Двойственный

Что бы ни делала ты, под пристальным взглядом — В сердце твоей пустоты мысленный волк, где-то рядом. Он пьёт из того стакана, куда капали пьяные слёзы. Сидит под столом, упрямо, и ждёт отравленной дозы. Что бы ни делала ты, всегда под пристальным взглядом; Хвостом заметая следы — мысленный волк бежит рядом. ©Смысловые галлюцинации — Мысленный волк

Каждое решение человека неизменно влечёт за собой огромное количество последствий. И не только последствий, но и множество возможностей оных. И когда Крис задумывается об этом, ему становится немного не по себе. В последнее время на него свалилась такая ответственность, какой не было никогда раньше. И только он сам может определять свою судьбу, а не кто-то другой. Крис действительно понимает, что учиться контролю лучше с волками, но не может порвать с семьёй, не может променять её на стаю. В который раз мужчина стоит перед выбором, как поступить, и ему невозможно хочется сделать всё наиболее правильно, чтобы ни одна из сторон не понесла потерь. Конечно, усидеть одновременно на двух стульях невозможно, но вытравить из себя надежду на то, что всё получится хорошо, Крис не в состоянии. Питер предлагал сказать Виктории, что его вызвали на дело, но Арджент слишком хорошо понимает — этот трюк не сработает. Более того, он не желает лгать своей жене, особенно тогда, когда сам настолько хорошо чувствует ложь. Однако сказать правду тоже нельзя, ведь эта правда вполне может стоить ему жизни. Поэтому он решает найти компромисс и просто не говорить всей истины — убедить Викторию в том, что в полнолуние альфа не контролирует себя и менее осторожен, поэтому больше шансов поймать его, и упускать эту возможность нельзя, так что Крису необходимо находиться с Дереком и помочь ему в охоте на убийцу. План кажется вполне удачным (по крайней мере, наиболее нормальным из всех), но ровно до того момента, как Арджент смотрит в глаза жены, роняет тихое: «Нам нужно поговорить», и как она отвечает ему: «Ты же знаешь, что можешь рассказать мне всё». Хорошо, что Эллисон ещё в школе, и объясняться с ней не пришлось. Они с Викторией одни дома, и так Крис чувствует себя увереннее. Он опирается локтями о кухонную столешницу, низко опуская голову, и некоторое время молчит, потому что заранее ненавидит себя за свою следующую фразу. Миссис Арджент стоит рядом, не перебивая его мыслей и просто держа ладонь на его плече, ободряя. — Меня обратили. Я оборотень, — он сглатывает, жмурится, словно это поможет ему оказаться где-то не сейчас и не здесь или хотя бы провалиться сквозь землю. Слова начинают литься сами, — это произошло около двух недель назад, ты тогда была в Неваде, а я по просьбе Дерека пытался взять альфу, но, наверное, охотиться одному было в том случае неосмотрительно — схватка была мною проиграна. Меня укусили. Мне… мне очень жаль. Крис чувствует, как спазмом сдавливает горло. Те мгновения, пока Виктория молчит, кажутся ему вечностью. Наконец она мягко поглаживает ладонью его напряжённую спину и говорит: — Я всегда на твоей стороне, Крис. И у него словно падает камень с души. Он разворачивается, подаётся под её руку и благодарно прижимается губами к виску, после утыкаясь в изгиб шеи. Крис всегда считал семью частью себя и больше всего боялся подставить близких, и что они отрекутся от него. Тем более у них есть на это право. — Но я не буду врать тебе — ты поставил нас в непростую, даже тяжёлую ситуацию, — Виктория преподносит этот факт спокойно, без осуждения, понимая, что мужу необходима её поддержка. Крис кивает, потому что не видит смысла спорить с очевидными вещами. Он отстраняется, внутренне собираясь, потому что и так позволил себе слишком много слабостей за последнее время. Опирается бёдрами о стол, немного нервно зачесывает волосы назад и смотрит на Викторию. Она садится на стул неподалёку, сцепляя пальцы на своём колене, и продолжает: — Если клан узнает о твоём обращении, то тебя отстранят. А он рано или поздно узнает, этого не избежать, и тогда Джерард первым поднимет на тебя пистолет, — она говорит спокойно и вдумчиво, но Крис не может не заметить, насколько сильно участилось её сердцебиение после его признания. Виктория просто очень не хочет усугубить ситуацию своим волнением. — Да, я знаю. От бешеной собаки необходимо избавляться, — эту истину отец твердил ему с детства. Джерард всегда любил и любит охотничьих собак: красивых, поджарых и смертоносных. И он частенько говорил, что больную, получившую какой-либо дефект или не поддающуюся контролю особь надо немедленно выводить из производства, чтобы она не успела натворить проблем. Сейчас именно Крис выступает в роли дефектной собаки. И он уверен, что Джерард не будет смотреть на родственную связь между ними, а последует Кодексу, заставив сына покончить с собой и своим «бесполезным» существованием. — Кто твой альфа? — Хейл, — чуть растерянно отвечает Крис, потому что до сих пор с трудом воспринимает этот факт. — Дерек? — в голосе Виктории слышится удивление, — так это всё-таки он убил