Часть 2
25 августа 2018 г. в 07:36
Девушка на завершение полового акта отреагировала только сдавленным едва слышным стоном, но даже не дернулась, когда большеносый уродец с усталым вздохом опустился на ее все еще смотрящую вверх попку и, скользнув грудью вниз по выгнутой спинке, прижался к ней щекой, не выходя при этом из киски. Два сердца громко бухали в унисон, и если одно старалось просто как можно быстрее доставить насыщенную кислородом кровь натруженным мышцам, то второе с попеременным успехом пыталось откачать кровь из выполнившего свою функцию члена и вернуть ее в организм. Какие-то излишки забрать получилось, но основная часть по-прежнему наделяла гоблинский инструмент обманчивой упругостью, уступая напору тлеющей, но потихоньку разгорающейся похоти, вызванной незабываемым соитием с сучкой и текущей обстановкой, располагающей к возобновлению процесса продолжения гоблинского рода.
Времени у него было всего лишь до обеда маскимум, поэтому лысый уродец и не думал останавливаться на достигнутом, несмотря на временное затруднение, вызванное очередным опустошением запасов семени, накопленных за какие-то несколько часов, прошедших с ночи, когда предыдущие были потрачены на гоблиноугодное дело – групповушку. Логично предположив, что к концу грядущего совокупления резервы мало-мальски восстановятся он решил начать новый заход через пару минут, как только восстановится дыхание. Расслабившись на только что покрытой им самке он с удовольствием поглаживал ее живот, представляя в своих радужных мечтах, как из него выходят десятки, сотни маленьких гоблинов.
Отдохнув карлик, кряхтя, оперся о смуглую попку, снова занял место позади «станка», подтянул его повыше и медленно начал выводить свой инструмент. Вот показалась головка, и уродец остановился: в его планах не значилось полностью доставать свой клинок из столь уютных ножен. Гоблин по-хозяйски похлопал по оголенным ягодицам, поудобнее обхватил девушку за бедра и слегка напрягшись приготовился к началу следующего секс-броска по «пересеченной» вдоль и поперек местности.
Он не знал, но именно сейчас решалось, будет ли он жить или умрет в течение минуты: именно сейчас любая хоть немного значительная боль могла легко вывести самку из полуобморочного состояния, в который ее загнал оргазм, а там бы нагрянули воспоминания о минувших сутках, и конкретно в данный момент уродливого насильника не спасло бы и отсутствие на данный момент у Десмы ее полубожественных сил, вызванное недавним оргазмом. Но зеленому коротышке повезло. Он являлся одним из тех, кто подходил к любой деятельности размеренно, неспешно и основательно… растягивая удовольствие на как можно более долгий срок. К тому же сказывалась усталость, и начинать известный процесс сразу с высоких скоростей ему банально не хотелось. Вследствие чего, уродливый бугристый член столь же плавно вернулся на свое законное место, мягко ткнувшись в матку. Киска издала неуверенный хлюп, со стороны же девушки послышался приглушенный писк. А затем последовательность действий снова повторилась, и еще раз – через тот же интервал, вылившись в циклические единообразные движения, только писк сменился полустонами-полувсхлипами. Десме просто не дали времени очнуться и проанализировать ситуацию, как ее женское начало вновь оказалось под угрозой погружения в омут похоти.
Минуты шли, и темп потихоньку возрастал, хлюпанье сменилось чавканьем: киска начала снова разогреваться, но пока еще достаточно робко обхватывала выступы таранящего ее члена. Гоблин был недоволен вялой реакцией его самки. Ведь еще совсем недавно он испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие от тугого лона, порой даже чересчур крепко обхватывающего предмет его гордости, а уж какую инициативу она проявляла в конце… Коротышка аж облизнулся в предвкушении повторения, но тут же снова с раздражением покосился на глухо постанывающую смуглую амазонку: пока что она не оправдывала надежд. Попытавшись простимулировать лошадку он звонко хлопнул ее по ягодицам, но такая мера не принесла не только ожидаемого результата, а вообще осталась без реакции со стороны самки. Если бы кто-то мог видеть ее янтарные глаза, окутанные пеленой тумана, то даже самый опытный физиономист не разглядел бы в них ни одной связной мысли.
Карлик в замешательстве почесал, самую мерзко выглядящую бородавку на носу, не забывая при этом совершать возвратно поступательные движения, как ему тут же пришла другая идея. Ведь совсем недавно он был свидетелем, как нежные пальцы ласкали его ствол и попеременно, что-то там теребили у входа в киску, прямо под его членом.
