Это любовь

Наступило утро выходного дня. Лучи восходящего январского солнца проникали в щель между штор. Морозные узоры на окне тенью отображались на тюле и превращались в сложные и красивые рисунки. В полусне Киришима повернулся в сторону Бакуго и попытался положить на него руку, но его там уже не было. Приоткрыв глаза, Эйджиро увидел свет сквозь закрытую дверь комнаты. Он любил долго спать, наверное, больше чем кто либо, поэтому часто опаздывал в школу в детстве. Взглянув на часы, он увидел, что всё ещё не так плохо – время было пол девятого утра. Сидя на краю кровати и почесывая голову, Киришима решил, что стоит пойти помыться. Он встал и в боксерах вышел в коридор. Свет шел справа со стороны кухни. Эйджиро пошёл прямо в ванную, чтобы для сначала умыться. Выходя из неё, он начал вытирать лицо и продолжил движение в сторону кухни. За стойкой он увидел Кацуки, допивающего свежесваренный кофе. – Будешь? – приподняв чашку, спросил Бакуго. – Доброе, да, не откажусь, спасибо, – ответил Киришима. – Чертовски вкусный кофе! – подметил про себя Эйджиро, – Так значит, Кацуки не только кондитер? – задумался он и заулыбался. – Чё? – заметив улыбку спросил Бакуго. – Да просто кофе очень вкусный, – тепло сказал Киришима. – Ааа, ну хорошо, – произнес Бакуго, допивая остаток. – Слушай не хочешь пробежаться? – спросил Кацуки, неожиданно сам для себя. Киришима открыл рот от удивления: – Конечно, с удовольствием! – он даже забыл, что хотел пойти помыться. Они оделись в зимнюю спортивную одежду, вышли из подъезда и побежали вокруг квартала. – Давно я не бегал, – сказал Бакуго, слегка запыхавшись. – Ну, это поправимо, – ответил Эйджиро слегка перегоняя своего оппонента. Как не пытался Кацуки нагнать своего фаворита, так и не получалось – дыхания немного не хватало. Решив, что больше так продолжаться не может и надо начать заниматься и бегать хотя бы в выходные, он засмотрелся на рельефную спину Киришимы обтянутую спортивной толстовкой, потом на его массивные икры в термобелье. Затем он перевёл взгляд чуть выше и остановил его на ягодицах. – В спортивке дерьмоволосый выглядит довольно соблазнительно, – подумал Бакуго и еле заметно улыбнулся. Он почувствовал, как начинал возбуждаться, несмотря на холод на улице: – Блять, очень вовремя, – прошептал он. – Ты что-то сказал? – повернув голову и замедлив бег, спросил Эйджиро. – Нет, тебе показалось, – ответил Бакуго и наконец-то перегнал своего соблазнителя. Бакуго не знал, но у Киришимы были практически такие же мысли насчет его вида сзади. Они пробежали около 10 километров то молча, то разговаривая на разные темы. С каждым кругом пригород Токио постепенно просыпался, народу становилось все больше на улицах. Холод не позволял людям подолгу находиться на воздухе, поэтому кто-то торопился зайти в магазин и вернуться домой, а кто-то быстро шёл по своим делам, чтобы не замёрзнуть. – Давай закругляться, – прокряхтел Бакуго, когда они были около дома. – Да, пожалуй, - с легкой одышкой согласился Эйджиро. Благодаря постоянному бегу они не сильно замёрзли, но пальцы на ногах у обоих немного окоченели. – Пошли в душ, – на выдохе сказал Бакуго, – а то у меня всё будет болеть завтра сутра. – Эээ да конечно, ты… иди, я чуть позже зайду, пойду… поставлю телефон на зарядку, – запинаясь, сказал Киришима. Бакуго ушёл в ванну и из нее послышался звук включенного душа. Душ с Кацуки, вместе, такого ещё у них не было, и Эйджиро накрыла лёгкая возбуждающая дрожь. Он даже не думал о том, что душ они теперь могут принимать тоже вместе. Поборов страх и сказав себе: – Чего тебе бояться? Ведь вы уже были вместе, это просто смена декораций и всего-то, – он разделся до нижнего белья и вошел в ванную. Бакуго любил воду погорячее, поэтому в ванне был лёгкий пар как в