Riddle's foster-Prostitute

       Было просто-напросто смешно, до чего же легко управлять общественным мнением и строить из себя жертву. Мне лишь нужно было горько плакать над телом «мужа», продемонстрировать истерику, когда меня попытались оторвать от благоверного, а потом тупо уставиться в никуда и вяло отвечать на вопросы полицейских, прибывших на место преступления.        Как я и ожидала, Элизабет с Холли тут же красочно описали внезапное нападение Морфина, а затесавшиеся среди толпы любопытствующих деревенских авроры уже начали аккуратно подправлять память магглам, чтобы никто не задумывался, от чего именно умерли Риддлы.        Деревенские тут же припомнили и сколько раз до этого Гонты нападали на Риддлов, и сбежавшую с Томом Меропу, подтвердив для полиции рассказанную мной «цель мести Морфина Гонта». Дело свернули, толком даже не открыв. Мои же действия были признаны самообороной, хоть и с превышением, но, как намекнул мне полицейский, никаких серьезных последствий меня не ждало. Я была удивлена, так как думала, что будет хоть какой-то суд, но, видимо, в режиме военного времени магглам было не до какой-то овдовевшей девчонки, которая пристрелила пьяницу и убийцу, у которого даже не было ни единого родственника, который мог бы предъявить мне претензии.        Как мне сказал позже Боб Огден, начальник группы обеспечения магического правопорядка, прибывший на место происшествия вместе с аврором Сэллоу из-за того, что уже был знаком с Гонтами по предыдущим слушаниям, Морфин и его отец Марволо не раз нападали на Риддлов. Он был знаком с этой семейкой и имел представление о том, чего от них можно ожидать.        По признанию того же Огдена, именно они с Сэллоу сделали внушение маггловским полицейским, чтобы помочь мне избежать излишнего внимания со стороны магглов. — Я могу предоставить свои воспоминания, если потребуется, — предложила я, когда аврор Сэллоу закончил составлять протокол допроса, но Огден лишь отмахнулся. — Не стоит, мэм, Вам и так пришлось через многое пройти, — сострадательно и неловко похлопал меня по плечу он. — Все же, Вы только что потеряли любимого мужа…        Я вздрогнула, вновь вспомнив последнее признание Тома, и Боб тяжко вздохнул, жалостливо глядя на меня. — Мы вызовем Вас в Аврорат, если нам потребуются Ваши показания, — сказал напоследок он и, наконец, аппарировал.        Я вернулась в опустевший дом, поднялась в свою комнату и тяжело рухнула на кровать. Благо, все беженцы были слишком напуганы произошедшим, чтобы и дальше оставаться в этом доме. Они напросились к сердобольным деревенским, пока власти не перераспределят их в другие безопасные зоны. Спасаться от войны и бомбежек в доме Риддлов больше никто не хотел. Единственным, кто не покинул дом, как и в каноне, был садовник Фрэнк, но он жил в своей сторожке, а не в главном доме, поэтому его присутствие не нервировало меня.        Все закончилось, я избавилась от всех, от кого хотела избавиться, но вместо триумфа я ощущала лишь вязкое, оглушающее опустошение. Закрыв на минутку глаза, я провалилась в спасительный сон. ***        Чьи-то настойчивые губы нежно, немного неумело ласкали мою шею, плавно переходя на изгиб челюсти и подбираясь к моим губам. Чужие руки нахально, пылко оглаживали мои голые бедра, задрав ночную сорочку. Я ощущала на себе непривычный, незнакомый вес чужого тела, но спросонья не сразу сообразила, что именно не так. — Том? — сонно позвала я, тщетно пытаясь проморгаться, и меня больно, неприятно укусили за шею аккурат под правым ухом. — Какого Тома ты зовешь? — донесся до меня грубый, сердитый голос, и я тут же распахнула глаза, уставившись на Йена. — Что ты творишь?! Отпусти меня, сейчас же! — вскрикнула я, попытавшись оттолкнуть его, но он ловко перехватил мои запястья, сильно, больно прижав их к простыне по бокам от моей головы. — Слезь с меня, Йен! Это не смешно! — А разве похоже на то, что я смеюсь? — протянул он и замер, пристально вглядываясь в мое лицо.        