38
5 января 2020 г. в 20:31
Риддлы встретили меня весьма радушно. Стоило нам с Томом прибыть, как Мэри тут же приказала Элизабет приготовить для меня горячую ванну и легкий перекус, чтобы я не сидела голодной до ужина. Для сына она приготовить ванну не распорядилась и сразу же попросила его явиться в кабинет отца для разговора. Подозреваю, что родителям Тома не терпелось узнать, говорила ли я ему что-нибудь о своем наследстве, и выяснить, дала ли я согласие на брак.
Я сильно сомневалась, что Том стал бы скрывать от родителей, что сделал мне предложение перед отъездом. Разумеется, вряд ли он сообщил им подробности того, как и почему именно это самое предложение было сделано — слишком уж это пятнало и его, и мою честь. Так до сих пор не женившийся Том прекрасно понимал, что это, возможно, его последний шанс жениться на ком-то состоятельном, «своего круга», и ему не было никакого смысла и выгоды дискредитировать меня перед родителями, которые в угоду своего снобизма и высокомерия могли, наплевав на деньги, забраковать такую «оступившуюся» невесту.
Приняв горячую ванну, смыв с себя дорожную пыль и специфический аромат поезда, отогревшись, я завернулась в домашнее шерстяное платье с запахом, принялась уплетать румяные тосты, запеченные в духовке с сыром, и с деланным интересом выслушала все накопившиеся за две недели сплетни, которыми со мной буквально не терпелось поделиться Хоуп.
Она трепалась обо всем — начиная с того, сколько раз проштрафились и были наказаны детишки, случайно разбив какую-нибудь статуэтку или испортив скатерть, и заканчивая тем, сколько раз, по мнению Хоуп, красавец Том Риддл флиртовал со всеми служанками. Мне было интересно, сколько правды было в ее словах, и насколько сильно она преувеличила интерес Тома лично к ней, якобы выделяя ее и улыбаясь ей чаще, чем Холли и Элизабет. А еще интереснее было посмотреть на лицо Хоуп, когда она узнает, что отныне я — невеста Риддла.
Спустившись к ужину, я отдала Риддлам подарки, от чего Мэри пришла в восторг — немного наигранный, но благодарный. Томас был явно доволен, а Том тут же примерил свою шляпу и признательно поцеловал мою ладонь. Старшие Риддлы на протяжении всего вечера расспрашивали меня о моей поездке, интересовались, решила ли я вопросы с наследством, подробно выспрашивали у меня про моего кузена, но при этом делали это все столь ненавязчиво и без неучтивого любопытства, что, не знай я их, ни за что бы не заподозрила в обычных расспросах какой-то корыстный мотив.
В воздухе витала легкая смесь ожидания, и по паре коротких переглядываний Мэри и Томаса с Томом я поняла, что они уже все знают. Когда же на стол были поданы чай и десерты, Том, наконец, встал, попросив внимания родителей.
— Мама, папа, — кивнул он им поочередно и, приглашающе протянув мне ладонь, вынудил встать рядом с собой и целомудренно приобнял меня за плечо. — Я сделал Морриган предложение руки и сердца, и она ответила мне согласием! Я прошу у вас благословения на брак!
Том нежно, подбадривающе сжал мое плечо. Мэри охнула и рассыпалась в поздравлениях, а Томас одобрительно кивнул сыну, выражая согласие.
— Поздравляю, мисс Сейр. Мы несказанно рады, что к нашей семье присоединится столь замечательная, благовоспитанная особа, — прокряхтел мистер Риддл, натянув отеческую улыбку. — Очень жаль, что Ваш отец не застал сей радостный час. Он воспитал прекрасную дочь и, несомненно, гордился Вами. Я искренне благодарен ему за такую невестку.
Будь я той любящей дочерью, которую перед ними играла, меня это, несомненно, растрогало бы. Я часто заморгала, будто сдерживая слезы счастья и благодарности, и растянула дрожащие губы в радостной, немного грустной улыбке. Видимо, спектакль удался, так как Мэри тут же подскочила ко мне и, крепко обняв, стала бормотать утешительные глупости.
Отец Тома в честь помолвки сына откупорил коньяк, они с моим женихом устроились у камина и, явно забавляясь, стали наблюдать за мной и Мэри, которая, утащив меня на диван, всучила мне в руки чашку чая и начала трещать о подготовке к свадьбе, перечисляя имена бесконечных гостей, которых обязательно нужно пригласить, о фасоне свадебного платья, салфеточках и скатертях, блюдах и прочем.