сэнто. Стекло, отделяющее душ и комнату, запотело. Он стоял под душем и не шевелился, задрав правую руку и прислонив ее к стене. Размытые очертания его рельефного тела создавали некую загадочность и соблазнительность происходящего за стеклом для Киришимы. Он застыл на месте, разглядывая своего Кацуки, и начал возбуждаться всё сильнее - сердце начало биться в груди и в висках, появилось приятное нытьё в животе, и кровь начала приливать к паху. Силуэт Бакуго посмотрел в сторону созерцающего Эйджиро и спросил: – Ты идёшь или как? Киришима снял боксеры, подошёл и открыл стеклянную дверь. Теперь он видел своего парня сзади. Горячие струи воды стекали по его красивой шее, спускались на слегка рельефную спину и держали свой путь вниз - на ягодицы, а затем на белесые подкачанные ноги. – Может, закроешь дверь в душ? А то поддувает, – очень спокойным тоном проговорил Кацуки. Все ещё находясь в приятном шоке, Эйджиро молча выполнил просьбу, не спуская глаз с его тела. Кацуки повернулся, теперь Киришима увидел его во всей красе: мокрые, потерявшие свой объём из-за влажности волосы заслоняли лоб; капли воды стекали по подбородку, падая куда-то в бездну, другие же вновь проходили свой путь по шее и едва заметному кадыку, перетекая в небольшие канавки ключицы, часть из них скатывалась по подкачанным плечам - другая переходила на безволосую грудь, стекая по ней и небольшим ореолам сосков аккуратной формы. Вода продолжала свой путь вниз по кубикам пресса, минуя пупок и завершая свой путь в паху, капая с члена Кацуки. *** – Мы уже были вместе, с чего он так разволновался? – подумал Кацуки, разделся догола, зашёл за стекло и закрыл дверь. Он всегда предпочитал горячий душ, так как это помогало ему остыть и очистить мысли. Настроив душ как надо, Бакуго встал под расслабляющие струи воды и стал ждать. Немного погодя, он заметил силуэт Эйджиро и позвал его. – А дверь, тупоголовый? – незлобно про себя подумал Кацуки и сказал Киришиме закрыть её, и через несколько секунд повернулся. Он увидел свое солнце в облаке пара: красные волосы опустились от влаги и заслоняли часть лица; красивый угловатый подбородок переходил в мощную шею с крупным кадыком; накачанные плечи блестели от влаги; мускулистая грудь без волос вздымалась от дыхания; рельефные кубики пресса, переходящие в лобок и – возбужденный член. *** Киришима резко подошёл к нему начал страстно целовать в губы, обняв руками спину и поглаживая её. Кацуки ответил взаимностью и начал делать тоже самое, так продолжалось несколько мгновений, но для них это была вечность и даже больше - больше чем возраст этой чертовой вселенной: они словно провалились в бездну космоса, бесконечно падая, получая при этом небывалое количество удовольствия. Первым от сладких и невероятно нежных губ Кацуки оторвался Эйджиро, они посмотрели друг на друга и засмеялись. Он еще никогда не видел, чтобы Бакуго смеялся – его Кацуки был счастлив. Киришима снова поцеловал Бакуго, но на этот раз всего на несколько секунд. Затем Эйджиро отпал от его губ и отслонил немного от себя, придерживая это тело рукой сзади, другой рукой он начал, надавливая, поглаживать шею, переходя на грудь и соски, сминая их всей ладонью, на что Кацуки ответил бархатным стоном и стал моментально возбуждаться. Красный романтик медленно опускал руку ниже, переходя на живот Кацуки, и параллельно начал целовать его в шею. Он дошел до уже вставшего члена и начал сминать его, иногда переходя на мошонку и слегка сдавливая её. Опускаясь всё ниже, искуситель целовал грудь и соски, несколько кубиков пресса, пах, и взял полностью возбужденный член в рот. Бакуго никогда ещё не было так хорошо, он словно оказался в вакууме своих чувств и начал постоянно там взрываться. Еще немного, и проследовал бы взрыв сверхновой, но