Riddle's foster-Prostitute

       Время суда невероятно быстро приближалось. Как и обещал, Дамблдор пришел ко мне сразу после завтрака, и мы обсудили последние детали показаний и прошлись по возможным вопросам от судей. Когда все было обговорено, меня охватило внезапное и крайне неприятное ощущение, что выиграть этот суд мне не удастся.        Это не укрылось от глаз Дамблдора. — Вы волнуетесь? — Конечно, — я не стала скрывать свой страх и храбриться. — Мне не особо сильно хочется попасть в застенки Азкабана. — Никому не хочется, — хмыкнул Альбус и, задумавшись ненадолго, предложил: — До суда остался час. Думаю, я сумею добиться для Вас короткого свидания с Томом. Когда я навещал мальчиков вчера, они обмолвились, что прибудут в Министерство к этому времени. — Оба? — удивилась я и поморщилась. Видеть Йена сейчас мне хотелось меньше всего. — Разве Вы не говорили, что Йен не будет допущен в зал суда?        Дамблдора явно позабавило мое ярое нежелание встречаться с моим навязчивым юным «ухажером». — Не волнуйтесь, он будет дожидаться Тома снаружи. В зал суда его никто не пустит, но это не мешает ему сопровождать Тома при встрече с Вами.        Хотелось бы мне сказать, что я не хочу этой встречи и отказываюсь от нее, но мне в любом случае было необходимо увидеться с ними обоими, раз уж внезапно выпала такая возможность. Я не могла пренебречь Йеном сейчас, когда не знала, какой вердикт меня ждет буквально через несколько часов.        Я с тяжким вздохом вынужденно согласилась: — Приведите их, пожалуйста, если это возможно, — и, получив короткий кивок от Дамблдора, осталась в кабинете ждать их в одиночестве.        Сердце сжималось от беспокойства и волнения. Я не могла представить, как себя поведет со мной Том. Будет ли он холоден ко мне, будет ли еще больше ненавидеть меня? Я не успела достаточно сильно накрутить себя, когда дверь за моей спиной отворилась, впуская в помещение того, ради кого я прибыла в этот мир. Ради кого я была готова отдать всю свою жизнь.        Том влетел в меня и крепко обнял, буквально выбив этим почву у меня из-под ног. Я судорожно выдохнула и ошарашенно застыла камнем, не веря в то, что он в самом деле мог так сильно скучать по мне, мог настолько сильно волноваться обо мне, что сейчас впервые обнял меня вот так.        С трудом справившись с собой, проглотив горечь, осевшую на языке, я сморгнула слезы и подняла руки, обхватила и прижала его к себе в ответ. Он давно был с меня ростом, его щека притерлась к моей скуле, а горячее дыхание опаляло ухо. — Я так волновался, Морриган! Как ты здесь была все это время? Как ты себя чувствуешь? С тобой все хорошо? — отстранившись немного, чтобы заглянуть мне в лицо, быстро, суматошно спросил Том, и я растерянно замерла, ощутив холод от его объятий.        Том умело состроил самое скромное и обеспокоенное лицо. Отлично сыграл волнующегося за опекуна воспитанника. Это было бы идеальное сыновнее почтение, если бы не его отстраненный, безразличный взгляд, который не видел никто, кроме меня. Взгляд, говорящий мне не забываться, не обманываться этой маленькой игрой на публику в лице Дамблдора. Взгляд, требующий от меня играть.        Что-то во мне в очередной раз надломилось и разрушилось, будто очередной кусочек моей души откололся, осыпался и опал прахом в темную, глубокую бездну, поглощавшую меня каждый раз, когда я сталкивалась с его безразличием.        Я слабо улыбнулась ему и посмотрела на Йена, который благоразумно замер рядом с Дамблдором, опустившим тяжелую ладонь на плечо мальчишки, будто предупреждая его не делать глупостей. — Том, Йен, я так рада вас видеть, — прошептала я, без труда отыгрывая грустную радость от встречи и тоску из-за неопределенности, что ждала меня в будущем. — Спасибо Вам, Альбус. Это много значит для меня, — поблагодарила я, и тот добродушно рассмеялся: — Будет Вам, Морриган. У вас есть не больше десяти минут. Потом мальчикам придется выйти, — я кивнула, и он вновь вышел из помещения, напоследок похлопав скривившегося Йена по плечу.        