Riddle's foster-Prostitute

       Допросы продолжились на следующий день, многие вопросы повторялись по кругу, немного различаясь формулировками, и мне стало казаться, что меня пытаются подловить на несоответствии. Судя по тому, как озабоченно и взволнованно на меня посматривал Огден, они уже выяснили, что тело Морфина на самом деле принадлежало Регулусу, но не сообщали мне об этом — возможно, надеялись, что я как-то проколюсь и дам им зацепку.        Я подозревала, что меня ждет суд. Учитывая настрой Сириуса Блэка, он не планировал спускать мне с рук смерть своего сына, даже если этот сын был сплошной головной болью и, как явно должны были считать и авроры, и даже Блэки, сам навлек на себя неприятности, преследуя и увиваясь за замужней леди, да и к тому же убив ее новоиспеченную семью под Оборотным.        Сейчас мне нужны были две вещи — поддержка кого-то из Блэков и Дамблдор. И если я не сомневалась, что засеянные мной саженцы вскоре дадут свои плоды, и Цигнус еще обязательно объявится, то вот отсутствие Дамблдора начинало меня нехило напрягать. Мог ли он решить не вмешиваться? Или заподозрить, что со мной явно что-то неладно?        Впрочем, я могла так не переживать. Все мои опасения были развеяны самим Альбусом Дамблдором, который почтил меня своим присутствием на следующий же день. — Вы хотели меня видеть, мисс Сейр? Или мне стоит звать Вас миссис Риддл? — с порога спросил он, когда мне сообщили о том, что кто-то запросил встречу, и провели меня в специальное помещение для таких вот «свиданий» с заключенными. — Лучше мисс Сейр, профессор Дамблдор, — кротко улыбнулась я и осторожно присела напротив него. — Скажите, Вы видели Тома? Как он поживает?        Нас разделял пустой стол, на котором не было ни пылинки. Волшебные цепи свисали по бокам от моего стула, не предпринимая попыток сковать меня. Видимо, я не казалась аврорам достаточно опасной, чтобы связывать мне руки.        Глаза Альбуса сверкнули из-под очков, и он коротко ответил: — В порядке. Мальчик гостит у своего друга, мистера Йена Фэя. Они остановились в его квартире в Лондоне, — помолчав, он добавил: — Я буду навещать их по возможности хотя бы раз в день. — Благодарю Вас, — искренне улыбнулась я, и Дамблдор еще сильнее нахмурился. — Том крайне обеспокоен Вашим задержанием. Другой мальчик тоже волнуется, — сделал акцент на последнем слове он, и я поняла, что Дамблдор успел заметить влюбленность Йена. — Они хотели навестить Вас, но пока что это запрещено. — Йен немного одержим своей первой влюбленностью, — отмахнулась я. — Но я верю, что он перерастет это. — Вряд ли, если Вы продолжите поощрять его, — упали между нами его укоризненные слова.        Повисла неуютная тишина. Я со вздохом потерла глаза, прячась от холодного, проницательного взгляда Альбуса. Йен, сукин ты сын. Как же ты меня достал! — Укоряете меня? — прямо посмотрела на Альбуса я, и он покачал головой: — Скорее, не могу понять. Вы вышли замуж за отца Тома, и он загадочным образом тут же оказался в могиле буквально через две недели после свадьбы. Вы поощряете интерес к себе со стороны лучшего друга Вашего воспитанника. Вас связывали крайне неоднозначные и подозрительные отношения с ныне убитым Вами же Регулусом Блэком. А теперь Вы зовете меня.        