Воплощение замысла оказалось простым донельзя – достаточно было скользнуть рукой по выступающему рельефному животу, не удержавшись от его поглаживания, и спуститься чуть ниже. Не обнаружив там ничего интересного, кроме небольшого выступа, он сосредоточил свое внимание на его поглаживании, пытаясь на ощупь определить насколько это важная часть тела и не попробовать ли ему сковырнуть ее ногтем. Как-то само собой получилось, что мысли переключились на наставления Старшего, касающиеся уязвимых мест самок, на которых следует сосредотачиваться во время попытки оплодотворения, и перечня действий выполняемых при этом. Подобного рода воспоминания не очень хорошо откладывались в голове, несмотря на то, что туповатый гоблин сам признавал их важность: что поделать особенности расы…
Охранник логова сам не заметил, как слишком сильно углубился в непривычную для него мыслительную деятельность, что привело к заметному снижению темпа долбежки. Так, задумчиво поглаживая непонятный бугорок на лобке сучки и усиленно вспоминая, что значит фраза «Помацать груди». Непонятное слово заставляло гадать, что именно нужно сделать с грудями самки, чтобы сломить ее сопротивление, и зачем его вообще ломать, если она не сопротивляется? Поднятые вопросы стали для фактически рядового гоблина едва ли не откровением свыше, раздвигающим горизонты его мировоззрения. Поэтому было не мудрено, что в связи с отсутствием ожидаемой реакции и общей занятостью уродца неспешным решением философских вопросов ритм возвратно-поступательных движений окончательно упал и вскоре сошел на нет. Член остановился на полпути.
Хлюпанье прекратилось, и в небольшой земляной пещерке воцарилась тишина. Потянулись долгие минуты. Одна зеленая рука продолжала забавляться с горошиной клитора, а вторая тихонько поглаживала самку по попке, наслаждаясь понравившимся ощущением нежной кожи, пусть и слегка испачканной. Тишина незаметно сменилась учащенным сопением, а потом и вовсе тяжелым дыханием. Поглаживаемая попка начала подергиваться из стороны в сторону, а оставшаяся в сущности без присмотра киска стала плавно обжимать находящуюся в ней головку, застывшую без движения, точно намекая, что она, дескать, совсем не против продолжения. Однако подобных мер не хватило для вывода одного конкретного гоблина из философского созерцания.
Не дождавшись ответной реакции девушка еще сильнее заелозила попкой, пытаясь подвигнуть партнера на активные действия, и в какой-то момент колени девушки слегка подогнулись, а ее пещерка сама немного подалась навстречу бугристому елдаку, вызвав столь долгожданное приятное трение внутри киски. Амазонка замерла, оценивая перспективы, а потом, стоя на локтях, неспешно подалась назад и насадилась до упора на гоблинский член, после чего мышцы киски туго обхватили упругий отросток, а попка сделала круговое движение, то ли повторно приглашая проявить инициативу, то ли примериваясь к самостоятельным действиям, которые не замедлили последовать спустя несколько секунд ожиданий. В гоблинском логове снова начали распространяться хлюпающие звуки…
Когда через некоторое время зеленый коротышка вышел из задумчивости, он с удивлением обнаружил себя активно трахающим охающую самку, которая мало того, что снова обрела требуемую тугость в глубине своей киски, так и еще активно старалась подмахивать его движениям, будучи явно не удовлетворенной скоростью происходящего действа.
Гоблин, обнажив кривые зубы, оскалился в предвкушении, бросил забавляться с клитором и уже отточенным жестом положил руки на бедра. Дождавшись очередного встречного движения этой восхитительной попки ему навстречу, он, внезапно увеличив скорость, засадил своей самке так, что та аж взвыла. Правда, ему показалось, что в ее голосе преобладали ликующие нотки, нежели болезненные вопли, но до этого, впрочем, ему не было никакого дела: вонючего уродца заботило только собственное наслаждение от процесса. Хотя на краю сознания, отдавшегося на волю похоти, мелькнула мысль о том, что удовольствия от осеменения самки выходит куда больше, когда она выказывает послушание и участвует в процессе на добровольных началах…
На этот раз у парочки не получилось кончить синхронно. Первой сдалась Десма, а ее партнеру пришлось приложить некоторые усилия, чтобы сдержать себя, когда она снова продемонстрировала свой «амазонский захват». Благо, тот не продлился слишком долго и не смог нарушить планы коротышки по растягиванию наслаждения от совокупления с человеческой самкой, правда, спустя несколько секунд он осознал, насколько просчитался, сдерживая свое семя. Невнятно всхлипнув, девушка обмякла, освободив орудующую в ней дубинку из тугого плена - перед любвеобильным уродцем вновь замаячила перспектива лишиться значимой части удовольствия, что заставило его взвыть в негодовании.
