***
Остальные омеги за это время успели немного отойти от шока и собрались вместе, обсуждая сложившуюся ситуацию. Вернуться обратно в их колледж сейчас было невозможно, да и, с другой стороны, в том, что самцы тоже находились на территории горячих источников, не было ничего критического. Все альфы являлись воспитанными и благоразумными людьми, что стало понятно уже за время совместного обучения в омежьем университете, так что опасения по поводу их поведения были бы по меньшей мере напрасны и необоснованны. Сакурай отделился от компании и подошёл к всё ещё стоявшему у двери Императору, робко улыбаясь и смущаясь. — Извините, простите пожалуйста, очень прошу прощения, извините, а… А где Вакамацу Коске? А… Извините! Акаши хмыкнул. Уголки его губ дрогнули в полуулыбке, вызванной непосредственностью омежки и его робким вопросом, и альфа махнул рукой в сторону лестницы на второй этаж. Фурихата Коки наблюдал за своим другом полными ужаса глазами, искренне не понимая его безрассудной смелости в обращении с сильнейшим и опаснейшим самцом и дрожа от страха. Конечно, теперь кому-то вроде встречавшихся с адекватными и внимательными самцами Химуро или Сакурая было хорошо, им было не страшно провести в приятном обществе целых десять дней спортивного лагеря. Для себя же Коки предвидел настоящую пытку… — Эй, Сакурай, — Хьюга Джунпей встрепенулся и напряжённо подал голос, — Ты что, знал, что мы будем в одном лагере с… Кайджовцами, что ли? — он неуверенно покосился на Акаши, все ещё чего-то ожидавшего, и Рё, благодарившего его за помощь и снова извинявшегося. — Да… Извините, я от Вакамацу это услышал… Простите! Я утром пытался и вам рассказать новость, но все были заняты… Вот. Простите! — парень неуверенно пожал плечами и тут же бросился вверх по лестнице, широко улыбаясь предстоявшей встрече с возлюбленным. — Мда… Вот это случай! — Шинджи легко хмыкнул и огляделся, — В любом случае, пойдёмте сейчас разбирать вещи? А вообще, по-моему, с Кайджо в лагере будет даже интереснее! Тут наверняка есть и остальные самцы, что участвовали в программе обмена! — Спорим, ты сейчас о Митобе-ччи думаешь? — Эй, с чего ты взял, Кисе?.. Тихо и беззаботно переговариваясь, омеги направились к выходу из холла, чтобы разойтись по отведённым им комнатам и оставить в них чемоданы. Мурасакибара за руку потащил абсолютно не сопротивлявшегося Химуро в другую сторону — по всей видимости, к своей комнате. Фурихата шёл на ватных ногах, боясь даже смотреть в сторону Императора. Шаг. Ещё один шаг. Затем другой, третий… Ещё и ещё. Всё это время стоявший возле стены Акаши так и не шевельнулся, что напрягало сильнее всего. Чего он хотел? Что ему было надо? О чём он думал? Почему не обращал на Фурихату ровно никакого внимания? Пересечь длинный холл из одного угла в другой и не вызвать у Акаши никакой реакции — возможно ли это? В то, что альфа смирился с потерей не особо нужной «игрушки» и отпустил его, верилось, мягко говоря, с трудом. Может, самец наоборот злился и собирался жестоко отомстить в ближайшем будущем? Было страшно, а неизвестность пугала ничуть не меньше, чем присутствие самого Сейдзюро в комнате. Вся смелость, с которой несколько дней назад парень заявлял Акаши об окончании неприятных и неправильных отношений, исчезла, лишь стоило увидеть знакомую фигуру, окружённую аурой несгибаемой воли и опасности. — Коки, останься здесь на минуту, — внезапно заговорил самец, уже когда почти поверивший в судьбу и счастливую участь омега был готов выскользнуть из большого помещения вслед за своими