Мне показалось, или он открыто намекнул на то, что я пытаюсь соблазнить его? Или просто пытался таким образом прощупать почву? Впрочем, если подумать… сейчас Дамблдор — всего лишь один из многих профессоров Тома, а не великий победитель Темного Лорда и Глава Визенгамота, чье мнение имеет существенный вес в обществе. В таком контексте, мое желание встретиться с ним и впрямь должно было озадачить его. — Мне больше некого просить, — прошептала я, комкая юбку в пальцах. — И я надеялась на Вашу дружбу. — Дружбу, — с сомнением проговорил он. — Именно. Вы очень добрый и порядочный человек, профессор Дамблдор, Альбус, если позволите. Я верю, что Вы поможете мне, если выслушаете меня. — Что ж… Я весь — внимание, Морриган, — хмыкнул он и откинулся назад, чуть склонив голову и не особо заинтересованно рассматривая меня поверх очков. — Скажите, это помещение… кто-нибудь может узнать о том, что мы будем обсуждать? — осторожно поинтересовалась я. — Это запрещено законом. Такие помещения используются для встреч подсудимых с адвокатами, и Отдел Магического Правопорядка строго следит за тем, чтобы не была нарушена конфиденциальность, — заверил меня он и добавил: — Впрочем, можете не волноваться. Я наложил на комнату чары против прослушивания до того, как Вы сюда пришли.        Я вздохнула с видимым облегчением и положила ладони на стол, приняв максимально открытую позу. Мой взгляд открыто встретился с полными сомнений глазами Дамблдора. — Когда я просила Вас отправить меня к отцу Тома, я и представить себе не могла, что это закончится свадьбой. — Хотите сказать, Вы не планировали этого? — усомнился он, и я гордо ответила: — Разве любовь можно спланировать? — чем выбила его из колеи, посеяв первое зерно. — Я любила его, сэр. Любила так, как не любила еще никого. Он был для меня всем, — прошептала я, вспомнив сладкие поцелуи моего супруга, его горячий шепот: «Морриган, любимая». Альбус вздрогнул и медленно кивнул мне. — Зачем же в таком случае я позвала на нашу свадьбу Регулуса Блэка и даже представила его своим кузеном?        Дамблдор едва заметно дрогнул самыми уголками губ и тут же поджал их, пряча усмешку. — Я задаюсь теми же вопросами. Вам не хватало одного мужчины, и Вы решили получить двоих? — Вполне могло бы быть так, если бы Регулус не был по мальчикам, — хмыкнула я, без зазрения совести раскрывая перед Дамблдором один из главных постыдных секретов Блэка. — Мистер Блэк?.. — его глаза чуть распахнулись от шока. — Предпочитал свой пол, поэтому — нет, он не был моим любовником. — Вы говорили об этом аврорам? — тут же спросил он. — Я много чего не говорила им, — пожала плечами я, прикусив губу. — В конце концов, Регулус сделал для меня достаточно хорошего, чтобы не порочить его репутацию и не втаптывать его в грязь, даже несмотря на то, что он убил моего мужа.        Лицо Альбуса неуловимо похолодело. Он отстраненно улыбнулся и поинтересовался: — Считаете гомосексуализм чем-то порочащим и грязным?        О, кто-то тут же воспринял все на свой счет. — Считаю, что влечение к своему кузену — явно что-то нездоровое и достаточно порочащее любую репутацию, — спокойно пояснила я, не обращая внимание на то, как оторопел Дамблдор. — В конце концов, Мариус так сильно доверял ему, а Регулус в ответ делал все, чтобы Мариус оставался зависимым, нуждался в нем и проживал одинокую жизнь, в которой не будет места ни для кого, кроме самого Регулуса. — Мне сложно поверить в то, что это правда, — откашлялся Дамблдор. — И что мистер Блэк позволил Вам докопаться до стольких своих тайн. — О, Альбус, это не все тайны мистера Блэка, до которых я докопалась, — протянула я и подперла подбородок ладонью. — Почему, по-Вашему, он пришел избавиться от меня? Он бы убил меня тогда, не носи я с собой пистолет.        Взгляд Дамблдора стал оценивающим и острым: — Почему же Вы с такой охотой принимали его в своем доме, если знали, что он попытается избавиться от Вас? — Он шантажировал меня, — без зазрения совести солгала я. — Обещал сдать Гриндевальду, если я не буду послушно сотрудничать с ним.        