Выбор

POV Лорда. Что-то пушистое, приятно пахнущее трогает мое лицо - щеку, нос, губы. Как маленькое перышко. Продолжая дремать, постепенно впуская в свою голову утренние звуки просыпающейся стаи, я ласково отмахиваюсь от возмутителя моего спокойствия. Им оказывается локон Рыжей, зажатый между двумя ее пальцами. - Доброе утро, - слегка улыбнувшись, шепчет она, такая светлая, домашняя и нежная. -Доброе, - отвечаю я и обнимаю, думая, с каким бы, наверное, удовольствием, Черный обнял бы сейчас спящего Курильщика, но не может - здесь слишком много глаз. Зато смотрит на него, как на самое драгоценное сокровище мира. С таким теплом смотрит. Я его понимаю. Я не обижаюсь, что он плохо обо мне думал, а может быть - продолжает думать. Просто, я сделал вчера все, что мог, для того, чтобы это исправить. Коляска, привлекшая к себе вчера столько внимания стоит возле его кровати. Она выглядит видавшей виды, но все же колеса относительно круглы, и оси прямы, а это значит, что Черный приложил все свои силы, чтобы совершить невозможное. И он уже не спит, боясь пропустить такую важную для него реакцию Курильщика на свое маленькое волшебство. Голова Табаки высовывается из кучи подушек и одеял, глаза расширяются, видя исцеленную коляску, и он начинает хрипловато голосить: - Хвала Черному! Он спас поруганную честь всех колясников в лице Курильщика! Черный шикает на него, но напрасно - визг Шакала и мертвого заставит встать. Курильщик возится под одеялом и через секунду машинально садится на кровати, потирая руками невыспавшиеся глаза, морщась от боли - синяки и ссадины никуда не делись, наоборот - распухли и потемнели. Руки почти сплошь фиолетового цвета - им досталось больше всего. На некоторых пальцах ногти сломаны почти до основания. Это очень, очень больно. Он осматривает их с удивлением, как будто вчера не заметил что с ними что-то не так. Коляска рядом, она всплывает для него первым кадром сегодняшнего дня. Первым его потрясением и поводом покраснеть, что он и делает. Заливается румянцем, от кончиков ушей, до подбородка, отчего становится еще милее для Черного. - Спасибо... - только и может сказать колясник, только что получивший назад свои потерянные "ноги". Только и может сказать человек, для которого вот в эту ночь, сгорая от любви и благодарности, разбились в лепешку. Черный, любуясь на него, напрочь забывает о том, что должен что-то сказать в ответ. - Спасибо тебе, - еще раз повторяет Курильщик, как будто уверенный в том, что Черный не услышал, и протягивает руки в сторону него. На глазах у всех. Это было самое искреннее, что я видел в своей жизни, сравнимое разве что с тем, как Эрик в Могильнике пытался заставить меня поесть. Черный понял жест, и ни капли не стесняясь остальных (в этом я даже не сомневался, ему мнение группы до лампочки), срывается со своей кровати, быстро подходит к Курильщику, обнимает его, гладит по спине, которая неровно подрагивает от зашедшегося дыхания и шепчет ему что-то успокаивающее. Состайники, на удивление, не обращают на них внимания, как будто так и надо себя вести. А я ощущаю себя слабаком и трусом. Потому что я за все время наших с Курильщиком отношений вот так вот при всей группе ни разу не обнял его. Черный был прав - я, наверное, не был его достоин. Наконец, Эрик принимает более менее устойчивое выражение лица, отстраняется от Черного, прикуривает и с помощью рук спускает ноги с кровати. Курит, ощупывая колеса, не веря своим глазам и пальцам, весь - сама благодарность. Но Черный не возьмет чужого. И чужой благодарности ему тоже не нужно ни капли. А свою он уже получил. - Мне Лорд помогал, - говорит он Курильщику, и это для него второе потрясение сегодняшнего дня. Переводит на меня пораженный взгляд. - Спасибо тебе тоже... - Я мало помог. В основном, это работа Черного, конечно. - Все равно спасибо. Мы улыбаемся друг другу, и этот жест уже совсем не вызывает у Черного вспышки