moon's destiny.

Эльфийский принц, отправив разведчиков к королю, бесшумно продвигался по каменистой дороге. Отряду удалось уничтожить пауков, но аранен знал — пройдет два-три дня, и они вернутся в большем количестве. На сердце Леголаса было неспокойно — если пауки проникли в лес, то, возможно, Туилинн и её маленький клочок живой земли пострадали. Он беспокоился за неё только потому, что она была единственной, готовой ответить на все вопросы, потому что она спасла его людей, потому что она помнила его детство, когда он уже не помнил. В отношении Леголаса к лунной эльфийке прослеживалась также жалость — он потерял мать и страдает от этого, а она потеряла всю семью, почти весь народ и живет совершенно одна в чужом лесу. Движение в кустах! Принц выпускает стрелу. Паук — замертво. Еще два ползут в направлении эльфа, услышав шум. Едва натянув тетиву, наследник слышит хруст веток за спиной и тут же в паука, пытавшегося подкрасться к нему летит кинжал из кустов неподалеку, а во второго Леголас пускает стрелу. Третий паук решил сбежать, но из-за куста резко появляется Туилинн — в длинном плаще принца, с кинжалом в руке и кошачьей осторожностью — и отвратное создание мертво. — Ты следила за мной? — нахмурившись, спросил принц. Девушка покачала головой: — Я осматривала территорию и наткнулась на пауков. Если бы я следила за тобой, то так и продолжила бы прятаться в кустах. Пойдём. Выдохнув, Леголас последовал за девушкой. Зеленая поляна всё также сияла жизнью. Солнце уже заходило, и принц видел, что эллет торопится. Она завела его в своё скромное жилище, сняла плащ и подошла к камину. Светловолосый осмотрелся. Маленький домик в глубине холма навевал теплые мысли. Чувствовался легкий запах сандала, мышки сновали по полу, принося ягоды в корзинку, стоящую на подоконнике. На стене висел потертый портрет — темноволосый мужчина с холодными синими глазами, зеленоглазая женщина и девочка, обе — с рыжими волосами, обе — смеются. `Это её семья,` — подумал Леголас. В углу комнаты стояла большая кровать, рядом с ней — не менее большой стол, заполненный книгами. Принц перевел взгляд на полку, пока Линн разжигала камин. Было видно, что она любит книги. Многие из них были перечитаны, некоторым она чинила обложку или корешок, меж страниц торчали листки с заметками. На столе лежали карты, старые учебники, стояли свечи. На кровати громоздилась толстая гора одеял. По стене были развешены рисунки, выписки из книг, карты, письма, листья. Обеденный стол заменял подоконник. `Видимо, она предпочитает спать и учиться больше, чем есть` — улыбнулся принц. Тем временем, девушка уже разливала кипяток из огромного чайника в чашки. — Какой чай ты предпочитаешь? Мятный, лимонный, с малиной, с молоком, с чабрецом, с черной смородиной? — Мятный, — ответил Леголас. Девушка кивнула и насыпала листки мяты в чашку. Она налила какую-то жидкость на небольшое блюдечко и поставила на подставку над камином. В ответ на недоуменный взгляд принца, Туилинн произнесла: — Это эфирное масло. Подожди немного, дом наполнится приятным запахом. Принц и ведьма сели на небольшие изящные стулья возле подоконника. Леголас краем глаза заметил, что на откосе окна ножом были вырезаны пионы, а на самом подоконнике лежали чаши с печеньем и ягодами. Туилинн внимательно смотрела на Зеленолиста, ожидая вопросов. Эльф встрепенулся: — Расскажи мне о моей матери. — Первая вещь, которую я заметила в твоей маме — у неё было ласковое и одновременно печальное, умоляющее лицо, когда она улыбалась, — Линн на секунду замерла, задумавшись. — Последний раз, когда я видела её, она собиралась уезжать с твоим отцом. Леди Идриль тогда погладила меня по голове и попросила позаботиться о лесе, который стал её домом, пусть она и не слишком любила Лихолесье. У неё были серые, очень светлые глаза и родинка на щеке. Волосы были каштановыми и на голове часто красовался венок. Ты совсем ничего не помнишь? Леголас покачал головой, и его глаза резко потускнели. По лбу Туилинн пробежала морщинка — девушка пыталась вспомнить всё, что знала. Иметь погибших родителей — ужасно. Но иметь погибших родителей и не мочь даже вспомнить их лица — иногда даже ужаснее. Эллет вздохнула. — Когда я только приехала к вам, твоя мама всегда была рядом. Я не разговаривала первое время, а она всегда приносила мне ягоды и читала стихи, рассказывала истории. Не подумай, она не забывала о тебе, никогда. Если у неё была возможность, она приводила тебя с собой. Но когда она не могла, Идриль рассказывала мне что-нибудь о тебе и говорила, что ты скучаешь. Вдруг Линн сдвинула брови. Она осторожно прикоснулась к руке Леголаса и закрыла глаза, что-то нашептывая. На её худом бледном лице слабо засветились знаки, и Леголас понял, что она колдует, но не стал отдёргивать руку — ей нет смысла вредить ему. Неожиданно принца обдало холодом, он зажмурился и глубоко вдохнул, он задыхался, в горле стоял ком — и вдруг Зеленолист чувствует чью-то тонкую руку, обхватившую его за плечи. В горле ком и запах дыма, в груди жжет боль, он видит лишь море и горящий разрушенный город вдалеке, слышит крики. Сцена меняется. К нему подходит высокая, темноволосая женщина. — Здравствуй, птичка, — ласковым, мягким голосом произнесла она и прикоснулась к его лицу. Леголас судорожно дышал, а