Двойственный

Я когда-то был псом, и на волка похож не слишком, Но нарушил собачий закон, и теперь мне крышка. Мутный свет облаков, злое солнце над лесом встало, И теперь я среди волков, я один из стаи. Эх, подстрелят меня, да потащат по снегу волоком, Но до этого дня я побуду немного волком. Я когда-то был псом благородным, с гербом на флаге, Но собачий закон охраняют всегда дворняги. И теперь я в бегах, в пене, в мыле, в крови, в азарте, Волчий бог в облаках намечает мой путь по карте. ©Максим Леонидов — Волки

Вечером, когда Крис выходит, чтобы загнать машину Кейт в гараж по её большой просьбе, внезапно заявляется Питер. Он буквально пышет злостью. Кажется, что не обязательно обладать сверхчувствительным чутьём, чтобы ощутить это. Запах ярости настолько силён, что перебивает обычный запах Питера. Ещё не успев толком ничего понять, Крис уже готовится к буре. И она не заставляет себя ждать. Хейл подходит практически вплотную и отвешивает ему весьма ощутимую пощёчину, гневно сверкая алыми глазами. Крис шипит от боли, но не собирается давать отпор. Он слишком хорошо понимает, за что был этот удар: за неосмотрительность и глупость. И Питер, всегда ведущий себя с ним достаточно мягко, выступает в роли агрессора, нисколько не умаляя своего настроя. Ему с трудом удаётся установить контроль над собой и согнать трансформацию — чтобы отойти на шаг назад, скрестить руки на груди и непреклонно сказать: — Я жду объяснений, Кристофер. Крис смотрит на него и трёт всё ещё саднящую щёку ладонью. И стоит ему только открыть рот, чтобы ответить Питеру, как тот внезапно снова подаётся вперёд и едва не утыкается носом в шею Арджента, по-волчьи втягивая воздух. Потом отстраняется и едва не возмущённо спрашивает: — Почему от тебя пахнет этой девчонкой Кейт? Хотя не отвечай, это риторический вопрос — всё и так понятно. — На секунду она моя сестра, — пытается хоть как-то остановить его пыл Крис, но получается только хуже. — На секунду ты в курсе, что в моего племянника стреляли? В курсе, я знаю. Сказал ли ты мне об этом? Конечно, нет! Ведь позвонить и оповестить меня, что мой единственный родственник умирает, так сложно! И если бы не Скотт, Дерек, решивший как всегда делать всё сам, мог бы уже стать трофеем вашей семьи. Знаешь, что я почуял, когда он привёл меня на место преступления? Твой запах, Крис. И запах твоей сестры. Что скажешь? Крис молчит, не перебивая поток обвинений в свою сторону, тем более, они заслужены. Когда Питер смотрит на него ожидающе, словно бы предполагая очередь оправданий в ответ, Арджент не собирается лгать и увиливать, а также прикрывать сестру. — Это она стреляла. Кейт. Когда я приехал, было уже поздно. А с телефоном, признаю, ошибка моя. Питер смотрит на него пару мгновений, не моргая (Крис предполагает, что он считывает биение его сердца, чтобы почуять ложь), потом медленно кивает. — Я знаю, что ты бы не стал желать Дереку смерти. Ты не такой, — Хейл требовательно протягивает ему руку, — дай сюда свой телефон. Я вобью мой номер. — Надеюсь, мне не стоит говорить, что тебе не стоит звонить мне по пустякам? Тем более мои звонки могут прослушиваться — если Джерард захочет это сделать, он сделает. — Ты не в том положении, чтобы читать мне нотации, Кристофер, — Питер выхватывает мобильник, отчитывая своего бету, как ребенка, и некоторое время угрожающе клацает обычными человеческими ногтями — ну хоть не когтями — по экрану, вбивая номер в базу данных, и Арджент морщится, потому что звук бьёт по чувствительным ушам. После альфа выключает телефон и возвращает его владельцу. — Ты сказал, что Дереку помог МакКолл. Каким образом? Он же почти целый день провёл у нас, — интересуется Крис. И всё-таки, пусть даже на него обрушился гнев Питера, он рад, что с Дереком всё в порядке и случай не обернулся трагедией. — Не думал, что ты такой невнимательный. Скотт взял из запасов Кейт пулю, подобную той, которая попала в Дерека. И то, что ты этого не заметил, говорит не в твою пользу, дорогуша, — голос Питера сквозит иронией. Крис раздосадованно хлопает себя ладонью по лбу. За всеми этими волнениями и переживаниями из-за Кейт и Дерека, он даже не подумал о том, что Скотт не просто так зашёл к ним в гости. «Мальчишка не так прост и глуп, как кажется», — думает Арджент, укоряя себя за неосмотрительность. — Так с Дереком всё в порядке? — на всякий случай уточняет он. — К счастью, — Питер снова кивает, — но если Кейт ещё раз сунется к нему или к кому-то ещё из стаи, то я самолично перегрызу ей глотку, будь уверен. Крис не сомневается, что Питер угрозу исполнит. Да, он из тех личностей, которые часто кичатся властью и силой, но сейчас по тону и общему настрою волка понятно, что шутить он не