Достаточно высоко

      Назар закрепил в своей голове четкий запрет на выпивку, потому что последние два раза невинные бутылочки пива приводили его в машину Марка Александровича (что являлось лучшей частью) и в реанимацию (что являлось худшей частью). Поэтому, когда Марк привел парня в бар 1703, в котором Рудбой доброжелательно протянул свою руку в знак примирения и налил стопку виски, Назар тактично отказался.       - Зря, - Ваня забрал стопку за барную стойку и налил парню обычный спрайт.       Весь этот доброжелательный образ Рудбоя казался вылепленным из пластика, вот-вот он одним ловким движением запрыгнет на барную стойку, достанет из кармана маску с клыками и устроит хаос в этом уютном баре. Но пока он только тихонько подпевал Кендрику Ламару, доносящемуся из колонок, и потряхивал бедрами в такт. Девочки строили ему глазки, а мужчины благодарно улыбались очередной наполненной стопке.       Марк с Назара глаз не сводил.       - Как все совпало, - преподаватель улыбнулся. – Ваня предложил выпить. Я решил объединить приятное с полезным. Он хороший парень, - Марк сделал глоток воды, - не нужно из-за девушки вам ссориться.       - Уж вы – то толк в бабах знаете, - отметил Назар.       - И прекрасно живу без них, - подмигнул Марк.       - Шесть часов вечера, - Ваня подплыл к мужчинам, - один пьет спрайт, другой – воду. Оскорбляете семнашку, господа.       В голове Назара улыбка Вани превращалась в злобный оскал – нормально ли опасаться человека до ужаса в костях? Но Рудбой стоял перед ним: со светлыми волосами, в белой футболке и самой милой улыбкой, на которую способен только человек, работающий в баре довольно долгое время. Учитывая, что бар 1703, а с ним и Ресторатора, Мирон присоединил к Империи лет так пять назад, значит и Ваня частенько тут ошивается.       - Наливай! – чуть громче, чем полагалось, выкрикнул Вотяков, и парочка людей на другом конце барной стойки пьяно постучали по столешнице рюмками.        С тобой ничего не страшно.       После третьей стопки у Назара мысли расплылись густым туманом, а обеспокоенное лицо Марка Александровича стало слишком привлекательным в свете алкогольного опьянения. Назар потянулся к преподавателю за поцелуем, но тот ловко увернулся от него и схватил за плечи, будто младенца.       - Пить ты не умеешь, это факт.       Ваня хитро окинул парочку взглядом и также плавно перекинулся через стойку, чтобы шепотом уточнить у Марка правильно ли он все понял. В ответ на щеках Марка выступил румянец и улыбка на лице, не нужно было кричать «да, мы вместе», чтобы Ваня все понял. Понял Ваня – доложил Мирону, как только Назар с Марком покинули бар.       В машине было душно, а во рту сухо. Марк целовался нежно, словно наслаждался каждой секундой, Назар настойчиво, исследуя ладонями все доступные взору места. Пару раз из уст Марка донесся соблазнительный стон, и Назар не совсем понимал, как это может так сильно его возбуждать, но хотел он его всем своим естеством. Только вот механизм секса с мужчиной вырисовывался в голове весьма сомнительно.       - Домой, - Марк положил руку на шею парня и приложил немного силы, чтобы оттолкнуть его.       - К вам или ко мне?       - Каждый к себе, - уточнил Марк Александрович.       Серая вольво поплелась по улочкам предзакатного Санкт-Петербурга.

