***
Шинджи и Риноске тоже были в числе прощавшихся. Они конечно встречаться начали не так давно, как некоторые, но альфа был уже готов проявить максимальную заботу по отношению к своему омеге. — Шинджи… Я бы хотел тебе кое-что отдать. — шёпотом промолвил Митобе и полез в карман своих джинс. — Я готов — озаряя если не весь мир, то хотя бы своего альфу улыбкой, промолвил Коганей. Риноске надел на своего любимого кулон в виде кота, который открывался и там была единственная их совместная фотография. — Боже, Митобе, это так мило — всхлипывая начал омега. — Не плачь, котёнок, тебе не идут слёзы — прошептал альфа так, что бы его слышал только Шинджи. Омега набросился на своего альфу с объятиями и мягко поцеловал его в щёку. — Всё, котёнок. Мне пора. Обязательно буду писать, звонить и если тебе понадобится помощь по учёбе, то с удовольствием помогу. А если ты вдруг загрустишь, то сразу же звони мне и я обязательно уделю тебе время. Договорились? — Да Альфа напоследок стёр слёзы своего омеги и потрепав его макушку, пошёл в автобус.***
— Аомине-ччи бака! — кричал почти на весь двор Кисе, бегая за своим альфой. — Это ты бака! Сколько мы встречаемся и ты ни разу не назвал меня по имени при мне! — кричал в ответ Дайки. — Ну вот и провожай себя самостоятельно! — прокричал Рёта и направился в комнату, — Не назвал я его по имени, провёл с ним течку, при друзьях всегда его называю по имени, а этот разгильдяй всё вечно просыпает, не проявляет ко мне должного внимания, а я со своей внешностью могу найти себе кого-нибудь другого. — бубнил себе под нос блондин. Но альфа его быстро нагнал и остановил объятиями. И поцеловал в макушку. — Любимый, я не хотел тебя обижать. Правда. Ты же моё всё. — Я же бака. Как мириться, так сразу любимый — протараторил Кисе и надул губки. — Ну я правда не хотел. Но все остальные называют друг-друга по именам, а ты один выделяешься ото всех… — Дайки-ччи бака — надув свои губы прошептал Кисе и отвернулся. — Что ты сказал? Ты назвал меня по имени? Рёта, ты знаешь, что я безумно тебя люблю? — промолвил мулат, усыпая лицо блондина поцелуями-бабочками. — Не подлизывайся, тебе пора ехать — обнимая за шею своего альфу, сказал омега. Мулат на прощание подарил нежный поцелуй своему блондину и пошёл в автобус.***
— О Божечки, спасибо спасибо, Коске, ты знаешь, что ты лучше всех альф на свете? Прости, если недостаточно сильно поблагодарил, прости… — Рё, мы договаривались о чём? — — О том, что бы я не извинялся перед тобой, потому что ты мой альфа и я не должен перед тобой извиняться… — Правильно, милый, не извиняйся — мягко сказал Вакамацу, переплетая свои пальцы с пальцами своего омеги. Коске, как истинный альфа решил подарить своему омеге то, что он сможет обнимать вместо его и что-то, способное напоминать о нём. В итоге шатен подарил большого плюшевого кота и кожаный браслет, внутри которого было послание на тот случай, если омеге станет грустно. Коске аккуратно наклонился к его лицу и их губы сомкнулись в нежном, трепетном поцелуе. Сакурай коснулся руками его шеи, а альфа крепко прижал его к себе, смыкая руки на талии и соприкасаясь лбами со своим возлюбленным. Губы омеги были слаще самой приторной конфеты и этот вкус дурманил альфу, заставляя хотеть снова поцеловать эти губы. И Вакамацу понимал, что он уже полностью погряз в Сокурае: в его губах, в его голосе, росте, объятиях. Альфа понимал, что с каждым днём всё больше и больше хочет любить своего хрупкого Рё, который склонен плакать от многих-многих вещей, но ведь он делает это искренне и это не может раздражать.***
— Ну давай обниму тебя что-ли, дурья башка! — кричал Хьюга, раскрывая объятия для своего альфы. А эмоциональный Киеши просто влетел в объятия и буквально сбил с ног своего омегу. — Я так рад, но в тоже время мне так жаль, что нам придётся расстаться — почти плача промолвил альфа. — Ой, молчи, дурья башка. Только нюни свои тут не распускай — немного грубовато, но в тоже время с любовью проговорил Дзюмпей. Никто не мог понять грубоватости в общении Хьюги, но было и не мало надежд на то, что омега изменится рядом с таким солнечным и эмоциональным Теппеем, который нёс радость и искренность в мир. Он поддерживал всех и считал свой выбор всегда верным, ведь так и было всегда. С виду грубый альфа никогда не вставал на сторону не правых, или злых людей. Альфа прижал к себе своё счастье и целовал его макушку, трепетно переплетая пальцы. — Обещаю писать каждый день. Пока, счастье моё — подарив нежный поцелуй на последок, промолвил альфа.***
