В новом мире нет людей

Что-то было новинкой в этом “походном” образе жизни, а что-то оставалось неизменным. Привычка Берри приносить хозяйке тапочки ранним утром сменилась другой, не менее важной - собака виляла хвостом и с неподдельной радостью встречала каждого проснувшегося и вышедшего из палатки члена группы. Такое пробуждение невольно заряжало позитивом и напоминало людям о том, что несмотря на все неприятности, в мире все еще есть вещи, благодаря которым жизнь остается жизнью, а не просто существованием. Солнце светило так же ярко, как и во все дни до этого. Оно будило мужчин, женщин и детей неугомонными солнечными зайчиками, нагревая цветные палатки и заставляя спящих быстро пробуждаться, чтобы еще один день они провели в неведении и окутывающем их страхе. - Надо будет проверить, как там Келвин, - неразборчиво, с зубной щеткой во рту сказала миссис Макферсон, обращаясь к остальным людям, стоящим рядом. - Я схожу, - сухо ответил ее муж, сплюнув на берег близ озера и положив зубную щетку в небольшую сумочку для средств гигиены. Отношения мистера и миссис Макферсон были чем-то странным и не всегда понятным. Муж частенько срывался на жену, обвиняя ее то в одном, то в другом, а иногда Оуэн, проходя мимо их дома вечером, слышал ее сдавленные крики, лай Берри и приглушенные звуки ударов - иногда это было что-то похожее на шлепки-пощечины, а порой звуки были “тяжелыми” и, наверное, это были удары посерьезнее. После этих Аманда Макферсон не появлялась на людях от двух до четырех дней, изредка натягивая капюшон до самого носа и пробегая в ближайший супермаркет за собачьим кормом или коробкой овсяных хлопьев. В обществе же эта пара вела себя наилучшим образом - женщина всегда улыбалась и маленьким хвостиком плелась за мужем, который, в свою очередь, нежно целовал ее в лоб или убирал прядку кудрявых волос цвета пшеницы за аккуратное ушко, в котором красовались золотые сережки с бриллиантами, подаренные самим Макферсоном на какую-то из годовщин. Оуэн несколько раз говорил о своих предположениях отцу и, не скрывая волнения, спрашивал, не будет ли в таком случае верным решением вызвать полицию. Он мог поклясться, что не в первый раз замечает подобное. Но после разговоров отца с Амандой последняя уверяла, что все у них хорошо и никакой помощи ей не требуется. Терренс Макферсон, мужчина сорока пяти лет с крайне неприятным взглядом и залысиной на лбу, направился к дальней палатке, в которой проводила ночь семья Питтс. Из палатки доносилось странное причмокивание и какие-то неестественные полувсхлипы. Терренс ухмыльнулся и неспешно вернулся к озеру и к тем, кто уже проснулся. - Похоже, что ночи для этих голубков было недостаточно, - он высунул язык и нахмурил брови, тазом имитируя движения полового акта. Его жена смутилась, отводя глаза в сторону, а остальные мужчины, за исключением Альфреда, посмеялись и отпустили еще парочку пошлых шуток. - Уверен, что они в порядке? - озвучил сомнения бородатый мужчина, в глазах которого читалось недоверие. - Хочешь проверить, умник? Или намереваешься затесаться третьим? - габаритное тело Макферсона вплотную приблизилось к Бейкеру. От него неприятно пахло. И нет, это было не потому, что группа какое-то время жила без горячего душа и людям пришлось пожертвовать вкуснопахнущими гелями и маслами. От него пахло наглостью, хамством и цинизмом, что было присуще всем подобным личностям. - Что, передумал, Фред? - сокращение имени, которое Альфред так не любил, Терренс выделял особенно ярко. - Или у тебя с этим проблемы? Твоя жена ушла от тебя из-за того, что ты не смог ублажить ее? И тут невидимые цепи, все это время сдерживающие гнев примерного семьянина, лопнули. Двое его детей и остальные подростки, находившиеся неподалеку, прибежали на крик избиваемого Макферсона. - Сволочь! Говнюк, отвали от меня, а не то… Обладатель выдуманной Альфредом премии “козел тысячелетия” не успел закончить предложение, в очередной раз встретив кулак соседа своим лицом. Берри не прекращала лаять и обеспокоенно прыгала рядом, не имея возможности подступиться к участникам драки. Все происходило слишком быстро и резко, поэтому остальные члены группы не сразу среагировали и попытались разнять мужчин только после четырех тяжелых ударов мистера Бейкера. - Папа, хватит! - Сьюзан пыталась заглянуть тому в глаза, зная, что