Дождавшись свободы и отсутствия лишних глаз, Йен тут же влетел в меня, больно, неприятно вжав меня в себя. Том благополучно отступил в сторону, давая ему несколько секунд на эту блажь, прежде чем холодно бросил: — Достаточно, Фэй. Будь благоразумен. У нас нет времени на твои идиотские сантименты. — Не всем же быть такими бесчувственными монстрами, как ты, Том, — хмыкнул Йен и с неохотой отстранился, взволнованно вглядываясь в меня. — С тобой все в порядке, Морри? Они не делали тебе больно? Они хорошо обращались с тобой?        Том закатил глаза на эту сопливую чушь, и я очень хотела бы поступить так же. — Все в порядке, не волнуйтесь, — вымученно улыбнулась я и отступила, садясь на один из стульев. Второй, освобожденный прежде Дамблдором, занял Том, а Йен остался стоять рядом со мной, положив ладонь на мое плечо. — У вас все хорошо? — спросила я в ответ, и Том коротко, отрывисто кивнул. — Друзья мне пишут каждый день. Розье, Лестрейнджа и Цигнуса с Альфардом позвали для дачи показаний. Ведь они видели тебя тогда с Регулусом в Хогсмиде, — поделился он, и я раздраженно прищелкнула языком.       О чем мы тогда говорили? Упоминали ли Гриндевальда при мальчишках? Даже если да — они не дураки, не должны говорить о нем, если сами не хотят лишних проблем и неприятного внимания. В конце концов, они все еще помнили, что я была опекуном Тома, и он вполне мог выдать их желание «потренироваться на магглах», если бы они доставили мне излишних проблем.       В любом случае, до суда еще оставалось немного времени. Возможно, я бы успела обсудить это с Дамблдором, если от него, как представителя защиты, скрыли некоторых свидетелей.       Мне стало еще сильнее не по себе. Ощущение надвигающейся беды увеличивалось в геометрической прогрессии, вызывая зуд во всем теле. Будто сотри муравьев бегают по телу и впиваются в нервные окончания, усиливая стресс. — Если что-то пойдет не так… Том, ты помнишь о том, что его нельзя носить и показывать остальным? — намекнула на перстень Гонтов я, и тот недовольно скривился. — Я помню все, что ты мне говорила и о чем предупреждала, — проговорил он, глядя мне прямо в глаза.        Пальцы Йена сжались на моем плече, но он промолчал, прекрасно понимая, что сейчас не время и не место для вопросов. Я бросила на него взгляд через плечо, и Йен немного нервно, но тепло улыбнулся мне. — Не волнуйся, ты не попадешь в Азкабан, — попытался успокоить меня он, но лишь сильнее вывел меня из равновесия.        Я шумно сглотнула и попросила: — Если… если что-то пойдет не так, ты позаботишься о Томе? — и Йен протестующе выпалил: — Все должно быть в порядке! Не говори так! Мы же все продумали! — Верно, Морриган, — сухо произнес Риддл, с нескрываемым раздражением впившись в мое лицо взглядом. — Ты ведь была так уверена в том, что тебе ничего не грозит. Разве у тебя есть повод переживать?        Он укорял меня, поняла я. Упрекал за то, какой я была самоуверенной и беспечной. За то, что втянула его в это и теперь столкнулась с последствиями своей непродуманности. Том был раздражен моей просьбой присмотреть за ним, но мне было плевать на его раздражение. — По закону Том все еще является несовершеннолетним. А тебе, Йен, этим летом исполнится семнадцать. Пообещай мне, — приказным тоном потребовала я, крепко сжав ладонь Йена и умоляюще всматриваясь в его глаза. — Дай мне слово, что позаботишься о Томе и не оставишь его. — Морри… — Мне так будет спокойнее, — слабо улыбнулась я, и Йен наконец сдался. — Обещаю.        