друзьями, — Я бы хотел кое-что обсудить. Обращение заставило Коки замереть на месте. Коганей ободряюще улыбнулся и взглядом предложил свою помощь, но Фурихата нервно мотнул головой, указывая идти без него. — Я… Я догоню, Шинджи. Спасибо, — в тишине гостиничного холла голос прозвучал тихо и неуверенно, так что Коки даже стало жалко самого себя, но делать было нечего. Он остановился на пороге и до побелевших костяшек пальцев сжал кулаки, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение и хоть немного прояснить затравленно метавшиеся в голове мысли. Акаши молчал. Если честно, он и сам немного волновался… О том, что творилось с его внутренним миром, не знал никто, кроме него самого и, кажется, о чём-то смутно догадывавшегося Мидоримы Шинтаро. Император был нацелен на то, чтобы как можно осторожнее ментально привязать к себе Фурихату, его истинного партнёра. В любом случае, известный и богатый наследник крупной бизнес-компании, единственный ребёнок в элитной семье, очень волевой и сильный несмотря на обманчивую внешность, Акаши Сейджуро ещё давно поклялся себе, что его мужем станет лишь предназначенный судьбой омега. Сочетаться браком с кем бы то ни было кроме Истинного Император был не намерен, и, верный своим убеждениям, теперь не собирался отступать от давно продуманного плана. Как бы ни полагал сам Фурихата, «игрушкой» Акаши его не считал, это точно… Незнатность рода и скромное материальное положение омежки, его простой характер и непривычка к появлению на публике, конечно, заставляли волноваться за представительность брака, но ничуть не пугали, ведь факт истинности оставался более важным для рождения наследников. Да и к тому же… Нет, это-то и было важнее всего. Чувства. Странные, необычные и светлые, воспринимаемые на подсознательном уровне, эти чувства пока что были не до конца поняты самим парнем: согласиться на них и впустить ментальную зависимость от кого-либо, связать собственную власть путами любви было бы ему, вечно свободному и одинокому, чересчур странно… Альфе было не очень приятно это признавать, но хрупкий и пугливый шутоковец, дрожавший при встрече с любым сильным самцом, но при этом всё же находивший в себе силы и смелость перечить волевому и абсолютному Императору ради достижения личной свободы и счастья, крепко зацепил Сейдзюро и засел в его мыслях. После такого принять в свою семью какого-либо другого омегу казалось младшему Акаши просто невозможным. Хотелось обладать только Фурихатой Коки. Да и… Было ли это обычное желание самца покорить истинного партнёра?.. Как бы нелогично это не звучало, Сейдзюро сомневался. Как первый и главенствующий самец в кайджовской компании, Акаши заслуженно обладал правом повелевать и приказывать. У него была власть не только над омегами, но и над альфами, которых аловолосый самец превосходил мощной аурой и железным внутренним стержнем. Организовать совместную поездку было его идеей, а принадлежавшая отцовской корпорации база на горячих источниках подходила как нельзя лучше. Предлог в виде благодарности омежьему колледжу за гостеприимное принятие предполагал присутствие не только одного Фурихаты, но и остальных семи омег, участвовавших в программе обмена, а для согласования «учебной» поездки с руководством Кайджо требовалось тоже как минимум пять самцов. Для влиятельного наследника бюрократические заморочки не являлись проблемой от слова «совсем», да и бюджет также позволял оформить всё правильно. По составу поездки на источники от альф же было не удивительно, что Акаши пригласил именно