Было удовольствием следить за тем, как он дергается от имени бывшего любовничка. — У меня не было иного выхода, кроме как послушно позволить ему играть роль моего кузена. — Причем здесь Гриндевальд? — резко спросил Альбус, и я озадаченно склонила голову набок. — Не говорите, что Вы не знали, что Регулус работал на него?        Судя по его побледневшему лицу, он этого не знал. — У него есть свои глаза и уши по всей Англии, — уверенно проговорила я, понизив голос. — В том числе и в Хогвартсе. — Кто? — спросил он пересохшими губами, и я покачала головой. — Не знаю. Но точно знаю, что они там есть. Его шпионы. — Я… догадывался, — медленно выдохнул Альбус и устало прикрыл глаза.        Я дала ему несколько секунд на то, чтобы все взвесить, и решила перейти к тому, для чего я его сюда позвала, а именно — начать переманивать его на свою сторону. — Я уже говорила Вам, что могу видеть будущее, Альбус, — заговорила я, вырывая его из тяжелых размышлений. — То, что находится в моей голове — слишком опасно, чтобы позволить кому-то об этом узнать. Вы должны помочь мне. Помогите мне, защитите меня на суде, не позволив никому применить ко мне Сыворотку Правды или легилименцию. — Никто не применяет Сыворотку Правды во время судебных слушаний и допросов, — поправил меня он, — хотя и могут применить легилименцию. — Почему нет? — тут же полюбопытствовала я. Этот вопрос заботил меня с тех времен, когда я читала поттериану.        Взгляд Альбуса стал немного снисходительным, будто его забавляло мое незнание. — Потому что правда не равняется истине, Морриган. У каждого человека своя правда, но, даже если Вы во что-то искренне верите, это ни в коем случае не сделает Ваше убеждение непреложной истиной. — Не понимаю, — нахмурилась я, покачав головой. Какой-то бред. — Ведь под Сывороткой нельзя солгать и… — Все верно, но… ладно. Давайте я приведу Вам пример. Допустим, Вашего мужа обвиняют в том, что он украл из аптеки шесть унций лягушачьей икры, — я громко фыркнула от его сравнений, и он добродушно усмехнулся. — Все так. Вы истинно верите в то, что он не мог этого сделать, так как всю ночь крепко проспал рядом с Вами в одной постели. И Вы с уверенностью заверяете в этом под Сывороткой Правды, так как это Ваша, известная Вам правда. Но вот то, чего Вы не ведали — на самом деле Ваш муж тайно подсыпал Вам снотворное в стакан теплого молока, который Вы каждый вечер выпиваете перед сном. Он дождался, пока Вы заснете в его уютных объятиях, а после быстренько аппарировал в Косой Переулок, чтобы украсть эту самую икру и вернуться к Вам до рассвета, чтобы Вы привычно проснулись в его объятиях, уверенная, что он никуда не отлучался.        Я задумчиво кивнула, оценивая услышанное. В этом был толк. Теперь мне многое стало понятно. Я пожевала губу и сказала: — Даже если на суде не будут применять Сыворотку Правды, мне ни в коем случае нельзя подвергаться легилименции. — Почему же? — спросил он, сверкнув глазами.        Я тщательно подумала об этом, смотря ему прямо в глаза, и проговорила: — Потому что Вам суждено победить Гриндевальда в честной дуэли. И об этом никто не должен знать. Особенно сам Гриндевальд.        