Время почти истекло. У нас осталась всего пара минут, которые мне хотелось потратить на то, чтобы хоть как-то, хоть немного растопить к себе Тома. Но вместо этого я внезапно вспомнила вопрос Цигнуса о том, есть ли у меня тот, кто поможет мне, и решила подстраховать себя: — Том… ты не мог бы?.. — и посмотрела прямо в его холодные, темные глаза. — Не мог бы что? — резко спросил он, но, столкнувшись с моим взглядом, тут же понял, чего я от него хотела, и быстро, почти безболезненно проник в мой разум легилименцией.        Он правда был гением. Если первое посещение моей памяти чуть не свело нас обоих с ума от боли, то на этот раз он уже был столь искусен, что я едва почувствовала лишь легкую, незаметную боль в висках.        Я сосредоточилась на том, что помнила, видела и читала в каноне, и Том без труда прочел эти образы в моем разуме. Это был размытый, смутный образ Барти Крауча, который рассказывал о том, как его мать под Оборотным заменила его в Азкабане, и отец без труда забрал его обратно домой.        Стоило мне подумать об этом, как тут же невольно вспомнился большой черный пес, такой худой, что мог пролезть сквозь решетки, чтобы сбежать из Азкабана. В голове всплыли дементоры — такие, какими я видела их в фильмах, и Том тут же оборвал связь, покинул мою память, напряженно нахмурился и прикусил губу. — Это… — начал он, но оборвал сам себя. Его щеки лихорадочно раскраснелись, глаза возбужденно блестели. Я вдруг поняла, что единственное, о чем он сейчас думает, было не моим спасением, а жаждой узнать все, что еще скрывал мой разум. — Я подумаю над этим, — прошептал Том, лицемерно улыбнувшись мне, и у меня по коже пробежал холодок.        Я все еще была ему полезна, и впервые эта мысль вызвала у меня не трепет и восторг, а горечь и вязкое, тяжелое, неприятное чувство обреченности. ***        Боб Огден в сопровождении Дамблдора ввел меня в зал суда. Он был очень похож на тот зал, который описывался в каноне — возможно, именно здесь в далеком будущем судили Поттера? Посреди зала стояло кресло с цепями на подлокотниках. Слева в одиночестве сидел внешне взволнованный Том; справа — Сириус, Цигнус и еще несколько Блэков. Впереди, на возвышении устроились более пятидесяти волшебников и волшебниц — все в одинаковых сливовых мантиях, с вышитой серебром буквой «В» на левой стороне груди.        Встретив мой взгляд, Цигнус коротко улыбнулся мне, и я, не сдержавшись, едва заметно улыбнулась ему в ответ. Это не прошло мимо Сириуса Блэка, и тот бросил холодный, сердитый взгляд сперва на брата, потом на меня. Проигнорировав его, я прошла к креслу, стоявшему посреди зала, и осторожно присела на него.        Боб Огден взмахнул палочкой, и цепи плотно обвили мои запястья и лодыжки. Я в изумлении откинулась назад и бросила на него непонимающий взгляд — я не ожидала, что меня будут сковывать цепями, ведь Огден все еще крайне тепло относился ко мне и был уверен в моей невиновности.        Он виновато поджал губы и шепотом объяснился: — Вас судят за убийство, мисс Сейр. Прошу прощения за грубость. Я верю, что Вы не стали бы доставлять суду лишние неприятности, но таковы правила… — Я понимаю, — я слабо улыбнулась и вздохнула, — просто это немного дискомфортно… но раз таковы правила — разумеется, я потерплю.        Дамблдор тихо хмыкнул себе под нос и встал справа от меня, сложив руки за спиной в замок. Огден откашлялся и вышел вперед, подходя ближе к судьям. — Обвиняемая прибыла, — отчитался он, и с центральной передней скамьи поднялся представительный, высокий рыжеволосый волшебник в небольших очках на золотой цепочке.        