Она громко сетовала на то, что с моей стороны почти не будет гостей, предлагала позвать моих подруг и друзей семьи, и мне пришлось приложить усилия, чтобы быстро придумать легенду, почему на свадьбе может присутствовать лишь один мой кузен.
— Понимаете… все мои подруги с семьями уехали в Штаты, как только стало ясно, что война добралась и до Лондона… Большая часть друзей отца тоже в Америке или в Азии… Я рада уже тому, что мой любимый кузен смог приехать и не оставил меня одну в столь сложный для меня час…
— Ох уж эта война, — понимающе покачала головой Мэри и сокрушенно вздохнула. — Многие наши друзья также предпочли переждать в Штатах… Благо, все эти военные действия и бомбардировки не доходят до нас — бомбят в основном крупные города, а не сельские местности, как наша. Ну, ничего, — улыбнулась Мэри и подмигнула мне. — Даже так, думаю, мы сможем собрать около двухсот гостей и устроить такую пышную свадьбу, про которую будут судачить еще десять лет!
Ее заявление мне не очень понравилось. Все же, меньше всего мне хотелось привлекать столько ненужного внимания — пусть даже магглов. Плюс, если вспомнить, сколько сплетней и пересудов о Риддлах в свое время Альбус получил от недовольных ими деревенских… мне было бы выгоднее иметь у них хорошую репутацию. На всякий случай.
Скромно потупившись, я нерешительно проговорила:
— Простите… Вы думаете… делать пышную свадьбу будет уместно?
— О чем это ты говоришь, деточка? — недоуменно нахмурилась Мэри.
Том с отцом явно прислушались.
— Учитывая войну, голод и безработицу… не будет ли это… пиром во время чумы? — смущенно пролепетала я.
— Не говори ерунды! — отмахнулась от меня, было, миссис Риддл, но ее внезапно перебил ее супруг:
— Девочка права, дорогая. Нас могут не понять. Деревенские и так недовольны — мы были вынуждены многих из них лишить работы.
Мэри свела брови и неприязненно поджала губы.
— Кого волнует, что подумает чернь! — фыркнула она.
— Верная и благодарная чернь, дорогая, всегда может сослужить хорошую службу своим господам, — назидательно сказал Томас, и я с ним мысленно согласилась. — Раз Морриган предпочитает скромную церемонию, мы должны в первую очередь учитывать ее желание.
Подозреваю, что Томаса куда больше волновали расходы на пышную свадьбу, чем мои желания и мнение деревенской черни, но это неплохо играло мне на руку.
— Том, ну, а ты как считаешь? — решила сыскать поддержку у сына миссис Риддл.
Он вопросительно глянул на отца, потом перевел на меня взгляд и лучезарно улыбнулся:
— Пусть будет так, как хочет моя милая Морри. Все же, это в первую очередь ее день.
— Морриган, деточка, — умоляюще взглянула на меня Мэри.
— Почему бы нам… не устроить скромную, но при этом пышную свадьбу? — предложила я, решив и сделать по-своему, и утолить жажду будущей свекрови к пафосным торжествам. — Сократим список гостей до… пятидесяти человек, сделаем все богато и красиво, но при этом достаточно скромно, чтобы поддержать имидж и не ударить в грязь лицом, но и не заработать дурную славу, нескромными тратами в военное время, когда многим людям даже есть нечего…
— Ты такая сердобольная, милая, — пробормотала Мэри в смятении. — Что ж, если вы все настаиваете, думаю, так будет лучше…
Призадумавшись, Томас развил мысль дальше и внезапно для всех заявил:
— Думаю, мы могли бы накрыть столы и для деревенских… Благодарный за оказанную честь люд будет охотнее служить нам. Свадьба господ — значимое событие и в их жизнях.
Судя по кислому выражению лица Мэри, она в восторг от предложения мужа тратиться на чернь не пришла. Но спорить с ним не стала — по крайней мере, при мне. Вместо этого Мэри с явно титаническим усилием решила сменить тему и вновь обратилась ко мне, вернувшись к куда более приятному обсуждению свадебных хлопот:
— У меня сохранилось мое свадебное платье… Дорогая, оно просто прекрасно и идеально подойдет тебе! Всего-то нужно его немножко перешить…
Я растерялась, внезапно вспомнив, сколько раз видела такое в фильмах. Старые перечницы требовали с невест своих сыновей облачаться в их «прекрасные» свадебные платья, которые на деле были вышедшим из моды, устаревшим кошмаром во плоти. Не зная, сколь уместно с моей стороны будет отклонить ее предложение, я сдавленно выдавила:
— Это… весьма любезно с Вашей стороны… Я буду очень рада…
Видимо, взгляд у меня был достаточно красноречив и испуган, так как Том, вдруг фыркнув, со смешком пожурил свою мать:
— Матушка, твое платье, несомненно, было прекрасным и самым лучшим… лет так пятьдесят назад! Для любой девушки свадьба — значимое событие. Пусть Морриган сама выберет себе платье по вкусу. Все же, это ее день, а не твой.
