moon's destiny.

Туилинн аккуратно спускалась по ступенькам лестницы к тронному залу. Было рано — она знала, что король уже не спит и хотела уйти до возвращения Леголаса. — Уже уходишь? — девушка кивнула. — Что ж, да будет так. Леголас! Эллет дрогнула, едва открыв рот, чтобы остановить владыку, но принц уже подошел к отцу. — Проводи нашу гостью до обозначенного места. Заодно проверишь территорию. Аранен кивнул. По спине Туилинн пробежали мурашки. Она не боялась принца. Но она боялась разбить тот образ доброго и светлого мальчика, которого когда-то знала. Она чувствовала, что они оба изменились и понимала, насколько чужие теперь. Лунная подняла взгляд на наследника. Светлые глаза принца смотрели на неё с беспокойством и жалостью, скрытыми за полупрозрачной маской серьезности. Зеленолист, в свою очередь, удивился грусти и даже капли испуга в темно-синих, с фиолетовым оттенком, глазах. Она поклонилась и, развернувшись, направилась к выходу. Леголас последовал за ней. — Вы забыли свой плащ, миледи. На улице холодно. — Он не согреет меня, пусть остается здесь. Туилинн шла гордо, поджав губы, стараясь не разговаривать и закрыться за маской холода. Пусть лучше думает, что она бесчувственная и бессердечная — не будет лезть. А значит, ничего не будет разрушено. Он, в любом случае, не знает ничего о ней. Но вдруг на плечи эллет лег теплый, темно-зеленый плащ, отдающий запахом хвои. Седоволосая подняла удивленный взгляд на принца. — Вы дрожите. — заметил он и, не дав ей времени на ответ, быстро зашагал в лес. Девушка вздохнула и последовала за ним. Всю дорогу они шли, не обронясь больше ни словом, боясь нарушить и без того неловкое молчание. Эльфийка уныло, но твердо шла по дороге, и, когда они достигли фонтана, резким движением сдернула с себя плащ и протянула аранену: — Спасибо. Прощайте. Леголас покачал головой и снова накинул плащ на девушку. — Я доведу вас до дома. — Не нужно, —возможно, слишком резко ответила Линн. Леголас поджал губы. "Отцовская привычка" — отметила эллет. Закатив глаза, лунная продолжила путь, а принц последовал следом. Дойдя до края леса, она указала на дверь, ведущую внутрь холма и спрятанную в корнях дерева. — Это мой дом. Зеленолист поражался красоте природы вокруг него. В новой части леса, где он жил, были одни пауки и серая листва. Здесь же деревья были ниже, они были живыми, золото листьев падало наземь, пели птицы, трава под сапогами была мягкой. Даже в воздухе не было привычного затхлого запаха, здесь пахло мятой и свежей травой, свежий ветер перебирал волосы, а солнце грело макушку. Даже вода в роднике была чистой. Эллет вновь сняла плащ и положила его в руки Леголаса, но он схватил её за предплечье. — Стой, — лунная подняла бровь. — Ты знала мою мать? Этот вопрос сбил её с толку. Девушка хотела соврать, но с языка сорвалось тихое, робкое `да`. В глазах принца появилась надежда, но эллет остановила его, подняв левую руку. — Приходи вечером, после разведки. Я расскажу всё. Он не успокоится, пока не узнает, она это понимала. Принц уже запомнил, где она живет. Аранен приходил бы к ней постоянно и требовал ответов. И эта боль, это боль одиночества, несменяющаяся в его глазах, задели саму суть Линн и заставили её пойти ему навстречу. Девушка поклонилась и развернулась было, чтобы пойти домой, но Леголас вновь остановил её. — Возьми плащ, тебе будет теплее. Аккуратно взяв плащ в руки, Туилинн подняла глаза на уходящего принца и вздохнув, направилась к своему маленькому убежищу. У неё было много работы. Нужно было поддерживать жизнь в этой части леса, лунные эльфы — прекрасные колдуны. Девушка легко ступила босой ногой на шелковый зеленый ковер и, накинув плащ на плечи, ибо в самом деле было ужасно холодно, принялась петь старую эльфийскую песню. Эта тихая, мелодичная молитва помогала ей оживлять лес. Тут же на поляне появились мышки, ежики, олени, птицы — все они пришли посмотреть на то, как колдует серебровласая лесная ведьма. Туилинн кружилась на поляне и там, где она ступала, поднималась трава, расцветали бутоны полевых цветов, деревья добродушно шумели, одобряя действия волшебницы. На коже девушки появились тонкие знаки, светящиеся мягким белым светом, ярче всего был образ полумесяца на лбу и звёзды на щеках. И весь её образ наполнился светом, и эллет легко танцевала, даря свою магию лесу и не замечала ничьих восхищенных голубых глаз из-за покрытой мхом старой сосны. Она пела, она жила, и жил её лес. И пусть будет так.