Весь его вид кричал о справедливости и праведности. Он производил впечатление эталона неподкупного и беспристрастного судьи, и я не могла решить, на руку мне это или нет. — Приветствую, мисс Сейр. Меня зовут Джастус Пилливикл, глава Отдела обеспечения Магического Правопорядка, и я буду вести Ваш допрос. Слушание от тридцатого июля объявляю открытым. Разбирается дело об убийстве мистера Регулуса Блэка, убийстве маггловской семьи обвиняемой Морриган Сейр и пропаже без вести мистера Морфина Гонта. Мистер Адам Боунс — секретарь данного суда; Боб Огден — представитель обвинения; Альбус Дамблдор — представитель защиты обвиняемой…        Он перечислил еще несколько имен, которые я не удосужилась запомнить, внезапно впав в ступор и будто оглохнув на несколько долгих секунд. Альбус бросил на меня обеспокоенный взгляд и успокаивающе сжал мое плечо, чем помог мне прийти в себя и сбросить оковы страха, грызшего меня со вчерашнего дня. — Данное дело было расследовано со всей тщательностью, но в нем все еще осталось много странных обстоятельств, на которые мы надеемся пролить свет в ходе данного суда. Следствие, проведенное Авроратом, столкнулось с невозможностью докопаться до сути и причин поступков убитого Регулуса Блэка, приведших в итоге к его кончине, — заговорил Боб Огден, обращаясь к присяжным. — Второго августа этого года в Аврорат поступил вызов о применении Непростительного Убивающего проклятья к маггловской семье Риддлов в деревне под названием Литтл-Хэнглтон. В ходе расследования по показаниям свидетелей данного преступления было выявлено, что мистер Морфин Гонт, ранее уже привлекавшийся к ответственности за нападение на Риддлов, поздней ночью совершил нападение на дом потерпевших и применил Убивающее проклятье к миссис Мэри Риддл, мистеру Томасу Риддлу и мистеру Тому Риддлу — супругу обвиняемой, мисс Морриган Сейр. Так как обвиняемая не владеет колдовством, она применила в целях самообороны маггловское оружие под названием «револьвер» и нанесла нападавшему ранение, несовместимое с жизнью. По показаниям свидетелей, предполагаемый Морфин Гонт напал на семью магглов, чтобы отомстить за свою младшую сестру, с которой почивший супруг обвиняемой, мистер Том Риддл, совершил побег из дома шестнадцать лет назад, но вскоре вернулся в отчий дом один, бросив мисс Меропу Гонт в маггловском Лондоне.        Волшебники принялись шумно возмущаться. Многих из них крайне покоробил тот факт, что какой-то маггл посмел так обращаться с чистокровной ведьмой. Разумеется, никому не было дела до того, что Том был околдован и привязан к Меропе против своей воли. На мне он хотя бы женился осознанно, по своей воле. Хоть это и не довело его до добра.        Я меланхолично вздохнула и потупила взгляд. — Однако, казалось бы, весьма простое дело о самообороне приняло неожиданный оборот — по донесению мистера Мариуса Блэка было выяснено, что нападавшим на семью Риддлов и скончавшимся преступником был не Морфин Гонт, а мистер Регулус Блэк, принявший облик Гонта при помощи Оборотного зелья. Мы можем лишь догадываться о его мотивах, но, как выяснило следствие, Регулуса Блэка связывали весьма неоднозначные отношения с обвиняемой. Он проживал в доме Риддлов под видом кузена мисс Сейр и, по показаниям свидетелей, какое-то время ухаживал за ней и пытался добиться ее расположения. — Ухаживал? — с любопытством вытаращилась маленькая блондинистая ведьма, сидевшая на краю третьей скамьи присяжных, и покосилась на Блэков.        Сириус брезгливо скривился и гневно поджал губы. — Мисс Сейр, Вы можете подтвердить сказанное? — спросил Пилливикл, и я повторила им тоже самое, что уже говорила на допросах.        