Лору? — Нет, Питер. Питер сейчас альфа. И… он, вроде, помогает мне контролировать себя. И, предвидя твой вопрос, да, он очнулся и исцелился — не без помощи племянницы. Убийство Лоры позволило ему стать альфой и спасти свою жизнь. Я его не оправдываю, лишь говорю всё так, как есть. Хотя со стороны это, наверное, выглядело именно как оправдание. Виктория кивает и поджимает губы. У них с Питером была извечная неприязнь друг к другу: они попросту не сходились своими сильными доминантными характерами. А, возможно, внушительную роль играла и конкуренция — миссис Арджент было известно, что она не одна у своего мужа. Они никогда на эту тему не разговаривали, и Крис не знал, что Виктория думает по поводу Хейла, но нетрудно догадаться, что хорошего в её мыслях мало. Однако она ни разу не скатывалась до скандалов и выяснения отношений, будучи уверенной в том, что когда-нибудь Крис нагуляется — и так и произошло. Проблема с Питером перестала быть проблемой, так и оставшись где-то за пределами обсуждения. Виктория всего лишь дорожила мужем и проявляла чисто женскую мудрость: не давила, не заставляла, не ловила на измене. Она и без последнего была в курсе того, что между Крисом и Питером происходит, и того, что их отношения постепенно сошли на нет. Впрочем, сейчас ей было не до этого. Видимо, так распорядилась сама Судьба, что именно Хейл обратил Арджента — тем более с этим уже ничего не возможно было сделать. Проблема заключается в том, как укрыть Криса от других охотников, потому что в данный момент именно они, а не волки представляют угрозу. — Если отец заподозрит хоть что-то неладное, то в считанные мгновения выяснит всю подноготную, — вздыхает Крис и немного устало трёт переносицу, — и спустит всех собак на меня, на Питера, на Дерека. Он объявит войну, как и хотел, и у него будут на это причины. — Если так случится, то об этом немедленно узнают и кланы охотников, и кланы оборотней. Ардженты против Хейлов — две древнейшие семьи, стоящие по разные стороны баррикад… Каково быть Джульеттой, Крис? — Виктория мягко улыбается, пытаясь хотя бы немного разбавить очень напряжённую обстановку в комнате. Она, даже будучи человеком, ощущает это напряжение, а уж Ардженту почти что душно из-за переживаний и мыслей о будущем. Он улыбается в ответ, пусть улыбка и выходит несколько вымученной и печальной. — Тогда Питер, получается, мой Ромео, а меня это не радует, — пытается отшутиться он. Тут его чувствительный слух улавливает голоса у дома. Женский и мужской, причём первый принадлежит его дочери. — Эллисон вернулась, пойду встречу её, — поясняет Крис в ответ на вопросительный взгляд жены и направляется к входной двери. Когда он выходит, остановившись на крыльце и скрестив руки на груди, младшая Арджент стоит у дороги спиной к дому, держа за руки юношу, в котором без труда узнаётся Скотт МакКолл. Скотт, бросив взгляд поверх плеча девушки, видит её отца и охает от неожиданности, тут же отступая на шаг назад. — Добрый день, мистер Арджент! — громко и чересчур жизнерадостно здоровается МакКолл, и Эллисон лишь смущённо улыбается, словно бы молчаливо говоря: «Папа, пожалуйста, не гони и не обижай его, он очень хороший». И Крис в очередной раз поддаётся обаянию своей единственной и любимой дочери, сдаваясь и приветственно улыбаясь в ответ: — Здравствуй, Скотт. Как школа? Заметно, что парень даже опасается его. Это неудивительно, ведь в первую же ночь их знакомства Крис встретил его в лесу: с клыками и когтями, в то время как сам был с арбалетом наперевес. И если Скотт надеется, что остался инкогнито тогда, то Арджент просто не разубеждает его в этом. — Как обычно, в принципе. Хотя я и беспокоюсь из-за сегодняшнего теста по физике — больше чем уверен, что провалил его. А это значит, что снова неделя без карманных денег, но пережить можно, так что всё хорошо. Скотт харизматичен, не признать это сложно. Если Крис раньше относился к нему с предубеждением, то теперь немного пересмотрел свои взгляды на него. Возможно, из-за проснувшейся симпатии к члену стаи. Так что сейчас, не горя желанием портить кому-то настроение, он решает немного подбодрить МакКолла. — Тогда тебе стоит подтянуть физику, потому что у тебя есть весомый стимул. Моя дочь хотела бы видеть тебя отличником, а не ни в чём не разбирающемся неудачником, — Крис усмехается, видя, как загораются глаза подростков, уже надумавших в этой фразе благословение их отношений. Пусть думают так, он не будет разочаровывать — по крайней мере, пока. Скотт совершенно по-детски несёт через плечо портфель Эллисон, и это зрелище даже умилительно. Они подходят к крыльцу, и парень довольно жмёт Крису руку, улыбаясь и проговаривая: «Спасибо, мистер Арджент, я приму к сведению». Прощается с Эллисон и уходит в сторону оставленного у обочины велосипеда. Войдя в дом, юная Арджент ещё продолжает ворковать что-то радостное, однако вскоре замечает внутреннее волнение отца. Криса всегда поражала эта её способность считывать его эмоциональное состояние. — Ты напряжён. Что-то случилось? — тон