ревности в глазах. Он все понимает. Курильщик пересаживается в коляску, на мгновение на лице гримаса боли - наверное, некоторые синяки особо болезненны. Слышится шуршание и звяканье где-то наверху. Лэри, такой же побитый и поцарапанный, как и он сам, слезает со своей полки, наклоняется над Курильщиком и обнимает его крепко-крепко, братскими теплыми обьятиями. - Спасибо тебе, - говорит он распухшими губами, - и прости меня за все. Я вел себя как свинья. А ты за меня... Тот удивленно хлопал длинными ресницами и смотрел на Лэри, молча слушая его причитания. Потом улыбнулся и тоже обнял в ответ. Если бы про нашу стаю снимали фильм, сегодняшняя серия могла бы быть заключительной - слишком много трогательных моментов и слез радости. Даже я чуть не прослезился, глядя на Лэри с Курильщиком. Но сдержался и уткнулся в копну рыжих волос рядом. - Лорд, - шепчет мне хозяйка этой прекрасной копны, - есть разговор. Я накидываю свитер на плечи, пересаживаюсь в коляску и, нехотя покидая место столь сентиментальных сцен, выезжаю с ней в коридор. - Что случилось? - Слепой сказал мне кое-что важное вчера вечером, я должна поделиться этим с тобой. - Что? - у меня внутри начинает немного холодеть, я не люблю такие запоздалые признания. Лицо Рыжей помрачнело. - Проводник и нуждающийся должны быть во всем честны друг с другом. Между ними не должно быть секретов. Любых. Даже настоящие имена. Наши души должны быть сплетены между собой, склеены, без всяких помех. Иначе ты рискуешь так и не получить своих способностей, и все будет бесполезно. - Но я знаю про Седого и рыб, про медведя, про выбор и исчезающие чернила. Ты же в первый день рассказала мне все, и я многое видел в своих кошмарах задолго до этого... - Дело не в рыбах. Для того, чтобы быть моим проводником, ты должен почувствовать мое сознание как свое. И я, соответственно, то же самое. Мы с тобой очень много уже знаем друг про друга, но я думаю, что этого не достаточно. Ты ведь ни разу еще не прыгнул. А выпуск все ближе... Перспектива расстаться с Рыжей, навсегда потерять ее, была для меня страшнее ада. Ей нечего было мне рассказывать. Я знал про влюбленность в Слепого, про "могильные эксперименты" с Рыжим, но все это меркло по сравнению с необходимостью открыть ей правду о моих отношениях с Курильщиком. Я совершенно не мог представить ее выражение лица, когда она узнает о том, что ее парня кто-то, простите, трахал. Что об этом знают многие, очень многие в Доме. Что несчастные Фазаны растрепали всему свету свои сплетни, столкнули нас лбами и Эрик резал вены из-за того что я повел себя как придурок, а потом - как плакал у его кровати, целуя перевязанные запястья. Это невозможно было рассказать адекватно, сохранив при этом свое достоинство. Я смотрел на Рыжую каким-то отрешенным взглядом. Сейчас мне как никогда хотелось, чтобы сплетни Фазанов дошли до ее ушей, и мне не пришлось бы чувствовать себя как на допросе под ее пытливыми глазами. А еще, я понимал, что ее выбор был продиктован отнюдь не чувствами, а отчаянным желанием быть переведенной. Почему именно я? Не ходок, не прыгун. Кто дал ей такую уверенность в моих будущих способностях? Нужны ли мне самому эти способности, или только ей? На многие вопросы не было ответов. Поймешь тут Курильщика. - Я еще не готов к этому, прости - процедил я сквозь зубы, развернул коляску и направился обратно в группу. За спиной слышались судорожные всхлипывания. Я сам готов был заплакать, но знал, что не смогу сейчас сказать ей все это. POV Курильщика. Если бы меня спросили, какой день в моей жизни был самым странным, я сказал бы, что сегодняшний. Коляска, вернувшаяся к жизни, благодаря Черному (и немного - Лорду), извиняющийся Лэри, мой опрометчивый порыв к обьятиям при всей группе и Черный, ответивший на него. Немного оправившись от неожиданностей, я хотел предложить ему прогуляться со мной по коридору, но Лорд, ввалившийся в спальню со странным