Лицо Дамблдора неуловимо переменилось. Он сурово нахмурился, пытаясь словить меня на лжи, но все в моих мыслях кричало об уверенности в этом, не давая ему ни малейшего повода усомниться хотя бы в том, что я искренне верю в свои слова. — Послушайте, я понимаю, что в это крайне сложно поверить, но Вы должны об этом знать. Он никогда не сойдется с Вами в честной и открытой дуэли, если будет знать, что проиграет ее, — я «обеспокоенно» свела брови. — Особенно — учитывая, как он сейчас уверен в своей непобедимости, раз уж заполучил в свои руки даже Бузинную палочку.        Дамблдор выглядел так, будто я дала ему пощечину. — Вам известно даже это? — Мне известно почти все, — уверенно кивнула я. — Я знаю, где прочие Дары, но не скажу об этом ни Вам, ни кому-либо еще. Я думаю, Вы как никто поймете меня в этом. Их сила реальна, Альбус Дамблдор, и когда придет время, все Дары окажутся в Ваших руках. — Когда? Перед дуэлью? Или после нее? — взволнованно спросил он, и я знала, что именно его так взбудоражило.        Бедный Альбус все еще лелеял мечту отыскать камень и вернуть свою мертвую сестренку. Я придала себе сочувствующий, сопереживающий вид и прошептала: — Я не могу сказать Вам. Мне жаль, но… если я скажу, что случится — это может и не произойти. И, Альбус, мне жаль.        Он вскинул на меня испуганные, больные глаза, и я тихо вздохнула: — Мне жаль Вашу сестру.        Альбус вздрогнул и спрятал лицо в ладонях. Мерлин, столько лет прошло, а он все еще ведет себя как идиот и скорбит по своей сестричке. Так… тупо и жалко. Можно подумать, он не избавился от огромного бремени в ее лице, когда она случайно сдохла. Мог бы сказать Геллерту спасибо.        Хотя, разумеется, такой отчаянный моралист никогда не простит себе своего тщеславия и не избавится от чувства вины до конца своих дней. И тем проще мне манипулировать им и его доверием к своим словам. — Я помогу Вам избежать сеанса легилименции, чего бы мне это ни стоило. — проговорил он, вызвав у меня прилив восторга. — Не потому что поверил Вам на слово, — добавил он, пытливо всматриваясь в мое довольное лицо. — Но, без сомнений, в Вашей голове есть крайне опасные знания, которые никогда не должны быть открыты общественности. Ведь неизвестно, к какому хаосу они могут привести.        Я знала, что он говорит отнюдь не о раскрытии своих грязных секретиков. Даже если Альбус и хотел бы навсегда похоронить историю о своей семье, он не стал бы помогать мне лишь ради своей собственной выгоды. Но вот если представить, какой хаос мог бы начаться, узнай маги о том, что Дары реальны, и начнись на них охота… Да и информация об их грядущей дуэли с Гриндевальдом, которая могла бы перевернуть все будущее и изменить мир, не случись вдруг она…        Ведь если трезво подумать, узнай Гриндевальд о «провидице», которая напророчила ему поражение, он вполне мог бы отказаться от мысли о дуэли с Альбусом и победить в этой войне. И мне даже на миг стало любопытно, каким бы в таком случае был бы мир. Вот только… мне самой победа Гриндевальда была ох как не с руки, учитывая, что Регулус и так привлек ко мне его внимание.        Разумеется, я не сомневалась, что Том, вырастя, смог бы стать более великим и могущественным магом, чем когда-либо был Гриндевальд, и сумел бы потеснить его, заслуженно отвоевав свое место самого страшного и сильнейшего Темного Лорда современности, но мне не хотелось добавлять моему мальчику излишних хлопот. Пусть Гриндевальд остается головной болью Альбуса. С ним, по крайней мере, я имею представление, чего ожидать и что предпринять. — Я понимаю, что Вы не до конца верите мне, но я на Вашей стороне, сэр, — открыто призналась я, убедительно прижав ладонь к груди. — Я никогда не поддерживала темных магов и идею превосходства волшебников над магглами. Я искренне верю, что все люди равны. И я знаю, что Вы — достойный человек, не рвущийся к