Арракис - Блэк полукровка

Дамблдор появился в приюте внезапно. Я ожидал, что он отправит меня во Францию за пару дней до окончания лета, этого времени вполне достаточно, чтобы купить всё необходимое для школы. До конца лета оставалось чуть менее двух недель, и тут, вдруг, появляется Дамблдор. — Арракис, мальчик мой, — сказал «с порога» Дамблдор, — у тебя всё готово к путешествию во Францию? У меня уже были собраны сумки с одеждой, которая мне еще подходила по размеру, чары подгонки рулят. Были собраны школьные принадлежности, такие как перья, чернила и пергаменты. Были приготовлены к поездке несколько зелий, которыми мне удалось запастись, пока я работал в медицинском крыле и варил наиболее ходовые «препараты». — Мне нужно пять минут, директор, сэр, — предупредил я Дамблдора и убежал собирать остатки вещей. Магический чемодан вместил пару обычных маггловских учебников по математике, сверток с едой — на всякий случай, а также документы, которые Дамблдор приготовил для меня в прошлое посещение министерства и отдал мне на сохранение. — Я готов, сэр, — вышел я к директору неся в руке чемодан. Дамблдор оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что никого нет рядом, но не удовлетворившись визуальным осмотром, произнес заклинание, в котором я опознал «Гоменум Ревелио», после чего директор протянул мне руку. — Возьми меня за руку, — уверенно и спокойно сказал директор, — аппарируем прямо отсюда. Сейчас директор совсем не напоминал того чудаковатого старика, каким он казался в Хогвартсе. Всем своим существом, в движениях, в интонациях голоса, во взгляде, он излучал уверенность и собранность. Протянув руку, я ощутил ладонь Дамблдора. «Обычная рука, — отметило моё сознание, — гладкая, без мозолей, теплая и сухая». Почему-то казалось, что если Дамблдор «лесбиян», то и прикосновения к нему должны быть неприятны, должно быть что-то мерзкое: потные, даже осклизлые, холодные ладони, может, даже вонючие. Нет, еще и в прошлый раз я ничего такого не заметил. Аппарировав в министерство, Дамблдор, повелев мне держаться возле него, стремительной походкой проследовал к служащему, который взвесил мою волшебную палочку. Дамблдор не проходил эту процедуру, суть которой ускользала от моего понимания. После, пройдя по коридорам через толчею магов, которые, казалось, суетились совершенно бессмысленно, постоянно мельтеша и перемещаясь между помещениями, мы подошли к ничем не примечательному клерку. — Дэвид, документы готовы? — спросил директор. — Да-да, директор, — улыбаясь, произнес неизвестный мне Дэвид, — я всё подготовил. С этими словами Дэвид пододвинул к директору три листка, на которых Дамблдор проставил свои подписи, после чего прикоснулся по очереди к своим подписям палочкой что-то прошептав. — Теперь ты, Арракис, — пододвинул директор ко мне бумаги, — поставь свои подписи тут, тут и тут, — указал директор на места, где следовало подписаться. Стараясь не оставить клякс я аккуратно кое-как вывел пером свои подписи — стилизованные «ABlair», с завитками и сильно растянутые. — Теперь прикоснись к своим подписям палочкой, — сказал Директор, — направь через палочку немного магии и скажи: «Подтверждаю». На самом деле, далеко не каждый ученик может направить через палочку свою магию без заклинания. Но Дамблдор верно оценил мои способности, такое я умел. После подписания, один лист вернулся клерку, а два других забрал Дамблдор. Мы довольно спешно проследовали на площадку для применения международных порталов. Дамблдор достал из кармана какой-то невзрачный предмет, в котором я узнал кусок простой веревки. — Держись за веревку и ни в коем случае не отпускай, — сказал директор. Я поспешил выполнить указания. — Портус, — произнес директор, и нас закрутило в портале. Перемещение произошло точно, мы оказались в министерстве магии Франции. — Проходите, не задерживайтесь в портальном круге, — услышал я французскую речь работника министерства, и мы поспешили выйти. Французский я выучил быстро, было достаточно увидеть три «сна», пробуждающих память крови моих предков, которые свободно говорили на французском языке. Вообще, эта моя способность была несколько избирательной, порой мне