в гневе отец мало перед чем останавливается. Как-то раз, классе в девятом, ее побил задира-старшеклассник. Побил за то, что она публично отказалась с ним встречаться. Это был первый и последний раз, когда она на что-либо жаловалась отцу, потому что в тот же вечер Альфред нашел того типа и чуть не выбил из него всю дурь. Буквально. - Старик, уймись, это уже чересчур! - Фергус и Тревор кое-как оттащили разъяренного Бейкера. - Я… Я тебя убью, ублюдок! - Терренс часто дышал, вытирая кровь под носом и после вглядываясь в красные следы на запястье. - Милый, все в порядке, успокойся, - мелко дрожа, тонкие пальцы Аманды сомкнулись на плече мужа, - я… Увесистая рука Макферсона чуть было не поднялась на присевшую рядом блондинку, являющуюся его женой, но он вовремя вспомнил, что они здесь не одни. Разъяренный мужчина вновь обратился к бывшему соседу: - Да я тебя закопаю, ты... - Эй, тихо! - прервала его Сьюзан. Она подняла указательный палец вверх и, на удивление, речь пострадавшего и гул остальных стихли, позволяя группе услышать те самые странные звуки из крайней палатки. Рука девушки вынула походный ножик из широкого сухого пня, на котором они обычно разрезали хлеб или мясо. - Это еще зачем? - тихо спросила Фонзи. - Не бойся, это… на всякий случай. - Эй, да твоя сумасшедшая дочка снова хочет пролить кровь невинных граждан! - съязвил Терренс, лицо которого болезненно ныло при каждом произнесенном слове. - Заткнись, Тер. Иначе в следующий раз мы поможем Альфреду, - пригрозил Тревор Лэй. Терренс сплюнул кровь и поморщился, но затих. Толпа медленно направилась в ту сторону - все, кроме Лили Скотт, оставшейся с маленькой дочерью у берега. Все еще напуганные и ошеломленные, подростки шли позади всех, а отцы Фонзи и Мейсона держались по две стороны от Альфреда, которого, вроде как, привела в чувство внезапная тишина. Глаз Терренса то и дело дергался, а его жена серой мышкой шла следом, все думая прикоснуться к напряженному предплечью мужчины, но каждый раз отдергивая руку в последний момент. Окружив палатку пары, каждый навострил уши. Звуки были нечленораздельными, а то странное причмокивание, которое слышал Макферсон, прекратилось. Черный нос лабрадора Берри, видимо, учуял что-то интересное и уткнулся в плотную рыжую ткань, пару раз облизнувшись. Пахло тухлым мясом. Полиэстер, из которого были выполнены стены палатки, словно прощупывался кем-то изнутри. Большая ладонь, предположительно мистера Питтса, слепо шарила по материалу, как будто искала собачку на молнии. Сьюзан молча переглянулась почти с каждым членом группы, после чего резко потянула за бегунок снаружи, обнажая содержимое спального места Питтсов. Лицо девушки встретилось с пустым взглядом Келвина. Все, что она смогла разглядеть за долю секунды - это оскал зубов, окрашенных в красный, и глаза. Мертвые, безжизненные, но успевшие заглянуть ей прямо в душу. Бывший сосед с рыком набросился на Сьюзан, пачкая ее кожу и одежду в крови и каких-то непонятных выделениях. - Твою мать! - вскрикнула она, выронив нож и уперевшись руками в грудь оказавшегося очень тяжелым мужчины. Он повалил ее на землю и пытался укусить, щелкая челюстью, словно деревянный щелкунчик, а капли крови из его рта спадали на лоб и щеки перепуганной девушки. Альфред молниеносно подлетел к дочери быстрее других, одним движением скинув с нее шипяще-рычащее тело. Он прижал его к траве, удерживая за плечи с обеих сторон. Собака, не привлекая внимания, принялась обнюхивать тело. Никто не мог сдвинуться с места, а лица всех находящихся рядом с палаткой и вовсе застыли в одной единственной эмоции. Мать Фонзи упала в обморок, заставив дочь оторвать взгляд от невиданного зрелища и сосредоточить внимание на ней. - Мама! - Скорее, помогите мне! - сквозь зубы процедил Альфред. - Я не могу удержать его! Встрепенувшись, мистер Скотт подбежал к другу и приложил свои усилия к тому, чтобы сдержать обезумевшего соседа. Вернее, его тело. - Келвин! Келвин, что происходит?! Очнись! - карие глаза Фергуса заглядывали в пустые зрачки мистера Питтса, который продолжал издавать устрашающие нечленораздельные звуки. Время для Оуэна на какой-то момент остановилось. Он видел своего отца и отца Мейсона, пытающихся усмирить еще вчера такого обаятельного и безобидного члена их команды. Он видел своего парня, губы которого