девушки принимает серьёзные ноты, и она заглядывает ему в глаза, будто бы надеясь найти в них ответ на свой вопрос. — Всё в порядке, милая. Чёрная полоса в моей охотничьей жизни — дай бог ей скоро закончиться, — Крис мимолётом гладит дочь по волосам, уходя от нормального ответа. Потому что не готов посвятить её во все проблемы семьи, считая Эллисон слишком молодой для всего этого. Как отец, он пытается как можно дольше ограждать свою дорогую наследницу от ужаса войны. Крис ловит взгляд Виктории, когда проходит на кухню вслед за Эллисон, и видит в её глазах безмолвный призыв не вмешивать дочь. Он едва заметно кивает. Виктория не зря спрашивала, кто альфа Криса. Когда Эллисон забирает из холодильника пачку йогурта и поднимается к себе, миссис Арджент внезапно говорит, что доверяет Питеру. Это странно и неожиданно, и Крис смотрит на собеседницу с долей удивления, ожидая объяснения признания. — Питер хорошо относится к тебе и не даст в обиду. Ты в надёжных руках. Удивление во взгляде Криса становится ещё более явным. Виктория и Питер, столько же похожие друг на друга, сколько и отличающиеся, всегда имели натянутые отношения. И тут она заявляет, что доверяет Хейлу, в то время как сам Крис этого делать не рискует. И мужчина настолько шокирован, что принимает оппозиционную позицию, пытаясь переубедить Викторию — неожиданно даже для себя самого. — На секундочку — он убил за последнее время десяток человек, в числе которых его родная племянница, обратил меня и нестабильного подростка — всё это вызывает мало желания доверять ему, — немного растерянно тянет Арджент. Виктория чуть улыбается самым краешком рта и берёт его за руку. — Дело не в этом, Крис. А в том, что он дорожит тобой. Он ведь скорее ляжет на арматуру, чем позволит тебе пострадать. Крис собирается что-то возразить, но осекается, вспомнив этот самый случай с арматурой. Который, как оказалось, не остался в секрете от Виктории. Ситуация произошла давно, ещё до пожара, и охотник уже думать о ней забыл. Это была одна из первых самостоятельных охот Криса. Он брал одичавшего омегу, едва ли не равного альфе по силе. Это был огромный зверь, сверкающий голубыми глазами и угрожающе скалящий пасть. Он мало понимал свои действия и просто кидался на Арджента, желая исполосовать его стальными когтями. Как назло всё действо происходило на старой стройке, и омеге под лапу попался кусок арматуры, который тот не преминул воткнуть в своего противника. Точнее, не преминул бы, потому что замах произошёл, Крис невольно зажмурился, но удара не последовало. Открыв глаза, он увидел Питера, принявшего всё на себя. Не растерявшись, Арджент выхватил пистолет и выстрелил омеге промеж глаз. И только потом подбежал к Хейлу, взволнованно спрашивая, как он сюда попал, и помогая вытащить металл из бока оборотня. — Я же не мог бросить тебя одного на заброшенной стройке, охотник, — Питер склабится слишком довольно для личности, схватившей собой арматуру. И хотя видно, что ему больно, но регенерация уже вошла в силу, и рана скоро заживёт. А вот на Крисе так не зажила бы и могла оказаться смертельной. — Спасибо тебе, волче, — Крис глупо улыбнулся в ответ, чувствуя пульсацию крови в своих ушах от пережитого волнения, — ты мой спаситель. Питер просто молча, но очень довольно — несмотря на дыру в боку — ткнулся лбом охотнику в плечо, урча. Крис вспоминает об этом с тонкой улыбкой, которая быстро сходит с его губ. Он вздыхает. — К сожалению, время уже не то. И, боюсь, Питер уже тоже не тот и не пойдёт ради меня на эшафот. Крис даже не знает, почему так уверен в этом. Наверное, он сам себя убедил в том, что Питер перестал быть тем, кого Арджент знал раньше. Потому что закрыться оболочкой отрицания намного проще, чем признать, что да, Питер, да, альфа, да, Крис ему верит и ищет его поддержку и помощь. Такому человеку — или не совсем человеку — как он, непросто признавать слабости и принимать их. Однако пусть внутренние переживания и терзают его душу, но в реальности приходится мириться с обстоятельствами. Потому сегодня вечером Крис едет к Питеру, уже не скрывая это от Виктории. Она в ответ просто просит его быть осторожнее. Питер, кажется, ждёт его. И даже не скрывает радости и триумфа по поводу появления своего беты, позволяя тому почуять эти позитивные оттенки и против воли запомнить их. Волчья сущность неуместно — по мнению Арджента — откликается зеркальной радостью на положительные эмоции альфы. — Твой волк доволен больше тебя, охотник, — низко и мягко клокочет Питер, приветственно сжимая его плечо — без боли, но весьма крепко — и так и не избавившись от старой привычки называть Криса охотником. Тот закрывает на это глаза, да и сегодня прозвище почему-то уже не звучит так обидно, как некоторое время назад. — Какой план работы? — спрашивает Арджент, наблюдая, как Питер проходит назад в дом, пропуская его внутрь. Охотник идёт вслед за ним в одну из комнат: почти что самую пустую из всех и печалящую отсутствием мебели. Эта комната выглядит, словно ребёнок, потерявший