казалось, что посмотрев одно «откровение», я знал о человеке всё, но это было не так. На самом деле я усваивал лишь часть информации, которая касалась моей нужды, а порой я получал совершенно произвольные откровения, не относящиеся к нужной дисциплине или ситуации. Например, мои знания о чистокровности, полукровках и гибридах переплелись у меня в голове в причудливый ком из знаний разных волшебников и моих маггловских предков. Мой интерес касался вейл. Учитывая мою поездку во Францию интерес можно отнести к прикладным дисциплинам. От вейл рождаются только девочки, и все они наделены способностями вейл. По классификации министерства магии Британии они все считаются вейлами, исключения относятся только к иностранным гражданам. Но вопрос: почему другие министерства считают их полувейлами и четвертьвеилами, и даже восьмушками вейл? Ответ оказался прост, как мне показалось. Над ребенком, рожденным вейлой от сильного волшебника можно провести ритуал по блокированию магии вейл. Такая девочка уже сможет родить мальчика, и родившая, по законам Британии, уже вейлой являться не будет. На самом деле существовало много разных ритуалов, которые могли надежно отрезать вейловскую часть. Был ритуал отречения, который для ребенка довольно тяжелый, но, тем не менее, в раннем детстве его перенести легче. Были ритуалы выжигания крови и магии, которые в любом возрасте очень тяжелы, особенно тот, что про кровь. Был ритуал принятия другого наследия, но это смена шила на мыло. Когда маг имеет в своей крови наследие разных магиков. Самый лучший и самый простой в плане переносимости — это ритуал блокировки. Как я понял своей маггловской частью мозга, такой ритуал принудительно переводит гены магиков из доминанты в рецессию и блокирует профильную для магиков магию, способность их расы. Уже в следующем поколении способность может снова проявить себя, но в сильно ослабленной и измененной форме. Как оказалось, такой способ закрепить у магических родов некоторые магические предрасположенности был вторым по счету, после жертвоприношений, которые со временем были признаны тупиковым вариантом. Многие маги сейчас носят у себя в крови измененные гены магиков и даже не подозревают об этом. Что касается Флёр, то она довольно осмысленно ищет себе в партнеры сильного мага. Именно на её поколении отречься от магии вейл было бы довольно тяжело, слишком сильно их способности в ней проявились. Но вот провести ритуал над её дочерью уже ничто не помешает, главное, чтобы папа был подходящий, подойдет даже предатель крови, лишь бы чистокровный и с сильной волей. Со своей стороны Флёр является носителем крови Делакуров и, скорее всего, надеется, что кто-то из её потомков примет род. За Делакурами на долгие годы закрепится сексуальная привлекательность и некоторая способность расположить к себе противоположный пол. Способность кажется мелкой, но это только до тех пор, пока не приходит время выбора партнера. Если для мужчин привлекательность идет после личной силы, богатства, ума и знатности рода, то у женщин внешняя привлекательность и для магов порой стоит на первом месте. Сразу же на выходе из портальной комнаты нас встретила мадам Максим, директриса Шармбатона. После полагающихся фраз приветствия Дамблдор сдал меня с рук на руки и, извинившись, отправился по своим делам. Мадам Максим была огромной, больше Хагрида, но всё-таки женственной и привлекательной. В фильме, помню, роль мадам Олимпии Максим в качестве дублера исполнял мужчина. Тут же подмену заметили бы сразу. — Молодой мсье Блэр, — сказала мне директриса, — всё время пребывания во Франции вы будете жить на территории академии, все два года. Вам будут разрешены поездки в магический квартал Парижа с сопровождающим от академии. Сегодня таким сопровождающим буду я, а на следующий год я назначу вам в сопровождающие кого-нибудь из преподавателей. Прошу заметить, — с гордостью сказала мадам Максим, огромной башней нависая надо мной, — что Шармбатон является академией, в отличии от Хогвартса. На старших курсах в нашем учебном заведении преподаются прикладные разделы магии, такие как артефакторика или целительство. По окончании нашей академии наши ученики