всех своих товарищей, с которыми более или менее сблизился за время учёбы в Шутоку. Таким образом вся компания собралась на спортивной базе, но никто даже не подозревал, что это делалось только ради приезда одного человека… Ради скромного и довольно непримечательного внешне Фурихаты. Ещё в университете Акаши распланировал все до мельчайших деталей, посвятив самцов в «совместность» поездки буквально накануне, в последний момент, заранее уведомив их не рассказывать данный секрет омегам, с которыми некоторые хорошо общались после знакомства. Подобная конспирация требовалась Акаши для того, чтобы известия не отпугнули его Фурихату, но, как оказалось, один из альф всё равно передал что-то Сакураю Рё. Слава богам, теперь это уже было не важно, а докапываться до истины у Императора желания не было. Можно было великодушно простить совершившего проступок товарища, ведь главная цель Сейдзюро, маленький шутоковец Коки, уже приехал в любом случае… Ещё в университете Акаши распланировал всё до мельчайших деталей. Но теперь, наблюдая за зажавшимся в углу омежкой, которого снова буквально перетряхивало от страха, он, пожалуй впервые за всю свою жизнь не знал, что делать. — Ак-каши… О ч-чём ты хотел поговорить? — шатен, видимо, не выдержал так напрягавшего и давившего на него молчания, нарушив тишину холла своим дрожавшим голосом. Вместо ответа Сейдзюро медленно приблизился к омеге и, вытянув руку вперёд, осторожно коснулся его мягких шоколадных волос. Он и сам не до конца отдавал себе отчёт в собственных действиях… Ожидая удара, Фурихата зажмурился и втянул голову в плечи, но Акаши лишь продолжил осторожно поглаживать и перебирать шоколадные прядки. — Коки, я ничего тебе не сделаю. Ты мой, и поэтому я не причиню вреда. — Я… Я не т-твой, — прошептал парень, дрожа и напрягаясь сильнее. — На тебе моя метка. — Да, но… Я… Я не могу так, ты… Ты не… — Коки, я уже понял допущенные ранее недочёты. Поверь, я действительно хочу построить отношения именно со своим истинным партнёром, и на этот раз я исправлюсь. Дай мне второй шанс. Коки… Пожалуйста. Фурихата неверяще поднял глаза и вздрогнул. Что это? Император не приказывал… Он просил, что казалось нереальным и неестественным… Парень затравленно молчал, пытаясь проанализировать ситуацию, а Акаши продолжал мягко касаться его волос и спокойно улыбаться. Несмотря на то, что юноша казался совершенно невозмутимым, омежка видел, как нелегко дались ему, привыкшему лишь к беспрекословному подчинению, последние слова. «Пожалуйста…» — это было удивительно и странно. Ради чего Император пошёл на подобные «жертвы» собственного достоинства? Неужели ради общения с ним, незаметным и ничем не примечательным старшекурсником, Фурихатой?.. Неужели дурацкий факт истинности, чтоб его, был настолько важен для наследника аристократического рода? Но в таком случае, к чему мягкая улыбка и осторожность? И это… «Пожалуйста»? Фурихата вздохнул. Он всё же боялся своего истинного партнёра, Сейдзюро, но теперь его странное поведение начинало чем-то притягивать. Может, к тому же подействовали пропускавший мурашки по позвоночнику гипноз ало-золотого взгляда и приятно холодившие кожу касания пальцев, но Коки робко улыбнулся и еле заметно, медленно кивнул. — Я… Я попробую, Акаши, я… Если ты просишь. Император лишь кивнул в ответ. Всё-таки, идея с организацией десятидневного лагеря на горячих источниках оказалась удачной.***