Его зрачки были ненормально расширены, почти полностью затопив радужку. Мне в бедро красноречиво упирался его чертов стояк. Я плотно зажмурилась, быстро обдумывая ситуацию, в которую попала, и едва слышно поинтересовалась: — Где Том?        Что-то злое, темное сверкнуло в глазах Йена и тут же пропало, стоило ему взять эмоции под контроль. — Ты говоришь о своем муже или о племяннике? — едко процедил он, плотно вжавшись в низ моего живота пахом. Грубая ткань его брюк неприятно потерлась о мои голые бедра и тонкое белье. — О племяннике. — А муж тебя уже не интересует? — Он никогда меня не интересовал, — уверенно покривила душой я, успокоившись. — А мне показалось, что наоборот. Когда ты полезла целоваться с ним перед хибарой Гонтов, — резко выпалил Йен, и я поняла причину его поведения.        Он просто-напросто до одури сильно ревновал, впервые воочию увидев меня в объятиях другого мужчины. Ведь при нем Лон старался никогда не касаться меня лишний раз, сохраняя при драгоценном племяннике все возможные приличия. — Это ничего не значит, Йен, — отмахнулась я и повторила свой первый вопрос: — Где Том? — Не волнуйся, ты его больше не увидишь, — жестко сказал он, и я ощутила волну паники, поднимающуюся в груди. — Что происходит? Почему?! — выпалила я дрожащим голосом, взбрыкнувшись и попытавшись выползти из-под Йена, но он лишь усилил свою хватку, попытавшись поцеловать меня. Отвернувшись, я с отвращением почувствовала, как его язык оставил влажный след на щеке, и затряслась от отвращения.        В глазах застыли непролитые, злые слезы от безысходности и собственного бессилия. Я судорожно вдохнула, вновь и вновь прокручивая в голове слова Йена о том, что я больше никогда не увижу своего Тома. Что он окончательно отказался от меня и выбросил на свалку. Мне стало так больно, что я не смогла сдержать полный отчаяния всхлип, услышав который, Йен наконец остановился, испуганно вглядываясь в мое лицо. — Морриган? — позвал меня он, отпуская мои запястья и обхватывая ладонями мое лицо. — Морри, любимая… — Не называй меня так! — вспыхнула я, пихая его плечи, скидывая его с себя. Притянув колени к груди, я обхватила их руками и устало спросила: — Том в самом деле… не хочет меня больше видеть?        Лицо Йена исказила причудливая смесь облегчения и досады. — Твой муж. Его ты больше не увидишь. Том сказал, чтобы я передал тебе это, — пояснил в конце концов Йен, и я едва сдержала себя от того, чтобы накинуться на него и трясти его до тех пор, пока он не даст мне ответы на все интересующие меня вопросы. — Он мертв? — Можешь забыть о нем, — сердито хмыкнул Йен и уселся напротив меня в позе полулотоса. — Морри, детка, — позвал меня Йен, и я поморщилась от того, как пошло и нелепо это звучало в его устах. Чертов спермотоксикозный подросток, пытающийся строить из себя мачо. — Я говорил с Томом о нас. Он сказал, что не против.       Его лицо озарила самодовольная улыбка. Он мягко обхватил ладонью мою лодыжку, явно осторожничая и опасаясь моей реакции, но при этом достаточно осмелев, чтобы все равно пытаться касаться меня.        