выпускаются готовыми специалистами, хотя и не самой высокой квалификации. Они могут сразу же, без прохождения каких-либо дополнительных курсов получить работу целителя, артефактора, зельевара, аврора и многих других специальностей. — Но мадам, — вставил я свою реплику, — меня отправили учиться к вам всего на два года. — Ох, мсье Блэр, — улыбаясь, сказала мадам Максим, — даже пророки не могут говорить о будущем уверенно. Должна предупредить вас, — продолжила наставления директриса, — в нашей академии установлены строгие правила. Все конфликты, ежели такие возникнут, следует решать через старших учеников клубов, или деканов. Силовое разрешение конфликтов без разрешения администрации школы недопустимо. Сейчас я говорю про дуэли, если вы не поняли, а про клубы вы узнаете немного позже, — продолжала говорить мадам Максим, ведя меня по коридорам министерства к залу с каминами. — Я обладаю в школе некоторым влиянием, — усмехнулась мадам Максим, наверное, это была шутка. — Думаю, старший ученик из клуба «Флоризель», присмотрит за вами. Вы же в Хогвартсе учились на Равенкло? — спросила мадам Максим, и не дожидаясь ответа продолжила говорить, — Флоризель - это тот клуб, который вам больше всего подойдет, как ученику Райвенкло.  Всего в Шармбатоне десять факультетов, — продолжила рассказывать директриса. — Изначально разделение было по территориальной привязанности учеников и преподавателей. Но сейчас, когда традиции и культурные особенности между различными областями уже перестали играть большую роль, разделение по факультетам — это скорее дань традиции. Сейчас большее значение имеет разделение по клубам, но есть ученики, не вступающие в клубы, хотя их очень мало. Ваш факультет — Бургундия, — заявила мадам Максим. — Обычно студенты проходят распределение, но в вашем случае это необязательно. У нас нет такой обязательной традиции распределения, как в Хогвартсе. У нас, скорее, это процедура присутствует для создания атмосферы праздника и волшебства. Голуби, которые распределяют учеников на факультеты, неся в своих клювиках лоскутки с названиями провинций, заранее знают свою цель, все уже определено заранее. — тем временем, под рассказы мадам Максим мы дошли до зала с каминами. — Вы уже перемещались каминами, мёсье? — спросила Олимпия. — Нет, мадам, — ответил я. — В этом нет ничего сложного, — сказала директриса, — всё что от вас требуется, это бросить в огонь щепоть магического пороха, пройти в камин и назвать место назначения. Предупреждаю, — улыбнулась мадам Максим, — что название следует произносить четко и правильно, иначе, можно попасть куда-нибудь не туда. У вас довольно сносное произношение, надеюсь, у вас все получится с первого раза, как надо. Первый раз я брошу порох за вас, чтобы вы поняли, какое количество пороха требуется. Расстояние почти не влияет на расход, — пояснила мадам Максим, — порох требуется для входа в каминную сеть и берется из расчета массы отправляемого груза примерно один грамм пороха на десять килограмм отправляемой массы. Это сильно завышенный расход, рассчитанный с пятикратным запасом. Но, тем не менее, министерство рекомендует бросать в огонь чуть больше пороха. Скажу по секрету, — наклонилась ко мне мадам Максим, — им просто выгодно, чтобы этого «зелья», уходило как можно больше. Если пороха будет недостаточно, то вас может вышвырнуть из камина или ваш путь может закончиться в ближайшем от места отправления камине, то есть, совершенно не там, куда вам нужно попасть. — Мадам Максим бросила в камин горсть пороха, огонь поменял цвет. — Видите, — обратилась ко мне мадам Максим, — огонь поменял цвет. Теперь войдите в камин и назовите место назначения: Цветочная Аллея. На той стороне подождите меня. Я шагнул в камин и отчетливо, как мог, назвал место назначения, после чего меня крутило и вертело, а перед глазами мелькали вспышки огней. Кажется, я видел какие-то комнаты из других каминов. Но вот, наконец, меня по этой магической системе транспорта доставило куда нужно, и я вывалился в каком-то неизвестном мне помещении. Никто не обратил на меня внимания. Я спокойно поднялся и отряхнулся. Менее чем через минуту из камина, пригнувшись, вышла