Где пpocыпaeтся желание быть слабым, там начинaются настoящие отнoшения

Куроко пытался всеми силами отказаться от того, чтобы заниматься принятием альф-гостей, но декан колледжа пообещал отличникам повысить стипендию, если те поучаствуют. После долгих размышлений Тетсуя всё же решил согласиться. Он пообещал себе держаться на расстоянии от того альфы, который захочет пройти программу обмена университетов вместе с ним, не подпуская того близко и демонстрируя холодность и нежелание как-либо общаться вне официальных отношений. Когда кайджовцы прибыли, Кагами, верный предложению (а если быть точнее, приказанию) Акаши посетить лучших учеников интересных курсов, обратил взор на доску почёта. Проследив за сразу определившимся в нужном ему направлении Мурасакибарой и поразмышляв, он решил, что, хотя учёба была достаточно второстепенной целью его жизни, в профессии пожарного-спасателя могла пригодиться психология. Ведь приходилось работать с жертвами огня в экстренных ситуациях… Кагами решил, что ему было важно знать хоть что-нибудь о том, как успокаивать вытащенных из пламени, шокированных и расстроенных людей. Отправившись на поиски лучшего ученика нужного курса, Тайга зашёл в одну из аудиторий и спросил единственного человека в помещении, профессора, где находился Куроко Тетсуя. Внезапно рядом с ним послышался голос, и альфа подпрыгнул от удивления. Низкий парень материализовался рядом с ним буквально из воздуха. — Если вы хотели спросить, как я здесь оказался, то сразу отвечаю, что я уже был в комнате, когда вы зашли. После Куроко кратко объяснил, что сможет уделить Тайге около часа после окончания своих многочисленных пар. Когда время пришло, омега сопроводил альфу в класс психологии в университете и присел. — Насколько я знаю, в Шутоку по программе отправляют лучших учеников курса Кайджо, а также тех, чей уровень знаний хотят подтянуть. Я так понимаю, что вы относитесь ко второй категории? — получив пожатие плечами и кивок в ответ, Куроко продолжил, — Мой преподаватель, Мизуми-сан, сказала, чтобы я продемонстрировал вам свои способности в области психологии. Но, я понял, что вас не очень интересует учёба. За сегодня ведь вы не посетили ни одной лекции, так? — Неправильно понял. То есть да, я не очень успевающий ученик, но… раз нас отправили сюда, я решил проверить, что психология — это не какая-нибудь там фальшивка, типа гипноза и всего подобного. Она может понадобиться мне в профессии. — Гипноз это тоже не фальшивка. Как и сама наука психологии, он работает, если им правильно заниматься. Я могу провести один сеанс, чтобы продемонстрировать это. В моём курсе как раз был небольшой отдел гипноза. Кагами согласился чисто из интереса. Куроко стал спокойно водить перед его глазами каким-то кулоном и бормотать, а самец постепенно начал терять связь с реальностью, медленно проваливаясь в странные и неизвестные ощущения. — Ты хочешь учиться, ты хочешь иметь хорошую успеваемость, ты должен стать хорошим пожарным. Когда я щёлкну пальцами, ты захочешь учиться. Далее последовал щелчок. Тайга потряс головой и понял, что его, кажется, действительно потянуло к знаниям и тренингам, чего раньше никогда не случалось. — Надеюсь, я смог доказать вам, что то, с чем я хочу связать свою жизнь, работает. Если захотите узнать ещё что-нибудь о психологии, можете встретиться со мной завтра в это же время. Куроко встал со стула и молча вышел, оставляя удивлёного Кагами одного в пустом классе. Альфа задумчиво проводил странного парнишку взглядом и подумал, что ещё никогда не встречал таких необычных людей.