— Куроко-ччи, а как ты думаешь, Аомине-ччи тоже тут? — Возможно, Кисе-кун. — И почему он не вышел встречать меня?.. Аомине-ччи совсем не заботливый! Я обижусь! — Рёта возмущённо хмыкнул и надулся. Два друга шли по коридору роскошного отеля в поисках лестницы, по которой ранее поднялись на свой второй этаж, где располагались их комнаты. Все омеги уже расселились по апартаментам и сейчас распаковывали вещи, но предприимчивому Кисе внезапно понадобилось срочно «показать Нигоу-ччи замечательную территорию», на которой располагалась база, так что теперь блондин и его товарищ с принадлежавшим ему маленьким щеночком на руках пытались спуститься на улицу. Внезапно пёс Куроко встрепенулся и повёл носом, радостно оживляясь и начиная помахивать хвостом. Он спрыгнул с рук хозяина и быстро унёсся куда-то вглубь коридора, откуда вскоре послышалось его радостное тявканье и человеческий испуганный возглас вперемешку с ругательствами и звуком быстрых шагов. Тихонько ойкнув, Кисе ретировался в ближайший проход, пробормотав что-то вроде «я ни при чём, а Куроко-ччи смелый, он разберётся» на прощание. Тецуя пожал плечами, безэмоционально кивнул вслед струсившему другу и направился к месту происшествия, намереваясь мирно забрать Нигоу и выйти в конце концов на улицу — выгулять щенка было бы неплохо в любом случае. — Чёрт, откуда здесь эта собака?! — если Куроко и удивился, увидев пытавшегося отодвинуть от себя радостно вилявшего хвостом пса Кагами Тайгу, его бывшего напарника по программе обмена, то виду он не подал. — Это мой щенок, Кагами-кун. Если помнишь, ты сам мне его отдал после одного из организованных колледжем совместных заданий. — К-куроко?! Самец подпрыгнул от неожиданности и на секунду замер, тем самым предоставляя Нигоу полную свободу действий, чем тот мгновенно и воспользовался, начав сосредоточенно обнюхивать ботинки когда-то вытащившего его из пожара человека. — Ты… Блять, напугал. Харэ постоянно так внезапно появляться! — Извини, Кагами-кун. Можно я заберу Нигоу? Нам нужно спуститься на первый этаж. — А, да… — самец почесал затылок и задумчиво оглядел своего бывшего напарника. Вот уж чего он точно не ожидал, так это подобной встречи сразу же в первый день совместного отдыха… Нет, конечно, Акаши предупреждал, что омеги из Шутоку тоже приедут в тренировочный лагерь, но всё же… Чёрт побери, мелкий действительно был каким-то Фантомом! Минуту назад он буквально материализовался из воздуха вместе с этим своим псом, застав альфу врасплох. Его лицо как обычно не выражало никаких эмоций, но Тайге безумно захотелось вызвать на нём улыбку, а потом целовать, целовать, целовать наверняка мягкие губы, сжимать хрупкое тело в объятиях, впитывать чужие чувства и делиться любовью… — Чёрт, да я действительно в него втрескался по самые уши, — немного ошарашенно подумал Кагами, прогоняя нахлынувшие видения и резко отшатываясь, когда низкий омежка подошёл вплотную к нему и наклонился, чтобы поднять своё гиперактивное животное с пола. — Кагами-кун? — Да не, всё в порядке. Слушай, тебе показать выход? — Если можно, Кагами-кун. Я буду благодарен. Альфа провёл Тецую по длинному коридору и каменной лестнице, зачем-то спрятанной за массивной дубовой дверью настолько хорошо, что запомнить её расположение было с самого начала довольно проблематично не только омегам, но и всей компании кайджовцев в том числе, и показал путь в разбитый на территории спортивного комплекса на источниках большой сад. Нигоу не оставлял попыток добраться до альфы, предусмотрительно державшего дистанцию от немного пугавшего животного, и уже на выходе всё же сумел игриво тяпнуть того за рукав толстовки, заставив шикнуть и