Такао сидел на коленях у Мидоримы, который слегка почёсывал его волосы. Омега чуть-ли не мурчал от таких действий своего альфы, который после случая в спортивном лагере, начал относится к Казунари намного трепетнее, ведь его насиловали, он хотел закончить жизнь и теперь ему действительно нужна была поддержка от любимого альфы. — Казу, прости. Я был так глуп до этого. Ты ведь любишь меня всем сердцем, а я посчитал тебя не достойным. Я ведь не могу представить тебя без сверкающей улыбки. Я очень люблю тебя, киса. — Шин-чан, я очень тронут. Ты видимо и вправду скучал по мне во время нашей разлуки?..Я ведь прав? — Конечно, любимый. Шинтаро аккуратно переплёл свои пальцы с пальцами Казунари и влюбленные открыли губы и переплели языки. То один, то другой язык глубоко попадает в рот любимого, касаясь нёба, зубов, исследуя «обратную» сторону губ. Никакой пошлости, лишь нежность и любовь.***
Куроко и Кагами ещё толком не успели толком побыть вместе, но ведь они уже полюбили друг-друга, что явно стоит всех драгоценностей этого мира. Сегодня Тайга решил совершить первый поцелуй. Кто-то скажет, что он торопиться, но ведь через несколько минут придётся прощаться… — Куроко, малый, пора прощаться. — Кагами-кун, перестань меня так н.- не успел Тецуя договорить, как его альфа жадно впился в его губы, посасывая то одну, то другую губу. Омега завис на несколько секунд, но позже начал неумело отвечать, что-то мыча в поцелуй. После двух минут близости, они отстранились друг от друга и Тайга поднял на руки своего Тецу, пересаживая его на своё плечо и нашёптывая комплименты о том, что он самый-самый и ведь альфе не важно мнение других, ведь для него его Куроко — маленький психолог, которого он добивался очень долго, он для него важнее всех на свете…***
Так было, так больно… Слова стреляли в сердце «Ты мне больше не нужен» За всей этой картиной тихо наблюдал Химуро, который тоже хотел так же греться в объятиях своего альфы, но мозг понимал, что Атсуши не придёт, а сердце кричало о том, что нельзя сдаваться, что альфа обязательно придёт за своим омегой, если он ему дорог. Но ведь реальность всегда суровее, чем воображение. Из-за ситуации со своим родственником — он понял, что не всё так радужно и даже истинные могут разочароваться в тебе. Это настолько ужасно, что тебя разрывает на части от любви, от любви к своему не родившемуся ребёнку. Все так счастливы, а брюнет наблюдает за этим всем. Животик молодого родителя совсем чуть-чуть выпирал, как бы напоминая своему папе о том, что он живой и тоже всё чувствует. Ведь дети всегда вселяют в своих родителей какую-то надежду, либо дают сил на жизнь и достижение разных целей. — Малыш, прости меня за такие мысли, но когда я их смотрю, то у меня в голове возникла мысль о том, что бы поступить так же, как и мой родственник. Они такие все счастливые…А я один тут стою. По щекам брюнета катились слёзы неконтролируемым потоком. Тацуя решил пойти в корпус, но как только он развернулся, то поток солёной воды сам потёк по его щекам, ведь перед ним стоял его альфа с огромным букетом цветов, который раскрыл свои руки для объятий. — Атсуши? Это ты, или я уже схожу сума от твоего отсутствия — прошептал омега. — Любимый, может уже подойдёшь ко мне? Этот букет не такой лёгкий, каким кажется. Химуро буквально влетел в объятия своего альфы. Мурасакибара расцеловывал лицо своего брюнета. И вот сейчас Тацуя понял, что готов рассказать о том, что в нём растёт частичка их с Атсуши любви. — Маленький, я так скучал по тебе. Прости меня, дурака. Я так тосковал, зная, что ты грустишь из-за моих ошибок. Глупо было ревновать тебя лишь из-за запаха. Простишь своего глупого альфу? — Да, конечно прощу. Знаешь… У меня изменился запах из-за того, что я вынашиваю нашего с тобой ребёнка… Он ещё маленький, поэтому я не знаю его пола… Но кто бы это ни был, мы ведь будем любить его так же сильно, как друг-друга? — Боже… Муро-чин… Я так рад! Ты не представляешь, как сильно! — воскликнул фиолетововласый, — И это ты скрывал от меня? Я очень рад, не смей больше скрывать от меня ТАКОЕ — промолвил альфа, прижимая к себе своего омежку.