Мне срочно нужно было осадить и взять его под контроль, пока не стало слишком поздно. Прикусив губу, я заломила брови и разочарованно выдохнула: — Я не ожидала от тебя такого, Йен, — с удовольствием пронаблюдав за тем, как меняется его лицо. — Я думала, что ты серьезен. Что ты любишь меня… — Но я люблю тебя, Морри! И я серьезен в отношении тебя! — пылко возразил он, потянувшись ко мне, но я тут же отшатнулась от него в притворном страхе, обхватив себя руками в защитном жесте.        Йен дернулся, будто я залепила ему пощечину. — Тех, кого любят, не пытаются изнасиловать во сне, — резко укорила я, с наслаждением следя за его реакцией. — Ты правда любишь меня? Или просто хочешь, как хотел Лон? Сколько времени должно будет пройти, прежде чем ты начнешь обращаться со мной так же, как твой дядюшка? Будешь пытать, насиловать и бить меня, а потом подкладывать под конкурентов? Или дарить отличившимся подчиненным? — Нет, Морри, нет! — громко выкрикнул Йен, вскакивая с постели. На его побледневшем лице застыл неописуемый ужас. — Я не такой! Я не поступлю так! Я просто хотел… — Хотел взять меня, наплевав на мое состояние, на мой отказ, на мои чувства? — продолжила добивать его я, и Йен обреченно застыл, виновато понурив голову и свесив руки вдоль тела.        Будь он постарше, проницательнее, возможно, не повелся бы на такую манипуляцию так легко. Но ему все еще, хвала всем богам, не хватало опыта. По моим губам зазмеилась усмешка, которую я тут же скрыла, прежде чем Йен успел заметить. — Я просто… просто так обрадовался, что Том был не против нас, что он согласился, чтобы мы были вместе… — неловко, смущенно прошептал Фэй, глядя на меня взглядом побитой собаки, и я решила закрепить свою небольшую «победу». — А мое мнение тебя не интересовало? — прохладно спросила я. — Мы же уже говорили об этом. Сперва подрасти, Йен. Окончи школу. Я не могу быть с тобой, пока ты еще ребенок. Это претит моей морали, а ты делаешь мне больно и лишь отталкиваешь меня от себя.        Йен зажевал губу и потупился, отчаянно желая возразить, но при этом не желая еще сильнее «разочаровывать» меня. Если бы на его месте был мой Том, даже несмотря на то, что он младше на несколько лет, он бы сразу раскусил мою игру. Ведь Том прекрасно успел понять, что есть крайне мало вещей, которые претят моей так называемой морали. — Я понял тебя, Морриган. Прошу, прости меня, ладно? — слабым голосом попросил он. — Я всегда хотел быть тем, на кого ты можешь опереться, кто будет защищать тебя…        Как же сильно мне хотелось обрубить все здесь и сейчас. Разыграть карты оскорбленной невинности, разочарования в нем, его жестокого предательства… преподнести ему все так, чтобы он винил себя и отстал от меня. Но Йен все еще был нужен Тому, а я… мне ничего не стоило в очередной раз «продать» себя. Даже если после реакции на это Тома во мне появился ощутимый внутренний надлом, и я чувствовала протест, незнакомое прежде нежелание вновь заниматься подобным. Будто хотела перестать быть грязью в глазах Тома, даже если понимала, что ничего уже не исправить.        Переступив через себя, смирившись, я приблизилась к Йену и с деланной осторожностью коснулась его ладони самыми кончиками пальцев, будто страшась прикасаться к нему. Он вздрогнул и ожидаемо посмотрел на меня с оглушительной, щенячьей надеждой в глазах. — Пожалуйста, Йен… не торопи меня больше, — прошептала я, прислонившись лбом к его плечу. — Не разрушай мою веру в себя.        Он прерывисто вздохнул и, не сдержавшись, крепко обнял меня в ответ. — Клянусь, Морриган. Этого больше не повторится. ***        Отослав Йена прочь и попросив его купить продукты и волшебные сладости в Косом Переулке, а также намекнув ему на то, что было бы крайне желательно, если бы он дал нам с Томом пару часов на разговор и вернулся попозже, я спустилась в столовую, в которой и отыскала Тома.        