каким-то чудом Кацуки смог побороть себя и остановил движением руки своего парня, поднимая его с колен. Они снова поцеловались. – Повернись, – легким приказывающим тоном сказал Бакуго. Эйджиро послушно выполнил просьбу Кацуки и слегка выгнулся. Он почувствовал небольшое давление, легкую боль, и начал еле слышно постанывать. Наконец, упершись лобком в ягодицы Киришимы, он начал возвратно-поступательные движения, постепенно ускоряясь… Они словно слились друг с другом – их мысли и чувства стали общими. Время приобрело для них иное понятие, в сознании всё перемешалось. В ушах остался лишь шум воды - они не слышали своих громких стонов, которые уже перешли практически на крик. Сердца забились в бешеном темпе, словно перегруженные поршни двигателей. Эти двое потерялись в пространстве и во всех остальных возможных формах объективной реальности, лишь гравитация хоть как-то помогала им не оторваться от этого мира, в котором они теперь сосуществовали как единое целое… Почувствовав, что скоро вселенная для них схлопнется в сингулярность и взорвется словно бесконечное количество нейтронных бомб - Эйджиро прервал процесс, отойдя немного вперед, и продолжил приближать неизбежное, плотно приобняв правой рукой Кацуки, а левой сильно сжимать его член и молниеносно мастурбировать. Бакуго ответил взаимностью, проделывая тоже самое с Киришимой, но левой рукой. Время неожиданно максимально ускорилось, инжектируя в их мозги столько эндорфина, что ребята еле удерживались на ногах. Они начали обильно кончать практически одновременно, забрызгав друг друга и часть стекла. Сколько это длилось – никто из них так и не понял, да это было и не важно. Понемногу пространство начало возвращать их в этот мир. Руки сбавляли темп, тела немного тряслись от приятной боли, когда ладони доходили до особо «перегруженных» и чувствительных областей их членов. Остановились, шум в ушах поутих, сердца восстанавливали свой обычный ритм. Посмотрев друг на друга они поцеловались и снова засмеялись, счастье и душевный покой накатили на них по полной. Осталось только помыться. Налив универсальный гель в ладонь, Бакуго помыл голову Киришиме, затем натер ему тело, пытаясь немного его помять, чтобы он расслабился. После, Эйджиро сделал тоже самое для Кацуки. Ещё немного постояв под струями воды, они быстро поцеловались, выключили воду и вышли из душевой. Накинув полотенца по пояс и завязав их, они сели на диване в комнате и несколько минут молчали. Не осталось слов, не осталось ничего, остались лишь только мы. Спустя несколько минут Бакуго посмотрел на часы - время было к вечеру. – Хочешь есть? – спросил он с заботой Киришиму. – А? Да, чёрт возьми, очень! – ответил Эйджиро. – Хорошо. Давай оденемся и пойдем посмотрим, что у тебя есть в холодильнике, – сказал Кацуки, поднялся и пошел в спальню. Киришима проследовал за ним. *** – Да у тебя тут кроме протеиновых коктейлей нихера нет – дерьмоволосый качок! – не злобно, а как-то по другому рычит Кацуки. – Ну, я люблю пиццу и всякое такое, быстро приготавливаемое, а жиры от этого я сжигаю на тренировках и пью эти коктейли, – оправдывается Эйджиро. Захлопнув холодильник, Кацуки передразнивает Эйджиро: – Меня зовут Эйджиро! Я протеиновый качок, бла-бла-бла! Киришима смеётся очень громко, смотря на недовольное лицо Бакуго и говорит: – Не знал, что ты можешь так шутить! Посмотрев несколько секунд на солнечное лицо Эйджиро, Кацуки сказал: – Ладно, я схожу в магаз, пока он не закрылся, и что нибудь куплю, а ты пока подготовь посуду и стол, если чего-то нет – возьми из моей квартиры, – и подкинул ключи ему. – Без проблем! – поймал ключи Киришима и показал большой палец, улыбаясь. – Да у меня же ещё голова влажная! – подметил Бакуго и ушёл в ванную сушиться. Эйджиро начал протирать стол, искать