недовольно дёрнуться. — Кагами-кун, ты ему нравишься. — Будто оно мне надо, знаешь ли, — Тайга смерил голубоглазого щенка и его юного хозяина взглядом, мысленно жалея о том, что сам Куроко не испытывал подобных тёплых чувств. Паренёк старался сторониться всех самцов, пересекаясь с ними лишь в силу необходимости, и Кагами даже не мог представить, каким образом он смог бы обратить на себя его внимание… — Кагами-кун, спасибо за помощь. Мы прогуляемся с Нигоу и посмотрим на источники. Но если хочешь, можешь остаться с нами. Думаю, Нигоу будет рад, а в твоём случае взаимодействие с ним так же поможет избавиться от кинофобии. Это распространённая психологическая практика… — Класс! В смысле, я не против с тобой… С вами погулять. У меня куча свободного времени, и, это… Ну, если ещё и психологическая практика… Тайга широко улыбнулся и кивнул. Омега, конечно, воспринимал его лишь как напарника по учёбе, да и то уже бывшего, и сделанное минуту назад предложение для него означало всего-то очередную рабочую тренировку, но Кагами был рад. Ради общения с тихим парнишкой можно было потерпеть даже этого жуткого Нигоу и свою собственную кинофобию, как выразился сам Тецуя…***
— Аомине-ччи бака. Все альфы со своими парнями уже встретились, все уже с любимыми. А Аомине-ччи меня даже не ищет! Жуть… Вот Вакамацу-ччи рассказал Сакураю-ччи от том, что тоже приедет в лагерь, он ему даже специально позвонил! Вакамацу-ччи любит Сакурая-ччи! И Мурасакибара-ччи тоже любит Химуро-ччи, он просто забыл ему сказать… А Аомине-ччи меня не оповестил! Он… Забыл обо мне? Не хочет со мной общаться? Аомине-ччи меня не любит? Нервно кусая губы, Кисе Рёта быстро шагал по гостиничным коридорам. Он и сам не понял, когда в его голову забрели подобные неприятные мысли, но парнишка продолжал накручивать себя, возможно даже непреднамеренно. К тому же в животе начинало жарко потягивать, что только добавляло проблем и заставляло волноваться сильнее… Разве до начала его течки не должно было пройти ещё как минимум две недели? Кисе жутко нервничал и проклинал всё на свете. Каких-то десять минут назад он ещё спокойно разговаривал со своим другом Куроко-ччи, а теперь… Ощущения приближавшейся течки путали разум и кружили голову, чётко думать становилось всё труднее, а плавившийся мозг выцеплял из памяти лишь отдельные идеи… Последняя мысль пульсировала и повторялась снова и снова. Обида на не предупредившего о своём приезде Аомине, совсем незначительная и детская сначала, раздулась и заняла всю голову блондина, который уже всерьёз представлял, будто альфа оставил его и разлюбил… Кисе всегда очень остро реагировал на свои природные циклы, а течка так вообще становилась самым настоящим кошмаром. Без подавителей мысли, кажется, пытались выплавить весь мозг, заплетались, стучали в ушах, становилось труднее дышать и адекватно воспринимать мир… С каждой секундой делалось всё хуже. Омега на подгибавшихся ногах добрался до общей туалетной комнаты рядом с гостиничным холлом, выкрутил кран на полную и сунул гудевшую голову под леденящие струи. — Кажется, у Такао-ччи где-то была скрывающая запах мазь… И почему я не взял с собой таблетки? Аомине-ччи… Нет, не хочу думать. Я ему не нужен… А почему я так решил?.. Уже не помню чётко… Какой ужас, я всегда плохо переносил течки! Нужно же ей было начаться именно сейчас?! Пару раз глубоко вдохнув, Рёта перекрыл воду и вышел в коридор. Опираясь рукой на стену, он добрался до спальни своего школьного товарища, отчаянно надеясь на то, что сегодня судьба не станет его преследовать и позволит спокойно разобраться с собственным телом… Самого Такао в комнате не оказалось. Зато его немногочисленные вещи уже стояли в углу, и, тихо поскуливая и дрожа, Кисе быстро нашарил маленький зелёный тюбик в спортивном рюкзаке однокурсника. — Такао-ччи ведь не разозлится, если я на время одолжу его крем, верно?.. Только… Намажусь и сразу верну! Кисе аккуратно закрыл дверь чужой комнаты и со всех ног бросился к себе.***