— Том! — укоризненно вскрикнула Мэри, вспыхнув от слов сына.
— Он прав, дорогая, — поддержал сына Томас. — Позволь молодым самим решать, это в первую очередь их торжество.
Насупившись, женщина неохотно кивнула и, вцепившись в свою чашечку с чаем, обидчиво нахохлилась. Решив немного успокоить ее, я пообещала:
— Давайте, я все же посмотрю и Ваше платье. Вдруг оно мне понравится и подойдет…
Мэри благодарно улыбнулась и вновь с энтузиазмом защебетала о предстоящем торжестве, а мне оставалось лишь вовремя кивать в нужных местах и вежливо тупить глаза. Слова Тома о том, что это будет значимое событие, всколыхнуло старые подростковые мечты и желания, о которых я позабыла после семнадцати лет, отбросив, как невозможные и несбыточные.
«Красотка» была любимым фильмом многих девочек, что работали вместе со мной и мечтали о другой, красивой жизни, где сказочный принц врывается в жизнь и меняет ее, вытаскивает нас из того дерьма, в котором мы жили и зовет под венец. В реальности же… таких сказок не бывает, и я никогда не мечтала о герое, который бы спас меня от моей дерьмовой жизни. Не мечтала я и о свадьбе, так как никогда не верила, что смогу когда-нибудь выйти замуж. А фильм «Красотка» просто ненавидела.
Теперь же… внезапно получив свою «сказку», я не знала, как к этому относиться. Для меня это супружество было лишь средством для достижения своих целей, но… возможно… это был мой единственный шанс почувствовать себя невестой? По крайней мере, я могла просто насладиться всем этим, пока у меня еще было на это время.
***
Вопреки ожиданиям, наслаждаться оказалось нечем. Все эти свадебные хлопоты меня изрядно утомляли, и я уже через несколько дней стала мечтать о том дне, когда все это закончится.
Играть свадьбу решили двадцать первого июня. На подготовку у Мэри оставалось всего три месяца, что, на ее взгляд, было преступно мало, а по мне — слишком уж много. Ее свадебное платье было ужасным — с кучей бантиков и рюшек, дутыми рукавами-фонариками, оно больше напоминало торт, и я без зазрений совести вежливо, но непреклонно отказалась надевать его. Было решено пригласить семейного портного Риддлов, который должен был сшить для меня то, что я хотела.
Каждый божий день Мэри третировала меня кучей бессмысленных вопросов: скатерти кремовые или слоновой кости; цветочное оформление такое или сякое, ох, милочка, орхидеи не будут сочетаться с этими салфетками, а нам еще нужно заказать фарфор; блюда мясные, рыбное меню, подходящие ко всему этому вина и шампанское, которое сочетается с тем или этим — все это буквально сводило меня с ума.
Единственным плюсом во всем этом была позабавившая меня реакция беженок на новость о моем новом статусе в доме Риддлов. Безэмоциональной рыбе Элизабет, казалось, было вовсе все равно — она лишь скупо, но вежливо поздравила меня с грядущим бракосочетанием; милая простушка Холли была искренне рада — оживившись, она без устали лепетала о своей собственной свадьбе и рассказывала мне о своем муже, который изредка, но присылал ей весточки с фронта; сплетница Хоуп же, изо всех сил изображая восторг, все же не смогла скрыть от меня злости и непонятной мне ревности — у нее был свой муж, она бы в любом случае не смогла бы выйти замуж за Риддла, даже если и, возможно, была по уши влюблена в него.
Вообще, я подозревала, что они с Томом зашли куда дальше безобидного флирта, но у меня не было никаких доказательств их связи. Впрочем, мне было плевать, поебывал ли мой жених эту дрянь по темным уголкам. Как ни удивительно, несмотря на страсть и легкую влюбленность к Тому, я его ни капли не ревновала. Это сильно меня успокоило.
У меня самой с Томом сложились крайне странные отношения. Он и сам был весь в заботах, и при этом мы часто сидели вместе в библиотеке или гуляли по саду, разговаривая о всякой ерунде. К нам нередко присоединялась миссис Риддл, но время от времени она все же оставляла «молодых наедине», и Том, пользуясь этим, заводил меня в дальние уголки сада и заставлял терять голову от поцелуев. Дальше поцелуев он больше не заходил, справедливо опасаясь быть застуканным кем-то из слуг или же родителями.