всё, что имелось. Крис не знает, почему именно эта странная аналогия приходит ему в голову. — Закрепить старое и заучить новое. Будем пробовать не обращаться — тебе сейчас это нужнее больше всего. — Этому вообще реально научиться за ночь? — по-напускному ворчливо спрашивает Арджент, по периметру обходя комнату, пытаясь найти в ней что-то, кроме пустоты, — и ты пренебрёг цепями, наручниками и тому подобным? Насколько я знаю, один из сильнейших катализаторов — боль. — Это всё лишнее. Поверь, у тебя не будет груды металла, когда за тобой хвост копов, а обратиться хочется до ломоты и крови из-под ногтей. Ты не должен ориентироваться на внешние факторы, потому что главное — внутреннее состояние. Питер говорит это с видом учителя, зачитывающего очередную лекцию. Объяснять у него получается, против ожиданий, неплохо, причем свои способности он успел проявить и ранее. Старший оборотень усаживается на пол прямо посреди комнаты, подогнув под себя ноги на турецкий манер. — Я надеюсь, это не азы йоги? — чуть помешкав, Крис занимает место перед Хейлом, садясь на расстоянии около полуметра от него. — Конечно, нет, — Питер берёт его руки в свои и будто бы создаёт невидимый ментальный канал между ними. Эта ассоциация приходит сама по себе, и Арджент невольно чуть хмурится, так как мало верит в эзотерический бред. Он опускает взгляд и совершенно неожиданно для себя рассматривает кисти Хейла, в тисках которых оказались его собственные конечности. У Питера по-звериному красивые руки: сухие, сильные, с чуть шершавой кожей и длинными тонкими пальцами. С долей аристократической изящности, но без женственной изнеженности — это скорее изящность холодного оружия. Крис и раньше любовался его руками, считая, что свои далеко не такие эстетичные. Ведь по шрамам на грубоватом, мозолистом полотне можно прочесть множество моментов из охотничьей жизни Арджента: следы от зубов бойцовских собак или даже оборотней-омег, не способных обратить, но вот покалечить — запросто, и застарелые порезы от ножей, оставленные ещё при обучении. Сразу видно, что это руки охотника, претерпевшего немало, и Крис отчего-то думает, что от красоты они далеки. Однако Питер словно невзначай обводит большим пальцем выступающую косточку на широком запястье — Арджент смотрит на это движение с какой-то странной ностальгией. — Ты задумался, — окликает его Хейл, и тонкие губы складываются в подобие ободряющей улыбки. — Немного, — Крис кивает, поднимая взгляд к глазам Питера, — так как мне контролировать своё обращение? Признай, есть какая-то тайна. — Дело не в тайнах, волчонок, — Питер понижает голос до вкрадчивого шёпота, и кажется, что он как минимум только что взломал сайт Пентагона, — но пару семейных секретов, о которых охотники, быть может, не знают, я всё-таки расскажу. Начало многообещающее и интригующее. Впервые Крис смотрит на ситуацию с другой стороны баррикад, на своей собственной шкуре ощущая не только издержки бытия волком, но и становясь частью волчьего круга доверия. — Ты был прав, когда сказал, что боль помогает контролировать обращение, — продолжает Питер, так и не отпустив рук собеседника, — но этот способ далеко не лучший и не единственный. Один из самых распространенных — поиск якоря. Якорь — это нечто, что удерживает тебя в сознании, не даёт «выключиться» твоей человеческой сущности. Это, по сути, может быть что угодно, но чаще всего какой-то человек, наиболее близкий и дорогой. Мысли о нём или ней препятствуют волку захватить контроль над телом. Если ты найдешь свой якорь, Крис, то это уже залог успешного управления собой. Арджент снова кивает, показывая, что понял. — Ещё один менее распространенный способ — способ нити или цепочки. Хотя он скорее помогает экстренно вернуться в себя. Для этого тебе нужно отчётливо представить, что твоё тело и твоё сознание связывает прочная нить, и в любой момент ты можешь мысленно резко дёрнуть за неё и снова стать человеком. — Почему он менее распространен? Выглядит простым. — Потому что вытаскивать себя, не прибегая к посторонней помощи, не так-то просто, как кажется. Для этого нужна неслабая сила воли, которая есть не у всех. Такая же сила воли нужна в способах поводка и двери. В первом случае нужно резко потянуть за гипотетический поводок, прикреплённый к твоему внутреннему волку и встать на его место — он чем-то похож на способ нити, но немного отличается. Во втором же случае нужно представить дверь, пройдя через которую ты вернёшься в своё тело. Не могу сказать, какой из них легче, потому что они примерно одинаковы. Сам я к ним вообще не прибегаю, потому что у нас с волком полное взаимопонимание, и мне не стоит большого труда успокоить его. Тут играет роль и то, что я рождённый оборотень, а не обращённый — мне проще себя контролировать. Но эти способы подходят лишь тогда, когда ты уже обратился, и нужно вернуться. Сейчас же тебе необходимо не обращаться вовсе. Крис молчит, не перебивая и впитывая всю информацию, что так щедро даёт ему Питер. Лишним это никогда не будет — в среде охотников