— Джейс
Изабель посмотрела на брата. Алек снова и снова перечитывал одни и те же слова. Его пальцы сгибались, сминая края листа, а губы превратились в плотно сжатую бледную полоску. Сердце девушки ёкнуло. — Кажется, нам нужно поторопиться, — наконец сказал он, а затем скомкал записку, которая тут же рассыпалась пеплом в его руке.***
Джейс шёл по коридору замка, прямо к покоям короля. В первый раз это было более волнительно и страшно, но не сейчас. Джейс был уверен в хорошем решении всех этих проблем как никогда. Почему это было так, он не знал. Ему лишь хотелось надеяться на лучшее. После всех этих потерь, правд, тайн и переживаний… Лучше уж хоть какую-то битву выиграть, чем вновь потерпеть поражение и остаться ни с чем. Эта осень стала для него самой ужасной во всей его жизни. Джейс потерялся в многочисленных событиях и переживаниях. Если бы только он знал, что за монстр вырастил его! Джейс только сейчас понимал, сколько ужасных вещей он сам натворил, будучи тем, кто так восхваляет собственного отца, гордится им и всегда пытается идти по его стопам. Много лет Валентин растил его, как убийцу, беспощадного и кровожадного убийцу, и только Алек не давал ему стать таким. Если раньше Джейс считал, что в этом слабость его брата, то сейчас он понимал как никогда: именно в этом его сила. Джейс настолько привязался к Изабель, к Алеку, что даже не замечал, как внезапно внутри него разжёгся огонёк любви, который Валентин пытался искоренить с самого начала. Несомненно, отец видел это, и, возможно, именно так решил использовать слабости сына против него же. Валентин стремился показать Джейсу, что любовь — это разрушение, что если ты кого-то полюбишь, значит, ты его разрушишь. И это так. Потому что больнее, чем слова Алека в тот роковой день, он не чувствовал ничего. Он видел, как вера его брата в него сломалась, как он думал, что Джейс предал его, хотя это было не так. Или так? Было слишком трудно сказать. Джейс ушёл несколько дней назад, чтобы поговорить с Робертом. Вся суть разговора должна была состоять в том, чтобы предупредить этого сурового сумеречного охотника о возможной угрозе со стороны Валентина. Увидеть изумлённое лицо Роберта, когда тот услышал это имя — было чем-то невероятным. Джейс понимал, почему. Только он сам, Алек и Изабель знали настоящее имя этого человека, но понятия не имели, кто он такой. остальные же, кто мог о нём услышать, знали его как Майкла Вэйланда. В лицо же его видели единицы. И Джейс задавался вопросом: а живы ли эти люди сейчас? Разговор с королём прошёл на отлично, и Джейс пересказал основные события своей истории и истории своего брата, опустив все моменты, связанные с Магнусом Бейном, кроме того, что Валентин посылал Алека для его убийства. Врать не приходилось. Говорить правду, но не всю, было куда легче, чем сочинять собственную историю. Роберт слушал его внимательно, лишь изредка кивнув головой или задумчиво отведя взгляд. Но более всего его заинтересовали Алек с Изабель, и Джейс прекрасно знал, почему, ведь Мариз не давала им иных имён, как при рождении. Хорошая история, до боли похожая на то, что могло случится с его детьми, не правда ли? А потому он без раздумий согласился принять этих детей в свои ряды. Джейс не думал, что после всего этого ему отведут комнату и разрешат остаться жить тут, пока не будут решены все проблемы. И он жил здесь уже два дня. Сразу после разговора с Робертом он написал Алеку огненное послание. И сейчас Джейс был уверен, что у них всё получилось. Алек прибыл сюда недавно, но они ещё не встретились друг с другом: Мариз настояла на том, чтоб они как можно дольше не попадались кому-то на глаза вместе. И она была права. Джейс и так уже знал, что за ним следят. Джейс остановился перед массивными дверьми и поднял ладонь, сжатую в кулак, чтобы постучать, но