намерен. — Ты бы так долго здесь не стоял, — наконец произнёс Крис, — не хочется, чтобы возникли лишние подозрения. — Ты вечно будешь прятаться в тени и бояться сделать шаг влево или вправо? Это не дело, охотник, — саркастически говорит Питер, привычным жестом укладывая ладонь ему на плечо. Видно, что он пришёл в себя и немного поумерил гнев, который уступил место по-волчьи странноватой заботе. — Не вечно. Но сейчас не время для того, чтобы вступать в открытую бойню. Ситуация складывается не в нашу пользу. — С чего бы? Мы закон не нарушали, в отличие от… — Хейл многозначительно замолкает, позволяя Крису самому додумать конец фразы. — Да, но Кодекс настаивает на том, что мне нужно прервать свою жизнь, причём самому. Это не тот исход, которого я желаю. Я не хочу умирать, Питер. Разве можно меня обвинять в этом? — Нет, конечно, нет. Я тебя понимаю, ведь и сам целых шесть лет был почти что мёртв. Мы справимся, Крис. Я не позволю кому-то из моей стаи умереть. Питер приближается к нему и притягивает к себе, привлекая голову Арджента на своё плечо и обхватывая ладонью его затылок. Крис поддаётся, не спеша и не желая вырываться. Ему становится спокойнее от одного только запаха Хейла, которым он окружает охотника. Сейчас он чувствует себя защищённым, в безопасности. Ему безумно не хватает этого ощущения в обычное время. Отстраняться не хочется, но надо. Поэтому рано или поздно Крис подаётся назад. — Надо идти. Если Кейт вдруг решит позвать меня домой и увидит тебя, то всё обернётся бедой. — Ты такой пессимист, Арджент, — Питер фыркает и треплет его по волосам, — всё будет хорошо, не стоит так волноваться. Когда они расходятся, Крис думает, что Питеру легко говорить это. Его-то никто не обвинит в том, что он обратил охотника — вся ненависть клана обрушится на самого Арджента. Но словам Хейла невольно хочется верить, с этим он ничего поделать не может. Потому что люди вообще имеют свойство верить в хороший исход, даже если его трудно предположить — такова уж человеческая природа. Иногда Крис думал, отличается ли разум оборотня от его собственного (разумеется, когда он ещё не был волком), испытывают ли ликаны как-то по-другому эмоции и чувства. Нет, как оказалось, принцип мышления был одинаков по сути своей, что снова подтверждало то, что оборотни заслуживают равных прав с людьми, и охотники не должны подвергать их гонениям. Всё должно быть в равновесии и мире. Когда Крис проходит в дом, чуть растерянно зачёсывая волосы назад, то не желает ни с кем разговаривать и что-то обсуждать. Однако провидению глубоко наплевать на желания мужчины, раз оно подсылает к нему Кейт, с мнимым участием интересующуюся: — Какие-то проблемы с машиной, брат? Надеюсь, моя малышка не поломалась, а то мне на ней ещё пол-Америки колесить, — она ухмыляется, преграждая ему путь на лестницу. Стоит на ступеньках, вальяжно уперевшись бедром в перила и скрестив руки на груди. Когда она заводит с ним разговор, Арджент всегда чувствует напряжение, охватывающее всё тело. Он неизменно ожидает от неё подвох и находится в абсолютной уверенности, что не зря. — Нет, никаких проблем. Всего лишь чужая собака забежала во двор, и ты не представляешь, каких трудов мне стоило её поймать, — Крис улыбается в ответ на улыбку Кейт, проходя мимо неё и стараясь никак не выдать своего нежелания вести с ней беседы. Ложь. Как давно его жизнь стала состоять из лжи? Он лжёт, казалось, каждому: жене, сестре, дочери, Питеру, Дереку, себе. И если раньше ему было очень тяжело обманывать кого-то, то сейчас это почти стало частью существования. Кейт останавливает его, едва ли не до боли вжимая ладонь в его грудь. Она в миг теряет всякую жизнерадостность и понижает голос до угрожающего шёпота: — Нельзя медлить. Чем раньше мы уничтожим очаг, тем быстрее избавимся от этой волчьей проказы, — говорит охотница прямо в лицо Арджента, после чуть отталкивая его от себя и удаляясь в направлении кухни. Крис поправляет смятую рубашку и сдавленно выдыхает. Он ненавидит находиться между баррикад. Наверное, если бы у него была возможность загадать одно желание, которое точно исполнится, он бы выбрал освобождение от выбора. Это странно и на первый взгляд бессмысленно, но как бы упростило жизнь, не так ли? «Не принимают решения только мёртвые», — угрюмо думает мужчина, поднимаясь в свою спальню. Утром Крис отправляется в дом Хейлов, оправдав свой уход тем, что ему предложили выгодную сделку в другой части города. Виктория подтверждает этот факт, чтобы у Кейт не возникло никаких сомнений в правдивости слов брата. Конечно, семейные отношения сейчас несколько отодвигаются на задний план, ведь для Криса важнее стая — ещё пару дней назад он и сам от себя не ожидал