Памятуя о том, что после смерти Риддлов в каноне и маггловские полицейские, и волшебники явно устроили допрос деревенским, если судить обо всем, что об этом Дамблдор рассказывал Гарри, я решила наведаться в деревню, чтобы заслужить расположение местных сплетников, и оставила там после себя крайне приятное впечатление, «с удовольствием» выслушав жалобы всех, кто желал поговорить с будущей хозяйкой, посетовав и искренне посочувствовав им из-за потери рабочих мест, ну и заодно пообещав, что, как только у меня будет возможность, обязательно верну бывших слуг обратно в штат.
Деревенские были в восторге и, расслабившись, поняв, что я не похожа на «этих снобов Риддлов», охотно рассказали мне старые сплетни о дурнушке Меропе Гонт, на которой прежде был женат мой новоиспеченный жених, и передо мной встала дилемма — обсуждать ли это с Томом. Для него не было секретом, что я прогулялась в деревню, и весь вечер после моей прогулки Риддлы были напряжены, озабочены и с ожиданием поглядывали на меня, явно желая узнать, сколько лишнего мне растрепали местные сплетники, но не решаясь самостоятельно заводить об этом разговор, если все же я ничего дурного о них не узнала.
Их можно было понять — побег Тома с Меропой лег черным пятном на репутации их семьи, что подтверждало и то, что Том даже спустя четырнадцать лет так ни на ком и не женился. И, в течение всего вечера наблюдая нервозность своего жениха, я решила все же поговорить с ним, чтобы успокоить его.
Уединившись с Томом в библиотеке после ужина, я накрыла его ладонь своей и сказала:
— Я… все знаю. Нам нужно поговорить об этом.
Он ощутимо вздрогнул и поморщился. На его лице отразился застарелый страх. Глубоко вдохнув, Том выпалил:
— О чем именно, любимая?
С трудом подавив порыв закатить глаза, я взволнованно спросила:
— Почему ты не говорил, что уже был женат?
С его лица разом схлынули все краски. Том побледнел, как полотно, и плотно сжал тонкие губы. Крепко сжав подрагивающие пальцы в кулак, он напряженно выдавил:
— Это… этот брак… был ошибкой. Это никак не должно касаться нас с тобой! Не должно больше вмешиваться в мою жизнь! Дьявол! — жарко воскликнул вдруг он.
— Том… Том, не волнуйся! Мне нет дела до сплетен! — поспешила заверить его я, и он удивленно, благодарно взглянул на меня. — Я люблю тебя. Мне нет дела до женщин, что прежде были в твоей жизни, но… я просто хочу… расскажи мне, — попросила его я, и он, успокоенный, непривычно мягко — натурально на этот раз, а не наигранно улыбнулся мне.
— Это было ошибкой, Морриган, — заговорил уже спокойнее Том, немного расслабившись. — Я… будто был околдован. Не понимал, что происходит. Просто… это сложно объяснить, да и звучит невероятно, но… я не пытаюсь оправдать себя тем, что был околдован, чтобы обелить свой поступок. Обелить то, что я оставил ее. Это… может показаться тебе бредом, но я… я в один день будто очнулся! С моих глаз пала пелена, и я с ужасом понял, что сбежал из дома, что женат на той, кого прежде и видел-то мельком всего пару раз! Колдовство, не иначе! Я не мог! Не мог остаться с ней! Не после того, что она со мной сделала!
Ну да. Я бы удивилась, если бы он мог это все нормально объяснить. Мысленно ухмыльнувшись, я напустила на себя взволнованный вид и, нежно накрыв его щеку ладонью, обеспокоенно прошептала:
— Это все так ужасно! Ох, Том… она… как думаешь, она могла одурманить тебя… наркотиками? — едва слышно произнесла последнее слово я, округлив глаза от ужаса.
— Да, да! Так все и было! — жарко согласился со мной Риддл, обрадованный тем, что не придется объяснять мне сказочки про ведьм и любовные зелья. — Я подозреваю, что так и было!
— Какой кошмар! — наигранно ужаснулась я и с любопытством спросила: — Ты знаешь, что с ней потом стало?
Скривившись, Том жестко, холодно отрезал:
— Нет, и не желаю знать… Лучше скажи, как продвигается подготовка к свадьбе? Моя мать тебе проходу не дает, — улыбнулся он, и я позволила ему перевести тему.