О том, как познакомилась с Блэком, как случайно спасла Мариуса, как после этого проживала некоторое время вместе с Регулусом в Хогсмиде, разругалась с ним и при помощи Дамблдора отправилась к магглам. Альбус подтвердил мои показания, и Джастус продолжил допрос, выпытывая у меня, почему я позволила якобы ухаживавшему за мной Регулусу притворяться моим кузеном и проживать под одной крышей с Риддлами. — Я считала, что мы были друзьями. В конце концов, он спас меня и племянника, когда уступил нам комнату в Дырявом Котле. Тем более, Регулус производил впечатление человека, который легко смирился с отказом и решил сохранить теплую дружбу. Он был благодарен мне за то, что я уберегла его кузена, Мариуса, и предложил помощь и поддержку перед браком в ответ. — Вы были любовниками? — спросила та же блондинка, и я возмущенно выпалила: — Разумеется, нет! Я была верна мужу!        Дамблдор скосил на меня глаза, но тут же вернул на лицо маску спокойствия. Я глянула на Тома и столкнулась с его безэмоциональным взглядом, без труда поняв, насколько он раздражен тем, что его родство с магглами было раскрыто общественности. С другой стороны, это не могло бы быть секретом — его фамилия была слишком маггловской, и все однокурсники и так знали, что он полукровка, даже если он никогда не делал замечаний по этому поводу и не отвечал на вопросы. Я не сомневалась, что полукровность никогда не станет проблемой для Тома. В конце концов, он был наследником Слизерина и станет самым могущественным магом современности.       Его раздражение было понятно, ведь все это было из-за моих ошибок и неправильных решений. Но взамен Том получил временную поддержку и доверие своего в будущем самого опасного врага — Альбуса Дамблдора. Это стоило того, чтобы раскрыть и отбросить несколько других карт. — Я могу подтвердить, что мисс Морриган Сейр была обременена вниманием мистера Блэка, и не испытывала к нему никаких романтических чувств, — сказал Дамблдор, пристально глядя на блондинку.       Та фыркнула и возразила: — Слабо верится, что эта сквибка была обременена. Иначе не позволила бы Регулусу жить под одной крышей со своим мужем, представив его своим кузеном. Все мы понимаем, чем это обычно заканчивается, — неприязненно улыбнулась она. — Для необремененных достоинством леди необязательно испытывать романтические чувства, чтобы прыгнуть в чужую постель.        Джастус неодобрительно взглянул на говорившую, но та проигнорировала его, с неприязнью воззрившись на меня сверху-вниз. Дамблдор откашлялся и со смешком отметил: — Ох, точно… как я мог забыть. — О чем? — Леди Селвин, прошу простить, но не кажется ли Вам, что Ваша ревность немного неуместна? — с весельем спросил Альбус, и ведьма задохнулась от возмущения. — Признаться, я не думал, что Ваше юношеское увлечение Регулусом Блэком так и не прошло. Помнится мне, в школьные годы Вы весьма упорно пытались привлечь его внимание…        Со всех сторон послышались смешки. Я с восхищением глянула на Дамблдора — он воистину был абсолютно бесстрашен и остер на язык, когда разговаривал с неприятными ему людьми. Говорить такое в суде — безумство, и, видимо, я была не менее безумна, раз мне это так сильно понравилось. — Как Вы смеете! Это бред! Я никогда!.. — воскликнула Селвин, и неожиданно для всех присутствующих в разговор вступил Цигнус Блэк: — Мистер Пилливикл, я подтверждаю слова Альбуса Дамблдора. Мисс Селвин не раз присылала моему брату брачные предложения и во время учебы в Хогвартсе, и после того, как Регулус окончил школу. Не так ли, Сириус?        Подавив недовольство, тот сухо откашлялся: — Все верно, до тех пор, пока Регулус не был помолвлен с мисс Гойл, нам неоднократно поступали предложения о браке со стороны Селвинов, — он бросил холодный взгляд на брата и буквально побелел от злости. Мне даже стало интересно, что именно сказал ему Цигнус, чтобы уговорить в случае чего сотрудничать. — К сожалению, мой почивший племянник был настроен категорически против брака с Вами, — вежливо улыбнулся блондинке мой отныне любимый Блэк, и та проглотила возмущения, не решившись прилюдно спорить с ним и явно опасаясь за свою репутацию.        