подобного. Он многого тогда от себя не ожидал, честно говоря. И если бы кто-то на полном серьёзе принялся бы пересказывать всё то, что произошло с Арджентом за последнее время — тот бы просто рассмеялся этому человеку в лицо. Крису трудно отрицать, что ему нравится в волчьей среде. Лес, спокойствие, тихий дом… Но это только на первый взгляд, потому что спокойствие частенько нарушается по многим причинам. Как и тишина. А вот лес, вроде как, всегда остаётся прежним, поражая величественной сдержанностью и многовековой красотой. Да, Крис умеет видеть и ценить прекрасное, в отличие от сестры и отца, впрочем… Зря он отказывает им в способности чувствовать красоту — они могли принять прелесть оружия или смерти, например. У них просто слишком разные взгляды на жизнь. Дверь ему открывает, как ни странно, сам Питер. Он выглядит уже далеко не таким рассерженным, как вчера. Видно, что Хейл вновь в своём обычном расположении духа: звериной расслабленности с долей ироничного веселья. Криса он встречает, явно радуясь его визиту, и ласково треплет по холке. На нём широкая серая рубашка из обычного хлопка, расстёгнутая на несколько верхних пуговиц, и джинсы — уж их присутствию он редко изменяет. — Здорово, что ты зашёл. Честно говоря, я был уверен, что ты и носа сюда не покажешь из-за своей дорогой родственницы, но нет, ты смелее, чем я думал, — насмешливо говорит ему Питер, за локоть ведя внутрь дома. — Ты воображаешь меня каким-то окончательным трусом, — наигранно обиженно тянет Крис. Но он тоже рад видеть своего альфу, поэтому позволяет тащить себя в комнату и даже приветливо хлопает Питера по руке, что он встречает одобрительным звуком, чем-то похожим на урчание. Арджент оказывается в гостиной. Дерек, до этого держащий что-то в руках (Крис приглядывается и понимает, что это какие-то доски), откладывает всё в сторону и подходит к гостю, пожимая ему руку. Выглядит он вполне сносно для человека, что вчера находился при смерти: немного бледнее обычного и с болезненно-красными глазами, но это мелочи по сравнению с тем, что могло бы быть. Что именно могло бы быть Арджент предпочитает не думать, отгоняя от себя невесёлые мысли. — Я счастлив, что с тобой всё в порядке, — улыбается ему Крис, — и прости, что так вышло. Я этого не хотел. — Брось, я не в обиде. Со мной всякое бывало, тем более я понимаю, что виноват не ты, а твоя сестра, а у неё старые счёты со мной. Дерек говорит достаточно задорно и весело, даже удивительно, что у него такой хороший настрой сегодня. Крис не часто видел младшего Хейла в хорошем расположении, чаще всего тот радовал всех вокруг своей хмурой физиономией. А сейчас даже улыбается. — Чем вы тут заняты? — Арджент обводит комнату взглядом, цепляясь за уже замеченные ранее доски, а также видя гвозди и молоток, — ремонт? — Частично, — Питер кивает на потолок прямо над диваном, — покрытие здесь прогнило и прохудилось. Не только здесь на самом деле, но когда сидишь на диване, то на тебя сверху постоянно капает какая-то пакость, и это раздражает. Поэтому да, можно сказать, что мы делаем маленький косметический ремонт. Присоединяйся, парень, вместе быстрее закончим. В шесть рук они избавляются от дыры в потолке в считанные минуты, заменив старый настил на новый. Крис уже давненько не чинил ничего у себя дома, хотя многое умел, а теперь выдалась возможность поработать, пусть и у других. Мужчина находит подобный труд даже умиротворяющим в какой-то мере, потому что не надо думать, а только делать. Хотя, в конце концов, именно труд сделал из обезьяны человека, не так ли? Впрочем, мысли всё равно лезут в голову Криса, и он ничего не может поделать с этим. Он думает о том, что у всех идёт своя жизнь, независимо от чужих жизней, войны, мира. Каждый играет в своей истории, и у каждого своя атмосфера, не похожая ни на чью больше. И теперь Ардженту удалось ненадолго заглянуть за занавес, прикрывающий повседневный хейловский быт, стать частицей их жизни. — Ты и есть часть нашей жизни, — слышит Крис за спиной. Питер внезапно оказывается совсем рядом, самовольно укладывая ладони на бока Арджента. — Ты что, мысли мои читаешь? — чуть напряжённо спрашивает охотник, отстраняясь и разворачиваясь к Хейлу. Его действительно волнует этот вопрос: он и к вторжению в личное пространство относится весьма болезненно, что уж говорить о вторжении в душу. — Думаешь ты слишком громко, — усмехается тот, но Крис продолжает буравить его взглядом, ожидая больше пояснений, — можешь считать это даром. Иногда альфа может ловить волну своего беты, но… у меня это получается только с тобой — да и то не всегда. А вот со Скоттом не работает, хотя я не знаю, почему. — То есть, ты можешь забираться в мою голову? — заломив