На вокзале стоял ужасный шум. Все суетились, словно внаглую мозолили своей беготней глаза. Постепенно, наверное, у каждого из них закружилась бы голова, ведь они буквально все вертелись как юла, которую запустили при помощи человеческих рук.
Старенький и раритетный паровоз тяжело дышал и спускал пар из котельной, тем самым показывая другим, что стоит поторопиться, так как его сильный и большой мотор нагрелся и готов везти волшебников в школу Чародейства и Волшебства.
В стороне, не участвуя во всем сыр-боре, стояли две фигуры. Они мило и спокойно беседовали о всем том, о чем можно говорить перед большим расставанием.
— Эвелина, я тебе говорю уже в какой раз, дорогая, еще одно письмо от директора и никаких рождественских каникул дома! — возмущалась женщина.
Она была весьма приятна на внешность. Ее черные, как смоль волосы были собраны в небрежный пучок, серые глаза смотрели с неким упреком на свою дочь, которая была копией матери.
— Мама, для меня будет в радость провести все свои рождественские каникулы в Хогвартсе, — съязвила молодая волшебница.
Девочка стояла напротив матери, но не хотела смотреть на нее. Она отрешенно уставилась куда-то в сторону, пытаясь не замечать все колкие замечания родителя.
— Эви, я не буду, — начала говорить женщина, но девочка ее перебила.
— Да, знаю, — с сарказмом вздохнула она. — " Я не буду больше повторять одно и то же, если ты не понимаешь смысла того, что я говорю», — передразнивая маму, сказала дочка.
— Мам, я хочу учиться на своих ошибках. Нотации и прочие нравоучения мне не помогут. Ты это сама прекрасно знаешь, — Эвелина посмотрела с искоркой в глазах на мать, и она, ласково улыбнувшись, прижала дочурку к груди и погладила по макушке.
Драко был лишен этого. Его никогда не гладили или целовали в лоб на людях. Мама всегда держалась отстраненно, но в тайне от Люциуса держала его за маленькую ручку, когда они шли к поезду. Она дарила ему тепло и любовь, как могла и старалась сохранить это маленькое счастье и в семье. Он очень редко говорил заветные слова. Ведь он из
аристократической семьи. Возможно, это ее обижало, но знала, что Драко любил искренне, просто не показывал и подражал отцу.
Сейчас, смотря как мама и дочь обнимаются, у него защемило что-то в груди. Появилось ощущение пустоты и слезы выступили на глазах. Как же хотелось просто ее увидеть и взять за руку, как тогда.
Раздается гудок поезда и толпа народу разбушевалась.
Драко взял свой чемодан и поплелся в паровую машину. На него бросали полные ненависти и презрения взгляды, как будто он ничтожество, шушукались за спиной. Конечно, пожиратель смерти и сын правой руки темного лорда возвращается в Хогвартс.
Вдруг он увидел перед собой тень. Драко резко остановился, вызвав еще больше криков за своей спиной. Темная сущность помахала ему рукой и исчезла.
Мама?
После нескольких минут ступора, Малфой поднялся по ступенькам и вошел в Хогвартс-Экспресс. В поезде был такой же шум и гул, как и на платформе. Он шел и вглядывался в окошки купе, чтобы увидеть либо лохматые черные, либо слишком рыжие, либо волнистые волосы цвета каштана.
Пройдя немалое количество купе, он увидел человека, которого не ожидал увидеть — Асторию Гринграсс.
Она всегда была очень специфической особой. Гордая осанка, миленькое разукрашенное личико, красивая фигурка, прекрасная укладка, манеры, как и подобает леди, уверенной в себе. Гринграсс всегда была примером для других девчонок, но никто не знал, как она себе противоречила.
Астория любила плюшевые игрушки и жесткий секс, холодные приемы и пьянку до утра, употребляла красивые слова и ругалась только отборным матом. Будто два абсолютно разных человека, запертых в одном теле.
Днем — белая овечка с лёгким флиртом, а ночью — похотливая тигрица с самыми темными мыслями.
Все парни мечтали заполучить ее, но не Драко. Он не понимал, что в ней такого?
Девушка, которая хочет себя показать. Но она умудрилась влюбиться в холодную статую с выгравированной на табличке фамилией Малфой. Столько парней потратили миллиарды галеонов на эту штучку, но все напрасно.
Сначала, он думал, что это прикольно. Захватил Гринграсс — Галочка в блокнотик, но не тут-то было. Ей не хватило одной ночи. Она захотела «большего».
В то время, Драко был прямолинеен с ней и короток. Она признавалась в любви, делала все, что он захочет, но это ничего не значило. Аристократка быстро наскучила, и стала телом для вымещения эмоций и в большинстве случаев, злости. Он не хотел с ней так поступать. Она не заслужила всего этого.
Астория разорвала отношения или Драко ее бросил — это было маловажным фактом, но то, что она сказала напоследок, осталось с ним до сих пор.
— Драко, мы не можем быть вместе. Ты холоден ко мне и причиняешь мне много боли. Физически и морально. Я для тебя просто еще одна жалкая подстилка. Вот как у меня получается влюбляться в таких отвратительных людей, как ты, Малфой? Надеюсь, ты когда-нибудь узнаешь, что такое безответная любовь и она причинит тебе столько же боли, как ты мне.