замер, не решаясь это сделать. Было подозрительно тихо вокруг. Джейс огляделся, и успел заметить мелькнувшую в углу тень, которая мгновенно пропала. Значит, за ним действительно следят. — Что тебе нужно, парень? — раздался сзади грубы голос. Джейс обернулся, увидев перед собой уже знакомого ему придворного мага, который является единственным представителем Нижнего мира, который когда-либо помогал Роберту, и которого тот, в свою очередь, ценил. Высокий статный мужчина с фиолетовыми глазами, а одет в роскошную одежду и плащ, с вышитым на нём горящим деревом. — Поговорить с королём, — ответил Джейс спокойно, но внутри него всё бушевало. — Не надо прерывать его встречу с королевой и их детьми, — сказал Малькольм, а его глаза заблестели, словно он ликовал. — О каких детях речь? — начал играть свою роль Джейс. — Пропавшие дети короля Роберта, которые считались мёртвыми, — улыбнулся Малькольм, подходя к Джейсу. Он наклонился и в самое ухо парня выдохнул, — И не надо делать вид, будто ты не знал, кто твои друзья. Джейс зло посмотрел на него, чуть ли не скрипя зубами. Этот маг знал. Знал всё. — Что тебе нужно? — спросил Джейс, сжав плотно губы. — Мне? Мне не нужно ничего. Думаешь, я сам не хотел бы убить Роберта? Ты же представляешь, что он творит с такими, как я. Ты и половины не знаешь о нём, о его тайных охотах и способах убийств, — прошипел Малькольм, — Так что я даже очень рад, что вы решились сделать это. Я могу упростить вам задачу. Малькольм засунул руку под плащ и выудил оттуда маленький пузырёк с жидкостью серого цвета. — Это яд. Если выпить его, смерть наступит в течение суток, но выглядеть будет как естественная, словно он умер сам по себе. — С чего я должен тебе верить? Ты не раз предал других, не раз подставил под удар нежить. Так с чего я могу тебе верить? — Ты смышлёный, — заметил Малькольм, пожимая плечами, — Мне нет причин предавать и тебя тоже. Подумай о брате, которого ты потеряешь, если ничего не сделаешь? Джейс замер. Малькольм говорил так, словно знал и видел всё, а, возможно, что так оно и было. — О чём ты? — Ты не знал, что твой брат заключил сделку? — усмехнулся маг, улыбаясь во все тридцать два, — Оу, ты правда не знал? Мне жаль, что я выдал его маленькую тайну. — О какой сделке ты говоришь? — Александр побывал в королевстве фейри и там встретился с моей давно знакомой и почтенной Королевой Благого двора. У него не было никакого выбора, кроме как согласиться на сделку: он должен будет ей желание, любую её прихоть, но лишь одну. Джейс чувствовал, как внутри него всё сжимается. Как он такое упустил? Как он смог такое упустить? — Ты лжёшь. — Неужели? — вскинул брови Малькольм, — Знаю, ты ещё не встречался с ним, но разве ты не видел, что он закрывает все участки кожи? Королева сказала ему убить отца, а сделка с ней имеет немалую силу. Прекрасный принц Александр превращается в тень, теряет контроль, становится слишком вспыльчивым… Чернота уже коснулась его сердца и постепенно поднимается к голове. Он станет тенью, станет одержимым, удобным сосудом для любого демона, даже для высшего. Если, конечно, не убьёт Роберта. Речь идёт о жизни твоего брата, Джонатан Кристофер Эрондейл. — Я Моргенштерн, — тут же поправил Джейс. — Как пожелаешь, — развёл руки в стороны Малькольм, — Но сейчас речь не о знатности твоего рода, а о том, как избавить мир от войны. Джейс не мог поверить. Малькольм говорил чистую правду, всё было столь логично и подробно, что нельзя было ему не поверить. Но с другой стороны, он маг, не раз предававший других, проживший много лет, а то и столетий, и придумать эту историю для него было словно щёлкнуть пальцами. Джейс не хотел верить. Что уж говорить, он не просто не хотел, а отказывался принимать это как правду. Он боялся, что на самом деле действительно не уследил за братом. — Я не верю