бровь, вопрошает Крис. Он и не замечает, что Дерек тактично оставляет их двоих в комнате — сама вежливость, чёрт его дери. Питер берёт его за локти. Так плавно и мягко, что Арджент пропускает это действие, не отреагировав на него отрицательно. — Я не забираюсь в твою голову — это действует немного не так, волчонок. Я всего лишь ловлю особо громкие мысли, посылаемые тобой, причём ловлю не нарочно. Возможно, есть способ общаться ментально, но я с таким не сталкивался, поэтому утверждать не буду. Вообще мало понимаю в этом, честно говоря. — Для человека, который якобы мало знает о влезании в чужую голову, ты выдаёшь слишком много фактов… А в обратную сторону это работает? — уточняет Крис. — Вот сейчас и проверим полевым методом, — усмешка касается губ Хейла, и он подаётся чуть ближе, смотря прямо в глаза беты своими ясными голубыми глазами. Питер молчит, его лицо сосредоточено, и он явно пытается связаться с Крисом посредством мыслей. Его губы едва-едва заметно шевелятся, но не издают ни звука. Сперва охотник ничего не чувствует. Он честно пытается уловить что-то — «волну», как говорит Питер, но не получается. И лишь спустя какое-то время Арджент начинает ощущать смутное тепло, исходящее от альфы. И дело не в температуре тела, это что-то на эмоциональном уровне. Крис чувствует потоки эмоций: не обонянием, а мозгом. Он догадывается, что это должны быть слова, но по неизвестным причинам не может уловить самих слов, только их посыл. Вспышками Арджент воспринимает привязанность, симпатию, желание оберегать и заботиться — он понимает, что это всё — не его, чужое, но оно затапливает его с головой, и мужчина действительно теряется в потоке чувств и эмоций, не принадлежащих ему, но на некоторое время ставших его частью. Крис беспомощно хватает воздух ртом, цепляясь пальцами за плечи Питера, и в мозге зажигается ещё одна эмоция. Нежность. Питер вместе с этим кладёт ладонь на щёку Криса, мягко оглаживая чуть щетинистую кожу. Арджент по-настоящему тонет, сбитый с толку шквалом чужого отношения к себе. Он даже не видит ничего перед собой, полностью сосредоточившись на искусственных, суррогатных эмоциях в своей голове. Внезапно всё заканчивается. Крис медленно приходит в себя, тяжела дыша и словно заново обретая способность воспринимать пространство вокруг. Он всё ещё чувствует ладонь Питера на щеке, и от неё распространяется приятное и уже вполне физическое тепло. Однако охотник всё равно отстраняется, отступив на два крошечных шага назад, и чуть хмурится, проводя рукой по своему лицу, стирая прикосновение и не свои эмоции. Смотрит на Питера и видит, как немного горькая улыбка искривляет его губы. — Прости, не стоило это вываливать на тебя. Но я пытался выбирать максимально заряженные мысли, чтобы ты точно их ощутил. Получилось, судя по всему, — говорит Хейл, запуская пальцы себе в волосы и взъерошивая кудри, словно смущён отчего-то. Впрочем, это неудивительно, ведь он фактически раскрыл свою душу. — Я слышал не мысли, только эмоции, — тихо поправляет его Крис, — но этого, поверь, хватило. Арджент думает, что невозможно то, что Питер сохранил настолько глубокую привязанность к нему, ведь прошло столько лет. Но судя по силе его эмоций — возможно. Крис убедился в данном факте на деле только что. Это… трогает. И он бы хотел тоже отправить Питеру набор чувств, чтобы тот тоже ощутил то же, что и его бета, но говорит себе, что не любит Хейла так же сильно, как тот его. — Если бы связь была сильнее, я бы показал тебе больше, — Питер говорит это чуть ниже, чем обычно, плавно придвигаясь ближе, и снова кладёт ладонь на щёку Криса. Его голос гипнотизирует, как и льдисто-голубой взгляд, направленный прямо в его глаза. Альфа почти бережно оглаживает чужую скулу самыми кончиками пальцев, ласкающе проходится вверх и вниз по носу, и Арджент, разомлевший, вдруг злится на себя за слабость. Стоит ему только на миг отключить своё сознание, как Питер тут же пользуется этим, склоняя бету к себе. Крис хмурится, встряхивает головой и собирается снова отступить назад, однако пальцы старшего волка внезапно цепко сжимаются на его подбородке, не давая сдвинуться ни на сантиметр. Возможно, если бы Арджент по-настоящему собрался вырваться, у него это получилось бы, но чужие пальцы внушают опасность и иллюзию отсутствия выбора. Это немного нервирует, что не нравится Крису. Он не любит попадать в безвыходные ситуации. — Питер, пусти, — невнятно шипит охотник, смотря на него уже с лёгким раздражением и даже нотками испуга. — Только после этого, — Хейл подаётся вперёд и на пару мгновений касается губ Криса своими. Поцелуй этот выходит практически целомудренным, потому что Питер не настаивает, не напирает — даже