Он вертел в пальцах столовое серебро и задумчиво рассматривал дорогую картину, висевшую над камином. — Думаешь о том, как праздно они жили, пока ты выживал и недоедал в приюте? — без слов поняла его чувства я, и он бросил на меня быстрый, недовольный взгляд, брезгливо бросая серебряный нож на вычурную скатерть.        Его взгляд прошелся по мне с ног до головы, зацепившись за засос, оставленный Йеном на шее под правым ухом. Я намеренно не стала его прятать, желая проверить, какой будет реакция Тома и убедиться в своих догадках.        Он искривил губы и хмыкнул: — Уже легла под него? Быстро же он тебя поимел. — Это ты мне скажи, Том, — спокойно ответила я, присаживаясь за стол. — Мне уже можно под него лечь или еще поморозить его?        Судя по широко распахнувшимся глазам, я сумела на миг выбить его из колеи. В конце концов, какого бы взрослого из себя ни корчил Том, он все еще во многих вещах оставался ребенком, и это было поле, на котором он пока не мог меня переиграть. — Разве ты обещал ему не это? — продолжила я, ровно и прямо глядя ему в глаза. — Я лишь сказал, что не против, если он будет с тобой, — начал он, но осекся и замолчал, напряженно сведя брови. — Можно подумать, ты будешь против. Тебе не привыкать ноги раздвигать, — вновь бросив короткий взгляд на засос, он ядовито выплюнул: — Не то чтобы вам нужно было мое разрешение.        Я растянула губы в глумливой усмешке. — Ты о засосе? — Том состроил безэмоциональное лицо, но его все равно выдали едва заметно порозовевшие скулы. — Ничего такого. Просто-напросто… мальчишка, которому ты меня продал, слишком сильно перевозбудился и решил, что теперь имеет право взять меня без моего согласия, пока я сплю.        Это был не упрек, но что-то очень близкое к нему, и я затаила дыхание в ожидании его ответа. Ведь если он действительно готов позволить Йену нечто подобное, значит, ему в самом деле теперь на меня наплевать. Но если нет…        Он был растерян. Всего на несколько секунд, на очень короткое время, но все же. — Я не… — начал он, но остановил себя, плотно поджав губы.        А я вдруг, глядя на него сейчас, поняла, что все еще готова на все ради него. И не имеет значения, сколько грубых и резких слов он мне наговорил в порыве злости и разочарования. Главным было то, что, несмотря ни на что, Том не хотел для меня подобного.        Я видела это в его глазах. В самой глубине. Он не хотел такой жизни для той, кто забрал его из приюта и дал ему все, что он имеет. Волдеморт и в самом деле умел благодарить своих слуг. Даже если презирал их и относился к ним с отвращением. — Я сделаю это, если ты скажешь, — спокойно проговорила я, открыто смотря на него твердым взглядом. — Тебе еще не надоело? — спросил устало он и сел за стол напротив меня. — Надоело, — призналась я с горькой улыбкой. — Не хочу с ним спать. Но ради тебя пересплю. — Хватит повторять эту чушь, — раздраженно бросил он, потерев переносицу, и я тихо хмыкнула: — Ради тебя я сделаю все, что угодно.        Между нами повисла тишина — неуютная для Тома и удивительно комфортная для меня. Он сцепил пальцы в замок перед лицом и задумчиво уставился на меня. А потом заговорил: — Я смотрел воспоминания отца. О матери, о Гонтах.        Я вскинула бровь, не зная, какой ответ на это он хочет услышать. — Ты говорила правду, когда рассказывала мне о моей семье, — пояснил Том. А потом сузил глаза и пытливо поинтересовался: — Тебе в самом деле нравилось с ним спать? — В большей степени, — пожала плечами я. — Чаще всего — да. — Я просмотрел воспоминания и о тебе. — Я догадалась.        