заметно тряслись, а глаза уставились на ужасающее зрелище, боясь лишний раз моргнуть. Наконец, он заметил свою сестру, которая все еще не могла перевести дыхание и прийти в себя. Мертвой хваткой она вцепилась в плечо, на котором десять секунд назад оставила кровавый след холодная ладонь Питтса. - Сьюзан! - взволнованно крикнул Оуэн. Он подбежал к ней и упал на колени, заглянув в голубые глаза - точно такие же, как и у него самого. Пару секунд они просто смотрели друг на друга, но после девушка резко поднялась с земли, взяв в руку выпавший нож. - И что нам с ним делать, мы же не можем оставить его вот так! - опомнился мистер Лэй, стоявший позади Альфреда и Тревора. Одна секунда. Одно резкое движение, и… - Сью… Отца девушки настигло дежавю. Он уставился сначала на нож, торчащий из головы своего соседа, который больше не подавал признаков жизни, а после на Сьюзан. Тишина вновь становилась слишком громкой и давила на стенки мозга каждого присутствующего здесь, но это продлилось недолго. Фонзи, не выдержав, принялась плакать, сжимая ладонь своей матери, все еще находящейся в бессознательном состоянии. Ее отец, до этого стоявший рядом с Альфредом и Фергусом, подбежал к своей семье и в первую очередь прижал к себе дочь, поглаживая ее по волосам и смотря, не моргая, в противоположную от происшествия сторону. Сердце Оуэна бешено колотилось, он поочередно смотрел на каждого члена группы, но остановился на мистере Питтсе. Рот и футболка соседа были в крови, а кожа, на которой проглядывались вены и какие-то странные рубцы, была намного бледнее, чем вчера. Мистер Питтс, который не уставал от вечерних посиделок с подростками и угощал всех домашним лимонадом. Мистер Питтс, который любил свою жену и называл ее “очаровательной дамой”, после чего та звонко смеялась и артистично кланялась, приподнимая подол фартука... Точно. Марта! Оуэн не хотел смотреть в палатку, ком в горле, казалось, разрастался и становился больше с каждой секундой, но он обещал отцу быть сильным… - М-миссис Питтс… Она… Парень, дрожа и заикаясь, указал пальцем на полураскрытую на палатку, из которой виднелось что-то красное. Отец Мейсона, Фергус Скотт, отер пот со лба и медленно раздвинул плотную ткань. - О мой Бог… Женщина со стеклянным взглядом и приоткрытым ртом лежала на спине. Ее темные и кое-где седые волнистые волосы ниже плеч были зацеплены резинкой, но несколько выбившихся прядей закрывали лицо. Живот ее был вспорот, нет, скорее, разорван, и обнажал все внутренности, в том числе видневшиеся сверху кости последней пары ребер. Глаза Альфреда дергались и смотрели то на труп Келвина, то на его, однозначно, мертвую жену, лежащую в луже собственной крови. - Он… Он сделал это и съел… Оуэн не мог больше оставаться сильным. Подросток и еще кто-то позади него - кажется, это был потрепанный мистер Макферсон - позволили себе прочистить желудки и, учитывая то, что никто не успел позавтракать, на траве красовались остатки вчерашнего ужина. Вместе с тем юноша больше не контролировал свои слезы, машинально хлынувшие из глаз и смывающие остатки его невидимой защиты. Сестра Оуэна, Сьюзан, выглядела решительной и, даже если и боялась, то не показывала этого. Сделав глубокий вздох, она вынула нож из черепа мистера Питтса, а потом закинула его руку на свое плечо, подняв взгляд на остолбеневших мужчин. - Очнитесь уже, нам предстоит много работы. Вам стоило быть готовыми к такому дерьму еще после вчерашних событий. Прибежавшая на шум Лили допустила большую ошибку, взяв с собой дочь. Их быстро отправили обратно, заставив также увести только что оклемавшуюся Люси Лэй и подростков - все трое плакали и часто дышали, а взгляды их были устремлены в одну невидимую точку перед собой. Оуэн, пребывая почти в истерике, сдержал очередной всхлип и в последний раз обернулся - Фергус сменил Сьюзан, подхватив мистера Питтса, а с другой стороны безжизненного тела пристроился Альфред Бейкер. Тревор и Терренс же, то и дело пытаясь подавить рвотные позывы, взялись за труп Марты Питтс, из открытого живота которого при первом поднятии вывалилась тонкая кишка. После этого Оуэн молниеносно повернулся назад и еле слышно заскулил, а за его спиной посыпалась куча ругательств от мистера Макферсона, который, судя по звукам, продолжил знакомить окружающих с остатками консервов, которые он ел вчера.