напротив, действует максимально аккуратно. И Крис, находящийся всё ещё под впечатлением от произошедшего обмена мыслями, вдруг находит его… приятным. Это странно, ведь он был уверен, что не чувствует к своему альфе ничего. Арджент списывает всё на последствия потрясения и уже собирается дать хотя бы небольшой ответ действиям Питера, но тот отстраняется сам, втягивая воздух в лёгкие. И ухмыляется. — Мне не хочется тебя огорчать, волчонок, — мурлычет Хейл, — но ты пахнешь почти приглашающе. Крис растерян и не вполне уверен, как понимать это заявление. Он не смущён — смущаться он разучился ещё в начальной школе — и уже не раздражён, зато крайне удивлён всеми обрушившимися на него фактами. Всё слишком странно и непонятно, и Арджент не знает, как расценивать произошедшее. И больше всего напрягает чересчур довольное лицо Хейла, который чует, что в запахе, окружающем его бету и, по совместительству, объект его симпатии, нет ни ненависти, ни неприятия, и это не может его не радовать. Больше всего Крису не нравится даже не Питер, а то, что он опять скатывается на скользкую дорожку измены, будучи человеком женатым. Хотя, с другой стороны, и сам Крис, и Виктория понимают, что между ними нет той любви, что должна быть между супругами. Да, они поддерживают друг друга, заботятся друг о друге и любят, но только как товарища и компаньона, и иначе не было никогда. Эти дни Крис со всей уверенностью называет одними из самых тяжёлых в своей жизни. Ему приходится одновременно лавировать между стаей, семьёй и кланом. Причём так, чтобы ни Кейт не догадалась о подвохе, ни Эллисон. Вместе с этим нужно было разобраться с отношением к Питеру, благо, тот не настаивал ни на чём и даже не пытался снова сблизиться, будто бы давая Крису время подумать и всё осознать. Единственный плюс всего этого в том, что мозг Криса уже давно не работал так активно, пытаясь найти самое оптимальное решение. Даже охоты на целые стаи не были такими напряжёнными, опасными и имеющими на все девяносто девять процентов фатальный исход. Хорошо уже то, что максимально честно Арджент работает лишь с одной стороной: стаей. Ну, и с Викторией, конечно же. Ей он даже рассказывает о том, что Питер, судя по всему, намерен вернуть их отношения. Возможно, ему хочется услышать что-то категоричное, вроде: «Какие, к чёрту, отношения, Крис? Разве ты не понимаешь, что это невозможно и принесёт одни проблемы?». Так было бы намного легче — Арджент бы признал её сторону, и решать бы не пришлось, но Виктория не говорит ничего из этого. Она тактично уточняет, что думает по этому поводу сам Крис и хотел бы он этого. — Я и сам не знаю, — вздыхает мужчина, впервые вслух усомнившись в непоколебимости своего негативного решения относительно Питера. — Ты же понимаешь, что я приму любой твой выбор, если ты уверен, что так будет лучше. Питер может тебя защитить в случае чего. Я — нет. Крису нравится, что Виктория никогда не думает только о себе, в первую очередь ставя перед собой благо мужа. Благодаря этому разговору Арджент начинает относиться к Питеру не так уж категорично. «Возможно, не стоит его отталкивать», — решает он. Однако ситуация с Кейт, гораздо более насущная и важная, пока что остаётся нерешённой. Но даже она отходит на второй план, когда случается нечто более плохое. Приезжает Джерард. Он является словно бы назло всем желаниям Криса. Сколько бы он не надеялся, что до отца дело не дойдёт, все вышло как раз так, как младший Арджент и боялся. Когда Джерард приветственно обнимает его, Крис не сдерживается и чихает. К обычному акониту он немного привык, но одежда отца пропахла аконитом какого-то другого вида. Крис трёт чешущийся нос и покрасневшие глаза и понимает, что это провал. После этого недоразумения, которое ему удалось списать на простуду (хотя он уверен, что Джерард ни на йоту ему не поверил), Крис ведёт себя куда более осторожно и даже не отлучается к Хейлам, лишь бы не навлечь на себя и на них лишнее подозрение. Джерард приехал с войной — кто бы мог подумать, да? К тому же, он надеется раз и навсегда покончить с остатками недобитой стаи Хейлов, избрав стратегию блицкрига. И хотя Крис намекает ему, что это не сработает, Джерард его не слушает, а настаивать сын опасается, зная, что его вполне могут воспринять как предателя, защищающего интересы врага. То же может случиться, если Крис будет делать упор на Кодекс и охотничьи законы, ведь он знает, что Джерард следует Кодексу лишь тогда, когда это нужно ему. Конечно, такая «игра в декаданс» со стороны младшего Арджента может закончиться плохо, и ни Питер, ни даже Виктория не одобряют его пассивного мировоззрения. Джерард и Кейт много времени проводят вместе. Слишком много, по мнению Криса, чтобы