он бы никогда не узнал столько же, сколько из первых уст. — Помимо поиска якоря есть ещё один способ контролировать своё обращение и фокусировать внимание, им мы обычно обучаем волчат. Это постоянное повторение слов «альфа-бета-омега» — помогает сосредоточиться на чём-то одном и удержать тело от трансформации. Но помогает обычно только волчатам, у которых пока ещё нет своего якоря или они не умеют им пользоваться, — продолжает Питер. — А какой якорь у тебя? — уточняет Крис, чуть поднимая бровь. — Было бы романтично, если бы я сказал «ты, Крис», не так ли? — Хейл хищно скалится и в голос заходится мягким бархатным смехом, когда Арджент фыркает и закатывает глаза, — но на самом деле всё куда прозаичнее. У меня нет никаких якорей — я рассчитываю только на свой самоконтроль. А вот тебе свой якорь придётся найти в ближайшее время. Крис думает, кто именно может стать этим самым якорем. Жена или дочь, наверное. Но уж точно не отец, с которым отношения всегда были достаточно натянутыми. Сестра ещё, быть может, хотя они не виделись так давно, что он почти забыл, как она выглядит. Время течёт медленно. Они с Питером уже достаточно долго сидят вот так, на полу, взявшись за руки, и пока ничего не происходит. Впрочем, это неудивительно. Обращение, как Крис успел заметить, накатывает на него приступом, предшествие которого он никогда не может заметить. — Почему ты не проводишь такие же уроки со Скоттом? — задаёт Крис интересующий его вопрос. — Со Скоттом бегает Дерек. Он как-то сразу взял всю возню с моим бетой на себя, да и Скотт сам не особо желает меня видеть. Но я с ним тоже бегал, вообще-то. Он быстро учится. Ему даже не пришлось объяснять ничего про якори — мальчик сам всё понял. И нашёл его в твоей милой дочурке, к слову. — Да я знаю. Меня очень раздражала их пара, а сейчас, вроде, привык. Пусть встречаются. Главное, чтоб проблем не наделали… — Крис не успевает закончить мысль, потому что чувствует, как по телу проходит волна трансформации, начиная выламывать кости. — Это оно, Питер, — одними губами шепчет он, сжимая руки. — Думай о Виктории, — лицо Питера принимает серьёзное и несколько взволнованное выражение, и он подаётся вперёд на пару дюймов. Крис думает о жене и без его подсказок. Но не помогает. Внутреннему волку совершенно плевать на ухищрения человека — он хочет свободы, хочет власти над телом. Лезут клыки и когти, и мужчина не может это остановить. Питер видит, что у него не получается, и принимает ещё одну попытку помочь: — Думай об Эллисон. Арджент, зажмурившись, представляет дочь, но её облик словно полустёртый размытый фотоснимок никак не хочет вставать перед его внутренним взором. Начинает лезть шерсть, из горла вырывается клокотание и порыкивание. Питер придвигается ещё ближе, почти касаясь своим носом кончика носа Криса и твёрдо говорит, едва ли не опаляя дыханием искривлённые в оскале губы: — Думай обо мне, Крис. Я твой якорь. Фраза ввинчивается в голову, как болт, оглушая своей очевидностью. Арджент распахивает горящие жёлтым глаза и видит прямо напротив себя лицо Питера: так ясно, как никогда раньше. И глаза альфы светятся ровным красным светом, успокаивая бету. Волк Криса будто ложится на живот, опускает голову, признавая первенство старшего и более сильного зверя, и его вздыбленная шерсть укладывается, агрессия сходит на нет. У самого Криса зудит и пульсирует непонятным жаром плечо — прямо в том месте, где на нём сомкнулись когда-то зубы Питера. Он хочет встряхнуться, сгоняя трансформацию, но отчего-то не может пошевелиться, утонув в алых хейловских глазах. — Что за морок… — ошеломлённо и едва-едва слышно шепчет Крис, и Питер ухмыляется, поднимая одну руку и чуть ощутимо оглаживая скулу Арджента — прикосновение оседает приятным теплом. — Я твой альфа, Крис. И я твой якорь. Всё очень просто. И не могу не признать, что мне это льстит, волчонок, — он явно доволен собой. Хейл наклоняется ещё ближе, и Крис чует, как в его запахе что-то меняется, хотя и пока не понимает, что. Между их лицами остаётся буквально пара дюймов — Арджент отчего-то не пытается предотвратить то, что произойдёт дальше. И в этот самый момент во внутреннем кармане куртки охотника настойчиво звонит телефон, вынудив Питера отшатнуться, а Арджента отодвинуться немного назад, судорожно пытаясь достать мобильник и опасаясь, что что-то случилось. Сейчас он даже не думает о том, что его альфа снова чуть было не поцеловал его — подумает как-нибудь потом. Потому что обычно по мелочам ему не звонили, только в крайних случаях. И так и есть. На экране высвечивается имя Кейт. Помяни дьявола, называется. Крис кратко смотрит в сторону Питера и принимает вызов. — Слушаю, — говорит он, и в ответ ему раздаётся сбитый судорожный голос сестры: — Ты мне нужен, Крис Арджент. Срочно езжай в район Рэдфилд-стрит 68. Мне необходима твоя помощь. — Еду, — Крис убирает телефон обратно в карман и ловит удивлённый и даже немного недовольный взгляд Хейла, — придётся отложить уроки, альфа, мне надо быть сейчас за несколько кварталов