Том прикрыл глаза и ушел куда-то в свои мысли. Мне показалось, что он тщательно обдумывает то, что именно хочет сказать. — Моя мать любила его. И к чему это ее привело? Она позорно умерла в маггловском приюте, даже не попытавшись спасти себе жизнь, — он помолчал, а потом безразлично кивнул самому себе. — Он любил тебя. Я видел это. Сперва он лишь хотел жениться на «достойной леди», — ехидно бросил Том, — с наследством, а не обедневшую, отчаявшуюся дуру. Приличные девки за него после слухов о его побеге с матерью выйти не соглашались. — Не удивлена, — фыркнула я, и Том жестко добавил: — Это было не все. На самом деле он до одури боялся, что любая из этих девиц окажется колдуньей. Мать с отцом смогли бы договориться и найти для него достойную партию, но он не хотел сам.        Мне не нравилось то, к чему он вел. Том видел это, без труда считывал все мои эмоции и властно, резко продолжил давить: — Сперва он смирился и решил развлечься, поиграть с тобой и показать родителям, что он идет у них на поводу. — Он никогда не был серьезен, — дрогнув, отмахнулась я. — Сперва нет, но потом — да. Он был очарован тобой, когда расчесывал тебе волосы. Он хотел тебя, когда развлекался с тобой в карете. И он действительно испугался за твою жизнь, когда тебя укусила та змея, — быстро говорил Том, не давая мне ни шанса перебить себя. — Он полюбил тебя и был счастлив, что женится именно на тебе. Ты даже не можешь себе представить, что он испытал, когда понял, что ты предала его.        Я резко вскочила и хлопнула ладонями по столу, не сдержав крик, непроизвольно повысив тон: — Зачем ты говоришь мне все это, черт возьми?! Внезапно прикипел к своему папаше? Пожалел его? Не смеши меня! — Нет, не пожалел, хотя он и вправду довольно жалок, — рот Тома скривился в злобной усмешке, которая исказила, изуродовала его красивое лицо. — Для чего все это, Том?! — Чтобы сделать тебе больно, Морриган, — сказал вдруг он, с неприкрытым торжеством рассматривая меня. — Чтобы в очередной раз удостовериться, какая чушь — эта любовь. Каким слабым она делает каждого, кто имеет неосторожность поддаться этой мерзости.        Я тяжело дышала, не зная, что ему на это ответить. Ведь я сама всегда думала так же, насмехаясь над теми, кто мечтал и грезил о любви. — Никогда не забывай об этом, Морриган, — приказал Том, и я поняла, что именно он имел в виду. На что намекал.        Не обманывайся, Морриган. Не смей выдумывать себе любовь, которой не было, нет и никогда не будет. Потому что Том Риддл никогда не будет тем, кто нуждается в любви. Даже если он будет влюблять в себя других, будет бессовестно играться с их чувствами, использовать их слабости, Волдеморту никогда не будут нужны твои чувства. Даже ради манипуляций.        Шумно сглотнув, я резко, отрывисто кивнула, и Том довольно, победно усмехнулся. ***        Это случилось на следующий день, всего через несколько часов после выхода утреннего Пророка, который Тому принесла сова. Всего одна жалкая статейка. Даже не на первой странице. Короткая сводка о том, как бесславно скончался Морфин Гонт, совершив нападение и тройное убийство безымянных магглов. И уже через три с лишним часа на моем пороге стоял наряд авроров с Бобом Огденом во главе. — Мистер Огден, — поздоровалась я, вежливо кивнув ему и полностью сохраняя самообладание. — Чем могу помочь вам? — А то ты не знаешь! — рыкнул, было, один из авроров, но был остановлен Огденом.        