салфетки и посуду. Он и не заметил, как Кацуки прошёл мимо и ушел. – Блин, кроме кружек и одноразовых стаканчиков у меня ничего нет, придётся идти к нему, – сказал сам себе Киришима. Квартира Бакуго, как всегда, поражала своей неуютной пустотой. Порывшись в кухонных шкафах, Эйджиро нашёл, по его мнению, все, что было нужно: несколько глубоких блюд для салатов, парочку основных тарелок, три сковороды, стаканы, столовые приборы, ножи, штопор и два бокала для вина, последнее он сначала не решился взять, но голос внутри подсказал ему, что сделать это нужно, ведь это первый их совместный ужин. Так же, нашлась пара высоких свечей с подсвечниками. Время было уже к 9 вечера, Киришима сидел на диване и смотрел какую-то чехарду по телику, лишь бы отвлечь себя от беспокойства, что Кацуки не было уже час. Про голод наше красное солнце забыло… – Ты где? – в лайне спрашивает он и не получает ответа. В этот же момент открылась дверь и в неё вошёл Кацуки: – Как же заебали эти магазины так рано закрываться! – провопил он, держа два объёмных пакета в руках. Киришима мигом подлетел к Бакуго и забрал у него пакеты, поцеловав в холодную щеку. Кацуки немного завис, но быстро сориентировался и начал снимать верхнюю одежду. – Это чё за херня ванильная? – говорит он, смотря на сервированный стол: большие красные салфетки под каждым из двух блюд, два бокала для вина и свечи. – Ну, понимаешь, это вроде как наш первый совместный ужин и все такое... – начал объяснять Киришима. – А вчерашнее с лапшой не считается? – язвительно спросил Кацуки и слегка улыбнулся. Пока Эйджиро думал, что ответить, он продолжил: – Ладно, ты, наверное, прав, первый ужин и фастфуд как-то не вяжутся, – уже спокойным тоном сказал он. Киришима обрадовался и обнял его. – Слушай, это конечно всё хорошо, но мы либо стоим тут, обнимаемся и умираем с голоду, либо сначала едим, а потом думаем, что делать, – сказал Бакуго, слегка раздраженно, не отвечая взаимностью повисшему на его шее Эйджиро. – Да, ты прав, – оторвался он от Кацуки, – я тебе помогу! – Нет, ни в коем случае! – зарычал Бакуго, – сам блять справлюсь, только не отвлекай! – Хорошо, хорошо! – поднял руки вверх Киришима и заулыбался. Кухня Эйджиро была соединена вместе с гостиной и представляла из себя студию. Киришима расположился на диване и втыкал в телевизор, изредка посматривая на Бакуго. У того все было слаженно и под контролем, словно у Гордона Рамзи. Он представил на немного, как Кацуки разносит словесно в пух и в прах кандидатов в повара и заулыбался, но быстро отвернулся к телевизору, когда «злой повар» бросил на него взгляд - Бакуго тоже пустил еле заметную лыбу и продолжил готовить. *** Киришима услышал стеклянный звук за спиной и увидел бутылку сливового вина на столе и зажжённые свечи. – Значит, ты тоже подготовился? – спросил он, выглядывая из-за дивана. – Ну так, наверное… да, – признался наконец Кацуки. – Все будет готово через 5 минут, – смотря на таймер, сказал он Киришиме, – садись за стол. Эйджиро сел так, чтобы перед ним было видно телевизор, Бакуго собирался сесть с меньшей части стола - слева от него был Киришима, а с права телевизор. Он приготовил то, о чём только в интернете читал Эйджиро, обычно такое могли подать только в ресторанах: Какуни в бульоне Даси; салат Генсо; мелко порубленная капуста, салат, овощи – всё заправлено соусом Тонкацу. Блюда были красиво сервированы, как в фотках из Инстаграма, Киришима сделал пару снимков, чтобы потом запостить их. Разумеется, он даже не знал, как это все правильно называется, поэтому Бакуго ему все рассказал. Кацуки открыл бутылку вина и как-то необычно налил его в бокалы, словно официант в элитном ресторане. Они чокнулись с тостом «за нас». Эйджиро так же подметил, что Бакуго пьёт как настоящий сомелье. Парни