тебе, — прошептал Джейс. — Зря, ведь я предлагаю тебе самое лучшее решение. Джейс не спал и лишь лежал в кровати, пялясь на потолок и думая о том, что произошло буквально пару часов назад. Разговор с Малькольмом фактически убил его, словно это были не слова, а ножи. Ведь правда действительно была такой: острой и горькой. Джейс упустил, не уследил. Это было трудно принять. Пузырёк с ядом перекатывался между пальцами, словно не был хрупкой стеклянной колбочкой, в каких обычно любой маг готовит зелья или хранит ингредиенты, а представлял собой что-то лёгкое и невесомое, что не способно сломаться или упасть. Джейс не замечал своих движений за раздумьями. Алека и Изабель ему так и не довелось увидеть, но с Мариз он встретился. Он спросил про Алека, и ты подтвердила все слова Малькольма: он стал слишком часто срываться. Джейс прикрыл глаза, видя, как прощается с Алеком, прежде чем войти в портал и попасть в Идрис. Они обнимаются, крепко прижав друг друга, так, словно видятся в последний раз. «Будь осторожен, брат» — сказал тогда Алек. Мог ли Джейс назвать Алека братом? Мог. Мог ли Алек назвать Джейса братом? Мог. Они были братьями. Не по крови, но по духу. И Джейс не мог поверить в то, что упустил из виду проблемы Алека. Не мог поверить в то, что позволил своему брату пережить столько мук и страданий. Он просто не мог в это поверить, не хотел. Валентин растил его сильным, растил его бесчувственным, искоренял в нём любовь, твердя, что забота о других самая настоящая слабость. И, как ни странно, его отец был прав. Любовь разрушает. Забота о других — это слабость. Любить, значит, уничтожать. Но Валентин никогда не говорил, кого уничтожает любовь, кого уничтожает забота. И теперь Джейс понял: это разрушает его самого, изнутри, медленно, но верно. Валентин хотел, чтобы он это осознал, и теперь, он был уверен, что его отец ликовал бы, если бы узнал. Джейс встал с кровати, желая успокоиться, когда в дверь выделенной для него небольшой комнаты постучались. — Входите! — вздохнул парень. Дверь отворилась и внутрь вошёл молодой парень лет восемнадцати, но явно не старше Джейса. Светлые волосы были коротко острижены, тёмные глаза, казалось, смотрели прямо в душу любому, на кого устремиться взгляд этого человека. Джейс внимательно изучил его, не понимая, спит ли он, или же у него галлюцинации. — Джонатан? — спросил удивлённо Джейс, садясь обратно на кровать, — Но… как? — У меня к тебе тот же вопрос. Было очень неожиданно увидеть тебя после стольких лет в коридоре замка самого короля, — ответил Джонатан. Джейс не мог и слова сказать больше, только смотрел на того, кто стоял перед ним. Внутри всё замерло и оборвалось. Не может этого быть. Не может. Это всё сон. Очередная его мечта, разрушающая изнутри. Очередной кошмар, проникающий в его тело и отравляя душу, словно яд. — Отец сказал, что ты мёртв, — прошептал Джейс. — Он и сам так думал, — пожал плечами Джонатан, — Но, как видишь, я живее всех живых, братишка. Джейс не мог поверить. Он видел перед собой того, кого давно похоронил, о ком попытался забыть, стирая всё из памяти и уничтожая любую вещь, хоть как-то связанную с ним. С его братом. — Вижу, ты удивлён. — Да… Джейс боролся с желанием бросится брату на шею и прижать к себе, чтобы никогда больше не отпускать. Он помнил, как это больно. — Прошло шесть лет, — сказал Джейс дрожащим голосом. — Шесть лет и пятнадцать дней. Я сам считал. И за это время мне успели найти замену. Твои друзья очень милые, Джейс. Я рад, что ты с ними рядом и счастлив. — Откуда.? — Я слежу за тобой с того самого дня. Я знаю о тебе всё. Мне жаль, что всё так вышло. Если, конечно, мне действительно жаль. Или было жаль? Я не понимаю, что чувствую, и чувствую ли я что-либо вообще? Джейс ощутил, как по коже бегут мурашки. Джонатан, самый что ни на есть