Арракис - Блэк полукровка

Учеба у меня пошла мирно и тихо. Не было никаких тайных комнат с василисками, оборотней и философских камней. Все приключения и чудеса были только для избранных и особ приближенных к избранным. Из того, что меня никуда не пытались втянуть, я сделал вывод, что либо я не попал в планы Дамблдора, либо директор решит мой вопрос позже, вероятнее всего, когда будет устраивать приключения для Поттера. К такому низкому вниманию к своей персоне я не был готов, но и не обиделся. При желании Дамблдор может откладывать мой вопрос до самого конца, это еще учитывая, что он на самом деле имеет в планах наложить на богатства Блэков свою «бородатую» руку. А если у директора нет и не было таких планов, то ему моя судьба вообще безразлична… должна быть. Даже если планы есть и я угрожаю его планам, то пока я не пролез в наследники Блэков, меня, скорее, следует рассматривать как запасной план, а не угрозу. Короче говоря, интерес Дамблдора ко мне весьма мал. Из плохого было, что меня стали сторониться на моем собственном факультете. Всё это не совсем фигня, когда говорят, что Равенкло факультет умных, но и дети остаются детьми. Так легко поддаться навязанному образу, положиться на общественный статус, позицию общества относительно того или иного индивидуума. Какие-то приятельские отношения у меня сохранялись только с Дэвисом. Но было видно, что общение со мной его тяготит. Очевидно, он опасался, что моя репутация психа может повлиять на его положение среди учеников. — Дэвис, сегодня будем заканчивать конструкцию теплицы, — обрадовал я приятеля. — Вообще-то, декан уже поставил мне зачет по этой теме, — стал отнекиваться Роджер. — Причем тут зачет? — удивился я. — Зачет и у меня за тему есть, но нужно поскорее уже закончить с конструкцией и переходить к чарам. — Извини, Арракис, но я сегодня не могу, у меня… важный разговор с капитаном нашей команды по квиддичу. — По квиддичу? — удивился я. — Ты собрался в команду? Мне казалось, что квиддич тебя не сильно интересует. — При чем тут квиддич? — воскликнул Дэвис. — Это просто ради связей. — Ну, хорошо, — печально ответил я, — раз нужно, то иди. Скорее всего, наши отношения с Дэвисом, основанные на учебе и простом интересе к различным бытовым темам окончательно разрушились бы, но вмешался Седрик Диггори. Он протянул мне руку помощи, когда никто не хотел иметь со мной дела. Для факультета Слизерина, который, в общем-то, хорошо понимал что происходит, я был слишком мелкой рыбкой. Гриффиндор слишком самовлюбленный факультет, там чужие проблемы никто никогда не замечает. Они бы откликнулись, если бы начался открытый конфликт со слизеринцами, одобрительно похлопали бы по плечу, но реальной помощи и дружбы оттуда ждать не стоит. Мой родной факультет состоит из одиночек, но это только кажущаяся черта, выставленная напоказ. На самом деле Равенкло еще то стадо, и общество для нас значит больше, чем может показаться на первый взгляд. Диггори был с Хаффлпаффа, факультета дружных. О нет, Хаффлпафф тоже не был образцом дружбы, взаимопонимания и взаимовыручки, но как одна из черт что на фасаде все эти качества в виде дружбы присутствовали. — Привет, Блэр, — остановил меня Диггори. — Привет. Седрик Диггори, верно? — спросил я. — Да, верно, — ответил он. — У тебя с Дэвисом вроде был проект, вы его не забросили? Просто я заметил, что в последнее время у твоего приятеля стало больше свободного времени. Куда конкретно клонит Седрик, я пока не понимал. Но он явно прощупывал почву моих отношений к Дэвису. Вопрос: с какой целью? — После всей этой шумихи с Блетчли у меня сложилась своеобразная репутация, — не стал темнить я. — Никто не хочет иметь со мной не то что каких-то дел, но и просто общаться. — Дэвис… — продолжил я, — сначала не поддался общественному мнению, но «вода камень точит». Сейчас я чувствую, что моя компания тяготит его. — Вода камень точит? — переспросил Седрик, впрочем, не ожидая ответа. — Я бы не назвал Дэвиса камнем. Скорее, его характеру соответствует другой материал, например дерево или резина. — Не уверен, что именно эти материалы характеризуют Роджера, — осторожно ответил я, — да и не хотелось бы мне обсуждать за глаза того с кем еще сохранились хоть какие-то контакты. Дэвис, конечно, не идеальный, но у всех есть свои недостатки. Меня он вполне устраивал как приятель, с которым можно поговорить на интересную тему или просто обсудить что-нибудь, за жизнь. — Весьма непритязательный взгляд… — как-то многозначительно сказал Седрик. — Но я подошел к