выражением лица, прервал эти невинные стремления. Черный заметил, как я затаращился на него, и сам выкатил меня из комнаты, предложив проветриться. Я был рад этому, но все же не мог не думать о Лорде, потому что такая мина на его лице появлялась крайне редко, и означала, что в его жизни снова происходит что-то вроде апокалипсиса. - Черный, как ты сумел починить коляску? - спросил я, чтобы что-то сказать. - Долго ли умеючи, - улыбнулся он, - ему был приятен такой вопрос. - Она ездит как раньше, даже не скрипит... Черный везет меня на Перекресток, мимо горшка со странным растением, мимо надписей на стенах и теней в темных углах. Наконец, убедившись в отсутствии кого-либо вокруг, подхватывает на руки, кружит и бережно опускает на диван, с которого поднимается облако пыли. Мы смеемся. Я притягиваю Черного к себе и целую в губы, жадно, жарко. Его лицо рядом с моим и он смотрит на меня, плотоядно облизываясь. Кажется, я играю с огнем. - Черный, ты как будто сейчас меня сьешь, - хихикнул я, озвучив свои ассоциации. - Почти, - загадочно приподняв брови, шепнул он, откинул меня на подлокотник дивана и навис сверху, затем прильнул к моему телу и начал неистово покрывать его короткими, страстными поцелуями. Я слишком поздно спохватился, что здесь, все-таки, не чердак и не ванная, здесь могут внезапно появляться люди. Попытавшись подняться и выразить протест против эксгибиционизма, я был снова повержен и обцелован. - Ну ничего себе, заявочки, - послышался низкий, прокуренный женский голос. Длинная Габи, стоя прямо у подлокотника дивана, насмешливо смотрела на нас, ковыряя в зубе грязным пальцем. Рядом с ней неподвижно замерла Рыжая, распахнув свои черные глаза. Кажется, она отдала бы все на свете сейчас, чтобы не быть здесь и не видеть этого. - Я тебе говорила, милочка, - изрекла Габи и, покачиваясь, исчезла в темноте коридора. - Разговор не окончен! - смело бросила ей Рыжая, и, топчась на месте, воинственно уставилась на нас. Я не нашел ничего другого, как улыбнуться ей, попытавшись сделать такое же наглое лицо, как обычно делает Габи, когда ее застают на месте преступления. Конечно же, это у меня получилось очень плохо и насмешило Черного. - Долго будешь стоять здесь? - спросил он ее недовольным тоном, давя улыбку. Рыжая развернулась и ушла. А мне почему-то стало грустно. И немного жалко Лорда - я подумал, что его потерянное выражение лица было связано именно с ней. POV Рыжей. Я негодовала. Лорд отказался открыть свои секреты! Габи водила за нос, вокруг да около, рассказывая зачем-то вместо информации о Лорде дурацкие истории о Курильщике! Не могу представить, чем эти двое могут быть связаны между собой. Дело уже даже было не только в выборе - из самого праздного любопытства мне хотелось узнать, что же скрывает мой избранник, почему он так непоколебимо ответил отказом на предложение быть еще более откровенными друг с другом. Контрольным выстрелом была сцена на Перекресточном диване - чего только я могла ожидать от жителей Дома, только не этого. Не этого! Черный и Курильщик. Целующиеся и безумно желающие друг друга. Что могло быть отвратительнее. Эту картину мне не удастся забыть никогда. Я вообще недолюбливаю Курильщика, а после увиденного - меня просто стошнит, если я встречу его снова. Я иду по коридору, мимо проплывают разноцветные буквы и рисунки на стенах. Если бы меня спросили сейчас, куда я иду, я не смогла бы ответить. Куда глаза глядят. Глаза бы мои на них всех не глядели. Из-под ног вылетает пустая бутылка, затем пачка из-под сигарет и что-то еще... Поднимаю глаза, узнав знакомую дверь, секунда на раздумья и... Я вхожу в Крысятник торопливой тенью, стараясь не наступать на горы мусора и не смотреть на общий трахальный мешок. Два Крыса оглядывают меня, каждый в своих наушниках, хрипло здороваются и, продолжая слушать музыку, начинают расспрашивать о Ехидне, Спирохете и Габи. Не очень интересная тема разговора