Где пpocыпaeтся желание быть слабым, там начинaются настoящие отнoшения

На пятый день пребывания альф в Шутоку к ним присоединили высокого парня, в котором Атсуши узнал одного из своих однокурсников из Кайджо, который тоже учился на криминалиста. Ректор альф объяснил, что этого юношу заявили в программе вместе с ними, но приехал он только сейчас, так как раньше были какие-то университетские дела, не позволявшие использовать все две недели акции обмена. Это был Митобе Ринноске. Он был крепко сложенным брюнетом с тёмными глазами. Было неизвестно почему, но этот альфа всегда молчал. Его голоса не знал никто, да и друзей у парня особо не было. Учился он на хорошие оценки. Митобе сразу же заселили в комнаты к остальным и спросили, на какой курс он хочет пойти. Ринноске же молча указал на фотографию новенького переводчика и расшифровщика Коганея Шинджи на стенде. Обычно Митобе понять было почти невозможно, но сейчас стало ясно, что для такого, мягко говоря, неразговорчивого человека, как он, общаться с привыкшим к головоломкам омегой будет легче всего. Сам же Шинджи не очень был счастлив, когда узнал, что к нему тоже подсоединили альфу. Вместе с ним он должен был пройти курс лекций и занятий. Дело было в том, что Кога на протяжении четырёх лет встречался с одним парнем, которого искренне любил и думал, что был любим. Познакомились они рано, в одиннадцать лет, но это не помешало вполне серьёзным отношениям, перераставшим из нежных в страстные и наоборот всё время совместной жизни. Но после, однажды альфа Коганея учуял в магазине своего Истинного и переспал с ним, бросив Шинджи на произвол судьбы. На плече парнишки всё ещё красовалась метка того юноши, и первое время одиночества шатен безумно скучал, проклиная весь мир. Шинджи тогда разучился шутить, смеяться, дышать и в целом нормально существовать. А сейчас он смирился, поняв, что его, меченного, уже просто никто не примет в семью, не полюбит. Свои течки Кога переживал в одиночестве с пятнадцати лет, глотая пилюли и вспоминая прошлое, которое было не вернуть. С тех пор он не боялся общения с альфами, нет… Насилия над собой тоже не очень страшился, думая, что нечего терять. Да только к нему всё равно альфы испытывали полное равнодушие. Коганей лишь не хотел повтора старой истории, боясь влюбиться. Ведь он почти забыл, снова научившись радоваться… Поэтому Шинджи не хотел общаться с назначенным в напарники юношей. Мало ли…

***

Пока новенький альфа ушёл знакомиться с ректором и всеми остальными, друзья из Кайджо собрались в комнате и начали разговаривать. Тайга перелистывал какие-то пособия, попутно увлечённо рассказывая Мидориме об удивительных методах психологии (а как же, он всё ещё был в состоянии тяги к знаниям). Вообще, эти пять дней Кагами и Куроко почти не общались по-нормальному. То есть омега выдерживал для альфы настолько жёсткие рамки, что Тайга даже при желании не мог бы сказать, что их деловые отношения можно было назвать как-либо иначе. Да он и не очень хотел-то… Если паренёк с голубыми волосами считал такое взаимодествие наилучшим и единственнно приемлемым вариантом, то Кагами возражать не собиался. Он же не этот «поганый насильник Ахомине», которого Тайга недолюбливал. Акаши делал расчёты по завоеванию своего омеги. Он пытался понять, как начать приватизировать Фурихату, который даже не подозревал, чьим Истинным скорее всего являлся. Вакамацу перебирал переносную аптечку, которую всегда возил с собой для экстренных ситуаций. Он думал, что ему нужно приобрести пластырь, так как именно он был нередко нужен для обработки небольших ран. Один из последних Коске два дня назад «пожертвовал» смешному изинявшемуся парнишке, который позже представился, как Сакурай Рё. Вообще-то, Вакамацу часто вспоминал большеглазого шатена после того случая. А тот, в свою очередь, начал здороваться с ним при случайных встречах в коридорах. Альфе был чем-то интересен этот омега, это он сразу понял. Но выводы делать не спешил. Мидорима, изображая, будто внимает Тайге, искал в какой-то научной книге возможное значение запаха, неотступно преследовавшего его в библиотеке. Он всегда был далёк от мысли, что его, такого неприступного и ледяного к чувствам, могут волновать ароматы омег. Но... Этот запах ведь его волновал? Мурасакибара же мечтательно пускал слюни на специально запертый от него Акаши в университетском холодильнике торт. Внезапно Кагами прервал чтение и заговорил, обращаясь к самому высокому юноше из всей компании: — Атсуши, ты чего такой счастливый последние два дня? Тебе обычно пофиг на всё, а сейчас ты светишься, будто маяк в море. — Я просто нашёл идеальный вкус. Самое сладкое — это поцелуй с любимым человеком, — непосредственно протянул здоровяк и улыбнулся. — ТЫ нашёл омегу? — удивлению его друзей не было предела. Чтобы так наплевательски относившийся к отношениям раньше человек вдруг ни с того, ни с сего заговорил о любви… — Ну да, я не виноват, что так получилось. Он меня сам нашёл. И научил целоваться, наверное. Не знаю. Аомине фыркнул, но сильно возникать не стал. То, что омега «кажется научил альфу целоваться» звучало, как абсурд, но о чём могла идти речь, если последние два дня сам мулат не мог успокоиться и выгнать из головы воспоминания о стеклянных глазах светловолосой жертвы... — Тебе же, как и Мидориме, были всегда не нужны омеги и отношения в целом, так спрашивается, как это вышло, что самым первым из нас, официально омега появился у тебя?! — удивился Теппей, поднимая брови и давясь водой, которую до слов Мурасакибары глотнул из бутылки. — Ну, я же ещё не ставил ему метку, — оправдался Атсуши.