На уже натерпевшуюся за вечер барную стойку прилетел очередной удар тяжёлой кружкой.
— Я ему тощно не п-нравилась! — слёзно протянула Маффет заплетающимся языком, а после отхлебнула ещё сидра, — он мне не перезвони-ил!
Миссис Лессард понимающе кивнула и вновь погладила подругу по спине. В отличие от паучихи она старалась не налегать на алкоголь, потому что кому-то всё-таки придётся в конце вечера тащить это пьяное в хлам учительское тело домой. Естественно, к самой Маффет домой: миссис Лессард никогда не покажется перед своими и так недолюбливающими её детьми в таком состоянии.
— А он т-кой хороший был, знаешь… — перейдя от наматывания соплей на кулак к тихим томным вздохам, промямлила паучиха, укладывая голову на руки. — Вежливый, внимательный… Гала… как его там?.. Галатный!
— Галантный, — исправила её миссис Лессард, подпирая щёку ладонью.
Очевидно, очередное свидание хоть и прошло хорошо, но завершилось провалом. Бедной паучихе всё никак не удавалось наладить личную жизнь, и к четвертому десятку её уже вовсю грызло одиночество, а комплексы по поводу и без лезли наружу похлеще того, с чем обычно сталкиваются в подростковом возрасте. Женщина хваталась за любую возможность подыскать себе подходящего мужчину: сайты знакомств, свидания в слепую, рекомендации родственников и друзей… И всё это в строжайшем секрете, ибо учителям, как считалось, негоже было подобным промышлять. Если кто-нибудь узнает, какой может разразиться скандал! Конечно, они жили в крошечном городке, где всем было, в общем-то, плевать, да и вряд ли её станут увольнять, — нехватка специалистов давала о себе знать, — но слухи тут расползались быстро, так что приходилось осторожничать. Поэтому и доверяла сильная и независимая, желающая побыть слабой и опекаемой, лишь такой же несчастной в плане семейной жизни подруге. Она никому не расскажет и всегда поддержит, если не советом, то уверением в том, что у Маффет всё было впереди, если это не поможет, засыплет комплиментами и начнёт рассказывать сказки о том, что где-то там для паучихи уже заготовлен принц на белом коне со стабильным заработком и своей жилплощадью, а если и это эффекта не окажет, то грубо напомнит, что все мужики козлы. Обычно после этого учительницу всегда отпускало. Ненадолго, правда. Потом они сидели, перемывали кости её бывшим и паучиха раскидывалась заверениями, что ей и одной неплохо и никто ей, такой расхорошей, не нужен. Через неделю всё повторялось.
— А я ведь всего-то хочу один маленький уютный уголок в этом мире, — прошептала Маффет, — где я могла бы с кем-нибудь воспитывать ма-аленьких паучат и жить счастливо.
Женщина икнула и вытерла слёзы рукавом, размазывая тушь по лицу.
— У нас с ним могли бы быть такие красивые дети, ты бы знала, — мечтательно протянула она, возводя глаза к потолку.
Её воображение тут же вырисовало ей счастливую семейную картину: она в объятиях любимого, а в каждой руке у неё по вякающему младенцу. На кой чёрт ей, правда, шесть детей, она и сама не знала, но противоречить секундным фантазиям не стала. Потом в глазах начало двоиться, и детей стало уже двенадцать.
— Ты бы с одним сначала попробовала справиться, — слушая невнятные бормотания, совмещающие в себе математику и монстрят, прервала её миссис Лессард.
— Я справляюсь с шестнадцатью! — резко выкрикнула Маффет, в очередной раз подвергая барную стойку ненужной жестокости. — И ещё за десятком следить успеваю!
— Ну-ну, ты молодец, не надо кричать, — виновато улыбнулась её призрачная подруга, которая не без боли, но признавала, что в своей жизни даже с двумя совладать не смогла. Откровенно хреновая мать, тут уж ничего не попишешь. Тем более с учётом того, что теперь жизнь её сыновей находилась под угрозой, а она, как бы не старалась, ничего не могла с этим сделать.
Маффет даже сквозь хмельной бред заметила выступившие на её пустых глазах слёзы. Она тяжело вздохнула и покачала головой, кивая бармену, чтоб тот налил обеим ещё чего-нибудь.
— Хе-ей, а как ты познакомилась со своим мужем, м? — немного погодя, спросила она. Сегодня ей откровенно не хотелось вспоминать никого из своего неудавшегося прошлого, потому что последний кандидат слишком уж запал ей в сердце. Тут и без сравнений было понятно, что все предыдущие и мизинца его не стоили, и душу очевидными замечаниями отвести уже не удастся.