отсюда. Он не даёт Питеру возразить, пулей вылетая из дома, и идёт к оставленной у леса машине. Сейчас мужчина даже не думает о том, что может обратиться прямо в городе. В голове пульсирует одно желание: помочь сестре, попавшей в беду. Только бы успеть, пока не случилось что-то непоправимое. Внутренний волк словно на время отходит на второй план, признавая, что сейчас человек должен быть в трезвом рассудке. Крис почти что запрыгивает в свой красный внедорожник и гонит на Рэдфилд-стрит, превышая скорость. Благо, на дворе ночь, и полиция не пришьёт ему штраф. В обычное время он всегда придерживается правил дорожного поведения, но в данный момент случай исключительный. Ещё даже не подъехав вплотную, Крис видит машину сестры и саму Кейт, стоящую рядом с винтовкой наперевес. — Что произошло? — спрашивает Арджент, выйдя к ней и положив ей руку на плечо. Он осматривает Кейт на предмет ранений или травм, но она, вроде, вполне здорова. У Криса внезапно зудит в носу от резкого запаха аконита, словно обжигающего нежную слизистую, и он чихает, не сумев удержать себя. — И тебе не хворать, братец, — смех её хриплый и даже грубый, — я только что подстрелила одного из местных волков. Честно говоря, я думала, что ты явишься быстрее, и мы сможем взять раненого, но тот уже скрылся среди домов. Крис знает, что в округе орудует только один клан оборотней, других ликанов и даже просто волков в пределах Калифорнии не замечали уже лет шестьдесят. А это значит, что Кейт подстрелила либо Дерека, либо Скотта, потому что третий из оборотней — Питер — ещё недавно был при Крисе. — Пуля была аконитовая? — Арджент тянет Кейт в сторону машины, чтобы она даже не думала начать преследовать волка. — Да. Зверю осталось сорок восемь часов — не больше. И он откинет свои прекрасные мохнатые лапки. Понятия не имею, чем ты занимаешься здесь уже несколько месяцев, потому что я не успела добраться до дома, как положила одного из двух зверей. Так дела не делаются, братишка, — она каким-то собственническим жестом треплет его по щеке и идёт к своему автомобилю. — Встретимся дома, — Кейт шутливо отдаёт ему честь, и Крис в ответ напряжённо улыбается, понимая, что в его жизни случился очередной непредвиденный поворот. В худшую сторону. Только-только он начал думать, что хоть немного контролирует ситуацию, как приезжает агрессивно настроенная сестра, явно не желая ни мира, ни правды. Она ещё более безумна, чем Крис запомнил её в их последнюю встречу. Пока он едет домой, то судорожно размышляет о том, как бы ему передать Питеру известие о том, что один член его стаи ранен и находится почти при смерти. Надеяться на телепатические способности было настолько глупо, но даже этот вариант на секунду кажется сейчас, когда других нет, действенным. Ведь номер телефона Хейла Крис не взял — а надо было. Как оказалось, это могло бы ему помочь. — Их было двое, — говорит Кейт, когда они уже сидят в гостиной. Вернее, сидит лишь Крис, заняв место на диване, а его сестра ходит по комнате. «Скотт и Дерек» — уверенно думает Арджент и чуть качает головой. Он медленно тянет вино из бокала, чтобы успокоиться. — Один мельче, второй крупнее и более изворотливый — именно в него я попала, — продолжает она, — я считаю, это был альфа. — Дерек, наверное… — бубнит себе под нос Крис в такт своим мыслям, но Кейт прекрасно слышит его. — Ты думаешь, что Дерек — альфа? Впрочем, это не лишено логики. Он ведь убил свою сестру, и сила альфы передалась ему. Хотя он уже, считай, труп. Аконит действует безошибочно. Крис понимает, что Дерека надо как-то спасать. Если он умрёт, то охотник себе этого не простит. Как и Питер его. — Ложись спать, Кейт, — наконец устало заявляет Крис, — всё равно сейчас, ночью, мы ничего не сможем сделать. Обсудим ситуацию завтра, на свежую голову. С сестрой отношения всегда были сложными. Они ругались и мирились, помогали и мешали друг другу — наверное, это, в общем-то, в духе братско-сестринского взаимодействия. Крис любил её, чего отрицать нельзя, но что-то никогда не давало им общаться нормально: без напряжённости и яда. Кейт росла непохожей на обычную охотницу. С возрастом в ней всё больше и больше проявлялись черты безумия и множество комплексов. И Крис, как бы того ни хотел, но не мог никак исправить ситуацию. Процесс был запущен, и остановить его уже невозможно. Кейт не хватало отеческой ласки, любви, хотя бы одобрения, и она искала его расположения, совершая жестокие поступки. Арджент многое бы отдал, чтобы вернуться в то давнее время, когда не было вражды, не было пожара, не было настолько накалённой атмосферы в клане и между кланами, что можно обжечься. Наверное, он многое изменил бы. Хотя история не терпит сослагательного наклонения. Гораздо больше прошлого, Криса волнует его будущее, потому что надо добраться до Питера и сказать ему об опасности, нависшей над племянником. Дерек не заслуживает смерти, особенно, такой. Тем более он никого не убивал, и даже по Кодексу Кейт не имеет права лишать его жизни. Арджента пугает то