Всем, кого я любила

      Тихий хохот доносится из уст девушки.       — Идея дурацкая, — все хихикает она, выглядывая из кладовки в коридор, в котором все еще снуют студенты.       Парень, подойдя близко к Гриффин в и так довольно-таки тесной каморке, проводит рукой по ее волосам, взъерошив их.       — Для достоверности, — хмыкает он под удивленный взгляд блондинки.       Блейк уговорил Кларк закрыться в комнатке для швабр и тряпок, чтобы все подумали, что у них ну уж слишком страстные отношения. Даже с Эхо парень себе такого не позволял — во всяком случае, его никогда за этим не ловили, насколько известно блондинке. А теперь, судя по его супер самоуверенной и самодовольной физиономии, он бы и рад попасться.       «Идиот, да и только», — думает девушка и качает взлохмаченной головой.       — Пошли уже, — широко открывает дверь перед ней Беллами, и та с гордо задранным носом вышагивает в холл. Парень по-хозяйски обхватывает своей рукой талию блондинки, до этого выхватив ее черный кожаный рюкзак.       Гриффин ловит офигевающие взгляды учеников и про себя лишь ухмыляется — ну и пусть.       Когда они останавливаются возле кабинета, в котором у девушки должна быть пара по культурологии, Блейк ловит ее ладонь, останавливая.       — Слушай, ты западала и на Миллера, да? — наклоняется к ее уху, щекоча ее щеку дыханием.       Сердце блондинки вновь пропускает удар — правда, неизвестно, из-за близости Беллами при таком скоплении народа (и сидящем Коллинзе на четвертом ряду) или из-за его вопроса.       О письме Нейтану-то Кларк и позабыла.       — Ревнуешь, Блейк? — хмыкает она. Парень все еще выжидающе на нее смотрит, и она объясняет. — Боже, мне было одиннадцать, ты не смеешь надо мной насмехаться.       — Гриффин, он лет так с пяти понял, что гей, — еле сдерживает смешок Беллами.       Миллер учился в той же школе, что и Кларк с Блейком, и был на год старше блондинки и одним из лучших друзей Блейка. Сейчас он учится в военной академии и, видимо, до сих пор общается с подставным парнем Гриффин.       Блондинка фыркает и готовится ответить, что откуда ей, блин, знать-то, но звенит сигнал начала занятий. Поэтому она лишь пожимает плечами и сливается с общим потоком, который несет ее в класс и буквально, не без удовольствия, чувствует на себе взор Финна.       Рейес, которая сегодня выбирает сидеть не со своим парнем, а с подругой, шепотом подбивает Кларк, наконец, уделить той время и рассказать последние новости.       Вообще-то, прошло уже четыре дня, как все узнали, что Блейк теперь встречается с ботаничкой Гриффин. И сейчас она не знает, нравится ли ей то всеобщее внимание, которым ее наделил текущий статус, или это ее бесит. Во всяком случае, Эхо теперь ее стебет еще больше — вчера прямо в кафетерии она на блондинку «случайно» вылила стакан обжигающего кофе.       Удивительно, Кларк это не обижало — лишь смешило: неужели ей удалось задеть университетскую львицу до такой степени, что та уже не знает, как выплеснуть свою злость. После того, как Блейк об этом узнает, брюнетка становится взбешенной — Кларк видела, как вздувались ее ноздри, когда парень отчитывал ее.       Никто из их друзей, кроме Октавии и Рейес, не узнал о том, как эти двое сошлись. Для них это тайна, а для его сестры и ее лучшей подруги — это самая, что ни на есть, романтическая история любви. Им преподносят эти отношения, как судьбу: они слишком долго относились друг к другу по-соседски, а потом, однажды, пересеклись в кофейне и так зафлиртовались, что решили сходить на свидание. По лицам девушек было видно — нифига не верят.       — Чушь какая-то, — хмурится Блейк, когда Кларк рассказывает ей историю.       Знала бы О реальную причину, она бы долго и истерично ржала — вот это было бы чушью.       — Рей, давай, тогда, после пар ко мне? — предлагает Гриффин и чувствует, как у нее сжимаются легкие. Уж наедине-то Рейес вытащит всю необходимую ей информацию.       Но подруга кивает как-то уж совсем не воодушевленно и склоняется над своим конспектом.       Кларк изгибает бровь и переводит взгляд на задние ряды, где сидит Коллинз — тот щенячьим взглядом поглядывает на сидящую рядом с ней брюнетку.       Милота.       — Что на этот раз? — все также тихо интересуется блондинка мягким голосом.       Рейвен лишь качает головой:       — Дома расскажу, — только бросает она и вновь притворяется внимательной студенткой.       Вот уж неожиданность.       