Один кофе без сахара, пожалуйста.

      Тишина. Она давит снаружи и разрывает внутри. В то же время она наполняет тебя спокойствием и безмятежностью. Капризная гостья. Сама выбирает, когда прийти к тебе и что принести с собой: боль или радость. Тишина справедлива: она делает свой выбор, основываясь на твоих деяниях. Сделал что-то хорошее? Держи, отдыхай, не думай ни о чём. Случилось что-то плохое? Тем более, по твоей вине? На, возьми это, возьми и думай, пока мысленно не начнёшь сходить с ума. Прекрасная дама, старая сука. Тишина. Данила лежал в полумраке комнаты третьи сутки. Несмотря на разгорающийся яркий день за окном, шторы во всей квартире были плотно закрыты, не пропуская дневной свет. В голове ещё вчера крутились самые ужасные развития событий, самые неприятные исходы случившегося в тот роковой вечер. Потянуло же его пойти за Онешко в туалет. Надо ли было вообще приходить на то мероприятие? Зачем он, чёрт возьми, вообще связался с этим придурком? Это всё мучило Поперечного ещё вчера. Теперь он просто лежал без каких-либо мыслей в голове. Пусто. Никогда такого не было, и вот опять. Через пару дней ему необходимо было вылетать в первый город тура, материал требовал доработки, но Даня просто залипал в потолок, мерно покачивая ногой из стороны в сторону. Телефон иногда брякал, гудел, пиликал от сообщений, но комик будто не замечал этого. Парадоксально, но после произошедшего, после этого нелепого поцелуя и двух дней нервотрёпки самому себе, ему стало спокойно. Он смирился с тем, что скорее всего произойдет, и просто ждал этого. Когда паника и отчаяние покидают тебя, то на фоне тишины сознания могут мелькать странные мысли, которые ввели бы тебя в ступор в твоём нормальном состоянии. Нормальном, но не нынешнем. Таким образом, Данила иногда ловил себя на каких-то нелепых фразах, вроде: «Его запах так сладок… Не может же быть такого, чтобы это был его собственный. Наверное, это духи. Надо узнать какие». Или же: «Никогда раньше не целовался с омегой-парнем. Моя бывшая так целовалась, но ведь она была не омегой, а бетой. Значит ли это, что мужчины и женщины имеют дополнительную разницу между собой, если отбросить привычные три пола?» И эти вопросы не казались ему какими-то неприятными или нелогичными, он думал обо всём этом так же просто, как если бы размышлял, купить ли ему сегодня белый хлеб или лаваш к обеду? Тяжёлые думы прервал звонок в дверь. Данила покосился на коридор, а потом отвернулся от него к стенке. Снова звонок, но уже более настойчивый. «Никого нет дома, с первого раза непонятно что ли?» — со злостью подумал Поперечный. Ещё звонок. И ещё. И ещё. Вдруг — резкая тишина. «Наконец-то», — парень облегчённо вздохнул и прикрыл глаза. Неистовый стук, похожий больше на удары битой по железу, раздался эхом по подъезду и квартире комика. Не стерпев такой наглости, Данила таки встал и направился к раздражающему объекту. — Вы чо там, охуели в край?! — с неистовым рёвом открыл входную дверь. На пороге стоял Эл. Его лицо было красное то ли от злости, то ли от давления. — Я уже думал, что ты сдох тут, гондон! Какого хера ты не выходишь на связь три дня подряд?! — с тем же тоном парень ответил своему обидчику. — Нахер ты мне дверь ломал? — А нахер ты мне нервы треплешь постоянно? На глазах Эльдара блеснули слёзы, которые он тут же утёр. Поперечному стало не по себе. — Пройди в дом, хотя бы орать в подъезде не будем, — уже более спокойно проговорил рыжий. Замок защёлкнулся. Даня было собрался пройти на кухню, но его остановили грубым толчком в бок. — Эй, прекрати, я знаю, что я не подарок, но бить меня не надо. Ты будешь что-нибудь пить? — Ты его любишь, да? — бросил Эл, игнорируя слова друга. — Кого?! — Поперечный вскинул брови от такого вопроса. — Я всё видел. Там. В туалете, — Джарахов сверлил глазами комика, будто пытаясь сделать в нём несколько дополнительных дырок. Данила поёжился. — Прям всё-всё? — Ну основную часть точно. А потом ты убежал. Парню стало неприятно. Его будто отчитывали за какой-то хулиганский проступок. — А кто-то ещё видел? — Нет, только я. И нет, я никому не говорил об этом, — ответил Эл на немой вопрос в глазах собеседника. Даня выдохнул. На сердце стало куда легче. — Ты мне объяснишь, что происходит, чёрт бездушный? — обидчиво сказал малой, завидев радость друга на лице. — Чувак, там такая глупая ситуация…