хладнокровие, с которым его сестра всадила пулю случайному волку. Кодекс не может уберечь от ошибки, ведь не всякий ликан с голубыми глазами — непременно жестокий убийца. Крис, в отличие от соседей по охотничьему клану, понимает, что убийство по неосторожности (тем паче у молодых волчат) вполне имеет место быть, и даже по людским законам оно осуждается меньше предумышленного преступления. Когда Арджент аккуратно выскальзывает из дома, то мысленно благодарит семью за то, что пороги не сделаны из рябины, а само здание не закольцовано рябиновым пеплом. Точнее, раньше были, но из-за Питера и его дружбы с Крисом пришлось убрать — мать закрывала глаза на эту дружбу между охотником и волком. Питер мог часами сидеть у барьера и ковырять его палкой, пока не образуется небольшая щель, и барьер не перестанет действовать. Подоконник Криса он однажды ночью просто выломал, перебив себе все руки из-за рябины, пока виновник этого действа просто ошалело за ним наблюдал. Упорности Хейла можно было только позавидовать. Крис тогда говорил, что находчивости и силы Питеру хватает, а вот конспиратор из него никакущий. И с тех пор никто так и не решил заново обновить защиту, только подоконники поставили, хотя новый магический щит был бы логичен. Впрочем, сейчас домом пользуется Крис с семьёй, а ему это не нужно, учитывая, что Скотт наверняка упорен не меньше своего альфы. Арджент оказывается на улице и дышит на ладони, поднеся их к лицу — ночью прохладно. Он думает, что машину брать нельзя. Она слишком шумная. — Куда-то собрался, братец? Крис оборачивается на голос и видит Кейт в дверном проёме. Её силуэт окантован тусклым светом из прихожей. Мужчина и забыл, как чутко она спит. — Вышел подышать свежим воздухом, — тут же находит оправдание, пусть и глупое, Крис. Отчего-то лгать сестре легко. Легче, чем жене или дочери, — я всё думаю о том волке. Зря ты стреляла. Это было не по Кодексу. — Кодекс, Крис? — переспрашивает она, и в её тоне отчётливо сквозит издёвка, — какой к чертям Кодекс, когда альфа косит невинных людей? Уж не покрываешь ли ты Хейлов? Мне известно о твоей давней симпатии к этой семейке фриков. Но пойми, сейчас нет места симпатии, ты должен забыть её и забыть Кодекс. Вопрос стоит о жизнях обычных, не причастных к дрязгам между охотниками и оборотнями, людях. Крис смотрит на неё исподлобья. В любой другой момент он бы, возможно, даже согласился с ней. Но не теперь, когда он — часть волчьей стаи. Однако хотя обе его сущности против, Арджент всё равно соглашается, только бы её проницательное нутро не заворчало о подвохе, и Кейт не начала бы копать ту рыхлую землю, в которую зарыты все крисовы секреты. — Да, ты права, — он кивает и делает шаг по направлению к Кейт. — Идём в дом, Крис. Не хочу, чтобы ты заболел и лежал с ангиной в тот самый момент, когда меня будет раздирать на клочки волчья стая. Она толкает его внутрь и запирает дверь. Выйти через неё уже не получится. Арджент бродит по своей комнате, как раненый зверь. Он так спокойно позволил сестре контролировать его в собственном доме. Но потом Крис говорит себе: «Конспирация превыше всего», хотя это и не может его успокоить. Он подходит к окну, словно бы надеясь, что рябиновый барьер его пропустит. Но подоконник надёжно выполняет свою роль — Крис не может и руки вытащить за пределы дома. А чтобы разрушить барьер, он пока что слишком слаб. Единственное, на что остаётся надеяться, завтра охотник ещё успеет предупредить Питера. Эту волчью ночь Арджент пережидает в ванной, под струями ледяной воды, льющейся ему на голову. Помогает не обратиться. Через некоторое время, полностью продрогнув и стуча зубами от холода, он возвращается в спальню. Уснуть получается с трудом. Утром Крис просыпается раньше всех. Сегодня его очередь говорить завтрак, и он вполне удачно и легко справляется с кофе и тостами. — Доброе утро, пап, — Эллисон обнимает его сбоку, от неё пахнет радостью — настроение явно очень хорошее. Понятно, почему — приехала её любимая тётя, которая для девушки почти как подруга. — Ночью что-то случилось с машиной Кейт? — спрашивает Эллисон. Видимо, они уже успели переговорить на эту тему. — Да… Даже эвакуатор потребовался, — не особо задумываясь, сочиняет Крис. Не скажет же он в самом деле, что нет, Кейт просто решила устроить внеплановую охоту на оборотней. К слову, вот и она. Крис чует её присутствие ещё раньше, чем Кейт говорит «Доброе утро, братец» и утягивает от него Эллисон в сторону столовой. Та легко поддаётся, начав рассказывать очередную школьную историю, над которой старшая охотница одобрительно смеётся, отвечая безобидной историей из своей жизни. Они оживлённо беседуют, и Крис не встревает в их диалог, не мешая общения. Его даже не поражает то, как спокойно Кейт держится, хотя ночью практически совершила убийство безвинного. Он уже несколько привык к двуличию сестры. И если бы не знал о произошедшем, то никогда бы не задумался о том, что совсем недавно она пустила пулю в Дерека. Разговор ненадолго притихает, когда Виктория спускается