***

      Марк сидел напротив Мирона внимательно рассматривая документы с яркой эмблемой «Вотяков» на каждом из них. Мирон порой напоминал акулу, которая хищно охотится на просторах океана, выслеживая наиболее лакомых рыбешек. Марк не совсем понимал в стае ли акул он или лишь очередная рыбина, которую из года в года перерабатывают.       - Сделаешь это для меня? – Федоров отпил большой глоток кофе. Ради тебя я готов на все.       - Я не могу, Мирон, - руки Марка заметно тряслись, дрожащие бумаги выдавали его бушующее волнение.       - Он должен подписать, через год он закончит университет и получит компанию, и, судя по всему, сотрудничество с другими фирмами заблокировано всеми юридическими поправками, чтоб его.       Марк отложил желтоватые бумаги в сторону.       - Но, - Мирон протянул губы в хищной улыбке, - если мальчишка подпишет документ до выпуска из университета, то мы ничего не потеряем и через год, когда Вотяков младший, наконец, займет свое почетное место генерального директора, то он уже будет частью Империи.       - Разве это законно?       - Этого не указано в договоре, этого не указано в завещании. Технически он уже на данный момент обладает половиной прав. Все юридически заверено, не подкопаешься. Он просто должен подписать, поговори с ним, скажи, что я жду его в понедельник в десять часов утра.       - Ты думаешь, что я за сегодняшний день уговорю его подписать?       - Ты умеешь крутить мужиками. Почему же ты такой непрокручиваемый?       - Это не навредит ему?       - Твой мальчик будет в безопасности. Обещаю.        Мой мальчик.

***

      Марк стоял на пороге его квартиры в два часа дня с пиццей и аспирином. Назар выглядел весьма помято, но улыбка Марка Александровича обладала лечебным эффектом и Вотяков почувствовал себя лучше, чем планировал в ближайшие несколько часов.       Он раскидал по полу перед диваном небольшие подушки и включил первую часть «Темного рыцаря» на телевизоре, который простирался во всю стену. Марк невольно вспомнил свой небольшой телевизор, который пылится в квартире как ненужный аксессуар. Пицца и фильм перестали интересовать их на тридцатой минуте. Назару нравилось в Марке все: начиная от аккуратных прикосновений, заканчивая его светлыми прядями, которые он перебирал пальцами. Назару было с ним непривычно спокойно, лёжа на диванных подушках и вслушиваясь в его дыхание. Назар провел пальцами по скуле мужчины, от этого Марк смущенно прикрыл глаза.       - У Вас потрясающие глаза, - Марк поднял длинные ресницы и внимательно посмотрел на парня, который лежал рядом с ним.       - Мне всегда нравились твои родинки, - Назар улыбнулся и взял в руки пальцы преподавателя. Он провел его рукой по своей шее, украшенной родинками, по щеке, по рукам, словно проводил экскурсию по самым важным местам.       Марк слегка коснулся его губ. Между ними повисли миллиметры, но эти сладкие миллиметры не хотелось разрывать, недосягаемость, которую они создали завораживала. Они смотрели друг другу в глаза, изучая каждую черточку, боясь упустить нечто важное.       - Я, кажется, люблю Вас, - медленно произнес Назар и поцеловал мужчину, нежно, что совсем для него не характерно.       - Ты торопишься, - Марк отвел голову назад.       Назар положил голову на ладонь, оперевшись на локоть, чтобы посмотреть на лицо Марка сверху. Он был похож на серебряного принца из какой-нибудь сказки.       - Вы медлите, - Назар рисовал узор на ребрах Марка.       - Я не хочу стать ошибкой. Понимаешь? Я не хочу, чтобы через несколько дней ты вдруг понял, что ошибся в своих чувствах.       - Я не ошибся, - Назар вытянул шею.       Марк улыбнулся, он притянул парня к себе и обнял.       Спустя некоторое время Назар уснул на груди мужчины, титры фильма подошли к концу, и Марк смотрел на свое отражение в темном экране огромного телевизора. Что ты делаешь? Ты же должен поступить правильно. Ты не заслужил его любви.       Мужчина накинул на себя кожаную куртку, брошенную в коридоре. На столе он оставил записку. Марк аккуратно закрыл дверь и пообещал себе ни о чем не жалеть.