Скрестив руки под грудью, Селвин отвернулась и вздернула нос. Джастус откашлялся и попросил: — Приведите, пожалуйста, первого свидетеля, — и в зал, к моему удивлению, вошел изрядно нервничающий и потеющий Том — владелец Дырявого Котла. — Назовите свое имя. — Том Аббот, сэр, — ответил тот, бросив на меня взволнованный, сочувствующий взгляд, который дал мне понять, что Том прибыл сюда, чтобы поддержать меня своими показаниями, а не выкапывать мне яму поглубже. — Расскажите нам, что Вам известно о связи мисс Морриган Сейр и мистера Регулуса Блэка?        Внезапно я вспомнила о том, что представлялась Тому как Элизабет, и похолодела. — Ну, это… мисс Лиззи Смит, то есть, мисс Сейр… она просила комнату, когда начались те бомбежки, и Регулус Блэк уступил ей свою, — пробормотал он, заикаясь.        Брови Джастуса взлетели вверх: — Мисс… Лиззи Смит? — переспросил он, окидывая меня полным подозрения взглядом, и я сжалась, быстро прокручивая в голове, что на это ответить. — Ну, да, она так представлялась, — пожал плечами Том и с легким недоумением глянул на меня через плечо. — Я не знаю, почему мисс скрыла свое имя, но мы несколько раз с ней беседовали, и она давала понять, что, несмотря на помощь, ее тяготил этот Блэк. Он был очень навязчивым. Я видел их вместе пару раз, и он от нее не отлипал.        Я вспомнила, как спрашивала у него о Блэках, и мы с ним обсуждали, какая эта семейка паршивая и неприятная, и я, кажется, даже жаловалась ему на Регулуса, чтобы добыть сплетни о смерти Финеаса Блэка. Спасибо ему, конечно, что рассказал это суду, но мог бы не упоминать, что я врала о своем имени, черт возьми!        Мне тут же прилетел вопрос, которого я так сильно боялась: — Мисс Сейр, поведайте суду, почему Вы представились мистеру Абботу поддельным именем. — Я могу ответить на этот вопрос за нее, — вступился за меня Альбус, чем вызвал удивленные взгляды судей. — Мисс Сейр при первой встрече представлялась «Элизабет Смит» и мне. Ее имя было слишком заметным, и по некоторым личным причинам она пожелала остаться неузнанной. Так как этот вопрос никак не связан с преступлением, вменяемым ей в вину, я прошу суд продолжить допрос свидетеля. В конце концов, пару раз представиться незнакомцам псевдонимом не является преступлением. — Конечно, это не является преступлением, но не забывайте, что мы судим ее за убийство, и отказ от дачи показаний не играет в ее пользу, — Джастус бросил на Дамблдора острый взгляд. — Тем более, что сокрытие своего имени по неведомым нам причинам является крайне подозрительным.        Я обратила к Дамблдору взволнованный взгляд, и он коротко покачал головой в ответ, призывая меня молчать. — Мы понимаем это, но, тем не менее, подсудимая отказывается давать показания по этому вопросу, — медленно проговорил он, давая всем понять, что на этот вопрос не будет дан ответ, даже если молчание будет играть против меня, и зал суда взорвался от шепотков и возмущений.        В меня вперились десятки изучающих, сомневающихся взглядов, и я потерянно вздохнула. Мне не хотелось трепаться в суде о Гриндевальде и рассказывать присяжным ту же сказку о его приспешниках, которую я когда-то поведала Дамблдору, значит, мне следовало пока что промолчать.        В конце концов, пока что мое положение не было совсем уж плохим, и это был не конец суда. У меня еще было время склонить их на свою сторону. А некоторые вещи лучше было приберечь на потом. — Благодарю за показания, мистер Аббот, — закончив шептаться с магом, сидящим рядом с ним, проговорил Пилливикл и велел позвать следующего свидетеля. В зал вошел однокурсник Тома, который был в квартире Регулуса, когда мы поругались. — Прошу, представьтесь. — Розье, Эван Розье, — сказал тот и бросил быстрый взгляд на молчаливо уставившегося на него Тома.        