Смуглый парень потянулся и открыл глаза. Тусклое осеннее солнце совсем не грело, но Дайки всё равно умудрился заснуть на крыше отеля, куда из одного коридора второго этажа здания вела узкая лестница «исключительно для персонала». Лениво нашарив смартфон, Аомине взглянул на экран и зевнул. — Акаши говорил, что омеги приезжают в полдень… Интересно, они уже тут? Надо бы Рёту встретить, что ли… Странная затея хранить от них тайну совместного отдыха, если честно. Хотя, да пофиг. Когда парень спустился, его охватило странное беспокойство. Так сразу найти причину неожиданных эмоций не получалось, но Дайки насторожился. Нужно было отыскать Кисе и… Мысль резко оборвалась. Кисе? В нос ударил головокружительный сладкий аромат корицы, и юноша тяжело и часто задышал. — Запах омеги… Это точно мой Рёта, — пришло в голову мгновенное осознание. Пахло даже в коридоре, и было очевидно, что сам источник аромата тоже находился не очень далеко… Хищно ухмыльнувшись, Аомине бросился на поиски. Возле одной из отведённых омегам комнат альфа замер, жадно втянув ноздрями воздух, и облизнулся. — Рёта? Ты здесь? Ответом стало молчание, но Аомине был уверен, что его партнёр находился внутри и при этом умопомрачительно пах. — Рёта, открой дверь. — А… Аомине-ччи… Почему ты пришёл? — любимый голос немного дрожал, и сердце Дайки кольнуло беспокойством. Всё же было в порядке? Что с Кисе? — Аомине-ччи, ты меня не любишь. — Что?! С чего ты взял, Рёта? Что происходит? Открой. Открой мне дверь, сейчас же. Послышалось лёгкое шуршание, щелчок замка, и дверь тихо отворилась. Сам себе напридумывавший несуществовавших проблем в отношениях, Кисе сначала и не хотел бы сдаваться, разговаривать с Аомине, но мощный, пряный запах находившегося так близко любимого самца подчинял и пленял, притягивал к себе и кружил голову… Аомине мгновенно смял мягкие губы партнёра в жёстком поцелуе, от которого течный омега тихо заскулил и отчаянно вцепился в чужие плечи. С глухим стуком из ладони выпал тюбик со скрывающим запах кремом, которым Кисе так и не успел воспользоваться… Сильные руки Аомине пробрались под рубашку, огладили поджавшийся живот, бока, и из головы омеги будто бы резко вышибли все мысли. Острые ощущения топили, и Кисе почти захлёбывался в эмоциях, задыхался… — Аомине-ччи… У меня… Кажется… У меня, в общем, течка, — Рёта смущённо опустил взгляд, когда самец позволил ему отстраниться, чтобы немного прийти в себя и сообщить очевидную новость. — Я уже понял по запаху. Почему ты решил, что я тебя не люблю? — Я… Я подумал так, когда оказалось, что ты не пришёл меня встречать, хотя был тут, а ещё не сказал про совместную поездку… Ай, Аомине-ччи!!! — блондин хихикнул и зажмурил глаза, когда самец поднял его на руки и снова поцеловал, на этот раз быстро и нежно. — Дурак. Я заснул… А об остальном поговорим позже. Это обидно, вообще-то, когда ты говоришь, что я тебя не люблю! Ты же знаешь, что ты единственный, с кем я хочу остаться. — Ну… Я… Точно? Ой, Аомине-ччи, прости-прости! Услышав эти слова, всё ещё державший своего омегу на руках Дайки уверенно хмыкнул и хитро блеснул