эллет продолжала, с жалостью глядя в его глаза: — Иногда Эру дает нам трудности, но нужно жить дальше, понимаешь? Плачь, тоскуй, пока не кончатся слезы, а затем вдохни и иди вперед. Мы всегда будем рядом, Зеленый лес всегда будет цвести для тебя. Принц вглядывался в каждую черточку, в каждую трещинку на губах, в каждый блеск светлых улыбающихся глаз. — Смотри, кого я привела, — из-за спины Идриль вышел высокий, худой мальчик. Он ласково улыбался и протягивал букет полевых цветов. — Мы будем рядом, — повторил маленький эльф и Леголас заметил, как сильно его улыбка похожа на улыбку матери. Идриль взяла его за руку и он почувствовал легкий, ненавязчивый запах жасмина. Мир перед его глазами вновь меняется. Слез нет, но на сердце ужасно тяжело. Он слышит песню, и чувствует, как кто-то вплетает цветы в его волосы, седые волосы. — Вот и всё, — довольно произнес голос и, обернувшись, Леголас попал в объятия эльфийки. Она гладила его по голове и улыбалась, окружая заботой и теплом, закутывая в легкий плащ. — Мне пора. На тропинке стоял эльф, придерживавший коня за уздечку и ожидавший своей королевы. — А Вам обязательно нужно уезжать, миледи? — услышал Леголас девичий голосок. Идриль кивнула. — Сейчас я поеду на границу леса, чтобы попрощаться с Леголасом, а позже отправлюсь в Гундабад. Я должна быть рядом с мужем. Последнее, что видел принц — женскую фигуру в сиреневом платье, легко вскакивающую на коня и машущую ему рукой. — Будь сильной, Туилинн. Я в тебя верю, — проговорила она на прощанье. Туилинн убрала руку. Полумесяц светился на лбу, звезды бледно мерцали на щеках, а в волосах струились и блестели серебристые нити. Она обеспокоенно посмотрела на Леголаса. Принц уставился в чашку с недопитым чаем, сжав кулаки и прикусив губу. По его щекам текли жгучие слезы, и он очень пытался вспомнить, как дышать, если в сердце ком, а по легким будто ударили молотом. Зеленолист глубоко, судорожно вдохнул и тихо спросил: — А мой отец? Он любил её? Лунная кивнула: — Он всегда заботился о ней, и я часто видела, как ласково он смотрит на неё, когда она восхищается лесом. Но он всегда был сдержанным, и только накинутый на плечи плащ или словно невзначай принесенные с охоты цветы выражали его любовь. Но твоя мама прекрасно понимала это. — А как... — голос наследника резко стал хриплым и он, мотнув головой, продолжил, подняв глаза. — Как он отреагировал, когда все произошло? Эллет отвела глаза и тихо вздохнула. — Он выгнал большую часть своих слуг, стал закупать вино, не разговаривал неделями. Он стал холодным, будто мертвым внутри. Но Трандуил всегда заботился о тебе, даже если это выражалось так скупо. Леголас залпом допил чай. — Можно ещё чаю? Девушка встала и принялась сыпать листья мяты в чашку, заливая кипятком. В воздухе клубился запах корицы и апельсина, камин мирно потрескивал, все казалось таким светлым и тёплым, но в душе принца что-то оборвалось. Он чувствовал себя лучше, чем прежде, но осознание того, что его мать! Его мать! Такая чистая и нежная, полная любви и дарящая её всем, кого видит, погибла. Он только что видел её, касался рук, чувствовал тепло объятий и вновь один. — Она всегда гордилась тобой, — тихо произнесла эллет, ставя чашку перед Леголасом, — ты не одинок. Частичка Идриль всегда будет жить в тебе. Она собиралась было отойти, но эльф взял её руку и, встав, прижал к себе. — Постой со мной, пожалуйста. Туилинн робко обвила широкую спину белыми, как снег, руками. Она была напугана тем, что принц привяжется к ней, что она ранила его, что она не сможет его спасти. Но в то же время она прекрасно знала что они связаны с детства. Эльфы всегда чувствуют предназначенных им, но редко могут распознать. Туилинн смогла. От судьбы не убежишь, даже если бегать очень быстро, по кустам и согнувшись в три погибели. Может, не стоит снова пытаться? К тому же она знала, каково это — терять тех, кого любишь и, вновь колдуя, эллет старалась поделиться с ним теми теплыми чувствами, которые иногда появлялись в её душе, когда рассветное солнце целовало её кожу, когда трава ласково шуршала под ногами, когда дождь нашёптывал сказки. Пальцы девушки аккуратно проводили по спине аранена, даря ему спокойствие. Принц стоял, склонившись к лунной эльфийке и уткнувшись носом в её (до ужаса костлявое) плечо. Он не мог думать, он чувствовал, как слезы катятся по щекам. `Всё будет хорошо` — вдруг подумал он, — `Я не могу изменить это, лишь принять`. В маленьком окошке горел свет. Можно было заметить две фигуры, сплетенные, спаянные в одну. Воздух наполнялся запахом апельсина и смешивался с ароматом хвои, мышки на подоконнике собирали крошки от печенья. Эллет, понимающая, как тяжело было принцу все это время, чувствовала, что они не такие чужие, как ей казалось. Их объединяла общая горькая боль бессилия и тоски, которую оба топили в работе и помощи другим. Принц же чувствовал, что перед этой эльфийкой может быть настоящим, ведь она помнит его детство, его истоки, а значит, притворяться смысла нет. Камин тихо потрескивал, комната была наполнена теплом и уютом. Ветер, приходящий в полуоткрытую форточку, легко развевал косы эльфов. Где-то ухали совы, стрекотали сверчки. И, возможно, впервые за долгое время, аранен и аранелль, совершенно не сталкивавшиеся ранее, были в порядке.