Проверенные меры по приведению самки в «рабочее» состояние не оправдали надежд: в этот раз она оказалась безучастна к играм с ее бугорком на лобке. Продолжающий наяривать в ее киске «вхолостую», коротышка досадливо засопел, в очередной раз машинально погладив попку. Вот большой палец скользнул по ложбинке и неровно обгрызенный вытянутый ноготь с частью пальца провалился в пульсирующее колечко, сразу же судорожно сжавшее его. Подобная ситуация за это утро происходила не единожды, но не удостаивалась вниманием владельца ногтя – у того неизменно находилось развлечение поинтереснее. Гоблин тут же бросил торжествующий взгляд на альтернативное отверстие в теле самки: да, палец почти не ощутил силы сжатия, растянутого за последние сутки колечка ануса, но и член нельзя было сравнить с каким-то пальцем…
Член мгновение спустя покинул ставшую равнодушной дырочку киски и навис над ее соседкой, из киски потянулась дорожка из смазки и спермы, сочащейся из матки. Коротышке настолько хотелось ворваться в узкую норку и вернуть приснопамятные ощущения проникновения в тугие глубины, что он едва не приплясывал от нетерпения. Однако, пусть и с трудом, но ему удалось сдержать свой первоначальный порыв. Да, зеленые карлики тупые, мерзкие, уродливые, вонючие - какими только эпитетами их не награждали в их родном мире, но опытные авантюристы знают, что даже такие слабые монстры, как гоблины, могут развиваться и учиться на своих и чужих ошибках… Этот представитель недоростков уже сопоставил факты и осознал, что неторопливость и расчет приносят куда больше выгоды в перспективе, чем спешка и разведение суеты. Он, как и любой разумный гоблин, не любил работать пусть и на перспективу, но помечтать о ней был очень даже не прочь. Впрочем, в данном случае от него не требовалось никаких особенных трудовых подвигов – всего лишь нужно было придержать свое либидо рвущееся на покорение темных глубин, «подмигивающей» ему щелочки.
Волнительная встреча манящей своими глубинами дырочки и подрагивающей не иначе как от нетерпения головки прошла абсолютно бесконфликтно. Кончик головки липкой от смазки ткнулся в гостеприимно приоткрытое колечко и начал медленно растягивать его. Гоблин планировал выжать из процесса как можно больше положительных ощущений, а потому держал инстинкты под контролем.
Толстая и гладкая головка была наверное единственной частью тела уродца, лишенной отвратительных наростов, бородавок и прочих нелицеприятных особенностей строения этих мерзких зеленых коротышек, но даже без них являлась самой толстой частью члена, и поэтому проникновение шло с постепенно усиливающимся сопротивлением, полностью оправдывая ожидания. В момент пиковой нагрузки на непредназначенную для таких действий дырочку амазонка попыталась отстраниться, чтобы снять ощущение дискомфорта, посетившее ее все еще восстанавливающуюся после ночных забав попку, но не успела.
Головка с хлюпом преодолела сомкнувшееся за ней кольцо и по инерции неожиданно легко проскользнула дальше сразу сантиметра на два. Было ли этому виной наличие смазки на члене или малое время, отпущенное на восстановление дырочки до первоначальных размеров девственной девичей попки, а может свою роль сыграла слюна, ранее растекшаяся по недрам – но как бы то ни было, проникновение вышло не на столько болезненным, каким подспудно ожидалось витающей в посторгазменных облаках девушкой, и не на столько тугим, как планировал карлик. Впрочем, последовавшая реакция от тела самки быстро изменила его мнение на этот счет, и он утратил последние сомнения в качестве «запасной» щелки.
На пару секунд, находящаяся под атакой норка, конвульсивно сжалась в попытке выпихнуть агрессора из своей «прихожей», что сразу воодушевило гоблинского бойца на «ратные» подвиги, и ему во время бездействия активной защиты удалось еще немного продавить пассивную оборону до очередной судорожной контратаки. Так медленно, но неотвратимо, с упорством достойным лучших исследователей подобных норок член прокладывал себе путь в глубины девичьего тела, растягивая и выпрямляя стонущий под напором кишечник, далеко не в первый раз за последнее время пропускающий предмет в противоположную заложенной природой сторону.