власти. Вы будете хорошим директором, — улыбнулась я, мысленно расхохотавшись. — Я не прошу Вас выгораживать меня, сэр. Если убитый мной Морфин был Регулусом Блэком, пусть суд рассудит и справедливо решит, сколько моей вины было в его смерти. Ведь я всего лишь защищалась и не преследовала никакого злого умысла. Вы не должны покрывать меня. Я верю в справедливость, тем более, что тот же Боб Огден успел своим примером показать мне, сколь справедливы и порядочны могут быть служители правопорядка. Все, что мне нужно — это Ваша поддержка и небольшая помощь. — Я помогу Вам, — куда сердечнее кивнул мне Альбус, и по его едва заметно потеплевшим глазам я поняла, что правильно подобрала слова.        Он бы не принял мое желание тупо выехать за его счет, снять с себя обвинения с его помощью, но мои «искренние» слова о том, что я готова предстать перед судом, лишь получив от него небольшую помощь в сокрытии некоторых опасных тайн, было тем, что очень сильно подкупило его доверие ко мне и моим словам. — Итак, давайте обсудим, о чем Вы планируете говорить аврорам и на суде, а что предпочитаете скрыть, — предложил Дамблдор, приняв крайне сосредоточенный вид, и я выпрямилась на своем жестком, неудобном стуле, приготовившись к долгой беседе. ***        Я знала, что Цигнус вернется ко мне, как только отойдет от нашей последней встречи. Была уверена, что он не заставит долго себя ждать, и не прогадала. Он явился ко мне через день после прихода Дамблдора, вновь появившись в моей камере глубокой ночью. Мне даже стало любопытно, как много Блэки отваливали охране, чтобы те закрывали глаза на их тайные посещения заключенной.        Я была готова к его приходу, попросив Дамблдора поговорить с Огденом о том, чтобы меня допустили в душ и позволили мне получить от дорогого воспитанника кое какие личные вещи типа сменной одежды, нормального шампуня, мыла и расчески, чтобы мне было во что переодеться и хоть немного привести себя в порядок. И передала через Дамблдора записку мальчикам, в которой написала список вещей, которые просила для меня собрать.        Как и большинство обычных мужчин, магов, пусть даже авроров, приводили в ужас одни лишь мысли о всяких женских штучках, поэтому они без лишних споров позволили такой послушной и сотрудничающей со следствием мне получить небольшую передачку в виде сменных вещей, белья и средств личной гигиены. Разумеется, хорошенько обшмонав все перед выдачей мне и проверив все мои вещи на предмет запрещенных предметов и чар.        У авроров не вызвала ни малейших подозрений довольно свободная и большая мне на несколько размеров рубашка моего почившего супруга. Они лишь недоуменно поинтересовались: — Ваш воспитанник перепутал размер? — на что я непринужденно отмахнулась: — Что Вы, в самый раз! Свободный оверсайз очень моден в Штатах, вы не слышали об этом, господа? — их лица перекосило при одном упоминании моды, и они явно пожелали поскорее закрыть тему. Тем более, что на рубашке не было никаких подозрительных чар. Подумаешь — большая. — Смотрите, она отлично смотрится вот с этой юбкой, — продемонстрировала им длинную юбку я.        Мне разрешили получить одну юбку, одну рубашку, три комплекта нижнего белья, два простых, но хорошо сидящих на мне платья, выгодно подчеркивающих мою фигуру, ну и минимум банных принадлежностей.        И теперь я встречала Цигнуса не в ношенном несколько дней платье, а в той самой белой рубашке Тома, которая едва прикрывала мои голые бедра и соблазнительно подчеркивала миниатюрность моей фигуры. Я была после душа, приятно пахла свежестью, мои чистые волосы были собраны в небрежный высокий пучок, открывавший прекрасный вид на мою тонкую шею.        