Она предсказала мое будущее. Я влюбился в главную заучку Хогвартса, которая думает, что он самый ужасный человек в мире. Ирония — мой спутник, куда бы я не пошёл.
— Здравствуй, — сказала она и растворилась в толпе.
Драко не ответил, а просто кивнул головой. Астория ни капельки не изменилась, такая же какой он ее помнил. Та же девушка, которой он разбил сердце с легкой ухмылкой на бледном лице. В этом движении чувствовалось что-то знакомое — сожаление и возможно, призрачные прошлые чувства. От этого еще тяжелее.
***
Мы —
герои. Нас называли так все. Победили Волдеморта. Но что дальше?
У Гарри есть уже место в Аврорате, и он стремится быть лучшим там.
У Рона есть семья и девушка.
У них у обоих есть то, что Гермиона так давно утратила, —
счастье
Ее родители не могут вспомнить, что у них есть дочь, которая любила спорить с папой по поводу новых методик обучения и готовить с мамой ее любимый малиновый пирог. Она забрала самое ценное — их воспоминания о ней. Считается ли это убийством? Хотя Гермиона просто хотела их защитить…
Какая жалкая отговорка.
После войны у многих членов Ордена уже есть работа, большой бюджет, слава, но Гермиона не видела в этом смысла. Война высосала из нее все радостные эмоции, как дементор. Друзья начали заниматься своей жизнью, а Гермиона как и была, такой же и осталась. Всю войну она была рядом с ними, помогала в поиске Крестражей и помогала Гарри выбирать кольцо для Джинни. Когда же ей понадобилась помощь, никто не пришел.
Гермиона попыталась прийти к родителям, просто с ними поговорить, но не смогла. Ей было страшно быть отвергнутой дорогими людьми, которые даже не знают о ее существовании. Ей нужен был человек, который ее выслушает и поймет.
К сожалению, она не нашла такого человека и предпочла одиночество.
Поездка в Хогвартс стала еще одним испытанием. Увидеть своих недодрузей, которые не соизволили послать сову и спросить о ее самочувствии или ответить на ее письма. Зайдя в вагон, первым что она увидела был рыжеволосое прошлое.
— Ну, здравствуй — Рон окинул ее взглядом.
Гермионе стало очень страшно. Друг, который подбадривал ее всю школу и любивший слизней, очень сильно изменился. Взгляд стал более жестким, а руки были в огромных шрамах.
— Грейнджер, — кривя свою физиономию выплюнул Уизли.
— Здравствуй, Уизли. Как провел лето?
— Отлично. А ты снова расческу потеряла? — он ухмыльнулся и потянулся к волосам Гермионы.
— Ох, да. Жалко Браун. Наверное, устала тебе говорить, что нужно сделать, а то ты без подробных инструкций совсем ничего не можешь, придурок. — девушка откинула его руку, а корона, навешанная домыслами Рона, отлетела на километры назад. Рыжий несколько минут приходил в себя после услышанного.
— Бон-Бон, что случилось? — вездесущая Браун с ярко-розовыми губами налетела на своего муженька, чуть ли не убив своей тушей.
— Ничего, милая. Пойдем в поезд, — схватив в ее охапку и прихватив с собой чемодан, он побежал в сторону купе.
Гермиона усмехнулась. Не так она представляла первую встречу, а настроение почему то улучшилось. Это ненависть или обида?
Ты обещал все равно быть моим другом? Говорил, что будешь страдать без меня? Ну, что ж, страдай, плачь, царапай свои кулаки в кровь, реви, вырывай свои жирные рыжие волосы с корнем. Делай, что хочешь, просто пострадай, как я, а не будь самым отборным дерьмом, коим ты и являешься на данный момент.
***
Драко пробирался сквозь толпу и вдруг его кто-то сильно толкнул. Обернувшись, он услышал тот самый визгливый голосочек. Давно он его не слышал.
— Малфой?
Рон Уизли и его ручная девчонка. День становится все интереснее.
— Испугался, Визги?
— Что ты здесь забыл, Драко? — слащаво протянула Лаванда, облизнув губы.
— Новые слова выучила, Браун? — Драко покачал головой.
У девушки выступил румянец, а рожа Уизли раскраснелась и слилась с его волосами. Мерлин, спасибо, что Уизел настолько эмоционально нестабильный.
— Что здесь происходит? — Гарри Поттер собственной персоной. Возмужавший, а на самом деле, тот же ребенок.
— Не беспокойся, Поттер. А что у тебя нового? Слышал, у тебя намечается помолвка с сестренкой Уизела. Ну, как она после меня? Хороша? В первый раз она была ужасной, но я ее всему научил, — ноздри шрамоголового принца вздулись, зубы заскрежетали.
— Ладно развлекайтесь, ребятки. Думаю, вы и без меня справитесь. Главное, Уизли, нужно сначала в рот, ей так больше нравится, — мимолетная улыбка и визги рыжего на заднем фоне.