мадам Максим. Камины были довольно большие, взрослому человеку, чтобы войти в камин, нужно было едва нагнуться, но мадам Максим приходилось, как говорится, сгибаться в три погибели. На Цветочной Аллее я купил учебники необходимые для обучения во французской школе волшебства, простите, академии. Немного докупил повседневной одежды и форменных мантий. Деньги мне Дамблдор передал, как и обещал, даже в Гринготтс заходить не пришлось. После всех необходимых покупок, мадам Максим сначала аппарацией доставила меня обратно в министерство, а оттуда каминной сетью в Шармбатон. Во время всех посещений магазинов и новых мест она мне всё время что-то рассказывала и поясняла. Мне же уже через полчаса стало наплевать на все красоты и примечательные места Парижа, Шармбатона, и на всю Францию, притомился я. Пусть я и был к концу нашего похода за покупками, а потом знакомства с Шармбатоном, слишком вялым, но, тем не менее, я всё запоминал. Где в Париже есть входы из маггловского города на волшебную улицу. Где вход в министерство магии Франции. В каких общественных местах есть каминная сеть. Всё это я запомнил. Шармбатон географически находится в Пиренеях. Ближайшим к нему городом буду считать Тулузу. Располагался Шармбатон на равнине, окруженной горами. Были там и знаменитые сады, которые особенно красивы весной. Особое внимание мадам Максим обратила, описывая фонтан и его целебные свойства. А мне сразу разговоры за фонтан напомнили Одессу: Таки эта вода — не фонтан. Я принес клятву академии, в которой обещался хранить тайны Шармбатона. Хотя, на самом деле точного месторасположения этой академии я не знал. С помощью магии вполне можно сделать вход в Пиренеях, а расположить локацию в Альпах. Регулирование погоды — тоже возможно. Вообще, изучая пространственные чары, я узнал в своё время очень многое. В Отделе Тайн проводились исследования последствий схлопывания пространственных карманов. Последствия сильно разнились в зависимости от мага, который изначально создавал карман. Пространство могло просто исчезнуть со всем содержимым внутри, мог возникнуть большой взрыв с разбрасыванием всего содержимого во все стороны, прямо как шрапнель, и содержимое могло просто высыпаться в обычный мир. Но всё это касалось искусственных пространственных карманов. Были еще и естественные, природные. Такие были гораздо устойчивей к схлопыванию, и именно в таких карманах маги предпочитали устраивать свои школы, министерства и маноры. Обычная или даже ядерная бомбардировка вряд ли бы смогла разрушить такой карман. Но магглы весьма изобретательны и знают много способов, так или иначе, добиться желаемого. Всегда найдется предатель или просто сильно обиженный маг, который пойдет ради мести на сделку с «дьяволом». Пронесет в пространственный карман тактическое ядерное устройство с часовым механизмом, и нет больше Хогвартса, Шармбатона, Министерства Магии... Однако, в планах у меня было сделать себе переносное жильё, сундук или чемодан с расширенным пространством внутри и всем необходимым для жизни. Схлопывания я не боялся. За время строительства теплицы я получил весь необходимый опыт. Во Франции мне было во многом проще, чем в Хогвартсе. В Шармбатоне гораздо легче относились к магглорожденным и полукровкам. Говоря «полукровки», имеются в виду полукровки обоих видов, как полукровки — гибриды, так и полукровки от союза с магглами или недостаточно чистокровными волшебниками. И само легкое отношение было не наносным — не из-под палки закона, а именно естественно культурным. У меня сложилось ощущение, что волшебники вымирают только в Англии, да и волшебный мир, пусть медленно, но в других странах идет вперед. Карлос Кортес был главой флоризелей, обоих «крыльев», и философов, и ораторов. Сразу говорю, он не имел никакого родства с Эрнаном Кортесом, по крайней мере, Карлос так говорил. Карлос был талантливым полукровкой, учащимся на факультете «Баскония», а все повадки и манеры говорили о его благородном происхождении. Бывает, что человек на стыке разных культур и бескультурий оказывается чужим и для тех и для других, Карлос, наоборот, был своим, как среди магглорожденных, так и среди чистокровных. Именно