Тихонько вздохнув, Розье отвернулся от него и стал переминаться с ноги на ногу. — Расскажите нам то, о чем поведали аврору Сэллоу на даче показаний. — Это… несколько месяцев назад я сломал свою палочку, и мы с друзьями пробрались через каминную сеть в Дырявый Котел. — Кто именно был с Вами в тот день? — Том Риддл, Корвус Лестрейндж, Цигнус и Альфард Блэки, — перечислил друзей Эван и начал нервно постукивать ногой по полу. — Нас уже наказали за это, сэр. Мы знаем, что покидать Хогсмид нельзя.        Несколько присяжных захихикали, другие неодобрительно качали головами. — Там нас перехватили Регулус Блэк и мисс Сейр. Вальбурга рассказала Регулусу о том, что мы задумали. Они забрали нас на квартиру к Регулусу Блэку, и мы еще удивились, когда узнали, что опекун Тома живет вместе с Блэком, — напрягшись, припомнил тот. — Его кузены решили, что они скоро породнятся. — Они производили впечатление, будто состояли в отношениях, которые могли привести к браку? — Да, то есть, не совсем? — Розье замялся, вспоминая. — Регулус утащил ее в комнату, как только мы пришли к ним домой. Мисс Сейр явно не хотела уединяться с ним…        Огден бросил на меня сочувствующий взгляд. Часть присяжных весьма выразительно глянули на присмиревшую Селвин. — Что произошло потом? — Кажется, они сильно поругались, потому что через несколько минут мисс Сейр выскочила из комнаты и крикнула… крикнула… — Розье бросил на Дамблдора короткий взгляд, вспыхнул и тут же отвернулся.       Я с ужасом вспомнила, что кричала что-то о том, чтобы Дамблдор имел его в гейский зад… О, Мерлин, надеюсь, Альбус не успел прочитать мысли Розье легилименцией? И не стал бы применять ее в зале суда? Подавив приступ паники, я натянула на лицо маску уверенности и спокойствия и посмотрела на Дамблдора, который с болезненным интересом разглядывал меня. Судя по всему, он не успел считать мысли давно отвернувшегося от него Розье, и теперь ему было крайне любопытно, что я такого кричала.       Смущенно улыбнувшись ему, я уставилась в спину Розье. Будто почувствовав мой взгляд, тот поежился и выпрямил спину. — Что же крикнула мисс Сейр, что это вызвало у Вас такую реакцию? — подтолкнул мальчика Огден. — Н-немного н-нецензурно прокляла его, — выпалил заалевший Эван и, с трудом справившись со смущением, быстро продолжил: — Регулус хотел остановить ее и говорил, что не позволит ей уйти. Она тогда пригрозила, что пожалуется своему отцу, и тогда Регулус отпустил ее. Кажется, он боялся отца мисс Сейр.        Я проморгалась и впилась пальцами в подлокотники кресла. Это была катастрофа. Мерлина ради, мы же говорили о Гриндевальде! И все здесь уже прекрасно знали, что я была сиротой! — Отец мисс Сейр? Но ведь Морриган Сейр — сирота, — пробормотал пораженный Боб Огден. — Мисс Сейр, Вы не могли бы пояснить суду, каким отцом Вы угрожали мистеру Блэку? — спросил Пилливикл, поправив очки. — Ох, здесь имело место недоразумение, сэр, — скромно проговорила я, открыто глядя в его синие глаза. — Видите ли, когда Регулус увел меня в комнату, он заявил, что представит меня кузенам, как будущую миссис Блэк.       Сириус возмущенно воззрился на меня со своего места и, не сдержавшись, гаркнул: — Мерзавка! Мой сын уже был помолвлен с мисс Гойл! Он бы ни за что не предложил тебе брак! Блэки никогда бы не приняли тебя в свой род, можешь даже не мечтать об этом!        Я перевела взгляд с него на Цигнуса, и тот едва заметно дрогнул уголком губ, с легкой насмешкой покосившись на брата. Ох, хотелось бы мне посмотреть на лицо Сириуса, если бы я когда-нибудь приняла предложение Цигнуса.        