тебе по другому вопросу. Если вдруг твой напарник решил отказаться от проекта, то я был бы рад заменить его. — Хм… — хмыкнул я задумчиво. — Я поговорю с деканом, сам я такое решить не могу, все зависит от того, что он на это скажет. Но мне не хотелось бы выкидывать Роджера из проекта. Мы вместе начинали, и правильным было бы вместе и закончить. Другое дело, если он сам откажется, или профессор Флитвик его отстранит. Но опять же, мне бы такого не хотелось. — Понимаю, — сказал Седрик, как бы обдумывая мои слова. — Скоро ваша работа перейдет на новый этап, думаю, если ты поговоришь с Флитвиком, то меня допустят в вашу команду. Пусть трансфигурацию мне не засчитают, но чары, гербология и зельеварение в вашей работе всё еще впереди. И для меня важно узнать твое личное мнение, — с просительными интонациями говорил Седрик. — Не будешь ли ты против? — С чего бы? — удивился я. — Я только «за», особенно сейчас, когда Дэвис работает на проект всё меньше. — Отлично, — воскликнул Диггори. — Ты поговори с профессором Флитвиком, а я подойду к своему декану, чтобы она поговорила с твоим деканом и помогла мне подключиться к вашей работе. После этого разговора моё настроение медленно поползло вверх. Диггори был первокурсником, как и я. Но его уже начали уважать на своем факультете. Для меня это значило, что глядя на Диггори, и другие Хаффы перестанут меня сторониться. Флитвика уговаривать не пришлось, он уже был в курсе предстоящих перестановок и был совсем не против. Скорее, он даже был за предстоящие изменения. Декан сам задержал меня после классных занятий чарами. Мне было сразу понятно, что разговор не касается темы занятий. По программе мы только освоили «левиосу», и перешли на другие чары: колорум, агуаменти и заклинание компаса. — Мистер Блэр, — обратился ко мне декан, сходя с импровизированной подставки из книг, — ко мне обратилась моя коллега, декан Хаффлпаффа, Помона Спраут, мне бы хотелось узнать ваше мнение. — Вы о Седрике Диггори? — спросил я. — Я совсем не против, если он присоединится к нашим занятиям и к проекту. — Что ж, — довольно улыбнулся профессор, — приятно это слышать. Не поймите меня неправильно, — продолжал Флитвик, — но мне, как декану факультета, выгоднее иметь двух хороших учеников, чем одного отличного. Мистер Дэвис довольно сильный для своего возраста волшебник и сообразительный, но его лень и расслабленность могут сыграть с ним плохую шутку. Мы с Помоной решили, что некоторая конкуренция пойдет всем на пользу. Мистер Дэвис станет немного серьёзней относиться к проекту, вы получите новое хорошее знакомство, а мистер Диггори интересное и достойное его ума дело. — Вы правы, профессор, — кивнул я головой в знак согласия. — Ваша работоспособность очень велика, — решил добавить Флитвик, — но тянуть весь проект на себе — это не дело. Я намеренно снижал сложность, надеясь, что мистер Дэвис будет тянуться и хорошо успевать…  —Нет-нет, — поспешил добавить профессор, заметив мой недоуменный взгляд, — я не лукавил, говоря, что такой сложности вполне достаточно для программы обучения. Но если быть совсем уж честным, то вы справились бы с проектом в одиночку лучше, чем вместе с Роджером. По большому счету, для проекта вам не нужна компания. Но вы все-таки искали компанию и привлекли мистера Дэвиса. Думаю, — улыбнулся Филиус Флитвик, — что Седрик хорошо подойдет вам в качестве компании. Он хороший ученик и как человек он довольно привлекательный, умеет быть обходительным и деликатным, но при этом честный и отзывчивый. — Да, профессор, — снова согласился я, — вы во всем правы. Установилась неловкая пауза в разговоре. — Ну, пожалуй, всё, — нарушил молчание Флитвик, — вы можете идти, мистер Блэр, поспешите на занятия. У вас, кажется, сейчас будет гербология? Роджер сразу воспринял Диггори как угрозу. Вот же ж, пока у него не было конкурента за место в проекте, то ему и проект не был особенно нужен, а как появилась угроза, так он зашевелился. — Диггори? — удивился Дэвис. — Чего ты тут делаешь? Дэвис был немало удивлен присутствием студента с Хаффлпаффа, до грубости не дошло, но было рядом. — Меня по моей просьбе подключили к проекту теплицы, — улыбаясь ответил Седрик. — Как это? — еще больше удивился Дэвис. — Почему нас не спросили, или хотя бы предупредить могли бы. — Вообще-то Блэр в курсе, — ответил Седрик, — его и спросили, и предупредили. — Почему ты мне ничего не сказал? — смотрел на меня с упреком Роджер. — Я хотел тебе сказать, — стал я оправдываться, — но ты в последнее время был сильно