этого человека, Кортеса, мадам Максим назначила мне в шефы. Возможно, еще поэтому, мне было легко влиться в коллектив. Я знал, что моё место и вес во многом определены на два ближайших года. Никому ничего не нужно было доказывать, не нужно было бороться за место. Да, можно было восхищаться садами Шармбатона, или целебной водой из фонтана. Но, на мой взгляд, чем стоило восхищаться в «Красивых волшебных палочках», так это клубной деятельностью. Клубы хоть в какой-то мере повторяли Хогвартское разделение на факультеты, но в отличие от Хогвартса, они именно объединяли разные факультеты. Флоризель соответствовал Райвенкло, Карамболь во многом повторял Гриффиндор, а Шантеклер имел черты Слизерина, но без всей этой повернутости на чистокровности. Был еще остаток, что не входил ни в один из трех клубов, но иногда участвовал в клубной деятельности, как зрители или разовые индивидуальные участники. Все соревнования в Шармбатоне были связаны с клубами, а не с факультетами. Квиддич, дуэльный турнир, многочисленные конкурсы и кружки - всё это было клубными делами. Всё было замечательно в Шармбатоне, но была и своя ложка дегтя в этой бочке мёда. Мне удалось почти сразу поссориться с Флёр, как мне тогда показалось, а ведь я надеялся ей понравиться. Получилось это само собой, я был совершенно не виноват, кристально невиновен. Флёр была членом клуба Карамболь, откуда обычно выходят мракоборцы, актеры, и другие яркие и сильные волшебники. Она блистала в своем клубе, показывая хороший уровень владения боевой магией, для своего возраста, и привлекая внимание мужской части Шармбатона. Карамболи одерживали победы над Флоризелями в трех случаях из четырех, когда дело касалось дуэлей. Чем уж я задел Делакур, что она вызвала меня на дуэль по совершенно надуманному поводу, я так и не понял. Как объяснил Кортес, это просто способ проверить меня, если я проиграю, то большого позора не будет. Хотя Флёр - девочка, но она старше на год и до этого уже показала себя как хороший дуэлянт. Нужно обязательно упомянуть, что от мадам Максим я получил однозначные инструкции, как следует решать конфликты в академии. Правила были строгие, но они позволяли совершать некоторые маневры абсолютно легально. Мне следовало первое время абсолютно, совершенно неотлучно быть при Кортесе. Он должен был выступать моим консультантом, отгораживая от разных непоняток. Любой конфликт, буде такой возникнет, мне надлежало решать с его участием и консультациями. Когда ко мне обратилась Флер, то Карлос был рядом. — Эй, парень, — незатейливо и с вызовом, позвала меня Флёр, — ты сегодня на меня пялился. И вообще, кто ты такой? Я сначала взглянул на Кортеса, чтобы понять, как мне действовать. Карлос только пожал плечами, давая мне свободу выбора действий. Поведение Флер было не только нетипичным, но и нарушало правила этикета. Подход Флёр был явной проверкой и в некоторой степени провокацией. На неё постоянно таращились во все глаза несколько парней, даже когда она усиленно старалась не применять вейловское очарование. Однако, она подошла с претензиями именно ко мне, взглянувшему на неё пару раз из интереса, как её магия повлияет на меня. «Ну что же, раз Карлос оставляет решение на меня, то значит эта проверка, скорее всего, санкционирована», — решил я. Времени, долго размышлять не было, поэтому я подошел к Флер на положенное по этикету расстояние. Допустимое для английского поклона, а не для французского куртуазного, поэтому моё излишнее приближение могло показаться некоторой агрессией, чего я и добивался. — Вовсе нет, мадемуазель, — поклонившись, сказал я. — Я позволил себе только пару взглядов на Вас. Вы ведь Флёр Делакур? — поинтересовался я, как бы между прочим, чтобы смягчить ситуацию. — В вас чувствуется вейловская кровь, мне было интересно, как ваши способности повлияют на меня. — Вейловская кровь?! — притворно возмутилась Флёр. — Ты так пытаешься меня оскорбить, англичанин? Вы там, на островах совсем с ума сошли со своей чистокровностью. — Вовсе нет, — немного опешил я от напора Флёр, — я не сошел с ума. — Ты со мной споришь, мальчик? — придавила Флёр своей вейловской магией. — Вызываю тебя на ученическую