для меня. - Где Рыжий? - спрашиваю я, игнорируя их бесперебойные расспросы. Один из них вынимает наушники из ушей. - Что? Кого тебе? - Мне нужен Рыжий. Срочно. - Ах, Рыжий... Тогда поищи в Кофейнике. Он, кажется, отправился туда с какой-то очередной "красоткой". Здесь больше делать нечего, и я направляюсь в Кофейник. В голове полный сумбур, и лучиком маленькая надежда, что хоть Рыжий прольет свет на это темное дело. Нахожу его там в компании Спирохеты, цедящей кофе и старательно демонстрирующей ему все изгибы своего тощего тела. А он уже пожирает ее сальными глазами, хоть их и не видно под очками, но я то знаю... Эх, Рыжий, Рыжий, как же тебе не надоело... Видит меня и сразу делает пристойный вид. Даже прическу поправляет. - Что случилось, Рыжик? - спрашивает он у меня. - Мне нужно поговорить с тобой. Наедине. Рыжий без сожаления отправляет Спирохету восвояси, пробурчав что-то вроде "прости детка, я найду тебя когда освобожусь". Я брезгливо оглядываю чашку девицы, отодвигаю ее и сажусь на опустевший грибостул. - Мне нужна информация о Лорде. Что он может от меня скрывать? - В каком смысле? Я то тут причем? - Рыжий, я знаю, что ты осведомлен обо всех в Доме не хуже Габи. Но она что-то темнит. Вместо того, что я спросила, она начала вещать мне что-то про Курильщика. Рыжий усмехнулся горькой усмешкой. - Если он не сказал тебе что-то, значит на это у него есть причины... - Я и так это уже поняла, не дура. Так ты скажешь? - Сперва ты расскажешь мне все, сестренка. Я должен знать, для чего раскрываю чужие секреты. Ведь потом за это может последовать расплата. - Но я не могу! Я тоже не могу все рассказать! Рыжий встает. - Тогда вынужден откланяться, сестренка. Ничем не могу помочь. Он уже знал, что я дерну его за рукав и попрошу не уходить, что стоит надавить, и я расскажу ему все, что у меня за душой. Но он хотел убедиться, что причина, по которой я копаюсь в прошлом Лорда, того стоит. Обычное бабье любопытство Рыжий удовлетворять не собирался. Он придвинул стул к моему, сел рядом, обняв меня за плечи. - Выкладывай. - Ты знаешь про выбор? Ты ведь ходок, тебя тоже кто-то выберет. - Я слышал об этом. Но меня никто не выберет. Во-первых, я не собираюсь на Изнанку, и уж точно не собираюсь никого никуда переводить. Во-вторых, у меня слишком много тайн, и я никому их рассказывать точно не намерен. Со мной слишком сложно, я неудобен как проводник. Тем более способности мои у меня давно, мне не нужен кто-то, чтобы получить их, как твоему Лорду. Ты думаешь ты используешь его? Он, сам того не подозревая, использует тебя. Он тоже без тебя ничего не получит. - Он понимает это. - И что говорит? - Что все равно есть вещи, которые он не может рассказать. - Он прав. Я бы тоже не рассказал такое. - То есть ты знаешь? - Конечно. Многие знают. Я уставилась на него с приоткрытым ртом, ловя кждое слово. Но говорить он не спешил. Было заметно, как чужая тайна жжет ему внутренности, как тяжело раскрывать секреты других, но и сочувствие ко мне разрывало его на части. Мне хотелось плакать оттого, что он молчит. Я так долго шла к своей цели, и теперь оказывается, что все зря. Лучше бы я действительно выбрала Рыжего. Какие у него могли быть тайны от меня? Сколько девушек он отправил в трахальный мешок? Сколько выкурил травы? Я уверена, что узнала бы об этом без всяких проблем. А здесь - что-то большее. Что-то сокровенное. - То, что я тебе сейчас расскажу, это останется между мной, тобой и Лордом. Поклянись, что ты никого больше не будешь расспрашивать об этом. Ни-ко-го. Особенно Курильщика. - Конечно, клянусь. Опять Курильщик. Тебя что, Габи укусила? - Ты видела у него порезы на руках? - Да, видела. - Они с Лордом любили друг друга. - Что? - переспросила я, как будто не понимая смысла сказанных им слов. - Они с Лордом встречались. Были близки. Меня окатило волной жара. Вспомнив происшествие на Перекрестке, я представила Лорда на месте