***
Ближе к концу апреля я повадилась гулять по лесу, примыкавшему к дому Риддлов. Как я поняла, это почти целиком было их владениями — исключая хибару Гонтов, которую те отказывались продавать Риддлам, мечтавшим избавиться от эдакого бельма на глазу.
Мне уже следовало, наконец, познакомиться с Гонтами и втереться к ним в доверие. Увы, я не могла спросить у Риддлов точное месторасположение хижины Гонтов, а потому, прикрыв свои поиски прогулками по «живописному, позеленевшему лесу» и якобы «радуясь наступившей весне и теплой погоде», я чуть ли не через день повадилась гулять по лесу. К моей досаде, первые раз десять ко мне присоединялся то сам Том, то его мать, и они же сами ненароком выдали мне направление, в котором следует искать Гонтов, несколько раз сворачивая в сторону с одной из троп и стращая меня ненормальными психами, которые живут в той стороне.
Не встретив с моей стороны протестов, поняв, что я благоразумно не проявляю излишнего любопытства к «запретной территории» и, напротив, только рада держаться подальше от опасных сумасшедших, Риддлы, удостоверившись в том, что я запомнила, куда ходить не стоит, наконец, оставили меня в покое и позволили мне гулять в одиночестве. Думаю, они подозревали у меня предсвадебный мандраж и были не против дать мне немного побыть наедине с собой и природой, так как в стоящем вверх дном доме было сложно найти спокойный и тихий уголок.
Опасаясь слежки, я на всякий случай еще пять раз, выходя погулять, послушно избегала тропы, ведущей к Гонтам, прежде чем решилась, наконец, наведаться к ним. Едва заметив стоящую чуть в стороне от дороги хибару, я тут же поняла, что это именно то, что я искала. К покосившейся, гниющей двери и впрямь была прибита змея. Господи, неужели в таких условиях кто-то может жить? Хижина выглядела заброшенной и абсолютно неприспособленной для жизни. Я бы не поселила в такой даже последнего врага!
Решившись, я быстрым шагом приблизилась к двери, занесла руку и, шумно выдохнув, громко постучалась, тут же перепугавшись, что дверь, не выдержав такого обращения, просто свалится с петель, но, к моему счастью, полусгнившее дерево все же устояло на месте.
Послышались кряхтение, проклятья и тяжелые шаги, и уже спустя пару секунд дверь распахнулась, открывая моему взору грязного, заросшего, пропитого мужлана удивительно уродливой наружности. У него были густые, спутанные в клоки, настолько грязные волосы, что не представлялось возможным определить их настоящий цвет. Маленькие темные глазки косили в разные стороны, и я не могла понять, куда именно он смотрит. Выглядело это по-настоящему жутко, и я внезапно для себя очень сильно обрадовалась тому, что мой Том полностью пошел в отца, не взяв от Гонтов ровным счетом ничего.
Видимо, все же осмотрев меня так же внимательно, как и я его, Морфин — скорее всего, это был именно он, а не Марволо, — вдруг криво ухмыльнулся, продемонстрировав мне отсутствие пары зубов. Ухмылка его была одновременно похабной и презрительной.
— Маггловская потаскуха, — внезапно с легким шипением сплюнул себе под ноги он и как-то мерзко хихикнул, елейно забормотав: — Чего надобно? Водички налить? Аль заблудилась, цыпочка?
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что самые первые слова он произнес на парселтанге. Это почему-то придало мне смелости, и, расправив плечи, я ответила ему на змеином языке:
— Разуй глаза, Морфин Гонт. Где ты увидел магглу? — и с удовольствием пронаблюдала за тем, как вытянулось его уродливое лицо.
— Ты… ты говоришь на нем?! Кто ты такая? — справившись с шоком, жадно спросил он и, подавшись вперед, попытался схватить меня за руку, но я проворно отступила назад и подняла вверх ладонь, останавливая его.
— Твоя дальняя кузина, Морриган Сейр, — представилась я ошарашенному Морфину. — Потомок Рионы Гонт, которая много лет назад вышла замуж за Уильяма Сейра и вместе с ним переехала в Америку. Ты позволишь войти? — скрывая брезгливость, попросила я. — Нам есть, что обсудить.
— Обсудить? — отступив, переспросил Морфин, приглашающе махнув мне в сторону покосившегося стола и хлипкой, грязной скамьи.
Сделав глубокий вдох, скрыв отвращение за бесстрастной маской, я решительно села на скамью и, подождав, пока Морфин грузно пристроится на единственном кресле, твердо, торжественно произнесла:
— Пришла пора вернуть Слизеринам былое величие.