занят, что у тебя не было времени со мной нормально поговорить, даже наши общие тренировки забросил. — Извини, конечно, — не особо чувствуя себя виноватым, сказал Дэвис, — но это важно, ты должен был настоять. — Но Роджер, ты бы и сегодня не пришел, — в голос, вернул я упрек, — если бы профессор Флитвик не предупредил тебя, что сегодня прийти обязательно. — Не ссорьтесь, ребята, — послышался голос профессора Флитвика. Я совершенно не заметил, когда он подошел. Возможно он слышал большую часть наших взаимных упреков. — Мистер Диггори здесь, потому что я посчитал его помощь в этом проекте полезной, — улыбался Флитвик. — Мистер Дэвис, вы не будете против? Профессор очень умело и дипломатично использовал свой административный ресурс и своим влиянием погасил разгорающийся на ровном месте конфликт. — Нет-нет, профессор, — сдал назад Дэвис, — я вовсе не против, просто, это было для меня неожиданно. — В таком случае начнем наше занятие! — объявил профессор. С присутствием Седрика мои рушащиеся связи с Дэвисом вернули свою силу. Роджер стал активнее участвовать в занятиях. Перестал пропускать отработки пройденного материала. Но осадочек у меня уже остался. Я понимал, что без Седрика, который протянул мне руку помощи в трудный момент, Дэвис меня кинул бы. Пусть Седрику такая помощь ничего не стоила, но я все равно был ему благодарен. Со мной снова начали общаться. Совсем неудивительно, что первыми со мной заговорили хаффлпаффцы, а не мои софакультетники. Сначала Мэнди Дэй обратилась с просьбой помочь подобрать нужную литературу для написания эссе, потом Кит Блэйк похвалил после урока по гербологии за правильный ответ, пустяки, но общее ощущение уже изменилось. Позже Алиса Рассел с Хаффлпаффа обратилась за помощью, объяснить пару моментов в трансфигурации. Глядя на Хаффлпафф и остальные стали как-то теплее относиться: Гриффиндор не подхихикивал, свои не отмалчивались, слизеринцы не кривились. Даже Асия стала иначе смотреть. Мне в какой-то момент показалось, что она подойдет, объяснит в чем дело и всё еще вернётся. Но нет, то ли гордость, то ли принципы не позволяли ей сделать первый шаг. Прикинув все за и против, я решил, что не стоит лезть к Асии. Зачем мне такая подруга, что отказывается от меня по первой надуманной причине, а потом еще ждет, когда я подойду к ней и извинюсь? Ведь именно это я должен сделать по её мнению? Прогнусь сейчас, когда я во всём прав, буду вынужден и дальше постоянно идти на уступки. Будь я без опыта прежней жизни, то возможно и пошел, потому что она мне нравилась. Но, имея опыт, я знал, ничего хорошего из таких отношений не получится. Извинившись раз, создам дурной прецедент и буду всё время извиняться, стану вечно виноватым без вины. Вообще, моя неудача с первых дней в Хогвартсе найти себе достойную пару наводила на разные мысли. Думалось: а не слишком ли я задрал планку? Но мне вспомнился момент из прошлой жизни, когда я несколько дней уговаривал родителей купить мне понравившуюся игрушку. Цена была высока, но не непомерно. Красная пожарная машинка с проводным пультом управления, она манила и была так похожа на мечту. Нытьём и уговорами, обещанием не просить больше никаких игрушек целый год, нет, два года, да вообще никогда больше ничего не просить, обещание слушаться и хорошо учиться (насколько получится), и вот, мы идем в магазин. Моей радости не было предела до самого того момента, как выяснилось, что цена для нашей семьи именно непомерна, просто ценник неправильно прикрепили. А та цена, что я увидел, относится к другой игрушке. Мне было и стыдно, и неудобно. Предложению родителя купить игрушку по первичной цене, той, что я называл, пусть это и была совсем другая игрушка, чтобы сохранить лицо я согласился. Потом я пару дней думал: нахрена мне эта неинтересная игрушка? Желания я своего не удовлетворил, деньги потратил, кучу обещаний надавал. Мне даже пришлось заставлять себя играть с неинтересной игрушкой, просто чтобы оправдать для самого себя своё решение. Но решение было глупым, и что бы я себе в мыслях не твердил, я знал настоящее положение дел. Потом, года через три я снова увидел эту пожарную машину у маленького мальчика что играл в песочнице. Пульта уже не было, краска в некоторых местах скололась, да и вообще, я уже перерос тот возраст, когда интересны такие игрушки. В моей душе не возникло ни зависти, ни злости, ни обиды, была только пустота. Когда этот мальчик получил мою мечту, он, скорее всего, даже не мог разговаривать связно. То есть, он ничего никому не обещал, ему