Черного, залезающего на Курильщика, или же Курильщика, залезающего на Лорда. К моему горлу начали подступать какие-то спазмы, похожие на приступы тошноты. Рыжий всучил мне замусоленную чашку Спирохеты с отпечатком помады и почти силой влил в меня несколько глотков. - Они были вдвоем в Могильнике, и их застукали Фазаны, уж не знаю, каким образом. Говорят, в замочную скважину подсмотрели. Они стали разносить сплетни, извратив все, что знали о них, и выставили все так, как будто эти сплетни разносил сам Курильщик. Он пытался доказать Лорду, что это неправда, а тот не верил и разорвал отношения. - И что было дальше? - уже с интересом спрашиваю я. - Курильщик вскрыл себе вены. Из-за Лорда и Фазанов. Габи наверняка пыталась рассказать тебе именно про это. Потом Слепой и Сфинкс вытрясли из Фазанов признание, что все это было подстроено, и Лорд узнал правду. Он три недели не вылезал из Курильщиковой палаты, выхаживал его и обещал, что если тот умрет, он последует за ним. Потом Курильщик потихоньку выкарабкался, и Слепой организовал его переход в Четвертую. А дальше - с Лордом стало твориться что-то невероятное. Даже я это заметил, хотя и не видел его каждый день. Казалось бы, больше не было никаких преград, а он стал отдаляться от него, колко отвечать, проводить больше времени в одиночестве или в клубе картежников, хотя и там он как будто не принадлежал сам себе. В группе он сходил с ума. Как будто ему было невыносимо даже присутствие Курильщика, который опять оказался в крайне незавидном положении. Потом выяснилось, что это все из-за твоего выбора. Я не знала, что сказать. Приступы тошноты прошли. Негодование прошло. Я никогда не думала, что мне стало бы жалко людей в такой ситуации но Лорда и Курильщика мне было жалко. До слез. И это была не подленькая мелкая жалость, а сожаление, смешанное с сочувствием. Я должна была узнать больше о Лорде с самого начала. Вот что имел в виду Слепой. Только теперь я это поняла. Вот у кого я отняла Лорда. Мне даже не важно сейчас, что их отношения были в корне неправильны. Какое это имеет значение? Люди любили друг друга. Радовались, смеялись, обнимались. И тут мой выбор, все это растоптавший, бесцеремонно раскидавший их по разные стороны баррикад. Порезы на руках, неприветливые взгляды Курильщика, его ледяной тон в разговоре со мной, - теперь этому всему было обьяснение. Еще бы, пройдя через такие тернии к своим звездам, и тут же потеряв их, он хорошо ко мне относился. Идти по головам я точно не собиралась... И как хорошо, что теперь у Курильщика есть Черный, а Рыжему вовсе не обязательно об этом узнавать, по крайней мере, от меня. Лорд-гомосексуалист. Как я ни старалась, у меня не получалось увидеть в этой мысли что-то отвратительное после всего, что я услышала от Рыжего. Это была его жизнь. Его маленький кусочек счастья, который был до моего вмешательства. То, что возникло само, без выбора и подкидывания предметов. Чувства ради чувств. Какой смысл судить его за это? - Спасибо, Рыжий. Я все поняла, - быстро выпалила я. - И? Тебя это даже не шокировало? - Я не знаю. Мне надо обо всем подумать. Спасибо еще раз. Я обняла его и чмокнула в макушку. Он пожал плечами, не найдясь, что сказать, и я выбежала из Кофейника. Ноги сами несли меня в Четвертую. Коридор казался вечностью. Надписи на стенах, соединись они сейчас, в моем представлении составили бы расстояние от Земли до Луны. Лорд выруливает из умывальника, с мокрыми волосами и красными глазами, весь настолько беззащитный в этот момент, что даже мое самообладание берет творческий отпуск. Он смотрит на меня грустными глазами. Я улыбаюсь ему, быстро подхожу, наклоняюсь и крепко обнимаю его, прошептав: - Я все знаю. Прости меня. Простите меня оба. Лорд утыкается мне в грудь, обнимает еще крепче и, кажется, он рад, что я не увидела слезы на его глазах. А мне не надо их видеть. Я просто знаю, что они есть. По другому и быть не может.