глазами. В его голове будто сработал специальный механизм, заставивший преобразиться и кардинально изменить действия. — Извинения не принимаются, Рёта. По-другому извиняться будешь. Течка, говоришь… Вот и отработаешь за все четыре дня мне своё «не любишь»! Кисе удивлённо округлил глаза и взвизгнул, когда самец резко бросил его на аккуратно застеленную гостиничную кровать-полуторку и тут же отстранился. Отойдя к двери, альфа с тихим щелчком повернул ключ в замке и ухмыльнулся. Затем медленно, по-звериному двигаясь, стянул с себя толстовку вместе с футболкой и кинул их на пол. — Накажу, Рёта. Накажу, и чтоб у тебя в голове больше никогда не возникало сомнений в моих чувствах. — А… Аомине-ччииии… — заскулив, омега перевернулся на живот и потёрся уже давно возбуждённым членом о матрас прямо сквозь ткань одежды. Слова были произнесены тихо, с протяжным стоном, а Кисе просто не мог оторвать взгляда от своего полуобнажённого, источавшего головокружительный аромат самца, который теперь был одет лишь в обтягивающие тёмные джинсы. Омега уже почти ничего не соображал, часто глотал какой-то уж слишком сухой воздух в комнате и был, кажется, готов кончить от одного только вида такого красивого мускулистого тела своего парня, но у Аомине явно были другие планы. Он приблизился к Кисе и с силой провёл рукой по его спине, затем переворачивая и нависая сверху. Рёта тут же вцепился в чужие запястья, пытаясь притянуть Дайки ещё ближе. По его бёдрам стекала обильно выделявшаяся липкая смазка, голова шла кругом… Тихонько рыкнув, Аомине быстро, одну за одной расстегнул пуговицы белой рубашки Кисе и выпутал его из штанов, а затем грубо и властно впился в любимые губы поцелуем. Омега просто не мог сопротивляться, покорно открывая рот и наслаждаясь настойчивым языком, скользившим по щекам и дёснам, обводившим зубы и дарившим прекрасное чувство эйфории… — Я тебя не люблю, говоришь? — с улыбкой повторил альфа, отстраняясь от губ Кисе и напоследок мазнув по ним своим горячим дыханием, — Не люблю, значит?.. Омега разочарованно простонал что-то бессвязное и опять потянулся к самцу, но тот с усмешкой шлёпнул его по рукам, а потом перехватил обе ладони и крепко связал их собственным кожаным ремнём, вынутым из шлёвок ещё раньше. Кисе громко выдохнул и задрожал, на мгновение ситуация чем-то напомнила ему давний случай с изнасилованием в стенах колледжа… Но теперь всё было по-другому. Теперь он любил и доверял Дайки, да и течка заставляла отдаться в умелые руки партнёра, а подобные действия с его стороны лишь сильнее возбуждали. Омежка улыбнулся и прикусил губу, пытаясь сдержать рвавшиеся наружу громкие стоны. Его напряжённый член уже давно требовал внимания, но альфа будто бы и не замечал этого. Он сам был на грани, Рёта в прямом смысле сводил его с ума, в штанах было болезненно тесно, и, раздражённо шикнув, Аомине быстро избавился от плотной джинсовой ткани. Несколько раз огдадив стройное тело возлюбленного и несильно укусив его под дёрнувшимся кадыком, самец поднял Кисе с кровати и, поддерживая, помог устоять на ногах. Затем он зашёл сзади, прижался к партнёру всем телом, горячо выдохнул на ухо… — Нравится?.. Я люблю тебя, слышишь? Я тебя очень люблю, — хрипло произнёс, прижимаясь ещё теснее, так, что головка члена уже касалась влажной дырки между ягодицами парня. Омега подался назад, потёрся о возбуждённый орган, откинул голову на чужое плечо… — Да… Я тоже, я тебя… Очень люблю, Аомине-ччи, просто… Ах, — альфа отпустил его, и Рёта от неожиданности свалился на колени, локтями