дуэль! Завтра! После уроков! Флер развернулась и ушла, а я остался стоять гадать: «Что это было»? — Что это было? — озвучил я вопрос для Карлоса. — Флёр Делакур, — улыбаясь, ответил Кортес, — ты же знаешь? — Я про произошедшее, а не про имя, — уточнил я, решив не замечать сарказм в словах Кортеса. — Так как с тобой рядом всё время присутствую я, то такие, как Клод Рене, на тебя наехать не могут. — Стал объяснять мне Кортес тонкости внутренних течений в академии. А про Рене он не зря сказал. Рене был тем еще задирой и порой назначал по две дуэли на неделе. Границ приличия он не переходил, но порой ходил по грани. Кортес поставил бы Клода на место парой фраз, не дожидаясь развития событий, не позволив вызвать на дуэль. С Флёр, так как она девочка, вмешиваться Кортесу было не с руки. — Негласные традиции требуют подвергнуть тебя проверке, — сказал Кортес. — Что за традиции? — Вроде как «Карамболи», хотят включить тебя в число «своих», — объяснил подоплеку случившегося Карлос, — у них почти всегда такие проверки, либо дуэль, либо подставить в ситуацию, когда нужно действовать быстро и решительно. С Флёр тебе еще повезло. Она метит на место лидера «Карамболей», уже выигрывала несколько дуэлей со старшими парнями. Тобой заинтересовались! Шантеклер тебе тоже может назначить проверку, но другого плана, — улыбнулся Карлос. — Они пригласят тебя спеть или разрешить спор. Нашу проверку ты не проходил, но я и так вижу, что ты умный парень, а если пройдешь проверки Карамболя и Шантеклера, то считай и мою проверку прошел. Говорю тебе это совершенно официально! И знай, что не обязательно выигрывать дуэль, чтобы пройти проверку. Бывало, что поединщик выигрывал дуэль, но не проходил проверку. Бывало, проверяемый проигрывал почти сразу, но проверку проходил. Но чаще всего проходили проверку те, что вели долгий бой, — рассказывал главный «Флоризель». — Ты вроде не «поплыл» от очарования Флёр? Значит, у тебя есть шанс победить. В тот день Кортес давал мне много инструкций, объясняя, что делать можно, а чего нельзя. В некоторой степени у него была и своя выгода, я в какой-то мере буду драться за «Флоризелей», поэтому он тщательно знакомил меня со всеми правилами, чтобы я знал все тонкости принятых условностей, что делать можно, но не приветствуется, и что может принести дополнительные очки репутации. — Применение боевой магии сильно ограничено, — говорил мой личный консультант, — разрешены аврорские нелетальные заклинания. Можешь смело применять всякую мелочь типа «секо», или «эверте статум», когда соперник под щитом. Щекотка, остолбеней, агуаменти, инсендио, экспеллиармус — всё это можно применять без ограничений. Но никаких бомбард или заковыристых проклятий. Понимаю, что всем этим «протего» пробить очень сложно. Фактически дуэль превращается в проверку твоего резерва, если ты решишь просто держать «протего». Но время от времени необходимо атаковать, иначе тебя признают побежденным, за пассивность. Тут будут смотреть, как ты двигаешься. Это не спортивная дуэль, когда ты ограничен нешироким пьедесталом-дорожкой, тут будет довольно широкий круг, ограниченный барьером для зрителей. Но чтобы победить придется проявить изобретательность. Сам понимаешь, для пробития «протего», простых заклинаний недостаточно, нужно либо засыпать противника магией, превосходя его на голову, либо придумать что-то нестандартное, но Люмосом в глаза не жги, — предупредил меня Карлос, — это не запрещено, но не приветствуется. И еще, в начале, перед дуэлью, противник может попытаться вывести тебя из душевного равновесия, ни в коем случае не опускайся до прямых оскорблений и не переходи на личности. Я выразительно посмотрел на Карлоса. — Ну, а что? — хмыкнул Карлос. — Официально ты магглорожденный, я обязан был тебя предупредить. На следующий день, после уроков, на мою с Флёр дуэль собралось не так уж и много народу, но и не мало. Присутствовал Кортес и еще пара ребят из теперь уже моего клуба. Были несколько ребят из клуба Карамболь, пришли посмотреть на дуэль и из Шантеклера. В качестве распорядителя дуэли и рефери выступал преподаватель защиты от темных искусств для старших курсов — мсье Агерад де