живой, смотрел на него своими чёрными глазами, радужка которых сливалась со зрачком. Но в этих глазах не было никакой любви, жалости или чего-то, что может испытывать брат к брату, лишь только любопытство и злобная насмешка, словно он был жестоким убийцей, который только что в очередной раз проткнул добычу. Внутри у Джейса всё оборвалось. Былой порыв вновь коснуться брата пропал, оставив страх и боль, щемящую грудь где-то изнутри. — Что с тобой случилось? — Разве это важно, если я рядом? Джонатан сел на кровать рядом и взял брата за руку. Джейс тут же выдернул ладонь, потому что это прикосновение больно обожгло его. — Вот видишь, мы с тобой разные, совершенно не изменились. Мои прикосновения по-прежнему делают тебе больно. Тебе было проще и лучше жить без меня. Те, на кого ты променял меня, совершенно другие. Ты можешь обнять их, можешь подать им руку, если кто-нибудь из них упадёт. У нас с тобой такого не было никогда. Потому я думаю, что тебе не нужно знать ничего о том дне, о том, что со мной сделал отец. Монстров ненавидят. Отец ненавидит своего сына, ненавидит то, что вырастил. И ты должен ненавидеть также. Любовь разрушает, любовь убивает… Помнишь это? Джейс молчал. Он не мог сказать ни слова. Ему всё ещё казалось, будто это очередной его сон, где он вновь находится со своим братом. Ему снилось подобное довольно часто. Если это так, то не такой сон Джейс бы предпочёл. Он помнил Джонатана смеющимся и плачущим, боящимся и радостным, но не бесчувственным. Не таким пустым и отрешённым. И теперь Джейс променял бы всё, лишь бы не слышать эту холодность в голосе и не видеть это лицо, не выражающее никаких эмоций. Это была та самая любовь. Теперь от этого слова становилось противно и больно, словно оно сжигало его изнутри, походя на прикосновения брата. Почему же всё так стремительно рушится? Почему всё так и отравляет его? — Я хочу прикоснуться к тебе, — вдруг неожиданно даже для самого себя сказал Джейс. — Хорошо, — пожал плечами Джонатан. Джейс вздохнул. Казалось, что время замедлилось, а дыхание прервалось навсегда. Пока он не вытянул руку вперёд, касаясь ладони брата и крепко сжимая её. Обжигающая боль тут же прошлась по всему телу, пожирая всё. Джейс чувствовал черноту и пламя, горевшие внутри Джонатана. Но не смотря на всё это, он продолжал касаться руки брата. Нет, это был не сон. Во сне не бывает такой боли и тьмы. — Ты и вправду жив… — выдохнул Джейс, разжимая пальцы, потому что сознание начинало постепенно ускользать от него. — Да, но я умер, это правда. Но ведь умереть можно и не навсегда. — О чём ты? — не понял Джейс, — Ты из мёртвых восстал? То есть ты призрак? — Меня вернула моя мама, Лилит. Джейс закашлялся, удивлённо уставившись на Джонатана. — Кто? Наша мать мертва уже много лет! И это точно не Высший демон ада. — Так Валентин ничего не сказал тебе? — усмехнулся парень, — Я не знал. Что ж, эта история очень интересная и занимательная. Думаю, что тебе будет интересно её послушать, Джонатан Кристофер Эрондейл.***
Магнус перелистнул хрупкую страничку, которая, казалось, вот-вот рассыпется, превращаясь в прах. Он читал строчку за строчкой, надеясь найти хоть что-то, но ничего не было. Ни в одной из прочитанных им книг. Магнус отодвинул фолиант в сторону и уронил лицо на руки, вздыхая. Он устал, как не уставал давно; он был напряжён как никогда. Всё же маг слишком сильно переживал за Алека, за то, что с ним может случится. Новость о том, что «пропавшие дети короля Роберта Лайтвуда наконец нашлись» окончательно выбила его из колеи. Это не должно было дойти до чужих ушей так быстро, ведь прошло всего два дня. Если что-то дальше пойдёт не по плану, они все окажутся в опасности, и тогда войны не миновать. Но самым ужасным было другое: огненное письмо, которое написала ему Мариз. Магнус получил его вчера