это оставалось простыми семейными посиделками. Он чутко ощущает, как воздух в доме становится тяжёлым, напряжённым и словно бы наэлектризованным. Что-то готовится — и готовится без него. Арджент не хочет быть параноиком, но ему кажется, что отец догадался обо всём, как и Кейт, но они не посвящают его в свою работу, ведя себя ювелирно-незаметно. И оттого ещё более подозрительно. Крис сокращает встречи с Питером, чтобы Джерард не нашёл ещё поводов для недоверия. К счастью, до следующего полнолуния достаточно долго, и помощь альфы ему не должна понадобиться. Однако, как оказалось, вариться в супе сомнений, догадок и страха одному не так уж просто. И Крис, сам не понимая, что желает поделиться своим состоянием, решает предупредить Хейла о возможной опасности со стороны Джерарда. — Питер, мне кажется, мой отец и Кейт планируют что-то ужасное. Я нутром чую, — говорит Крис, понизив голос до шёпота и хмуря брови. Они с Хейлом стоят недалеко от местного магазина, где Ардженту удаётся его поймать. Прежде чем начать разговор, охотник убеждается, что вокруг нет никого, кто мог бы доложить обстановку Джерарду, но, как известно… даже у стен есть уши. Питер закатывает глаза, явно не веря: — Крис, солнце, ты вечно выдумываешь всякие ужасы. Я тебе уже сотню раз твердил, что ты пессимистичен донельзя и везде видишь один обман. — Я просто уверен, что что-то не так! — напряжённо шипит Крис, сжимая пальцы на питеровском плече. Ему важно, чтобы Питер понял его и принял предложение к сведению, — думаю, вам с Дереком нужно уехать на время. Так будет безопаснее. — Так тебе кажется или ты уверен? Ардженты никогда не имели тёрок с Хейлами, — уже серьёзно возражает Питер, — так или иначе, мы не сделали ничего плохого, чтобы причинять нам вред. Мы не нарушаем этот ваш чёртов Кодекс. Он и так работает только на охотников, но мы всё равно пляшем под вашу дудку, лишь бы быть в безопасности. — Дело не в Кодексе, альфа, — Крис оглядывается назад, словно их в любой момент могут подслушать. Потом перемещает свою ладонь с плеча Хейла на его шею, чуть цепляя пальцами загривок — будто бы это поможет убедить волка поверить ему. Арджент поджимает губы на скептическое выражение лица Питера и продолжает: — Джерард — эгоист и психопат. Всегда им был. Ты разве не помнишь, что он сделал с Девкалионом? Ты ведь знал Девкалиона ещё тогда, когда он был просто альфой одной из соседних стай. Джерард сломал ему психику — и вообще жизнь. — Это было давно, — Хейл смотрит на него из-под бровей, кажется, начиная понимать. — За это время Джерард стал только хуже. Поверь мне, он мечтает избавиться от вас, я знаю это. Во взгляде Питера впервые за то время, что они торчат здесь, проявляется волнение. Он немного нервно прикусывает губу и, подняв руку, трёт переносицу, выдыхая. Да, Крис знает, что Питер — тот ещё перестраховщик, пусть и пытается казаться не таким. Крису известно, что он лучше уедет на некоторое время из города, чем подвергнет семью опасности, ведь семья — самое дорогое, что у него есть. Поэтому охотник предпринимает новую попытку окончательно добить его недоверие: — Пожалуйста, Питер, уезжайте завтра же. Или лучше сегодня, — Арджент берёт ладонь Хейла в свою, просяще сжимая, и Питер пальцами свободной руки мягко касается чужого лица, проводя костяшками по скуле. Потом отстраняется, берёт отставленный ранее пакет с продуктами и шепчет тихо, что Крису приходится прислушиваться. — Хорошо, волчонок. Мы уедем и подождём где-нибудь, пока всё не уляжется, если ты так просишь. Они расходятся, будто ничего не было: никакой встречи, никаких предупреждений и просьб — Крис всего лишь остановился у магазина, чтобы купить то, чего не хватает дома. Джерард имеет слабость к готовке, и поэтому в последнее время в холодильнике за краткий срок становится на удивление пусто. И Арджент едет домой, довольный собой и тем, что сумел сделать всё правильно. Хоть однажды. Конечно, хороший охотник не должен предупреждать добычу о предстоящей облаве, но… Крис перестал быть хорошим охотником в тот самый момент, когда в его плечо вонзились зубы Питера. Теперь он играет по каким-то своим правилам, которых не понимает, в игру, сюжет и цель которой ему не ясны. Странно, да. Но Арджент не зря носит свою фамилию — он сильный, он выкарабкается. Единственное, чего Крис не ожидает, так это того, что Джерард совершенно не намерен ждать. — Нам нужно кое-что сказать тебе, братишка. Вернее, мне. Я же могу на тебя положиться? — Кейт тянет его за локоть к выходу на задний двор, и Крис идёт за ней, ещё не до конца осознавая, что происходит, но догадываясь и предполагая что-то явно нехорошее. На улице уже начинает вечереть. Достаточно прохладно, но Крис не