***
Перезагрузка. Юлик с трудом открывает глаза. Тьма расступается, а яркий свет нещадно бьёт в лицо. Парень со злостью думает о том, что открывать шторы в квартире было плохой идеей. Сфокусировав свой взгляд, он наконец может сосчитать, сколько лампочек находится над его головой. Кто-то к нему обращается со стороны, заставляя повернуть голову на бок. — Очнулся? — с серьёзным лицом спрашивает рыжая морда. — М-м… — единственное, что произносит Юлик, пытаясь встать с дивана. — Лежи, сука. Находился уже, — рычит Поперечный. Без особых церемоний хозяина квартиры возвращают в лежачее положение. — Ай, мне же больно, — вскрикивает Онешко, словно ребёнок. — Больно ему. Тц, собака, — Данила рассерженно бубнит себе под нос и куда-то уходит. Юлик закрыл глаза. Ему ужасно хочется спать. Когда парню только-только удаётся проникнуть в царство Морфея, его будят сильным толчком по рёбрам. Поперечный поднимает омегу и садит его рядом с собой. Он берёт с тумбочки тарелку с свежим куриным бульоном. Дует, старается охладить питательный кипяток. — Когда ты успел приготовить суп? — искренне удивился Онешко. — А ты думал, что провалялся всего две секунды, дурень? — между делом сказал Данила, — Вот, держи. Рыжий протянул ложку ко рту Юлика, но тот отмахнулся. — Я не хочу есть, — промямлил он. — Так, блять! Или ты сейчас съедаешь весь этот суп без лишних пререканий, или я залью тебе его насильно. Поверь, мне сил хватит, — с неподдельным гневом отозвался альфа. На третьей ложке Онешко сообразил, что «суп» был практически без всего. Лишь бульон от курицы и какие-то размоченные сухари. — Не нашёл у меня ничего подобающего к супу, да? — с дурацкой ухмылкой произнёс Юлик, — А то он уж очень беден на ингредиенты. — Придурок. Если бы я дал тебе сейчас полноценный суп, ты бы заблевал всю хату. С долгого морения голодом выходят постепенно, — всё с тем же серьёзным лицом сказал Поперечный. Юлику больше не хотелось шутить. Добив первое блюдо, хозяин квартиры снова рухнул на диван. Его и правда мутило даже от такой незначительной порции нормальной еды. — Теперь рассказывай, что с тобой случилось? — задал вопрос рыжий, вернув чашку обратно на тумбу. — Я. Не хочу. Об этом. Говорить, — безучастно проговорил Онешко и отвернулся к стенке. — Юлик, не веди себя как капризный ребёнок. Объясни мне, что произошло? Люди просто так не убивают себя медленно и мучительно в полном одиночестве. Я просто хочу… — Поперечный силой заставил Юлика повернуться к себе. И он никак не ожидал увидеть блестящие от слёз глаза друга, — …помочь. Идиот, иди сюда, — Данила поднял крашенного и обнял его. Пока Онешко выплёскивал давно мучавшие его эмоции, изредка увлажняя кофту альфы своими слезами, Поперечный пытался угадать, что же всё-таки он пропустил здесь, пока находился в туре. Когда всхлипы начали стихать, рыжий отстранился от Юлика, держа его за плечи обеими руками. — Скажи, пожалуйста, что всё-таки случилось? — никак не унимался он.***
Омега выпалил всё, как на духу, что произошло в тот день. Иногда его голос обрывался, но он всё равно старался рассказать Даниле всё, что помнил. Закончив свою историю, парень вновь рухнул на мокрое плечо. Поперечный просто не мог поверить. Он смотрел ошарашенными глазами куда-то сквозь замызганное окно и думал. Как такое могло произойти? Почему это произошло именно во время тура? Почему эти твари позволяют себе такое отношение? Почему никто не помог Юлику тогда? Никто не пришёл потом? «Видимо, именно мне придётся тебя защищать», — сказал Данила сам себе, укладывая Юлика спать. Посмотрев на лицо Онешко перед уходом в другую комнату, он заметил лёгкую улыбку. «Если не я, то больше никто этого не сделает», — последняя мысль Данилы. Свет погас.