Болезненные ощущения от противоестественного проникновения не слишком беспокоили Десму (сказывались ночные тренировки), а вот увеличивающаяся изнутри тяжесть и усиливающийся дискомфорт привели к тому, что девушка тяжело задышала. Головка, стремящаяся к новым горизонтам, наконец во что-то уперлась. Гоблин скосил глаза вниз, втягивая свисающий живот, и предвкушающе облизнулся: его орган оказался практически целиком погруженным в оказавшимися столь уютными недра самки – до победной черты оставалась какая-то пара сантиметров. Уродец немедля подался вперед, навалившись всем телом на вздернутую попку в попытке закончить начатое.
Преграда под напором заметно прогнулась, что вызвало судорожный выдох амазонки, невольно задержавшей после этого дыхание, словно что-то воспрепятствовало отлаженной системе вентиляции легких. Замерев на несколько секунд, чтобы выдать своему бойцу заслуженную награду и предоставить время на то, чтобы тот проанализировал каково это – испытывать давление тугой норки по всей своей немаленькой длине, а после смог сполна проникнуться этим ощущением.
Но вот головка дрогнула и поползла назад, медленно и неохотно отступая с захваченных позиций. Десма сделала громкий вдох и сильно и часто задышала спертым воздухом, мало обращая внимания на изрядную, нисколько не убавившуюся с момента ее выхода из обморока вонючесть последнего. Обратный путь занял куда меньше времени, и вскоре уродливый член вновь заскользил в глубины попки, щедро смазанной во время первого прохода…
Спустя несколько минут гоблин на волне усиливающегося наслаждения от пребывания в хорошо разогретой, разработанной, но по-прежнему тугой попке, решил, пойдя на поводу у сильных эмоций, поощрить свою послушную самку за успехи на ниве удовлетворения его потребностей (что с гоблинами случалось не часто). Он не глядя потянулся рукой к ее лобку, припомнив положительное воздействие на самку теребления находящегося там бугорка… и столкнулся там с рукой девушки, прочно оккупировавшей стратегическое место и совершающей не иначе как патрулирование вокруг охраняемой территории с периодическими проверками подотчетного объекта. Карлик хотел было убрать руку с елозившей под ним ладонью, но в последний момент передумал, ему пришла на ум другая идея, для реализации которой требовалось получить доступ к киске. Поскольку лень у гоблинов занимала одну из верхних строчек в списке достоинств, то вместо того чтобы вернуть правую руку на исходную позицию – правое полушарие попки - и зайти на цель с тыла, данный зеленокожий индивидуум поступил, как подобает представителю его расы - сместился по наяривающим тонким девичьим пальцам немного вниз и получил доступ к искомому. Оказавшись на месте, его пальцы сразу совершили проникновение в киску, но не успели совершить и нескольких движений в оной, как внезапно обстановка изменилась.
Десма с протяжным стоном вздрогнула, ее спинка резко выгнулась, а рука, теребящая пуговку клитора, обхватила гоблинскую ладонь, вторгнувшуюся в святая святых, но вместо того, чтобы отбросить ее, как ожидал напрягшийся наездник, с силой прижала к киске, пытаясь пропихнуть ее еще глубже. По телу самки под аккомпанемент сладострастного вскрика прошла волна судорог. Попка ощутимо напряглась, увеличивая удовольствие сразу на порядок, а киска сжалась раз, затем еще один и оросила находящиеся в ней пальцы своими выделениями.
Уродец настолько был ошеломлен быстрым изменением ситуации, что не успел кончить не то что, как планировал, в киску, но даже глубины попки остались не орошенными. Когда он опомнился, то на его члене уже находилась в очередной раз обессиленная самка. С другой стороны, как обрадованно заметил гоблин, расслабленность амазонки не слишком повлияла на проходимость запасной норки: она оставалась по-прежнему тугой и привлекательной, то есть вполне пригодной для доведения его бойца до финальной кондиции, чему он и планировал посвятить свое дальнейшее время, более не отвлекаясь на всяческие глупости.
Мерзкий карлик увеличил темп, а когда почувствовал, что член начинает разбухать, резко выдернул его с чавкающе-сосущим звуком из попки и немедля вонзил на всю глубину в беззащитную киску. Десма выдала неопределенный, трудно классифицируемый возглас, выражающий ее отношение к происходящему. Впрочем, сжавшееся перед первым выстрелом спермы лоно, сложно было трактовать как-то не в пользу гоблина, который, в свою очередь, засипел от обуревавших его ощущений и в быстром темпе принялся опустошать накопленный запас семени, во второй раз за утро заставив матку вздрогнуть и поддаться напору вонючей жидкости. Животик амазонки стал обретать отчетливо проступающую округлость…