолетовое свечение. Щёки горели от румянца, а дыхание сделалось частым и сбивчивым.       Поддавшись странному порыву чувств, Квин качнула головой и плавно опустилась спиной на сидение софы.       Северин не торопился. Позволил ей лечь, а сам склонился, упершись правой рукой в спинку софы, и Рейвен невольно подумала о том, что впервые видит его над собой. От этой мысли она невольно сдвинула колени вместе и перевела взгляд на его лицо. Северин был так близко, что Квин могла коснуться его вьющихся, тёмно-синих волос. Могла протянуть руку и перехватить небольшой ключ, что свисал с шеи Лаваля на длинной серебряной цепочке. Могла провести большим пальцем по его губам, чтобы стереть след от её тёмной помады. А затем поцеловать ещё. Снова и снова.       – Прикоснись ко мне, – прошептала она, облизнув собственные губы.       Какое-то время юноша не двигался. Его глаза расширились, и, помедлив, он опустил ладонь левой руки на её ногу. Повторил изящный изгиб от колена до самого бедра. Двигаясь, длинные бледные пальцы вновь и вновь задевали сетку колготок, пока не коснулись края узкой кожаной юбки.       Лаваль сдвинул ладонь выше, вдоль плоского живота, пока не коснулся бюстгальтера. Длинные пальцы опустились поверх плотной чашки и несильно, но ощутимо сжали девичью грудь.       Только теперь Рейвен вспомнила о том, что сегодня утром выбрала бюстгальтер пуш-ап. С поролоновыми вставками, что делали её грудь на размер больше. Проклятье! Ну почему именно сегодня? Почему не надела тонкий, из чёрного кружева?       Ощутив упругий материал, Северин удивлённо изогнул бровь. Задержал взгляд на лице Рейвен, но прямого вопроса так и не озвучил. Она не услышала от него ни насмешки, ни осуждения, но совладать с собственными чувствами уже не могла. Квин смущённо прикусила нижнюю губу, а взгляд отвела немного в сторону.       Северин снисходительно улыбнулся уголками губ. Пальцы его плавно ослабили хватку, а затем сместились чуть ниже. Забрались под чашку бюстгальтера, и, коснувшись соска, сжали грудь чуть сильнее.       Рейвен тотчас вздрогнула и резко вдохнула ртом. По спине, вдоль позвоночника будто прошелся разряд тока. Заставил её запрокинуть голову и застонать. Окончательно потерять контроль над собственными чувствами. Она невольно невольно сжала ткань собственной блузки и замерла, ожидая дальнейших прикосновений.       – Не думай об этом. Ты красивая, Рейвен, – негромко, приглушенным тоном произнёс он, сдвигая бюстгальтер выше, освобождая её небольшую грудь от поролоновых, обшитых атласом чашек.       Она вздрогнула и невольно повернула голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Девушка выдохнула, её глаза были распахнуты и светились.       Его прикосновения пробуждали желания, мысли, что уже приходили к ней глубокими ночами, когда она лежала в постели, ворочаясь на простынях и касаясь себя. Квин представляла себя вместе с Северином множество раз. Его руки на своих бёдрах, его тело вплотную к своему, его губы на своей груди. И теперь с трудом могла поверить в реальность происходящего.       Может, им следовало остановиться? Стоило вспомнить о приличиях и...       – Ты продолжишь? – словно с надеждой спросила она.       – Ну если ты никому не расскажешь... – чуть хрипло рассмеялся Северин и, склонившись, прижался губами к коже под её ключицами.       Рейвен коснулась ладонями его затылка, запустила подрагивающие пальцы в синие, вьющиеся волосы. Юноша едва заметно напрягся, но возражать не стал, только повернул голову и прикусил кожу над правым её соском.       Квин издала негромкий возглас то ли от боли, то ли от возбуждения, стиснула синие пряди. Магия тотчас обожгла вены, отразилась в глубине её распахнутых глаз, хлынула к кистям рук.       Северин вздрогнул и резко выпрямился. Тело его неловко покачнулось в сторону. Но правая рука, что всё это время сжимала спинку софы, позволила ему сохранить равновесие.       Рейвен тотчас приподнялась и взволнованно вгляделась в его лицо. Тот смотрел на неё, болезненно скривив губы и наморщив лоб.       – Сев, ты цел? Ты в порядке? – Рейвен сглотнула. Губы ее дрожали, сердце учащённо билось. Магия снова вырвалась из-под контроля и всё испортила. Она портила ей жизнь, даже мешала ей любить. – Прости... Я просто...       – Всё хорошо, – Лаваль коснулся её горячей щеки и погладил. Пару мгновений он всматривался в её лицо. – Кажется мы... увлеклись.       Квин облегчённо выдохнула и позволила себе вновь опуститься на кожаную софу. Сердце продолжало биться в груди с такой силой, что отдавалось в висках. Радужка её глаз и пряди волос у самого лба ещё светились, ладони зудели, на лбу выступила испарина. Одна лишь мысль о том, что однажды магия всё же окончательно выйдет из-под контроля, бросала её в дрожь.       К счастью, Сев не пострадал. Во всяком случае, выглядел всё таким же. И хоть волосы его были небрежно растрёпаны, а тело напряжено, магия вреда ему не причинила. Вроде бы.       – Ты в порядке? – плавно поведя плечами, он склонил голову, а потом подхватил пальцами чашки бюстгальтера и потянул их, скрывая грудь девушки.       – Я сама, – возразила было Рейвен.       – Нет уж, – с улыбкой отозвался юноша. – Мне приятно этот делать.       Он свёл вместе края гипюровой блузки и начал застёгивать её на пуговицы. Неспешно продевал их в петли одну за другой. Начал с самой нижней и неспешно поднимался наверх, скрывая из виду очертания тонкой девичьей фигуры.       – Теперь я понял, Рейвен, – вкрадчиво произнёс Северин и улыбнулся уголками губ. – Мы оба не в порядке.