Я сидела на краю койки, «скромно», но не до конца прикрывая голые бедра смятым тонким одеялом, из-под которого выглядывали мои плотно сведенные колени и ничем не скрытые, обнаженные ноги, едва касающиеся кончиками пальцев холодного пола.        Расстегнутая на верхние пуговицы рубашка кокетливо и, разумеется, «случайно» сползла с моего плеча, и я тут же охнула, стыдливо поправив ее. А потом подняла на рассматривающего меня Блэка горящий желанием взгляд, и он вздрогнул, шумно сглотнув. — Ты всех, кто к тебе приходит, соблазняешь так? — ядовито хмыкнул он, наколдовав себе кресло и сев прямо передо мной. Слишком близко ко мне. — Ко мне по ночам не приходит никто, кроме вас, Блэков, — намекающе улыбнулась ему я и тут же добавила: — Впрочем, это всего лишь рубашка для сна. Спать в платье неудобно, а мне как раз передали немного сменных вещей. — И Вы одеты так только потому что в этом удобно спать? — вскинул бровь он, явно не зная, куда смотреть — его взгляд то и дело перебегал с моих ног на вырез на груди и обратно.        Я многозначительно усмехнулась и закинула ногу на ногу, прижавшись голенью к его напрягшемуся колену. — А Вы так сильно хотели услышать, что все это — лишь ради Вас? — я повела плечами, вновь позволив рубашке соскользнуть с одного плеча, на этот раз не делая вид, будто смущена.        Ткань рубашки опасно замерла на груди, едва скрывая правый сосок, и становилось ясно, одно лишнее движение — и ткань соскользнет еще дальше. Я провела пальчиками по своему бедру, комкая подол рубашки, еще сильнее оголяя ноги, и остановилась в опасной близости от едва оставшегося скрытым нижнего белья. — Хотите, чтобы это было ради Вас? Уже представили, как на мне смотрелась бы Ваша рубашка?        Цигнус глубоко и слишком медленно дышал, явно контролируя свое дыхание. — Никогда не встречал столь развязных и откровенно развратных женщин, — проговорил он, поднимая взгляд, смотря прямо мне в глаза. — К чему отказывать себе в удовольствии? — хмыкнула я, приподняв стопу и опустив ее аккурат меж его ног, поставив на сиденье кресла в опасной близости от его паха.        Кровь вскипала в моих венах от этой маленькой, но такой будоражащей игры. С ублюдком Лоном, с помешавшимся сопляком Йеном, даже с влюбленным в меня Томом, перед которым мне нужно было носить маску пай-леди, я уже успела позабыть, насколько иногда бывает приятно чувствовать свою власть над мужчинами, соблазняя их просто так, без особой на то цели.        Конечно, были вещи, которые я хотела получить от Блэка, но мы могли бы договориться и без этого «флирта». Но, едва уловив в прошлый раз его интерес, я столь привычно начала играть с ним и его похотью, что даже лишний раз и не задумалась об этом.        Я очень долго смеялась над собой, когда внимательно обдумала все это. Потому что, черт возьми, я говорила Тому и искренне верила в это сама, что мне надоело быть шлюхой. Мне надоел Лон, мне надоел Йен, с которым мне не хотелось ни спать, ни иметь ничего общего. Мне было так стыдно и горько от этой грязи, когда мой Том начал обвинять меня, но…        Это была настоящая я, и я ничего не могла и не хотела с этим делать. Я жила такой жизнью много лет. Это было в моей крови. Встречая мужчин, которых можно соблазнить, я соблазняла их, получая от них то, что мне было нужно. Я не хотела ни авроров, ни Огдена и строила перед ними несчастную вдову. Но я же без угрызений совести начала «прощупывать» обоих Блэков, стоило им перешагнуть порог моей камеры, и с удовольствием использовала интерес одного из них, чтобы подтолкнуть его к сотрудничеству.        