упираясь в жёсткий ковёр. — Ты такой аппетитный, — самец довольно облизнулся. Резко опустившись возле любимого на пол, он медленно провел языком по его бедру, собирая смазку и заставляя Кисе подрагивать от ощущений и краснеть. Легонько хлопнув омегу по ягодице, Аомине надавил на его поясницу, заставляя подчиниться, и тот прогнулся, тихо выстанывая имя «Аомине-ччи». Язык альфы скользнул в пульсировавшее колечко мышц, Кисе дёрнулся и всхлипнул, двинул бедрами навстречу, сжал кулаки связанных рук… — Ой-ой, давай уже… Аомине-ччи… Не могу… Хрипло рассмеявшись, Дайки погладил омежку по спине и просунул одну руку под его живот, не давая упасть в неудобной позе. Его лучший партнёр, его самый красивый блондин с внешностью модели, его первая и единственная любовь, Рёта сейчас стоял перед ним «раком» и был таким открытым, доверчивым, что перехватывало дыхание. — Люблю, люблю, люблю, — прошептал самец, выцеловывая лопатки и оставляя засосы на нежной коже вдоль позвоночника своего парня, обводя каждую мышцу, каждую выпирающую косточку на спине если не языком, то пальцами, заставляя омегу чуть ли не биться в агонии. — Аомине-ччи! Дайки на секунду отстранился, нашарив в кармане отброшенных в сторону джинс упаковку презервативов (постоянно носить контрацептивы с собой вошло в привычку ещё задолго до встречи с Кисе, из-за которого другие омеги перестали интересовать падкого до секса раньше самца), и раскатал «резинку» по члену. Переместив под живот блондина и вторую руку, альфа медленно скользнул по липкой от естественной смазки коже и двинул бедрами вперёд, осторожно проталкиваясь головкой в узкое отверстие. Вошёл осторожно, нежно, неторопливо и сразу замер, позволяя омеге привыкнуть. Тот же медлить не стал: коротко крикнул и дёрнулся назад, тут же задыхаясь очередным стоном. Дайки рыкнул и с ходу сорвался на дикий темп. Его омега был такой невероятно узкий и горячий, и двигаться в нём — удовольствие в чистом виде. Рёта выгнул уже влажную от пота спину, насадился сильней, оглянулся, смотря из-за плеча… Его глаза… боги, какие же у него были глаза. У Аомине голова кружилась от этого парня, и он нисколько не сомневается в собственных чувствах. Дышал надрывно, рвано, иногда срываясь на хриплые полустоны, и двигался ещё быстрее, хотя куда уж, казалось бы. Может, это длилось час, полчаса или пятнадцать минут… Может, одно мгновение. Уследить за временем было невозможно, оно потонуло в череде стонов и быстрых вдохов-выдохов, но в конце Кисе окончательно перестал сдерживаться, кричал уже в голос, покусывал свои губы и трясся от накрывавшего с головой оргазма. — Аомине-ччи, Аомине-ччи, Аомине-ччи… Кисе излился, так ни разу себя и не коснувшись. Его альфа кончил и вышел сразу же после, зубами вцепившись в светлую кожу на загривке обессилевшего блондина, и навалился на него, вжимаясь всем телом, обхватывая руками и опаляя горячим прерывистым дыханием нежную кожу на шее. Парни опустились на пол, позволяя себе недолгую передышку перед следующим страстным заходом, и Рёта улыбнулся. Дайки освободил его руки от ремня, поцеловал в податливые губы. — Аомине-ччи, это… Это… Прекрасно. Ты такоой классный! Альфа ухмыльнулся. — Кто бы говорил…***
В углу комнаты перед дверью сиротливо лежал забытый всеми зелёный тюбик с принадлежавшим Такао кремом. На этот момент он являлся самой последней вещью на планете, о которой расслабленный блондин мог бы вспомнить. По комнате разливался ничем не перекрывавшийся терпкий аромат течки, секса и идеально дополнявшей друг друга пары альфа-омега…