Миссис Лессард опешила. Она никак не ожидала этого вопроса и не была готова обсуждать своего супруга. Бывшего супруга.
— Да как обычно, — собрав расползающиеся мысли в кучу, выдавила она. — В парке, кажется. Он подошёл познакомиться, когда я читала что-то.
— Яблочко от яблоньки, — пробормотала себе под нос учительница, вспоминая повадки близнецов. Один заводит знакомства на раз-два, другой из библиотеки не вылезает. Ну точно их дети. — А дальше?
— А что дальше? Всё как у всех: разговорились, подружились, влюбились да поженились, — перечислила женщина, мрачнея. — Завели детей, поссорились и развелись.
Воспоминания были приятными лишь на половину: момент их ссоры ставил крест на всех хороших моментах, что между ними были. Миссис Лессард прекрасно помнила причину их разногласий и сейчас прекрасно понимала, что тогда была неправа. Да и ошибалась сильно. Послушайся она тогда своего мужа, не гадала бы сейчас каждый день, где её дети и всё ли с ними хорошо. Она бы собирала своим мальчикам завтраки в школу, забирала бы с занятий, они всей семьёй ходили бы по выходным в кино или просто гулять, а вечером ужинали бы за одним столом, рассказывая друг другу, как прошёл день. Её муж иногда играл бы для них на фортепиано, а она помогала бы сыновьям с домашним заданием. Всё могло быть так прекрасно, если бы не её чёртов карьеризм и слепая упёртость. А сейчас всё, что она могла, это расхлебывать последствия собственных решений и мысленно сотни раз просить прощения у своих детей и бывшего мужа.
— Вот ты, — во всех пятерых глазах паучихи картина мира всё ещё плавала, поэтому указала она немного левее своей подруги, — учёная, исследовательница, гений, а такая дура!
Она вновь сделала большой глоток, почти опустошая кружку, и, прокашлявшись, продолжила:
— Вот ч-го ты нос повесила, м? Ну разошлись и разошлись, с кем не бывает? Повздорили мальца, ну сотворила ерунду — все мы в этом мире не без… безгершны. Поработаешь чутка и всё решишь, не волнуйся.
— Да даже если решу, они меня ненавидят! — и имеют на это полное право, миссис Лессард не отрицала.
Маффет щёлкнула языком и витиевато присвистнула, а через пол минуты молчания под аккомпанемент приглушенных всхлипов неудавшейся матери, сунула ей что-то под нос.
— Вот, — кивнула она. На её ладони красовался маленький арахнид — настоящий паук, а не как Маффет, паукоподобный монстр. Восьмилапая кроха всеми своими глазками выпучилась на заплаканную миссис Лессард. — Вот он своими собственными глазами слыш-л, как твой сын о тебе беспокоился. А вот этот, — на ладонь был посажен ещё один паучок, — тож самое, только сын другой.
Убедившись, что подруга успела налюбоваться ничего не доказывающими восьмилапиками, Маффет осторожно отпустила их гулять дальше. Пауки — замечательные существа, их в мире настолько много, что сложно найти хоть один дом, в котором их бы не было, а умение их понимать в таком случае было не иначе как даром. Сколько раз это выручало незадачливую преподавательницу.
— Так что успокойся, — твердо заявила она, — как всё закончится, поговоришь с ними, объяснишься, извинишься, а там, глядишь, всё и наладится. На универтисет ты им обоим уже накопила, так что как минимум дальнейшую жизнь ты им облегчила. Нап-ртачила с детством, обеспечь прекрасную юность!
Вот так всё было просто в её представлении. Миссис Лессард сдавленно рассмеялась.
— Наверное, ты права, — печально улыбнувшись, кивнула она. Паучиха, посмотрев на неё, кивнула в ответ.
Они ещё немного помолчали, прежде чем Маффет, на секунду будто полностью протрезвев, чётко, хоть и тихо, произнесла:
— Ты, главное, работай, а я уж за ними присмотрю.
Беспокойная мать лишь на мгновение успела ухватить тень осознанности, что появилась у паучихи на лице, прежде чем та, снова икнув и в мгновение забыв всю их прошлую беседу, завела шарманку по новой:
— Ну что со мной не та-ак? Поч-му он не позвони-ил? — кружка в миг опустела, а Маффет, заметившая это, поняла, что «веселье», если таковым можно было назвать непрекращающиеся завывания о неразделенной любви, на сегодня закончилось.
Прежде чем попросить счёт, миссис Лессард ненадолго отошла, а порядком выпившая за это время паучиха вновь выпала из реальности, совсем пропустив момент, когда смена обслуживающего их бармена закончилась и на его место пришёл другой.