Такая любопытная до личной жизни подруги, но такая скрытная на этот раз о своих отношениях. Видимо, повздорили они знатно.       И теперь у Гриффин предательски, словно молотом Тора, стучит сердце, готовясь пробить в ней дыру.       Что, если, все-таки, они поссорились из-за нее?       Кларк невольно ерзает на стуле, чем заслуживает недоуменный взгляд Рейес.       Когда они едут к дому блондинки на машине Рейвен, та, стянув свои пухлые губы в тонкую линию, помалкивает. Гриффин не терзает подругу — думает, вдруг, той нужно время, чтобы подобрать правильные слова, чтобы послать ее на все четыре стороны.       Ну, или подстроить аварию.       Девушка ежится от таких мыслей и старается выкинуть их из головы, поэтому как можно отстраненнее начинает:       — Я, кстати, не нашла снимки с прошлого года. Может, у кого из наших есть, ты не спрашивала?       Подруга фыркает:       — Плевать на фотки, — а затем выдыхает. — Финн мне кое-что рассказал.       Гриффин, кажется, уже нечем дышать. В горле пересыхает, и она совсем не в силах сделать вдох.       Блондинка даже не может заставить себя спросить, что же рассказал Рейвен Коллинз. Молится, что не об ее письме.       Рейес быстро окидывает Кларк взглядом и, заметив ее замешательство, хмыкает:       — Чего так побледнела? Неужто, ты к этому причастна?       У Гриффин уже такое раз так двадцатый за неделю — она все еще трясется, что Рейес окажется в курсе письма. Она каждый раз заметно нервничает, но выслушивает подругу до конца, с облегчением, также каждый раз, выдыхая.       — К чему? — еле выдавливает блондинка хриплым голосом.       Рейвен качает головой и, игнорируя вопрос Кларк, продолжает:       — Коллинз брякнул, что нам нужен таймаут. Не объясняя причин. А я психанула и сказала, что у него теперь бесконечный таймаут — пусть тратит сколько угодно времени.       Гриффин чувствует себя оглушенной.       Таймаут.       Из-за нее.       У нее сейчас три желания. Кинуться в ноги Рейес и молить ту о прощении, что из-за письма блондинки она поссорилась с парнем (да и, вообще, что та на него позарилась). Второе — набить морду Коллинзу, что довел до такого состояния ее эксцентричную подругу. И третье, которое Гриффин игнорирует, как может — срочно встретиться с Коллинзом и поговорить.       — Козел, — но голос Кларк звучит неуверенно — она это слышит даже за невероятно громким гулом мыслей в своей голове.       На самом деле, она, конечно же, так не думает.       — Пофиг, — снова хмыкает Рейес, когда они вновь возвращаются к этой теме уже в комнате блондинки.       Гриффин рассказывает подруге, что у них, все-таки, немного запутанные отношения с Блейком. Без подробностей, естественно. После чего Рейвен предлагает устроить двойное свидание, но, вдруг, замолкает — вспоминает о таймауте.       И сейчас брюнетка сидит на полу по-турецки сложив ноги и уплетает за обе щеки гигантский кусок пиццы, за которой они заехали по пути. Кларк скролит ленту Фейсбука и натыкается на новое уведомление. Ее щеки, должно быть, покрываются алыми пятнами — к этому сообщению она вернется позже.       Не хватало еще, чтобы Рейвен его видела.       Еще одной проблемой больше, блин.       Пока Рейес жует и молчит, Гриффин прикидывает в уме.       Возможно, Финн прав, и им, в действительности, нужен перерыв. Возможно, тогда они оба поймут, что они друг другу, вот сюрприз, не пара. Возможно, у Кларк есть еще шанс. Возможно, через пару месяцев, когда шумиха вокруг них поуляжет, она сможет встречаться с Коллинзом. Возможно, Рейвен все поймет.       Возможно-возможно-возможно.       Возможно, срок их фальшивых отношений, который они оговорили с Блейком, можно будет укоротить. Ведь какой в них толк, если скрываться не перед кем? Тем более, резона Беллами Кларк не понимает до сих пор. Ну, для отместки перед Эхо найдет себе другую девчонку.       Фигня вопрос.       Как же ее так угораздило?       — Рэй? — зовет подругу блондинка, касаясь ее плеча.       Рейес сидит совсем не в духе — она даже не обращает внимания на Кларк до этого момента, которая зачитывала ей смешные ситуации с университетской страницы, где студенты делятся всем, что только в голову приходит.       — Кларк, я, наверное, пойду, — вдруг заявляет Рейвен, тут же подрываясь, и натягивает куртку. — Заеду в мастерскую, успокою мысли.       Гриффин снизу вверх смотрит на брюнетку и кивает. Откладывает в сторону телефон и книгу по социологии, которую пыталась временами почитывать, и поднимается с пола.       