Трефле-Пике. Профессор носил герцогский титул, но предпочитал, когда к нему вне уроков обращались «шевалье», а не «профессор» или «ваша светлость». Ученическая дуэль отличается от спортивной или дуэли чести. В спортивной дуэли участники находятся на прямой не очень высокой дорожке, сходить с которой нельзя. Чем-то спортивная дуэль напоминает спортивное фехтование. В дуэли чести правила бывают разные, но самое главное и самое важное правило во всех дуэлях чести: быть всё время начеку, а основной принцип — это выжить. Ученическая дуэль больше всего похожа на тренировочный поединок со скидкой на возраст и с множеством дополнительных ограничений. Принеся клятву вести честный поединок, пока не выйду из круга, я вошел в круг. Клятва обязательна, но при этом она не оговаривает сами правила, откат в случае небольших нарушений минимальный. Но вот если я намеренно захочу причинить непоправимый вред, то откат может лишить меня магии. Сделал несколько упражнений на растяжку, немного попрыгал и пару раз присел, разогревая мышцы. Покрутил палочку между пальцев в одной руке, потом перекинул в другую руку и покрутил в другой. Резко взмахнул палочкой крест на крест, нарисовал в воздухе пару восьмерок и отведя руку в сторону поклонился Флёр, входящей в дуэльный круг. Моя палочка из Ивы, что по мнению Гаррика Олливандера говорит о том, что я неуверенный в себе человек, или она говорит о том, что я умею скрывать свою неуверенность. Сердцевина моей палочки изготовлена из сердечной жилы дракона. Не знаю, какого именно дракона, но наверняка, это был самый самовлюбленный и любящий покрасоваться дракон. Ведь время от времени желание покрасоваться у меня оказывается сильнее осторожности и осмотрительности. Помню, что и в прошлой жизни у меня, бывало, возникало желание покрасоваться. Но жизнь никогда не позволяла развернуться. Стоило только расправить плечи, как получал от жизни пинок, стоило только разбежаться, как сразу же была подножка, только посмотришь вверх, прилетал подзатыльник. И бесполезны все тренинги, направленные на ломание своих привычек и сложившихся установок, ведь среда и условия остаются прежними, либо станешь социопатом и психом вообще, либо вернешься к прежнему состоянию, но в еще более глубокое погружение в себя. «Нужно тянуть до конца, давить до последнего, держаться через не могу!» — учат знатоки и мастера тренингов. — «Когда наконец-то подвернется удача, то попрешь как танк, ничего не остановит». Они обещают достижение новых вершин в любой области всем. Но успех, какой бы он ни был, остается наградой для небольшого числа избранных. Сил меньше всего ближе к финишу, терпение не бесконечно, здоровье не вечно. Ты на распродаже, где всё по сто рублей, но у тебя в кармане только девяносто девять. Чтобы что-то купить придется найти где-то еще рубль. Этот рубль есть у других покупателей. Покупатели разные, есть и такие, у кого в кармане девятьсот девяносто девять, но и ценники у них могут оказаться в тысячу. А есть те, кто могут брать товар бесплатно, и карманы у них не пустые. Машинка, что нравится, достанется кому-то другому. Жена будет не по любви, а для нормы, не из тех, в которую влюблен. Вот такая она, жизнь… Магия в том прежнем мире для меня была сказкой, хотя порой происходили необъяснимые вещи, и разные рассказы слышать приходилось. В той жизни я научился хотеть, желать, стремиться, падать и вставать, ничего не получая взамен, просто делая это ради жизни. Ведь жить без желаний и стремлений еще страшней. Зачем хомячок каждый день залазит в колесо и яростно бежит вперед? Неужели он не понимает, что он всё равно останется на месте? Понимает! Тут, в этой жизни, магия для меня была совершенно реальна и проявлялась в жизни каждый день много раз. Но даже не это было главным. Главное, что этот мир не резал мне крылья на взлете, не толкал под локоть в ответственный момент и не бил под дых перед забегом на время. Удары случались, но не было постоянного давления на грани выносливости. Я решил, что просто выйду и покажу, что я умею. Если моих сил и умений окажется недостаточно, то так тому и быть. Свой страх и неуверенность я спрятал очень хорошо, даже сам не сразу найду, если что.