Где пpocыпaeтся желание быть слабым, там начинaются настoящие отнoшения

Мурасакибара в очередной раз зашёл к Химуро. Его соседа по комнате, как обычно, не было, но зато у брюнета сидел парень с голубыми волосами, о котором как о психологе когда-то рассказывал Кагами. Куроко взглянул на вошедшего альфу и встал, сказав напоследок, что собирался ехать к Кисе в больницу. — Муро-чин, а почему этот твой друг, который только что вышел… ну, почему он так ненавидит всех самцов? — растягивая гласные, задал логичный вопрос Атсуши. — Ну… Как тебе сказать?.. Дело в том, что его… его в детстве изнасиловал его друг-альфа… И поэтому теперь он обходит всех их стороной минимум за километр. — Муро-чин, а почему ты меня не боишься? Твой друг должен был вас всех отговорить от общения с такими, как я. Особенно после того случая с учеником, который сейчас в больнице. Разве нет? — Не важно, Мурасакибара… Будешь чай? — поспешил сменить тему Тацуя. — Да, положи мне восемь кубиков сахара, — на этих словах у брюнета просто отвисла челюсть. Вообще, те темы, которые начал затрагивать Атсуши, не очень нравились Химуро. «Почему ты меня не боишься?» Да потому что нравишься ты мне, вот что! Но говорить такое вслух… Конечно же, Тетсуя пытался убедить Тацую прекратить общение с альфой. Но ведь события в жизни Куроко и Кисе не были событиями в жизни Химуро! А это незабудковый взгляд, который покорил брюнета с первой встречи, эти крепкие, широкие плечи, высокий рост… Но главное, характер. Добрый, отзывчивый, спокойный и наивный. Тацуя понимал, что чувства, которые он испытывал к новому другу, были больше, чем просто желанием получить сильного самца. Это была влюблённость, или привязанность — не важно, как назвать, природа от этого не менялась. Хотелось стать единственным для Мурасакибары, получив его метку. Химуро был на сто процентов уверен, что подобные мечты не были плодом так называемого «недотраха» в стенах почти закрытого от проникновения альф омежьего колледжа, куда случайно забрело несколько самцов. Да, его угораздило влюбиться в этого странного человека, которому хотелось доверять и доверяться, но который — редкий среди альф случай — кажется, даже не замечал этого и не пытался использовать готового на всё парнишку. Это было и хорошо, и плохо одновременно… У Химуро возникла мысль, что он может попытаться добиться сердца юноши, которому, вроде, были не важны романтические отношения. Да и не романтические тоже. Никакие, кроме дружбы. Тацуя решил намекнуть, что тот ему нравился. Вдруг из этого всё-таки что-нибудь выйдет? Хотя, вероятность удачного исхода была невысока, поскольку непосредственный и далёкий от всего тёмного Атсуши мог и не догадаться, что с ним нагло флиртовали... Парни разговаривали о способах заварки чая (спор начал Мурасакибара), когда Химуро внезапно перебил друга, опустив голову и спрятавшись за чёрной чёлкой. Всё же не в природе омеги было первым заговаривать о таком… — Знаешь, что может быть слаще, чем чай с восемью кубиками сахара, Атсуши? — Чай с девятью кубиками? — пожав плечами, предположил Мурасакибара и задумчиво взглянул на собеседника. — Нет, — ответ гиганта не мог не вызвать улыбки, — Поцелуй с любимым человеком, — ухмыльнулся Тацуя. На это он получил недоумённый взгляд со стороны альфы, который подозрительно замолк и о чём-то задумался. — Что у него в голове? — не понимал Химуро… А в голове Мурасакибары было что-то неизвестное и ему самому. Он смотрел на СВЯТОГО УЧЕНИКА и не понимал, что означали его слова. Поцелуй с любимым человеком? А кто его любимый человек? А кто любимый человек Мурасакибары? Интересно, неужели Муро-чин