Это была я. И иногда мне становилось тошно от желающих меня мужиков. А иногда я, напротив, сама искала их внимания и жаждала быть желанной.        Цигнус обхватил мою лодыжку горячей ладонью и поставил ее на свое бедро, вызывающе огладив костяшки над стопой своими сухими пальцами. Он остро прищурился и бросил: — С чего ты взяла, что я польщусь на грязную шлюху? — Вы же вернулись, — ядовито усмехнулась я, и он обезоруженно цокнул языком. — Потому что хотели этого. Потому что мои слова не выходили у Вас из головы. Вы представляли мои губы на своем члене, когда дрочили? — он открыл рот, чтобы возразить, но промолчал, вместо этого вызывающе глядя на меня в ответ, беззвучно предлагая мне продолжить. — А сейчас? Представляете, как заставляете меня заткнуться, схватив за волосы и нагнув к своему члену. Натягивая на него мой рот. — Чего ты хочешь… в обмен на это? — сдался он, крепко сжав мою стопу.        Я позволила себе победную усмешку, даже не скрывая ее от Блэка. — Вам в самом деле никогда не делали минет? — ответила вопросом на вопрос я, наслаждаясь ситуацией. — Чего ты хочешь? — с напором переспросил Цигнус, и я продемонстрировала ему понимающую, змеиную улыбку. — Вам никогда не делали минет?        Мне было интересно, сдастся ли он первым. Если бы после этого он вновь повторил свой вопрос, я бы ответила, но если нет… — Никогда, — процедил сквозь зубы он, крепко зажмурившись, и я стряхнула с себя его руку, наступив стопой на его полувставший член, скрытый под жесткой тканью брюк. Он застонал и откинулся назад, глядя на меня исподлобья. — Никогда… а так сильно хочется, не так ли? — грязно улыбнулась я и задала следующий вопрос: — Вы спустили бы мне в горло? Или предпочли бы кончить на лицо?        Он вспыхнул, недоверчиво распахнув глаза, и плотно поджал губы, явно стыдясь отвечать, хотя — я могла бы поклясться, — уже знал ответ на мой вопрос. Тут же представил это, как только прозвучали оба варианта. — На лицо, не так ли? — понимающе хмыкнула я, медленно облизнув нижнюю губу. — Непередаваемое зрелище. Особенно — для того, кому никогда не позволяли в постели ничего лишнего, кроме миссионерской позы под одеялом. — Чего Вы хотите? — вновь спросил Цигнус, и я без труда уловила его сбившееся, тяжелое дыхание. — Вопрос в том, что Вы готовы мне дать, — пожала плечами я и откинулась назад, оперевшись на локти. — Сириус ни за что не отзовет обвинения, — сглотнул он, пожирая взглядом мое тело, едва прикрытое рубашкой. — Мне лично плевать на Регулуса. Признаю, он был как кость в горле. Столько лет обеспечивал этого сквибеныша, таскался с ним, так еще и хотел его, как выяснилось! — раздраженно выдохнув, он посмотрел мне прямо в глаза. — Я бы с удовольствием отозвал обвинения и закрыл дело, но это не сработает. Возможно, Вы не знаете, но это дело уже наделало лишнего шуму, который не нужен был ни аврорам, ни Блэкам. Я могу помочь Вам договориться с Сириусом о показаниях на суде. Чтобы он не давил на пожизненное и принял «самооборону». Вердикт судей будет не на нашей совести — тут уж как Вам повезет. Вы же в обмен дадите слово, что не… станете поднимать на суде темы, которые необязательно раскрывать общественности.        