***

Кисе собирался встретиться с Куроко после занятий, но у того неожиданно образовались дела, связанные со студентами Кайджо. Пожелав другу удачи в общении с альфой, Рёта решил провести образовавшееся свободное время с пользой. Домашнее задание было готово, так что лучшим решением казалось отлучиться в заброшенную часть общежития, где сейчас никто не жил. В пустых комнатах иногда проходили студенческие праздники, и как раз в прошлую такую посиделку Кисе где-то забыл свой шарф. Вещь была не очень нужна, но раз обнаружилась подходящая возможность, её можно было и поискать. Кисе легко нашёл искомый предмет. Тот был заброшен на дверцу шкафа, оставшегося в нежилой комнатке с лучших времён, и блондин даже вспомнил, как его туда кидал Такао, весело смеясь и пытаясь что-то доказать верещавшему и извинявшемуся Сакураю. Тогда было весело, и блондин улыбнулся воспоминаниям. Кисе уже повернулся к выходу, собираясь возвращаться, но внезапно за дверью бывшей студенческой спальни послышались шаги. В комнату вошёл смуглый юноша с тёмно-синими волосами. На его лице появилась хищная ухмылка, когда он увидел недоумённого красавчика прямо перед собой. Парень плотно прикрыл дверь. — Целый день ждал такого прекрасного момента, малыш, — жёсткий незнакомый голос. Его обладатель медленно приближался к Рёте с решительным видом. Сердце Кисе пропустило удар, а глаза расширились. Альфа… Это был альфа из Кайджо, но что он хотел? Колени Кисе задрожали, и тот медленно попятился, вжимаясь плечами в холодную стену. — Боишься, малыш? Да ты, как-никак, ещё и девственник, а? Мгновенно страх захлестнул с головой. Блондин всё понял. Дыхание спёрло, и Рёта лишь мог в ужасе смотреть на очень медленно подходившего к нему альфу. — Т.ты не посмеешь… Н.н.не трогай ме... Ай! — омега вдрогнул, когда длинные пальцы Аомине требовательно коснулись светлой кожи на шее. Рёта лишь плотнее прижался к стене сзади, но это ничего не дало. — Аппетитный, — юноша наклонился и, зафиксировав голову блондина в руках, впился жадным поцелуем в дрожащие губы. — Н.не надо… Прошу тебя, — прошептал Кисе, пытаясь отпихнуть от себя мулата, но тот не слушал. Вырвав шарф из трясущихся рук, всё ещё сжимавших проклятую вещь, из-за которой Кисе и попал в пугавшую ситуацию, Дайки связал им запястья жертвы. — Я тебе не поигрался-изнасиловал-выкинул!!! От­пусти, — пропищал парень и замо­та­л го­ловой из стороны в сто­рону, из­бе­гая очередного по­целуя в гу­бы. — А для чего ещё нужны омеги? Вы в жизни-то никак пользы не приносите, вы нужны лишь для того, чтобы альфы вами удовлетворялись, малыш. Толкнув предпринимавшего попытки отбиться блондина к шаткому и пыльному письменному столу, Аомине ухмыльнулся. Испуганный омежка был на самом деле очень привлекательным, и в списке «использованных» альфой красавчиков он должен был, определённо, встать на первое место по миловидности. Тот брыкался, что-то мычал и дрожал, звал на помощь, уже не пряча слёз. Но в пустом помещении его было некому спасти. Аомине резко от­тя­нул левой ру­кой го­лову за светлые во­лосы и впи­лся в шею. Про­вёл языком по ключицам, поднялся выше и нем­но­го прикусил ада­мово яб­ло­ко. На светлой коже появились красные следы — не метки, нет, но почти, близко к этому, — а Кисе лишь плакал. Слёзы катились по щекам, только вот Дайки было всё равно. Блокировать отчаянные попытки вырваться из крепких рук было просто, а собственное возбуждение было намного важнее чувств очередной, пусть и очень красивой, игрушки. Быстро избавив блондина от рубашки, Аомине опустился поцелуями ниже по извивавшемуся телу, больно кусая соски и вылизывая подтянутый живот. Он оставлял влажные дорожки на рёбрах, покрывая засосами каждый миллиметр белоснежного торса. Рёта рыдал и мычал, но, прижатый к столу и со связанными руками, он чувствовал себя абсолютно ничтожным и беспомощным. Отражение собственной никчёмности он видел и в потемневших от желания глазах альфы, блуждавших взором и нагло изучавших его всего вместе с бесстыдными ладонями. Дайки без труда стащил с хрупкого парня брюки и бельё, раздевшись самостоятельно. Кисе уже била крупная дрожь, а на идеальном лице читался ужас. Это позабавило Аомине, и тот снова прильнул к уже искусанным губам жертвы. Усадив парня на стол и закинув его ноги к себе на плечи, мулат начал оглаживать сжавшееся колечко мышц. Естественной смазки совсем не было, наверное, от страха, и парень смочил пальцы слюной, прежде чем ввести один из них. Шикарная внешность блондина и то, каким узким он был внутри, сводило с ума, и Дайки лишь наслаждался дрожью и болезненными стонами, когда он начал растягивать отверстие. Второй рукой Аомине ласкал себя, а Кисе пытался лишь сильнее сжаться, не пуская настойчивого юношу проникнуть внутрь. Он вертелся, кричал от неприятных ощущений и всхлипывал, пока его мучитель добавлял пальцы, а тело буквально раздиралось на осколки от страданий, как физических, так и душевных. Но потом Дайки вошёл уже по-настоящему. Движения начались сразу, быстрые и дёрганные, причиняя ещё не привыкшему к чужой плоти в себе блондину нестерпимую боль. Около тридцати секунд жутких мучений прошли так, что Кисе просто не мог вздохнуть, но… Внезапно всё закончилось. Точнее, не закончилось, а потеряло смысл. Боль и стыд отделились, начав жить где-то отдельно, и Кисе повернул голову набок, полностью расслабившись и перестав сопротивляться. Дыхание вернулось, но это даже не почувствовалось. Остекленелыми глазами он смотрел на белую стену перед собой, бездумно пересчитывая серые трещинки и слушая скрип шатавшегося стола, на котором лежал. Было такое чувство, что Кисе перестал быть собой, оставив оболочку, пустое тело на растерзание жестокого альфы. Он растворился в пространстве, не двигаясь, не крича угроз и не умоляя остановиться. — Вот так, хороший мальчик, — услышанные слова были тоже в тумане, будто произнесены где-то далеко и глухо. Рёта прикрыл глаза, даже слёзы остановились. Через несколько минут Аомине, обильно излившись, вышел из него, не дожидаясь начала связки, но парень даже не осознал и не заметил этого. На плече болезненно сомкнулись зубы альфы, оставившие настоящий знак собственничества. Было плевать, что из-за метки Рёта вряд ли сможет найти своего истинного, ведь запах поимевшего его сегодня юноши выветрится ещё не скоро. Было плевать, что Аомине выкинет его, как сломанную игрушку, даже не задумываясь о чувствах. И было плевать, что свой, так сказать, первый раз, глотавший раньше таблетки даже во время течек во избежание насилия, Кисе позволил украсть грубому незнакомцу. И было плевать… Стало просто плевать. На всё. Аомине развязал его руки, кинув испорченный шарф в угол комнаты, и быстро оделся. Покидая комнату, он ненадолго остановился на пороге, победно ухмыльнувшись, и оглядел всё ещё не двигавшегося парня на столе. Тут же в сердце незаметно кольнуло что-то, смутно похожее на жалость, но Дайки с досадой отмёл чувство прочь и вышел, хлопнув дверью. Не хватало ещё начать волноваться о здоровье каких-то жалких попорченных им омег. Ха! Вот ещё.