пробовал такой поцелуй, что теперь смело утверждает, каков он на вкус? Атсуши, хотя и был альфой, ещё никогда не вступал в отношения и, уж тем более, случайные связи. Ему это просто было не надо, и он даже не задумывался о подобного рода вещах. А теперь одна фраза подняла целый ворох вопросов. — Муро-чин, — подал голос Атсуши после долгих пяти минут молчания и глотнув остывший сладкий чай из кружки, — Ты сам пробовал этот поцелуй? Я не верю, что так сладко. Сначала Химуро был готов безнадёжно взвыть от того, что даже отнюдь не тонкие намёки интересовали странного альфу только с точки зрения еды. Но потом он подумал, что Мурасакибара мог иметь ввиду что-то другое… Как бы то ни было, Химуро решился сделать то, чего так хотелось, а потом — будь, что будет. — Я не пробовал, Атсуши. Но очень мечтаю, — Тацуя вскинул голову и мгновенно прижался к приоткрывшимся в попытке что-то сказать влажным губам альфы. Пьянея от собственной (омежьей, чёрт побери) смелости, брюнет проник языком в его рот и легонько начал играться, обводя зубы. Не получив никакого ответа на внезапные действия, Химуро отстранился и грустно кивнул. Видимо, или лично он не интересовал Мурасакибару, или весь род омег. Юноша с фиолетовыми волосами же был просто удивлён. — Это было сладко, Муро-чин, — задумчиво протянул Атсуши и посмотрел на брюнета. — От выпитого чая, наверное, — как можно ровнее попытался ответить Тацуя, но собеседник не согласился. — Муро-чин, может, ты — мой любимый человек? По крайней мере, ты единственный омега из всех, с кем я общался, который вызывает у меня… что-то. Интерес. — Так не судят, Мурасакибара, понимаешь? Я тебя интересовал из-за профессии кондитера, вот и всё. Минута прошла в молчании. Альфа опять что-то обдумывал, а Тацуя нервно теребил в руках край своей футболки, не зная, что делать с такой неудобной ситуацией. — Нет, Муро-чин. Ты мне точно нравишься. Давай ты будешь моим омегой? — Мурасакибара погладил брюнета по голове, а тот, сначала не поверивший слуху, всё же радостно заулыбался. Он надеялся, что сейчас альфа осознанно предложил это, полностью проанализировав свои чувства. На второй поцелуй Атсуши ответил, причём сразу же перехватил инициативу, подивившись собственному умению. — Я пока не буду ставить метку, Муро-чин. Вдруг мы не истинные? Тогда сломаю тебе всю жизнь. Химуро очень хотелось получить укус, который заставит его принадлежать любимому альфе, но он лишь кивнул. По поведению юноши рядом с ним было видно, что тут на быстрое развитие отношений можно было не рассчитывать, но он и так был счастлив. И так судьба подарила ему человека, которого он умудрился полюбить за четыре дня… И так это было удивительно, что не заинтересованный ранее в омегах альфа обратил на него своё внимание.

***

Аомине раздирало на части. Друзья поглядывали осуждающе, виня за насилие в стенах чужого учебного заведения, но волновало не это. Это была его…совесть? Дайки мучался и утопал в раздумиях, пытаясь понять причину странной перемены внутри себя. Хотелось извиниться перед тем светловолосым омегой. Хотелось поцеловать его нежно. Хотелось получить ответ. Да, как же хотелось получить ответ на поцелуй! А потом хотелось взять его на руки. И унести в какую-нибудь комнату на мягкую кровать. Хотелось зализать каждый болезненный след, оставленный ранее, хотелось прикоснуться губами к метке. Неужели он влюбился? В обычную, очередную свою жертву? В омежку, которая была рождена на свет, по его же словам, лишь для физического удовлетворения? Хотя нет, Кисе хотелось не так. Не грубо, не по-животному. Да уж… Ну он и влип. Никогда не ожидал такого от себя.