Не слишком поздно

Азирафель попытался привести в порядок свои дела. Это было странное занятие, учитывая, что, ну, на самом деле это ведь не имело значения, верно? Он провел полдня в муках по поводу своего завещания и того, кому оставить все свое имущество, так как последний человек, с кем он был близок, умер двадцать лет назад, прежде чем вспомнил, что не будет никого – никого не останется. Так что никому ничего нельзя будет оставить, но у него все равно было чувство, будто бы он должен как-то все упорядочить, словно бы это делало все менее ужасающим. «Стоит прибраться. Приближается Апокалипсис». Он едва не расчистил лавку, но потом передумал. Ему хотелось сидеть в ней такой, какая она есть. Ему хотелось, чтобы она выглядела собой до самого конца. Ему хотелось бы, чтобы все происходило иначе, чтобы можно было все это сохранить, остановив время и все заморозив, потому что такой конец было бы проще вынести. Или чтобы после того, как произойдет уничтожение, ему остались бы кусочки, разрушенная и пустая Земля, чтобы хотя бы казалось, будто все еще есть место, где можно было бы начать сначала. Или, если это было невозможно, хотя бы кусочки, которые показывали бы, что однажды что-то вообще было. Но это будут уже даже не пост-апокалиптические пустоши из телевизионных передач. Все будет уничтожено. Исчезнет. Несколько дней спустя, когда Апокалипсис маячил все ближе, Азирафель получил звонок. Это был демон. Он звал на очередное парли. Азирафель покинул дом как в тумане, пытаясь не думать о том факте, что, скорее всего, может пересчитать количество раз, когда он пройдет через эту дверь вновь, на пальцах одной руки. Кроули назначил парли в ресторане, потому что осталось не так уж много приемов пищи, и ему хотелось посетить все свои любимые места в последний раз. У него не было времени путешествовать по миру, но он мог, по крайней мере, пройтись по лондонской кухне, если не будет упускать любой возможности. Азирафель вошел и поздоровался с официанткой по имени, едва не вызвав этим сердечный приступ у Кроули. «Мы ведь никогда не были тут одновременно,» - подумал он. – «Я бы это почувствовал». Тем не менее, было ясно, что ангел был здесь раньше и ему нравилось это место. Кроули видел, что ангел был уже близок к тому, чтобы похвалить его за выбор, прежде чем вспомнил, что презирает его, и оборвал себя, притворившись, что замарал пиджак соевым соусом. И вот так Кроули и оказался сидящим в ресторане, наблюдая за тем, как ангел ест суши. Он выглядел таким обыденным, таким человечным. Кроули сидел напротив него, улыбаясь до ушей так, будто бы никогда раньше не видел человека. Это был Страж Восточных Врат. Это был тот ангел, что был его заклятым врагом на протяжении всех этих лет. Вселяющий страх воин Небес. Пылающий меч, разящий демонов, и сугубо строгая позиция, сражающая любые попытки разрядить атмосферу неуместными шутками. По крайней мере, так он о нем думал до настоящего момента. Теперь невозмутимые ответы ангела начинали восприниматься им под другим углом. Азирафель сидел, положив локоть на стол и опершись головой на кулак, кидая косые взгляды на шумную компанию подростков за соседним с ними столиком. - Нет, серьезно. Я слышал меньше болтовни в Вавилоне. - А, Вавилон. Еще раз, зачем вам надо было идти и рушить их башню? Потому что они метили слишком высоко? Слегка напоминает приступ истерики со стороны Небес, тебе не кажется? - Ты просто расстроился из-за того, что тебе пришлось учить несколько новых языков, - ответил Азирафель. Он произнес это не в ярости, угрожающим тоном, предупреждающим демона не заходить слишком далеко. Он произнес это прежде чем отхлебнуть чаю. Его брови были слегка приподняты, губы сжаты, но уголки рта слегка приподнялись, почти что в улыбке. Улыбке. - Ну, как и тебе, - сказал Кроули. Он постарался придать тону самодовольство вместо оживленности. «Соберись. Он все еще может тебя убить». - Вообще-то, я нахожу лингвистику занимательной, - сказал Азирафель. Это прозвучало достаточно самодовольно. Кроули закатил глаза, его настроение быстро возвращалось на землю. - Ты вызвал на парли. - Точно. Слушай. – Кроули оперся локтем на стол, пытаясь придать себе небрежный вид. – Я обладаю влиянием на Антихриста, ясно? Я, скорее всего, мог бы поговорить с ним, выяснить, где, по его мнению, должен случиться весь этот Апокалипсис. Азирафель прищурился, с сомнением глядя на него. - Ясно. - Так что я прикинул, почему бы нам не заключить сделку? Демон ухмыльнулся и Азирафель ощутил нарастающую тревогу. - Какого рода сделку? - Договоренность. Выгодную нам обоим, тебе и мне. Я сделаю тебе одолжение, а в ответ ты пообещаешь не использовать свой пылающий меч в финальном сражении. Только обычное, невоспламеняющееся оружие. - И что это за «одолжение»? - Я уговорю Антихриста устроить Армагеддон где-нибудь очень-очень далеко – в каком-нибудь отдаленном уголке Земли, где не будет людей. Созданий, которых ты поклялся защищать от мне подобных? Азирафель