приступили к трапезе. Какуни просто таял во рту, а вместе гарниром и соусом Тонкацу у Эйджиро случился «оргазм во рту», как он выразился. Генсо так же был вкусным. – Да, получилось достаточно неплохо, – сдержанно сказал Бакуго, – ещё, возможно, влияет то, что мы голодные. Глотая ещё кусочек свинины, Киришима привстал и поцеловал в щёку жующего Кацуки, который отвлёкся на телевизор. С ошарашенным взглядом Бакуго прикрикнул: – Ну ни когда же я ем! Эйджиро поклонился в ответ: – Прости меня, но я не могу не сказать спасибо за такой райский ужин, Кацуки! Я ничего в жизни вкуснее не ел! Бакуго снова немного подвис от своего имени, но потом сказал: – Не за что, ты же теперь со мной, так что привыкай, что будешь нормально питаться, без всяких фастфудов, – закончил он и положил еще кусочек свинины в рот. Киришима снова пустил улыбку по лицу и молча сел на место, накладывая себе ещё гарнира. По телевизору начался «Титаник». – О, классный фильм, между прочим, один из первых, кто собрал больше миллиарда долларов!... Был около 12 лет лидером проката, пока его не сместил «Аватар», от того же режиссёра…. А еще у него 12 оскаров – такого добились немногие!…– по ходу фильма Киришима превратился в энциклопедию фактов. – Абсолютно бесполезная хуйня, зачем ты хранишь эту информацию в своей башке? – спросил Бакуго. – Ну, я люблю смотреть сериалы и кино, и гуглю порой про них, и вот как-то откладывается... вообще, тема кино меня сильно интересует, – сказал он в ответ, не обижаясь на слова Кацуки. – И вообще, знаешь что, – заулыбался Эйджиро и передразнил Бакуго, – Меня зовут Кацуки! Я супер-пупер повар! Приготовлю все вкусно и обосру если надо! Пауза в воздухе. В телевизоре - Роза узнаёт, что «через час-полтора лайнер окажется на дне». Покрасневший Бакуго смотрит на Киришиму с небольшим нервным тиком в глазу и выдает: – Ах ты, дерьмоволосый! – но не обиженно, а с ухмылкой, и начинает лохматить своей рукой волосы Эйджиро. Киришима щурится и смеется в ответ, нежно убирая руку Кацуки со своей головы и просто начинает держаться за неё. С основной едой они справились, а фильм тем временем постепенно стал набирать обороты, что даже Бакуго засматривается, убирая остатки еды в холодильник и ставя посуду в раковину. – Есть еще кое-что, – говорит он Киришиме и достает из холодильника Вагаси и Тайяки, – надеюсь, место у тебя в желудке ещё осталось. И снова Эйджиро светится как солнце и пьет ароматный чай с вкусняшками, которые купил его парень. Последнюю часть фильма они оба смотрят внимательно. *** Камера плывет по кораблю под звуки флейты, её встречают все, кто был на Титанике, выясняется, что это Роза, она целуется с Джеком и им все аплодируют, постепенно камера делает наезд под купол и начинаются финальные титры. Бакуго заметил, как Киришима начал плакать. – Ты чё, ебанулся? – испуганно спросил он. «Стоп, испуганно?» – Просто каждый раз смотрю его и не могу сдержаться! – жалобно произносит Эйджиро. Кацуки приобнимает его за плечо и гладит, Киришиме практически сразу становится спокойнее. В титрах звучит Селин Дион, и солнце произносит: – Дашь мне второй шанс? – В смысле? – не понял Кацуки. Эйджиро встает из-за стола, поднимает Бакуго, прижимает к себе и начинает танцевать. – Совсем ебанулся, –заключает Кацуки, но не сопротивляется ему. Они танцуют всю песню молча обнявшись, грея друг друга душой и телом. На последнем куплете Эйджиро посмотрел на свою вторую половинку, а он на него - поцеловались слегка, потом опять, теперь чуть дольше, и все сильнее и сильнее, пока не закончилась песня. Киришима помогает убрать Бакуго остатки со стола и помыть посуду. Они оба устали за сегодня и эмоционально, и физически, ложатся в спальне. В этот раз Эйджиро обнимает Кацуки сзади. Сон настигает их одновременно.