Уже остановившись на крыльце дома, Рейес вновь заговаривает. Она все еще мрачная, хоть и пытается это скрыть за натянутой ухмылкой, когда к ним подходит Блейк, так вовремя, блин, вышедший покурить.       Кларк мысленно закатывает глаза — он установил на нее маячок, что ли?       Беллами в ответ Рейвен хмурится, словно лизнув лимон, когда говорит:       — Рейес, вид такой, будто у тебя собака сдохла, — одной рукой держит сигарету, а другой соприкасается с плечом Гриффин, словно так и должно быть. Девушка хочет отступить, но вовремя соображает — они же пара.       Брюнетка игнорирует любезный комплимент Блейка, смерив его презрительным взглядом, и вновь обращается к Кларк:       — В любом случае, о концерте можно забыть.       На самом деле, с этой новой суматохой и интригами, блондинка и так забыла о нем. Но теперь она чертыхается, топнув ногой.       — Какой концерт? — вновь встревает Блейк, затянувшись.       Рейес изгибает бровь, а Гриффин смотрит на парня с недоумением — последние месяца три этот вопрос имеет только один ответ и все его прекрасно знают.       Эмбэррэссин Пэккер*.       Испанская группа — легенда, которая исколесила уже весь мир и напоследок оставила Штаты. Голоса трио из парней были так брутально-сладки, что каждая девушка была готова отдаться им прямо на сцене, а тексты их песен — слишком жизненны, что на слезу пробивали даже мужчин. И это уже не говоря об их восхитительных телах.       — Блейк, ты со своим бейсболом вообще помешался и не знаешь, что в мире творится, — кидает Рейес и поворачивается в сторону своей припаркованной у газона машине.       Но, услышав слова Беллами, девушка останавливается:       — Эти испанцы, что ли? — пренебрежительно спрашивает парень. Он делает театральную паузу, во время которой смахивает пепел и вновь закуривает уже дотлевающую сигарету. — Что, билетов не осталось?       — Их и не было. Примерно через пять минут, как начались продажи, — объяснила Гриффин.       Они с Рейвен лично мониторили продажи и даже не успели сделать заказ, как сайт огласил солд аут.       Блейк цыкает.       — Как же повезло, что у вас есть рыцарь в роли меня, у которого есть друг, который помогает им с организацией в Иллинойсе.       Рейвен прищуривается и скрещивает руки на груди, заподозрив подставу:       — И почему Октавия до сих пор не в курсе этого? Она, так-то, с нами собиралась.       Теперь уже парень закатывает глаза.       — Потому что она и не знает. Я бы не пустил ее на такое мероприятие даже с Линком.       — А если пойдешь ты? — спрашивает Кларк.       В ней снова загорается радость — хоть одна по-настоящему хорошая новость за эту неделю.       Почему она, блин, не спросила об этом Беллами раньше?       — Возможно, — протягивает он. — Я достану нам билеты.       Рейвен глухо прощается и сообщает, что день, возможно, не такой уж и дерьмовый.       Взволнованная Кларк чуть не прыгает, когда авто подруги трогается с места, и трясет усмехающегося Блейка за плечи.       — Ты просто супер! — вскрикивает, наконец, она, давая волю эмоциям.       Жизнь налаживается, что ли?       — Плюс ко всему, кстати, Финн взял паузу с Рейес и, возможно, нам не придется с тобой играть комедию больше пары недель, — сообщает Блейку довольная Гриффин, не в силах сдержать улыбку.       Беллами, который только что откровенно смеялся над визжащей блондинкой, теперь хмурится. Ладонью взяв за локоть Кларк, он останавливает ту от очередных победных танцев.       — Эй, мы так не договаривались, — выдает он.       Гриффин смотрит на него, пытаясь уловить причину такой резкой перемены настроения парня.       — Подумаешь, Блейк. Найдешь другую несчастную дурочку для своего спектакля, — пытается подбодрить его.       — Мне не нужна другая, Кларк, — сообщает парень, а у Кларк сердце внезапно без причины ходит ходуном и ее щеки заливаются жаром. Беллами, должно быть, видит ее растерянность, и в темных глазах парня играет озорная смешинка. — Меняя девушек, как перчатки, я не смогу убедить никого в том, что мне в действительности до лампочки до Эхо. Наоборот, она подумает, что я делаю это с целью ее вернуть. Плюс, никто, как ты, не доводит ее до приступов внезапной агрессии, а это забавно.       Гриффин, будто бы, спускается с небес на землю, но сердце все еще отстукивает в висках.       Ладно, она подыграет Блейку чуть дольше.       Тем более, по Рейес видно, что ей совсем не пофиг, как она сообщила часом раньше.