попытался не смотреть на него так, будто бы он был натуральным сокровищем. Он все еще был злобным, в конце концов. Он все еще хотел уничтожить как можно больше людей. Но ангел с трудом сдерживал широкую улыбку. Это могло все разрешить. Все, чего он просил – не использовать тот меч… Ангелам полагается быть честными. Но Азирафель готов был пойти на одну-другую невинную ложь ради спасения своего мира. - Возможно… «Он купился», - подумал Кроули. – «И он, кроме того, откажется от своего меча». Может быть – только может быть – если они проведут свое сражение где-нибудь строго посреди пустыни, они смогут его изолировать. И никому не придется пострадать. - Интересное предложение, - произнес Азирафель. – Думаю… думаю, я могу на это согласиться. - Да? – сказал Кроули. – В смысле, конечно. Вы же должны защищать людей и все такое. Хотелось бы Азирафелю, чтобы это было правдой. Он ощутил ложь как удар под дых. Но демон, казалось, поверил. И все, что ему нужно было сделать – отказаться от того, чего у него и не было. - По рукам, - произнес он, стараясь не улыбаться слишком широко. Он протянул руку через стол, и демон взял ее, ухмыляясь своей нечитаемой улыбкой. На самом деле, та была вполне себе читаемой для тех, кто не находился на девятом круге Отрицания. Это была улыбка опьяненного счастьем. - Отлично, - произнес Кроули. – В смысле, рад сразиться без огня. Тебе может на самом деле понадобиться нечто под названием «навык». - У меня все равно будет обычный меч, - сказал Азирафель. – Пламя не играет такой уж большой разницы, по моим представлениям, особенно для кого-то с твоей предысторией. - Так ты считаешь себя готовым к испытанию? Не растерял способности? - Возможно, - беспечно произнес ангел. – Полагаю, тебе стоит задать себе вопрос. «Повезет ли мне?» Время, казалось, остановилось. Нечто щекотливое всколыхнулось из живота Кроули к горлу, грозясь вырваться из него. Это был крайне неподобающий смех. Он сдержался, зажав рот рукой. - Признаю, - тихо произнес Азирафель, опустив взгляд на свои ногти, - что украл это из фильма. - Ты видел… - просипел Кроули. - Театр был распродан в тот вечер, - несчастным голосом произнес Азирафель. – Не то, чтобы я обычно хожу на подобное. - Но тебе понравилось. Ты запомнил реплику. - У некоторых людей есть такая вещь как «память», - сказал Азирафель. Его губы были поджаты, но слегка изогнуты, придавая лицу выражение… Язвительности. Вот, каким он был все это время. Язвительным. - Так ты все-таки ходишь в театр. - Благодарю, мадам. Итак. Вот счет. - Что за постановки нравятся ангелам, мне интересно? - Ох, я просто расплачусь сам. Все равно это уже не имеет значения, верно? Кроули наблюдал, как Азирафель выкладывает деньги. Он ощутил, как проваливается в нечто не совсем похожее на приступ паники, но все равно оставляющее его сбитым с толку и неспособным нормально функционировать. Ангел видел «Грязного Гарри». До этого он ударился пальцем ноги. Он сказал «ой». «Это означает, что его можно ранить», - произнес в голове у Кроули голос, который он предпочел бы проигнорировать, тот, что развился из необходимости, вызванной тем, что он был демоном и очень боялся очень долгое время. - «Он не неуязвим. Ты все еще можешь убить его». «Иначе он убьет тебя». Кроули нравились люди. Ему нравилось узнавать их. Их пристрастия и хобби, неприязни и странные привычки: именно это делало людей уникальными, такими изобретательными, и такими захватывающе увлекательными. Кроули не ожидал, что у Азирафеля будет хоть что-то подобное. Он не планировал узнать, что он предпочитает какао вместо чая, или что он не возражает против плачущих детей, но не переносит большие компании, которые чересчур громко смеются, однако все равно улыбается им, если они вежливы с официанткой. Он аккуратно складывал салфетку на коленях, но облокачивался на стол. Так как какао не шло к суши, он брал воду. Ему все равно хотелось бы какао. Он смеялся глазами вместо голоса. Кроули было трудно, это шло вразрез с его природой, узнать все о человеке и не проникнуться к нему симпатией. - Что ж, вот и все. – Ангел обтряхнул ладони друг об друга, словно смахивая пыль. – Надеюсь, я не пожалею об этой договоренности с тобой, демон. - Взаимно, ангел. – Кроули нахмурился. «Ангел» звучало совсем не так же хлестко. - Позвони мне, когда определишься с местом, - сказал Азирафель. – Вдали от людей, помни. «Это может и не иметь значения», - подумал он. – «Это может оказаться слишком большим. Битва Рая и Ада. Она все равно может уничтожить всю Землю. Опять же, может и сработать». Девятый круг Отрицания – трудное место по части того, чтобы его покинуть. - Буду там, - сказал Кроули. – Обычный меч. Не забудь. – Он опять возвращался к реальности. Реальность всегда содержала в себе слишком много острых предметов. - И не мечтаю, - Азирафель вздохнул. И на этом они оба ушли, а подслушивавшая официантка осталась убирать за самой странной парочкой, которой она когда-либо приносила хрустящие роллы.