На звук спустились Йен и Том, с напряжением оглядывая авроров. — При всем уважении к вам, господа, понятия не имею, — продолжила вежливо улыбаться я, бросив предостерегающий взгляд на мальчиков. — Вам нужны мои показания?        Боб коротко глянул на двух подростков и неловко отвел взгляд. Он откашлялся и сочувственно спросил: — Мисс Сейр, Вы в самом деле не догадываетесь, для чего мы здесь? — Из-за убийства моего мужа? — озадаченно нахмурилась я, позволив губам едва заметно задрожать. — Я могу еще как-то помочь вам? Я готова сотрудничать со следствием.        Судя по реакции Огдена, чем бы ни был вызван их приход сюда, в чем бы меня ни пытались обвинить, у них не было никаких доказательств. Но по реакции аврора было ясно, что что-то у них на меня все же было, и теперь мне предстояло выяснить, что именно.        Чем бы оно ни было, Боб Огден не верил в это. Или имел большие сомнения в правдивости этой загадочной улики, что привела их на мой порог. Он был готов помочь мне и докопаться до правды, не желал голословно обвинять меня и явно сочувствовал мне, что было мне на руку. — Я рад, что Вы настроены на сотрудничество, мисс Сейр, — успокаивающе улыбнулся он и попросил: — Пройдемте с нами? Я аппарирую Вас в Министерство, позвольте? — В чем именно ее обвиняют? — не выдержав, спросил Том, и Боб бросил на него любопытный взгляд. От него не ускользнуло, что Том был копией моего почившего супруга. — А вы?..        Я с приторной улыбкой гордой мамаши быстро выпалила: — Это мой воспитанник, сэр. Родной сын моего мужа. Мальчик рядом с ним — его лучший друг, он учится в Шамбале и родом из Китая… — Они оба несовершеннолетние, — Боб пожевал губу, угрюмо глядя на переминавшихся с ноги на ногу авроров. — Аппарируйте их тоже, мы не можем оставить детей одних на неопределенный срок. — В этом нет необходимости, сэр, я через две недели уже буду совершеннолетним, — тут же выпалил Йен, не сводя с меня обеспокоенных глаз.        Огден замялся, явно не зная, как лучше поступить. Возиться с детьми им было не с руки, да и тащить с собой, когда задерживаешь их опекуна… Я благодарно кивнула ему и разрешила все его сомнения одним предложением: — Свяжись с профессором Дамблдором, Том. Он всегда очень тепло о тебе отзывался. Он уже выручил меня как-то раз не так давно. Думаю, он не откажется помочь тебе сейчас, — велела я и, дождавшись осторожного кивка Тома, успокоилась. Он понял мой намек, ведь Том знал, что я в любом случае планировала заручиться в случае чего поддержкой Дамблдора. — Пройдемте, господа, — я потянулась к предложенному мне локтю Боба и уже приготовилась к аппарации, как нас остановил возглас Йена: — Постойте! Скажите, пожалуйста, почему вы задерживаете Морриган? В чем именно ее обвиняют?        Боб смешно крякнул и нерешительно покосился на меня. Дождавшись моего спокойного, уверенного кивка, он неприязненно поморщился и с неохотой выдавил: — В убийстве Регулуса Блэка.        Шестеренки тут же закрутились в голове, и я попыталась тщательно обдумать, что именно пошло не так, где я могла проколоться. Мне с трудом удалось взять панику под контроль. Благо, никого не насторожило мое вытянувшееся от удивления лицо. Черт возьми. Где я просчиталась?! — Не беспокойтесь, молодые люди, — успокаивающе, немного нервно рассмеялся Боб. — Это всего лишь допрос. Небольшое подозрение, обычная процедура, которую мы не можем игнорировать. В любом случае, пока что еще ничего не доказано, а потому и обвинения не могут быть выдвинуты… Что ж, полагаю, нам уже пора?        Он аппарировал нас, не дожидаясь очередных вопросов мальчиков, и последним, что я видела перед тем, как меня затянуло в воронку аппарации, было бледное, напряженное лицо Тома.