вниз. — Какими судьбами, Кейт? — остановившись за спинкой стула дочери, спрашивает она. — Разве я не могу погостить у семьи брата? — Кейт разводит руками, не скупясь на театральную улыбку, — сегодня здесь, завтра — там. Путешествую. Была проездом и решила заглянуть на огонёк. Надеюсь, вы не против, миссис Арджент, — издёвка в её голосе, когда она переходит на излишне уважительный тон, хорошо скрыта, однако Виктория отчётливо понимает пренебрежительное отношение сестры Криса к ней. Дело в том, что Кейт и Виктория изначально не сошлись характерами. Урождённая Арджент была уверена, что статус главы клана Джерард передаст ей, а не невадской выскочке. Надежда эта не оправдалась, поэтому Кейт вечно искала в сопернице множество недостатков и вела себя очень вызывающе в её присутствии. Хотя она всегда ведёт себя вызывающе — неотъемлемая часть образа, что уж говорить. В этой холодной войне Виктория нисколько ей не уступала. Во-первых, с выходом замуж и вступлением в должность, она сразу показала острый ум, силу воли и жёсткий внутренний стержень. Она не то чтобы полюбилась охотникам, скорее вызывала уважение вперемешку с долей опасения. Её приняли слишком хорошо на удивление Кейт, которая до последнего считала, что всё это — глупая затянувшаяся шутка, и что Викторию в скором времени переизберут. Виктория никогда не поддавалась на слишком явные провокации Кейт, отвечая с гордостью, достоинством и авторитетной прохладой. Внешне они играли в уважение и вежливость, но близкие люди — вроде Криса или Джерарда — всегда знали, какие отнюдь не шуточные страсти происходят между этими двумя сильными женщинами. — Конечно, нет, мисс Арджент, — в тон ей отвечает Виктория и уже собирается добавить что-то ещё, как Эллисон кладёт свою ладошку ей на сгиб локтя. — Мама, Кейт, не ссорьтесь, — встревает самая младшая Арджент, желая разрядить напряжённую обстановку. — Так мы и не ссоримся, — Кейт откидывается на спинку стула, чуть отталкиваясь ногой от пола, отчего стул теперь стоит лишь на двух ножках из четырёх, — не так ли, Виктория? — Пойду помогу мистеру Ардженту накрыть на стол, — наконец отвечает та, не желая продолжать бессмысленный спор, чуть похлопав Эллисон по руке и делая пару шагов в сторону кухни. Следующая фраза Кейт заставляет Викторию на мгновение притормозить и вздёрнуть подбородок. — Вот да, кстати. Пока курицы кудахчут, наш мужчина работает, — Кейт издаёт смешок и смотрит на Эллисон, которая тоже не может сдержать смеха, вызванного простым юмором тёти. Виктории же сравнение с курицей нравится не особо, но она героически молчит, явно понимая, что за время нахождения здесь сестры её мужа ей не раз придётся выдерживать подобные выходки. Крис передаёт в руки Виктории поднос с тостами и одними губами виновато шепчет, что не знал о приезде Кейт. Завтрак проходит напряжённее, чем обычно, хотя Эллисон и её духовная подруга пытаются разбавить кислое молчание разговорами. К Крису изредка обращаются с какими-то вопросами и уточнениями, и тот отвечает без энтузиазма, честно пытаясь не казаться чрезмерно унылым и недовольным. Виктория и вовсе молчит, только сжимает под столом его руку, и это определённо успокаивает. Когда этот завтрак, занявший почётное место среди неудачных, наконец подходит к концу, Крис подаёт голос: — Собирайся быстрее, Элли, ты рискуешь опоздать. Я отвезу тебя. Он решает, что на обратной дороге просто заедет к Хейлу, и его отсутствие не будет столь странным. Главное, успеть. Конечно, есть шанс, что Питеру уже обо всём известно, но вдруг нет? Не стоит исключать отрицательного исхода, который нужно предотвратить. — Не, братец, притормози, — Кейт поднимает вилку, привлекая к себе внимание, — никуда ты её не повезёшь. Я так давно не видела свою маленькую племянницу, что мне совсем не хватило одного утра, чтобы пообщаться. Так что везу её в школу я. Ты же не против, сокровище? — обращается уже к Эллисон. — Я всеми руками за, — та улыбается так трогательно, что Крис не может сказать им ничего против. Впрочем, как оказалось, это ему только на руку. Когда Кейт и Эллисон уезжают, Арджент может в спокойной обстановке рассказать ситуацию жене. Кратко, потому что стоит поторопиться. — Сегодня ночью Кейт стреляла в Дерека. — Аконитом? — уточняет Виктория. — Аконитом, — Крис кивает, — когда я нагнал её, дело было сделано, я не мог предостеречь Дерека. Но теперь мне надо быть там. Не могу позволить ему умереть. — Так чего ты стоишь тут и рассказываешь мне всё это? — нахмурившись, вопрошает женщина, — езжай быстрее. Время пока есть. Крис снова кивает и покидает дом. Садится в машину и едет по ставшему уже привычным маршруту до особняка Хейлов. Однако там его ждёт непредвиденное обстоятельство — никого нет. Ни Питера, ни Дерека. Арджент обходит все комнаты, но находит лишь отсутствие хозяев. И в который раз жалеет, что не взял у Питера номер — было бы намного легче. А чтобы отследить волков по запаху, способности Арджента слишком слабо развиты. Поэтому возвращается Крис, так и не сделав ничего путного.