эта машинка досталась проще, чем был готов я за неё отдать. Так вот, Асия для меня стала как та игрушечная пожарная машинка. Вроде цена сначала была приемлемой, но вдруг оказалось, что я «не тяну» эту цену. Что было более обидно, что для кого-то эта цена реально окажется ниже. Рассуждать о несправедливости или еще какой-либо социальной избирательной двуличности женского пола мне не хотелось. С прошлой жизни я знал, что есть исключения, но, вообще, для женщины, отдаться богачу — это в порядке вещей, таков инстинкт. Богатый мужчина — это успешный мужчина, лучший самец. Другой мыслью было, что что-то проще мне не нужно. Не будет удовлетворения. Это как с той ненужной игрушкой, которая наполняет разочарованием за потраченные впустую деньги, за обещания, которые придется исполнять, но еще и фиг получится исполнить. А ведь разговор не об игрушке, которую можно просто оставить и забыть, речь о живом человеке, у которого есть свои желания и чувства. Человека просто так не оставишь в уголке, вдруг понадобится. Сама мысль о чем-то подобном мне была неприятна. Хотя, сами женщины любят давать надежду, создавать запасные варианты и держать во френдзоне одного или парочку парней. Не все, есть исключения, но для красивых девчонок такое поведение — это норма. Постарался вообще выкинуть из головы всю эту тему, чтобы дать мыслям проветриться, а потом взглянуть свежим взглядом. Сейчас я слишком обидчивый и не уверен во взвешенности собственных решений и суждений. Одно ясно, время снижать планку еще не пришло. Проект с Диггори пошел семимильными шагами. К положенному времени сдачи мы успели не только построить и зачаровать теплицу, отработать приготовление зелий для ускоренного роста растений и вырастить эти самые растения, но и даже реализовать продукцию. Хотя, реализацией занимались не мы, не ученики. Кроме чемерицы, валерианы, клещевины, любистока и ложечницы мы вырастили довольно прихотливую визгопёрку. Доходами теперь придется делиться с Диггори, но вырастить удалось больше, чем я изначально планировал, и качество товара оказалось выше. Поэтому в итоге получилось больше денег, чем я надеялся. Вместо пятнадцати галлеонов я получил двадцать. Но, несмотря на удачу, предприятие я посчитал нерентабельным. В год можно будет собрать четыре-пять урожаев, что даст доход в тысячу пятьсот галеонов, за вычетом всех расходов получится чистая прибыль в тысячу двести галеонов. Это приличная сумма, но дело в том, что я был в этом предприятии на должности наемного рабочего. Спасибо Флитвику, что хоть что-то заплатили. Пусть говорят, что гоблины жадные, но для меня Флитвик казался скорее расчетливым. «Всех денег не заработаешь», — решил я. Да, всех денег не заработаешь, это не красть, когда появляется азарт и кажется, что все деньги можно украсть. Работа — это кропотливый процесс, требующий времени и усилий, зачастую работа вытягивает из работника все соки, давая взамен только зарплату. Поэтому работу нужно перекладывать на других. Хочешь получать зарплату? Найди работу! Но если тебе нужны деньги, то нужно делать что-то другое. Впрочем, проект выполнил свою главную задачу, я многому научился. Сверх того, я нашел хорошего приятеля, другом Диггори я пока в душе не назвал, памятуя о всех перипетиях с Дэвисом. Как в песне поётся: Но другом не зови, ни труса, ни лжеца. А я назвал, так кто же мне виноват. Ладно, струсил, испугался, под давлением поддался, но вот то, что Дэвис стал находить себе оправдания и не стеснялся мне их высказывать, это меня стало коробить. Отношения наши охладели. На следующий год я уже договорился с мадам Помфри, что буду помогать ей в медицинском крыле. Видя мой успех с теплицей она согласилась принять меня как помощника. Диггори последовал моему примеру. Дэвис отказался, сказав, что будет пробоваться в команду по квиддичу и в случае принятия у него не будет времени заниматься чем-то еще сверх обычной программы. Тому, что Дэвис откололся, я был только рад. В мед крыле не будет возможности сбросить работу на кого-нибудь другого. Для Дэвиса, который оказался слишком необязательным к коллективным делам, это стало бы слишком обременительным. С обскуром тоже было много вопросов. Он изменился один раз, но возможно, он может измениться еще раз. Насколько велика вероятность, что изменившись еще раз, он не убьет меня? Во что он вообще может мутировать? Обскур — явление малоизвестное, но еще и малоизученное. Поэтому я был рад, что мой жизненный тонус, попросту говоря — «настроение», поднялся, и обскур снова задремал.