вечером, пока читал очередную книгу. Новости, которые он узнал, нисколько его не радовали, наоборот, он лишь сильнее стал волноваться. Он не мог собраться с мыслями и взять себя в руки, третья ночь без сна довела его окончательно. Он ДОЛЖЕН найти того, кто хочет войны, того, кто убивает примитивных. Или же убедиться в том, что это дело рук Валентина. Но даже если это его главная задача, всё же где-то внутри своего собственного разума Магнус выделил для себя самое важное: Алек. Его проблемы были куда менее значительными, но всё же для мага они имели огромную важность: думать не получалось, потому что всё сводилось к мыслям о парне. Магнус засунул руку в ящик письменного стола и выудил оттуда то самое письмо, написанное Мариз. Обычно огненные послания рассыпаются, но Магнус сделал так, чтобы это сохранилось. Что-то здесь было не так, и дело не в смысле её слов. Здесь был спрятан ответ. И он вновь и вновь вчитывался в одну и ту же часть письма, лишь бы понять, что Мариз хотела сказать ему. …Джейс ранен и без сознания, кто-то чуть не убил его. Он писал нам, что кто-то из людей Валентина в замке и доносит обо всём, что здесь происходит. Не думаю, будто это не работа одного из них, видимо, Джейс как-то узнал, кто эти люди. Алек очень разбит и ищет тех, кто сделал это. Тут не обошлось без яда, ведь рана не глубокая, и это убивает Джейса, я не знаю, что делать. Алек что-то скрывает от Изабель и меня, и он сказал об этом Роберту и, уверена, тебе. На нём какие-то чары, которые медленно, но верно, убивают его. Я уверена, что один из наших давно знакомых врагов жив. И, думаю, Валентин об этом знает тоже.… Магнус вновь и вновь перечитывал этот фрагмент. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем он уснул и проснулся вновь. — Пап, тебе надо отдохнуть, — сказал Макс, заботливо убирая книгу из-под локтя Магнуса. Маг поморгал, просыпаясь. Он в ужасе понял, что позволил себе спать, пока не нашёл никаких ответов. — Сколько я спал? — спросил Магнус, потирая глаза. — Не знаю, но я только сейчас увидел тебя, — пожал плечами Макс, — Думал, что не стоит тебя будить, но ты проснулся сам. — Да… — как-то неуверенно сказал Магнус, — Я даже не заметил… — Тебе надо поспать, пап, — сказал Макс обеспокоенно, — Ты выглядишь так, словно поднялся из могилы. Когда ты в последний раз спал? — Макс, пойми меня, я не могу сейчас спать. У нас большие проблемы, и я должен решить их все. Магнус почувствовал внутри теплоту и спокойствие, ведь сын так заботился о нём! Маг уже и забыл, как тот вырос за осень. Оу, кстати, сегодня уже зима, но снега так ещё и не выпадало. — Как же ты можешь помочь, если не отдыхаешь? Больше пользы будет, если ты выспишься и будешь правильно мыслить, — заметил Макс. Магнус кое-как улыбнулся. Нет, это была не натянутая улыбка, а искренняя, но он настолько устал, что даже для неё требовались большие усилия. Состояние у Магнуса, мягко сказать, было паршивое. Создавалось такое впечатление, будто по нему прошёлся каждый нефилим этого мира. — Иди-ка сюда, Черничка, — мягко промурлыкал Магнус, раскрывая руки для объятий и немного наклоняясь. Макс улыбнулся самой что ни на есть искренней детской улыбкой и прижался к отцу так сильно, будто они виделись в последний раз. Магнус чувствовал его сердцебиение и не знал, кого благодарить — небеса или сам ад — за то, что его мальчик всё ещё с ним, за то, что у него был второй шанс. — Папа, ты плачешь? Магнус отрицательно качнул головой и смахнул катящиеся по щекам слёзы. Но он плакал не от безысходности или боли. А от счастья. От счастья и любви. — Всё хорошо, моя Черничка, всё хорошо… В следующий раз Магнус проснулся у себя в кровати, всё ещё уставший, но не настолько, чтобы не суметь встать и привести себя в порядок. Он не знал, сколько спал, но чувствовал себя он точно в разы