Паутина

      Звонок дома у Кайла. — Да, — сухо ответили на другом конце провода. — Нам нужно встретиться, это срочно! — Зачем, — всё также сухо отвечал абонент. — Я сказал срочно. Жду у нашего пруда в восемь. — … — раздались гудки в брошенной трубке.       Вечер. Восемь часов, как и договаривались, Картман уже ждал Кайла у пруда, заметно нервничая. — Чего тебе? — раздался голос за спиной Эрика. — Садись, еврей, поговорим, — сказал Картман, указывая на скамейку. Кайл сел. Всё такой же бледный, словно мертвый, холодный и до ужаса спокойный. Настолько, что Эрик занервничал больше. — Еврей, я узнал, кто избивал тебя, это… — Стэн, я знаю. — Что? Ты знал? — Да. — Грёбаный же ты жид! Какого черта! Ты врал мне, когда сказал, что не знаешь их! — Я просил тебя не теребить прошлое, не лезь. — Кайл, какая же ты еврейская сволочь! — Если я пришёл, чтобы слушать оскорбления, то прощай, — встал со скамейки Брофловски и направился прочь. — Не так быстро, жид! — Эрик вцепился в куртку еврея и задержал его, — Почему? Почему ты сейчас такой? Тебя обвинили, посадили в психушку, избивают, а ты, будто кусок дерьма, не реагируешь ни на что! Что, блин, случилось с тобой?! — Картман был в ужасе и в ярости от происходящего. Бледные губы Кайла содрогнулись. — Тебе не понять. — А ты попробуй, попробуй объяснить всё мне! Я пойму! — Я хотел объяснить ещё 10 лет назад, но ты уехал. Сейчас мне всё равно, что происходит, худшее уже случилось, — Кайл смотрел в небо, чтобы не пустить слезы. — Я прошу тебя, еврей, нет, Каайл, я прошу, расскажи мне всё, я прошу! — Нервозность Картмана сменилась непониманием и желанием. Он резко притянул рыжего к себе и обнял. Теперь в ужасе и замешательстве был Кайл, он не сразу понял, что произошло, но спустя мгновение, слёзы всё же потекли по его щекам…       Вода в пруду отражала 2 обнимающихся силуэта. Картман крепко сжимал Кайла, а тот стоял, словно мёртвый, ошарашенный от случившегося. По его щекам текли слезы, трясущиеся руки медленно сомкнулись в замок за спиной Эрика, а голова уткнулась ему в плечо. Брофловски подался вперёд и плотнее прижался к тёплому телу. — Кайл, ты такой холодный… — Эрик взял руку еврея и сжал, — пойдём домой…       Парни шли порознь, мелким шагом, убрав руки в карманы. Эрик иногда посматривал на рыжеволосого паренька. Он шел, опустив голову, уткнувшись глазами куда-то под ноги. Подойдя к своему дому, Картман любезно пригласил Кайла. Тот молча зашёл с каменным лицом.       Эрик сделал горячий кофе своему гостю, поставил чашку перед Кайлом и сел напротив. Синие губы еврея коснулись кипятка. Картман смотрел на них, подавляя желание что-то сделать, чтобы не спугнуть такое чудо. Встав из-за стола он подошел поближе к Брофловски. — Еврей, пойдём, — спокойно сказал Картман, протянув Кайлу руку. Подняв голову на Эрика, Брофлофски удивился, но руку подал. Взяв её, Картман потянул еврея за собой наверх. Войдя в свою комнату, он усадил Кайла на кровать, а сам ушёл в комнату матери. Он вернулся с фотоальбомом в руках и подсел к Брофловски. Открыв альбом на последней странице, Картман достал фотку и протянул её еврею. — Ты тогда таким бойким был и живым, — говорил спокойно Эрик. На фотке четверо друзей искренне улыбались и обнимались, — вот, было время, всё тогда было хорошо. Я ненавидел тебя, ты меня, это был идеальный союз. Во что ты сейчас превратился, почему ты такой, что могло произойти за десять лет? — Да уж действительно, что могло случиться за десять лет? — ухмыльнулься Кайл с сарказмом, — Картман, чего ты хочешь от меня? Я мечтал быть адвокатом, как отец, хотел завести семью и быть счастливым, а в итоге сидел в психушке, пил таблетки и хожу теперь в ожидании очередных побоев от когда-то лучшего друга, ха-ха, ты доволен, Картман? — Я? — Всё случилось, как ты хотел, ты — уважаемый полицейский, а я — твой заклятый враг, в полном дерьме! Ха-ха! Чего же ты не смеёшься, жиртрест? Это же так смешно! Ха-ха-ха! — Кайл залился истеричным смехом. Картман был в ужасе — глаза еврея горели жутким зелёным огнём, зрачки были маленькими и злостно блестели, улыбка расплывалась по всему лицу, а руки судорожно дёргались.       «Господи, Кайл действительно псих!» — пронеслось в голове Эрика. Он всегда хотел «умыть» еврея, но такой участи он не пожелал бы даже ему. — Кайл, — Картман взял руку еврея, но тот резко отдёрнул её, — Кайл, успокойся… — Ха-ха-ха, жиртрест, перестань быть таким букой, давай уже, — Брофловски соскочил с кровати и встал перед Эриком, разведя руки в стороны и наклонив голову вбок, — Добей! Ха-ха! Унизь, оскорби, можешь тоже побить, чего тебе стоит! А-ха-ха!       Картман встал и подошёл к еврею. — Чего же ты ждёшь? Уд… — не успел Кайл договорить, когда губы Эрика жадно впились в губы Брофловски. Он шатнулся назад, разорвав поцелуй. Отстранившись от Картмана, Кайл смотрел ему в лицо растерянными больными глазами, пытаясь найти оправдания поступку жирдяя, но лицо самого Эрика ничуть не изменилось, он медленно сделал шаг… Ещё один, чуть ближе. Кайл сжал кулаки и резко двинулся в сторону Картмана. Эрик испугался, что еврей врежет ему за такое нахальство, но вместо удара он снова почувствовал вкус губ еврея, отдающий горьким кофе и соленоватым от болячки.       Брофловски обнял жирдяя, не разжимая кулаки. Из рук Картмана упала фотография, и он тоже обнял еврея. «Какого чёрта происходит? Я и грёбаный жид… Целуемся??? Как противно, и как сладко…»