Я хмыкнула и прищурилась, убрав ногу с его паха. — Это все ясно и так. Я держу язык за зубами, не упоминаю ни Гриндевальда, ни любовные предпочтения Регулуса, ни что-либо еще, способное запятнать доброе имя Блэков, а Вы взамен убеждаете своего брата не лезть на рожон и не пытаться копать мне могилу, в которую по итогу угодит он сам. — Значит, мы договорились? — удовлетворенно улыбнулся самыми краешками губ Цигнус и потянулся ко мне, но я тут же оттолкнула его и покачала головой, не позволяя ему себя коснуться. — В чем дело? Что не так? — быстро выпалил он, и мне захотелось рассмеяться. — Мы договорились, — согласно кивнула я, — о наших показаниях на суде и взаимном сотрудничестве со всеми этими… обвинениями, — он удивленно вскинул брови после этого уточнения.        Ох, было сплошным удовольствием видеть, как сильно он хочет спросить, чего же я хочу в обмен на минет или секс, но не может заставить себя произнести это вслух. Слова буквально встали у него поперек горла, и мне даже показалось, что ему станет плохо, если я не возьму этот вопрос в свои руки в следующие пять секунд.        Понимающе хмыкнув, я деловито бросила: — Что же тогда Вы можете дать мне взамен на утоление Ваших плотских желаний? — Вам нужны деньги? Драгоценности? Недвижимость? — предположил Блэк, и я пожалела, что не могла стрясти с него все это в обмен на пару-тройку приватных встреч. Ведь было кое-что, с чем сейчас помочь мне мог он и только он. И, увы, это было куда важнее денег. — Я не верю, что Регулус Блэк мог оставить для подстраховки лишь Мариуса, — произнесла я, подведя его к тому, что мне действительно от него нужно. — Он — Ваш племянник. Вы должны знать его лучше меня. Или, по крайней мере, знать тех, у кого можно выяснить нужное.        Цигнус задумчиво кивнул, скрестив руки на груди. — Вам в самом деле есть что скрывать? Раз была еще какая-то информация, которой он мог поделиться с кем-то еще, но не с Мариусом? К слову, почему не с ним? Ах, разумеется… малыш Рег таким образом оберегал от Вас этого жалкого, бесполезного мальчишку.        Я избавилась от одного Блэка, потому что он слишком много знал, чтобы в итоге другой Блэк тоже узнал то, чего знать не требовалось. Вот только в данном случае у меня не было другого выхода, кроме как положиться на него.        Потому что если Регулус в самом деле никого больше не оставил, то и Цигнус не выяснит обо мне ничего лишнего. Но если Регулус оставил более подробную и опасную информацию о наших с ним планах и делишках кому-то еще… что ж. Пусть лучше об этом узнает Цигнус Блэк. Проще будет иметь дело с ним одним, чем ждать, пока этот «некто» раскроет общественности наши с Регулусом совместные тайны, ведь тогда меня уже никто и ничто не спасет. — Уверяю Вас, если выплывет что-то лишнее, пострадаю не я одна. Удар придется и по всему семейству Блэков. Поэтому в Ваших же интересах помочь мне и найти… доверенное лицо Вашего племянника.        Ему понадобилось несколько минут на размышления, прежде чем он согласился и спокойно, уверенно кивнул мне. В его глазах загорелся огонек азарта. Цигнусу явно, несмотря на возраст, доставляло удовольствие все происходящее. Возможно, играя со мной в эти игры, он впервые в жизни чувствовал себя по-настоящему живым, не скованным приличиями и правилами?        Подумав об этом, мне даже стало жаль его. Сколь скучную жизнь он все это время вел? Покачав головой, я потянулась к нему, оседлала его колени и потерлась о его стояк своей промежностью, скрытой тонкой тканью трусов. Его ладонь легла на мою грудь, когда я сладко улыбнулась ему и прошептала: — Небольшой аванс, — прежде чем накрыть его рот самым грязным, самым долгим и развратным поцелуем в его жизни.        Порадую его фроттажем. Вряд ли он когда-либо пробовал и имел возможность оценить всю прелесть секса в одежде. Более того, это станет прекрасным обещанием будущих наслаждений, если он выполнит свою часть сделки.