Вновь вернув внимание Сириусу Блэку, я растянула губы в издевательской усмешке и намекнула: — Разумеется, Вам, как отцу, должно быть лучше известно о предпочтениях Регулуса, — с удовольствием пронаблюдав за тем, как его перекосило от ярости. Да, дорогой Сириус Блэк. Не забывай о наших договоренностях, если не хочешь, чтобы весь мир узнал о том, что твой сыночек был по мальчикам и жаждал своего кузена-сквиба. — Его помолвка с мисс Гойл была договоренностью семей, — пришел мне на выручку Цигнус, чем вызвал сердитый взгляд брата. — Регулус никогда не изъявлял желания жениться на своей невесте, и теперь мне ясно, почему — его сердцем завладела другая леди. — Что ты несешь? — взъярился Сириус. — Могу предположить, что он хотел ее, как хотят дрянных девок из публичного дома, не более! — Мистер Блэк! Сохраняйте приличия, или Вас выведут из зала суда, — повысил голос Джастус, недовольно взирая на мужчину поверх очков.        Я покачала головой и обратилась к присяжным и Бобу: — Видите, мистер Огден? Именно об этом я и говорила. Блэки никогда бы не приняли такую невестку, как я. Поэтому я отклонила его предложение. Из-за этого мы поругались, и я ушла из дома Регулуса вместе с воспитанником… — Вы так и не ответили на предыдущий вопрос, — напомнил мне Пилливикл, — о каком отце шла речь? — Мистер Блэк пал жертвой заблуждения, — сказала я, чуть поерзав. Эти ужасные цепи неприятно холодили кожу, хотелось, чтобы их поскорее с меня сняли. — Он ошибочно предположил, что я являюсь внебрачной дочерью одного… волшебника, — Дамблдор не сводил с меня глаз, будто все еще раздумывал, могло ли быть правдой то, что я — дочь Гриндевальда. Возможно, он выискивал в моем лице знакомые черты? — Но Регулус ошибался, я — сирота. А крикнула об отце я, потому что он сказал, что напишет тому магу и попросит моей руки. Так что… это просто сорвалось с моего языка, когда я хотела уйти, а он пытался остановить меня. Что я пожалуюсь отцу, и ему мало не покажется, что-то в таком роде. — Кто, по его мнению, был Вашим отцом?        Я замялась, и Дамблдор вышел вперед. — Не будем называть имен, которые не имеют ничего общего с судебным процессом, — вежливо улыбнулся он, сверкнув глазами из-под очков-половинок. — Все мы знаем, как легко очернить репутацию волшебника неподтвержденными и лживыми слухами. Ведь, стоит этому имени быть озвученным — и названный маг никогда не отделается от клейма отца незаконнорожденной дочери. — Создается впечатление, что Вы и есть тот маг, чью репутацию столь отчаянно пытаетесь спасти, — фыркнула Селвин, и маги тут же возбужденно зашептались, изучающе всматриваясь в наши с Альбусом лица в поисках сходства.        Меня распирал приступ нервного веселья. Была дочерью Гриндевальда, а теперь стала дочерью Дамблдора. Или их общей дочерью? Раз уж они были любовниками…        Альбус холодно улыбнулся блондинке: — Вы можете считать так, если Вам угодно, мисс Селвин. Но заблуждение не перестанет быть заблуждением, даже если большинство здесь присутствующих поверит в него. Мистер Пилливикл, как Вы считаете? — Кхм, я думаю, что этот вопрос не имеет никакого отношения к данному судебному разбирательству, — подумав немного, согласился тот, с легким интересом разглядывая Дамблдора. Тоже считал, что тот — мой тайный папочка, и решил из уважения к нему помочь ему спасти репутацию? — Хорошо, благодарю Вас за дачу показаний, мистер Розье. Вы можете идти, проводите его и пригласите следующего свидетеля, — велел он.        Я, как и все остальные, успела напрочь забыть про Эвана. Тот, видимо, пребывал в глухом шоке и был крайне впечатлен происходящим. Я же, напротив, с каждой секундой все больше успокаивалась и наполнялась уверенностью, что все закончится хорошо.        А потом в зал суда нерешительно вошел бледный, исхудавший, но крайне решительно настроенный Мариус Блэк, и меня охватило дурное предчувствие, что в этот раз мне не удастся победить, и этот суд я с треском проиграю.        Это было отвратительное, ни с чем не сравнимое ощущение грядущей беды, которое лишь усилилось после того, как полный незамутненной, чистейшей ненависти взгляд Мариуса остановился на мне.