***

      Под давлением Эльдара, Поперечный всё-таки рассказал всю историю. — Тьфу ты, блять, а я уже подумал… — сказал шатен и рассмеялся. — Ну ты и придурок однако. — А что, если бы мы и правда с ним встречались, ты бы ревновал? — играя бровями, спросил Данила. Ему теперь на весёлую голову очень хотелось позлить немного маленького друга. — Вот ещё! Нужен ты мне больно, — сказал Эльдарка и немного покраснел. — Я просто подумал, что он стал тебе ближе, чем я, и мне было грустно. Но когда я увидел ваш поцелуй, я вообще охренел. Подумал: «С какого хера теперь у друзей принято сосаться в туалетах?» Они оба рассмеялись. — Слушай, ну, получается, что ты зря наехал на Юлика. Как-то нехорошо это, — почесал затылок Джарахов. — Эх, как бы я не хотел это говорить, но ты прав, — с долей грусти отозвался рыжий — Что теперь будешь делать? — Хм? — парень с недопониманием посмотрел на собеседника. — Я думаю, что тебе надо перед ним извиниться. — Блять, ну вот ещё, — закатил было глаза Даня. — Так ты пойдёшь извиняться? — Эл посмотрел на друга, сощурив свои глаза. — Пойду.

***

      Чувство вины такое неприятное. Оно, будто вязкая слизь, окутывает тебя с ног до головы, мешая не только двигаться, но и жить. Данила знал адрес Онешко. Можно было бы мигом добраться на метро. Рыжего сейчас заботили лишь две вещи: 1) Что он будет говорить в своё оправдание; 2) Откроет ли Юлик ему дверь вообще. Всё остальное не имело значения. Хотя нет, имело: отношение Юлика к Поперечному после всего, что произошло. Комик не хотел, чтобы этот человек теперь был о нём плохого мнения. Как ни странно, но этот крашенный нравился Дане, нравился именно тем, что был не похож на своих друзей, на их окружение в целом. Они с Даней такие разные, но одновременно что-то общее было в них.

***

      Итак, собравшись с мыслями, потоптавшись немного на лестничной площадке, Данила нажал на звонок. Послышались шаги. Дверь распахнулась. — Привет, — кротко сказал рыжий. — Привет, — спокойно ответил Онешко, сделав недолгую паузу, — проходи. Как только они пересекли порог квартиры и остались одни, их окружило полное безмолвие. Первым попытался начать Данила. — Слушай… Нехорошо получилось. Я… — неуверенно прозвучало из его уст. — Прости, пожалуйста. Это я во всём виноват. Я тогда нагло пришёл к тебе и застал врасплох. Потом этот нелепый поцелуй. Наверняка тебе было противно, что тебя целует какая-то шлюха, ещё и все эти гендерные проблемы и прочая поебота. Я не хотел сделать тебе ничего плохого, правда. Ещё раз прости, — быстро протараторил Юлик, потупив свой взгляд. Данила наблюдал это извинение и удивлялся тому, как у такого человека, который называл себя гаммой, может быть такая низкая самооценка. Ему стало жаль парня напротив. Данила ещё сильнее возненавидел всю эту иерархию полов. — Чувак. Прекрати называть себя «шлюхой». Ты хороший парень и целуешься здорово. Тем более, не спишь больше за деньги, ведь я прав? Так и прекрати марать своё доброе имя, — попытался как-то подбодрить Онешко, но всё стало ещё более неловким. Снова молчание. — На самом деле… тут больше моей вины. Я просто испугался, что теперь все узнают о… к-хм. Ну и это сильно отразится на моём творчестве, ибо я там совсем иное пропагандирую, сам понимаешь, — что-то попытался вставить Даня в качестве извинения. — То, что ты альфа? — прервал его Юлик. — К-хм, да, — после короткого молчания ответил рыжий. — А разве тебе не должно быть всё равно, что подумают другие? — В смысле? — переспросил Данила. — Ну, я про то, что ты пропагандируешь как раз-таки то, чтобы люди действовали и жили вне зависимости от своего пола и гендера. А сам боишься признаться людям, кто ты есть на самом деле, — Юлий читал собеседника, словно открытую книгу. — Хм… Но ведь там может начаться что-то вроде: «Он альфа, ему легко судить о том, что пол не имеет значения!» И прочее. — Да и похуй. Это ведь их проблемы, о чём они там думают. А ты не отступишься от своих же слов. Тебе это репутации прибавит, — спокойно рассуждал Онешко. — Да, наверное, ты прав, — в конечном итоге согласился рыжий. «Всё на самом деле было так просто?» — думал Данила и чувствовал себя дураком. Они помолчали ещё пару минут. — Вот, я принёс, чтобы отдать тебе это. Думаю, что они больше мне не понадобятся, — сказал Поперечный и поставил на столик маленькую баночку с таблетками. Юлик усмехнулся. — Прости меня, пожалуйста, за всё. Я пойду, мне надо ещё материал доделать, — Данила поспешил к выходу, — Тур закончится через три недели, так что в первых числах следующего месяца я уже буду тут. Последняя фраза была сказана уже в пороге, пока Поперечный открывал внутренние замки. — Удачи в работе, — с мягкой улыбкой на губах проговорил Юлик и закрыл за гостем дверь. Пока комик возвращался обратно домой, он несколько раз прокрутил у себя в голове весь состоявшийся диалог. «Будто попросил из армии дождаться. Бож, почему я вечно всё порчу?» — с недовольством пробубнил парень, истаптывая мостовую своими шагами.