чувствует холода, хотя его немного потряхивает — но это от волнения, а не от того, что он замёрз. Кейт вытаскивает из кармана сигарету и зажигалку, прикуривает и вскоре выпускает изо рта кольцо сероватого дыма. Странно, Крис не замечал, чтоб она курила раньше. — Это единственное, что я могу сделать для тебя, братец, — Кейт начинает говорить, не поворачивая к нему головы, и Арджент слышит нервозность в её голосе, — я знаю, что если бы меня обратили, ни за что на свете не дала бы себя убить. Жизнь — самое ценное, что мы имеем. Крис чувствует, как земля уходит из-под ног. Секунду назад он стоял твёрдо и уверенно, а теперь всё, лишь пустота, и он падает, падает, падает… Цепляется рукой за стену дома, находя точку опоры и отвечает, будто бы не понимая: — Прости, о чём ты? Попытка с треском проваливается. Кейт бросает на него мимолётный холодный взгляд, из которого сразу ясно, что она не настроена играть во что-то. — Всё ты понимаешь, о чём я. Из тебя конспиратор никакущий, приятель. Джерард готов принять тебя и таким уродцем, но для начала он хочет вырезать всю семью того, кто обратил тебя. — Это незаконно, — полузадушенно хрипит Крис. Так просто его и раскрыли. А чего он хотел? Его отец — охотник со стажем и может определить оборотня в два счёта. Скорее всего, и Кейт догадывалась давно, а отец лишь подтвердил её догадки. А Крис ещё пытался что-то скрывать… Смешно. — Он хотел задействовать шестую поправку к одиннадцатому положению Кодекса. Если ты не в курсе, в ней говорится, что… — Стоп, Кейт, секунду, но ведь к одиннадцатому положению существует всего лишь пять поправок? — он задаёт этот вопрос, а сам внутренне уже знает на него ответ, уже ужасаясь. — Оно было принято на собрании кланов три дня назад. Я не могла сказать раньше, а Виктория на этом собрании даже не присутствовала. Отец сделал так, чтобы её не пригласили. — Что говорится в этой поправке? — Вина за обращение охотника ложится на плечи обратившего его оборотня. Если тогда Крис чувствовал, что твёрдой почвы под ногами больше нет, то сейчас он уверен — Кейт только что выдернула из-под него табуретку, и петля затянулась на шее, перекрыв доступ к кислороду. — Беги и спасай свою волчью семью, братец. Я всё ещё ненавижу тебя, но отца ненавижу ещё больше. Возможно, я немного задолжала Хейлам, но больше помощи от меня не жди, — Кейт бросает на землю сигарету, тушит её подошвой сапога и хлопает Криса по плечу, после возвращаясь в дом. Оставляя его, задыхающегося, одного. Спасение утопающего — дело рук самого утопающего, как говорится. И Крис, возможно, впервые в жизни последует совету безумной сестрёнки. Сейчас каждая секунда на счету. Да, есть вероятность, что Кейт ошибается или что Питер с Дереком уже покинули город, но такой перестраховщик (в этом они со своим альфой безумно похожи), как Арджент, не мог просто пустить ситуацию на самотёк. Не став брать машину, чтобы не привлечь внимание раньше времени, Крис вылетел на улицу, покинув двор, и выхватил из кармана телефон, на ходу ища Питера в списке контактов. «Питер-Твой-Альфа» «Серьёзно, Питер? Твоё счастье, что отец не просмотрел мои контакты», — раздражённо выдыхает Крис, но в данный момент нет времени на злость. Он набирает номер Хейла. Тот отвечает не совсем сразу, но и не заставляет себя ждать. — …Крис? Голос Питера звучит хрипловато, будто ото сна, и немного удивлённо, словно бы он не думал, что Арджент когда-нибудь позвонит ему. Крис выравнивает отчего-то сбившееся дыхание, чувствуя, как бешено колотится сердце прямо в глотке. — Питер, я надеюсь, вы уже уехали? — напрямую спрашивает он, по инерции продолжая быстро идти по направлению к дому Хейлов. — Нет. Завтра утром выезжаем. Арджент шипит, понимая, что его опасения оправдались, и спрашивает с последней надеждой: — Вы можете поехать прямо сейчас? Питер молчит пару мгновений, после которых отвечает, судя по голосу, так и не проснувшись до конца: — …Час ночи, Крис… — недовольно стонет Хейл, — случилось что-то серьёзное? — Да. Не совсем. Может случиться в любую минуту. Ладно, ждите меня, я должен проследить, чтобы с вами ничего не случилось. Крис отключается, суёт телефон в карман и ускоряет шаг. С машиной, конечно, было бы быстрее, но шумом он перебудил бы весь дом. Ведь не произойдет ничего плохого, если он потратит минут десять на то, чтобы дойти пешком? Не должно. По крайней мере, мужчина надеется на это. Ночью лес выглядит угрожающе, но Арджент не обращает на это внимания. Тропа под ногами змеится, так и норовя скрыться во мраке, будто бы живёт своей жизнью, и Крис пару раз чертыхается, когда случайно сворачивает с неё или оступается. Хейловский особняк тёмным пятном выделяется на и так тёмном фоне. Свет не горит — предусмотрительно, в некотором роде. Арджент заносит руку и стучит в старую дверь, отзывающуюся гулким деревянным звуком. — Крис? — судя по голосу, это Дерек. Хорошо, значит он тоже в курсе, что им грозит опасность. — Да, — громким шёпотом отвечает охотник, и дверь открывается. Дерек пропускает его внутрь, и в доме из-за отсутствия света, кажется, даже темнее, чем на улице. Питер стоит рядом. Крису не надо его видеть, потому что его запах он ни с чем не перепутает. Причём, оба Хейла явственно пахнут беспокойством, что не очень уж удивительно. Крис уверен, что от него этим буквально разит. — И чего ради ты поднял нас среди ночи? — спрашивает Питер, и его раздражённый тон никак не вяжется с тем, что он подходит и зарывается пальцами в волосы Арджента, глубоко вдыхая воздух вокруг него, — ты снова пахнешь Кейт. Но в этот раз… сильнее. — Неудивительно, она же живёт с нами, но… Я говорил сегодня с ней, — признаёт Крис, не видя смысла скрывать это, и берёт руку Питера в свои. — Что-то важное? — тут же интересуется Дерек, подходя ближе. Он весь подбирается, как собранная пружина, готовая в любой момент распрямиться: бежать, драться, защищать — Хейл-младший готов ко всему, что может произойти. — Она предупредила меня, что Джерард собирается развязать войну и уничтожить вашу стаю в ближайшее время. — И с чего ты взял, что это не обман? — Питер говорит с иронией, но сквозь неё явственно проглядывает настороженность. — Обман? — переспрашивает Крис, словно бы не расслышав. Но он расслышал вопрос слишком хорошо. И от внезапной догадки сердце пропускает удар, а пальцы холодеют. Цепкий ужас овладевает телом, пока он поднимает взгляд на Хейлов, шепча: «Слишком поздно… боже, как же я этого не понял?». Питер очень быстро ловит волну своего беты и хватает его за плечи, напряжённо заглядывая в глаза. Да от него и самого начинает нести волнением. — Крис! Скажешь ты мне, наконец, что происходит? Ты же явно знаешь больше, чем мы с Дереком! — Питер встряхивает его, как котёнка. — Слишком поздно, Питер, — Арджент качает головой и делает глубокий вдох, справляясь с приступом паники. С тех пор, как его личность раскололась на две, ему стало слишком тяжело управлять эмоциями, и подобные вспышки случались удручающе часто, — выходы из города наверняка заблокированы, нас не выпустят. И Кейт знает, что я буду здесь после её слов. И отец знает. Они просто возьмут нас всех за раз: меня, как предателя клана, и вас, как нарушивших закон. Точнее, Питера, но я уверен, что с тобой, Дерек, они тоже не станут церемониться. Джерард всегда мечтал избавить Бейкон-Хиллс от «оборотнической проказы». — Джерард ведь просто один из охотников. Он не может решать судьбу целой стаи за всех, — Питер хмурит брови, всё ещё сжимая пальцы на плечах Криса — так сильно, что там точно расцветут такие синяки, которые даже с ускоренной регенерацией сойдут не скоро. Крис даже не морщится, не обращая внимания на боль. — Ты ошибаешься. Это не совсем так, — поправляет он Хейла, — он не рядовой охотник, он выходец из древнего рода — к таким всегда прислушиваются. И он на верхах клана уже далеко не первый год. Насколько я понял, он почти так же долго думал, как претворить свой план по уничтожения всех оборотней в округе. — И что делать? — пасмурно спрашивает Дерек, скрещивая руки на груди, — мы же не будем просто ждать, пока дом окружат и подожгут, как… тогда. — Родной, ты даже не был там тогда, — Питер наконец отпускает Криса, чтобы всего на мгновение обнять Дерека и коснуться губами его лба в отеческом поцелуем, — а я был. И могу сказать, что не собираюсь ощутить это на себе снова. У Питера стучат зубы, когда он говорит. Он пытается скрывать эмоции, Крис знает это, но они вырываются наружу скрежетом белоснежной эмали. Дерек порывисто зачёсывает назад свои короткие волосы и шумно выдыхает носом. Арджента прошибает ещё одна догадка — а вдруг все слухи правда? Вдруг, как и говорят, именно они виноваты в пожаре? Не сам Крис, нет, его просто не посвятили в это, а Джерард и Кейт. От них следовало ожидать подобного. — Я видел огонь со стороны. Мне хватило. Напряжение в воздухе растёт с каждой секундой. Каждый из волков, как и любой из зверей, явственно ощущает опасность, чёрной тучей нависшую над головами. Кажется, что можно даже почуять запах пороха, вкрадчиво забивающийся в ноздри. Или… — Они здесь. Голос Питера звучит, как выстрел. Порохом пахнут охотники, подходящие к дому. И судя по тому, что запах не ослабевает, а только усиливается, их достаточно много. Сейчас ночь. Оборотни в темноте видят лучше, и это преимущество, но их всего трое, а противников явно больше. Крису даже не надо задумываться, чтобы решить, на чьей стороне перевес сил.