лучше. Всё-таки Макс был прав. Магнус вышел из комнаты и направился к своему недавнему месту, которое, кажется, стало единственной точкой его пребывания в последние несколько дней: письменный стол в другом конце дома, в том самом месте, где Магнус хранил свою одежду. Маг замер на месте, когда открыв дверь, увидел там Макса, который сидел и читал письмо, забытое Магнусом на столе. — Пап, а кто такой Джонатан? — Что? — опешил Магнус. — Джонатан. Кто это? — повторил Макс. — Откуда ты взял это имя? — нахмурился Магнус, не веря своим ушам. — Ну, здесь же написано, что он жив, — пожал плечами мальчик, — вот я и спросил. Магнус думал, что свою челюсть он подбирать будет с пола. Он не помнил, как оказался рядом с сыном, не помнил, как уставился на текст, прочитанный до дыр, и удивлённо воззрился на Макса. — Смотри, здесь же всё просто. Первые буквы, видишь? Они и составляют имя «Джонатан». Но кто это такой? Магнус почувствовал, как внутри него всё холодеет. Этого не могло быть. — Это не важно, Макс. Просто знай, что от него надо держаться как можно дальше. — Тоже самое ты мне говорил о Валентине. То же самое ты мне говорил об Айрис, и то же самое ты мне твердил про Малькольма. Магнус вновь замер. Малькольм. Малькольм Фейд. Чёртов Малькольм Фейд и его одержимость. — Макс, ты понимаешь, что за всё утро решил две наши главные проблемы? — тихо спросил Магнус, смотря на сына. Макс немного склонил голову набок и удивлённо посмотрел на отца. Магнус вздохнул, приглаживая волосы, как обычно делал, если ему в голову приходила какая-то мысль, и прикрыл глаза. Как же он был слеп. Ответы всегда были у него на виду. Всегда. — Малькольм Фейд и есть тот, кто разжигает войну, — сказал Магнус тихо, больше самому себе, нежели кому-то ещё, — как же я раньше не догадался? — Нужно предупредить папу, — обеспокоенно проговорил Макс. — Согласен. Магнус буквально чувствовал, как нервная дрожь проходит через всё его тело, как чувство тревоги разрастается где-то внутри, из маленького комочка превращаясь в буквально полыхающее пламя. Малькольм Фейд — единственный маг, который служит при короле Роберте. Малькольм Фейд — самая что ни на есть страшная и смертельная опасность. И Джонатан… Мысли в голове заметались, словно ворох летучих мышей. В сознании проносились картинки, обрывки фраз и воспоминаний. Всё перемешалось, составляя лишь одну единственную картину. И пока она не была закончена, Магнус не мог ничего понять или разобрать. Голова шла кругом, пока в подсознании не мелькнула одна единственная и правильная мысль. Правильная, но ужасающая. О нет… Они попали в ловушку, очень удобно продуманную кем-то ловушку. — Макс, уже поздно, — вдруг заявил Магнус дрожащим голосом, понимая, что всё потеряно. Мальчик открыл было рот, чтобы что-то сказать, как раздался оглушающий грохот. Такой, словно где-то рухнуло здание. Затем время замедлило свой ход. Секунды превратились в часы, и Магнус как в тумане видел огонь, стремительно поглощающий всё вокруг. Крики Макса тут же эхом отдались в голове, превращаясь в самое ужасное, что Магнус слышал. Внутри всё сжалось. Он инстинктивно подскочил к сыну, закрывая его собой, но Магнуса ударной волной отбросило куда-то в сторону. Он не успел ничего понять или почувствовать, как тело пронзила острая всепоглощающая боль. Он слышал хруст собственных костей, чувствовал адское пламя, словно сжигающее его изнутри. Магнус не знал, кричал ли он, потому что в ушах стоял противный звон. Кровь наполнила рот, дышать стало трудно, а пошевелиться не было сил. Слеза потекла по щеке. Последней мыслью был Макс. Магнус верил лишь в то, что его Черничка в порядке. Вот и его частый ночной гость. Его сон. Сон о смерти. Всё это правда. Всё это происходит сейчас наяву. Это всегда кончается одинаково. Каждый раз. Каждую ночь. Магнус Бейн умирает…