— Пожалуйста, мисс, возьмите вот это, — бармен протянул практически бессознательной женщине какой-то листок. Маффет, не поднимая головы, на автомате перехватила его, однако оставила держать навесу.
— Это счёт?
— Нет.
— Салфетка?
— Нет, мисс.
— Визитка?..
— Пожалуйста, возьмите это с собой.
— Мне надо за это платить?
— Нет.
Закончив игру в угадайку и получив ответ на самый главный для неё вопрос, паучиха лишь пожала плечами и пихнула непонятную бумагу в карман.
Когда миссис Лессард вернулась, счёт уже лежал на столе, а Маффет поразительно резво вскочила с места, направляясь к выходу.
— Хей, не хочешь оплатить свою часть? — окликнула её подруга, скорчив недовольное лицо.
— Женщина, я забочусь о твоих детях. «Школа — второй дом, классный руководитель — вторая мать». Прояви хоть немного благодарности! — а после, немного побубнив, выдала своё коронное: — Когда-нибудь я тебе всё верну.
Как и ожидалось, ничего нового. Глубоко вдохнув и недовольно покачав головой, миссис Лессард в очередной раз заплатила за них обеих.
***
Утро началось со слов, которые порядочный преподаватель не должен был произносить вслух. Через боль Маффет поднялась с кровати и первым же делом принялась правильно складывать небрежно брошенную вчера одежду, ещё наивно надеясь, что гладить её не придётся. Из кармана жилетки на пол выскользнул какой-то листок. Женщина добрых полминуты непонимающе пялилась на него, словно ожидая, что тот заговорит и объяснит, что он такое и что тут делает, но листок не заговорил, поэтому паучихе пришлось читать его самой.
«Мисс Маффет,
К сожалению, после нашего недавнего свидания Вы не оставили мне своих контактов, поэтому я не знал, как с вами связаться. Прошу просить меня за эту оплошность. На обратной стороне Вы найдёте мой номер телефона. Надеюсь скоро снова с Вами увидеться.
Гриллби
P.S. Надеюсь, Вы хорошо себя чувствуете после вчерашнего вечера. Рецепт, изложенный ниже, хорошо помогает от похмелья.»
Дальше шло короткое перечисление ингредиентов, приписка «смешать» и правильные пропорции.
Маффет побледнела, затем покраснела, затем посинела и прошлась по этому кругу ещё пару раз, прежде чем её ладонь со звоном впечаталась в её лицо. Остальные пять пришлось удерживать силой, чтобы позже не тратить слишком много тонального крема на замазывание синяков.
Во-первых, как можно было допустить такую глупую ошибку?
Их свидание было спонтанным, потому что познакомились они на улице. И у неё ни на секунду не возникло мысли о том, чтобы спросить у него номер или дать свой. Конечно же он не мог ей перезвонить!
Во-вторых, он что, вчера видел её? В таком-то состоянии? И слышал всё, что она говорила? Женщина залилась краской, судорожно пытаясь выудить из гудящего разума момент, когда смена одного бармена закончилась и появился второй. Разум в этой услуге любезно отказал. В любом случае: какой позор! Просто катастрофа!
А в-третьих… После первых двух пунктов он всё ещё хотел с ней встретиться. Женщина принялась беспокойно вышагивать по комнате. Если хорошо подумать, всё было ужасно. Если подумать ещё чуть получше, то вообще отвратительно. Что теперь он будет думать о ней? Точно ничего хорошего. Да и как ей смотреть ему в глаза, если она вчера, кажется, прямо у него под носом — на самом деле, паучиха не была уверена, присутствовал ли таковой у огненных элементалей — обсуждала красоту их теоретических детей. А как она выглядела? Там от женственности и элегантности рожки да ножки остались. А сколько выпила? Нет, наверное, приличная дама даже с усилием в себя столько сидра не вместит, сколько она вчера благополучно влила в себя без особых проблем. А ещё она плакала и не беспокоилась о макияже. Не питая особых надежд, Маффет бочком приблизилась к зеркалу и с опаской в него заглянула. Зажала рот, чтоб не закричать, и отвернулась. Обождала, развернулась, ужаснулась снова и больше этот подвиг повторять не решилась. Ей сейчас в пору было на Хеллоуин идти, получать первое место за самый страшный грим. Кто вообще бы захотел снова встретиться с ней, увидев в таком состоянии?
Все пять глаз снова впились в записку. «Надеюсь скоро снова с Вами увидеться». Перечитала, побродила по комнате, перечитала снова. Нет, на шутку не было похоже, да и рецепт, заботливо оставленный внизу, работал хорошо и на издевку не походил. С одной стороны всё было хуже некуда. А с другой…
Может, это и правда её шанс?
