Так он и проспал до утра.
А крики чаек и запах свежести дали понять, что наступило время завтрака.
По пути к камбузу Джек встретился с мистером Гиббсом и довольно ухмыльнулся, предвкушая вкус каких-нибудь изысканных явств, что подадут капитану на завтрак.
— Чудесное утро, старина, не правда ли? Как спалось? — по пути он отнял бутылку рома у какого-то заспанного штурмана, которому уже явно хватит, и сделал добротный глоток.
— А, что? О, я не спал. — совершенно потерянно и разбито отозвался толстяк и махнул рукой, идя за остальными.
— Ты уложил нашу юную спутницу? — с надеждой пытался приободрить его Джек, разумеется, выходя вперед всей очереди к бочке с едой, подаваемой коком.
— Она не спала всю ночь и я вместе с ней. — пожаловался старина Джошами, потирая красные глаза.
— Да, и у меня когда-то была пара таких ночей. Правда, Анжелика была раз в 10 постарше. — Джек с опаской обернулся на каюту старпома. — а где ты ее оставил?
— Она с Бромом, не волнуйся, он и мухи не обидит. — кивнул мужчина капитану, сонно уходя из очереди со своей тарелкой похлебки.
Джек нашарил взглядом сидящего у столба матроса, который, оперев голову на бочку с водой, дремал, как в спячке, а девочка на коленках у него ковыряла вторую — деревянную руку моряка.
— Ну, это она точно не проглотит. — спокойно произнес вслух свои мысли Джек, как в его тарелку шлепнулась такая же поварешка непонятной рыбной жижи.
— Эй, а в чем дело? — он привередливо понюхал «изысканный завтрак» и посмотрел на полуживого после вчерашнего кока.
— Припасы заканчиваются, капитан. Довольствуемся тем, что осталось. — прокряхтел он.
«То, что осталось» больше походило не на завтрак, а на то, что должно было оставаться после позавтракавшего.
Поэтому Джек отказался это есть. У него припасено пара кусков вяленой рыбы в каюте.
— Я думал, ты умеешь укладывать детей. — сморозил глупость с умным лицом Джек, садясь рядом с другом за стол на палубе.
Но только Гиббс хотел возразить, как за спинами послышался голос пробужденного моряка-няньки.
— Босс, она ест мою руку.
— И проедает мою плешь! — раздраженно отозвался капитан Воробей, уже в который раз жалея, что взял ее на борт.
— Джек. Мне кажется, пора и её покормить. — обеспокоенно покачал головой Джош.
— Чем, ромом?
— Не-ет.
— А, предлагаешь открыть для дамы легкий виски?
— Она же совсем маленькая. Чем тебя кормили в детстве? — нагнулся вперед толстяк, обсасывая найденную в тарелке кость. — Хотя, зная тебя, могу смело ответить, что ромом. — недовольно приговаривая, Гиббс отправил в рот еще одну ложку этой отвратной еды.
— Да, портовая таверна нам сейчас не помешает. — задумался Джек. Но он не мог ускорить корабль только одним своим желанием поесть.
Но это именно то, чего захотела больше всего целая команда, когда к вечеру, не получив ни кусочка еды, девочка начала плакать, как сирена, заглушая все вокруг на корабле. И никто не мог ее успокоить.
Матросы были готовы дуть на паруса и грести вручную, лишь бы быстрее добраться до порта и найти для нее еду. Или вообще оставить ее в ближайшей таверне насовсем.
— Даже если мы не оглохнем до прибытия в порт, — Гиббс посадил девочку на закрытую бочку с водой и уставился на капитана. — то что мы должны для нее купить?
Энджи затихла и, словно понимая, что у этих двоих назрел важный разговор, угомонила свои голодные капризы.
— Ну, во-первых, молоко? Или чем там кормят орущих сопливых детей, — помахал брезгливо рукой Джек.
Девочка перевела глаза на Гиббса, ожидая его предложений.
— Прямо то самое? — тише забормотал Гиббс. — а как мы его…
— Нет, дурила, коровье! Хотя… — сощурилась один глаз и щёлкнул по столу, заулыбавшись. — мне нравится ход твоих мыслей!
— Э-э, может каких-то сладостей?
— Да, я об этом и подумал, — засмеялся капитан, отводя глаза.
— Для нее! — заурчал осудительно старпом.
— Она не заслужила.
— Пару пеленок?
— Может, лучше стоит приучить ее делать это куда-то не в кровать?
— Нам нужна ночная ваза.
— И еще ром.
— Много рома. Иначе никто из нас в ближайшие дни точно не уснет с этой маленькой сиреной.
— Ну и достаточно.
— Джек. Может, еще какие-нибудь игрушки? — увлекся Гиббс.
— Ее игрушки это мы, старина. Она уже заправляет здесь всей командой. — Воробей говорил о ней, как об опасной ведьме.
— Кайцо, — заныла снова малютка, пытаясь отковырять красивые камешки с руки Джека.
— Кстати. Ты не находишь, что вчера она была немного… — пират обвел руками вокруг ребенка. — меньше. Младше. — уточнил.
— Да. Растет не по дням, а по часам. — закивал гордо «молодой отец» Джошами, погладив девочку по плечам.
Рост Энджи стал чуть выше, а волосики — длиннее и гуще, чем вчера. А белый наряд уже сидел в обтяжку. Теперь речь шла, как минимум о двух годах.
Мужчины переглянулись.
— Думаешь, она так быстро взрослеет? Значит, через пару недель мы уже избавимся от этого жуткого монстра.
Покой длился недолго, поэтому малышка снова начала ерзать и плакать.
— Ладно, ладно, — сразу засуетились оба пирата, только бы она не плакала.
Это уже были не капризы, а реальная мольба о еде и сне, девочка устала и уже столько пережила за два дня. И если ей было очень плохо, то и команда почувствует ее состояние полностью на себе. Пока девочке не дадут хоть какую-то пищу.
— Хорошо, хорошо. Попробуем сварить ей кашу.
— Кашу?
— Да. Из того, что осталось в погребе.
— Там всего пара мисок крупы, капитан.
Вся команда собралась у кока, чтобы приготовить кушанье ревущей и требовательной миледи.
— Может, ром, правда, сошел бы? — уже не верил в эту идею и их успех Воробей.
— Поить ребенка ромом? — тот паренек, что греб, когда они на лодке забирали Анжелику, стал их единственной надеждой. — я вам так скажу. Я из многодетной семьи, нас с братьями и сестрами было 12 человек, так что я знаю пару рецептов из «детской стрепни».
— Где же ты раньше был? — гневно посмотрел на него Капитан Воробей и дал щелбан.
— Э-э… Я — в гальюне. — указал назад большим пальцем непонимающим собрат моряк.
Джек закатил глаза.
Спустя пару часов мучений на камбузе команда «молодых отцов», наконец, произвела на свет готовую кашу из крупы и рыбной икры. Довольно вкусно пахло все это «зелье», но лишь бы оно сработало и усыпило надрывающегося ребенка и дало им всем поспать перед прибытием в порт.
— Идеально. — оценил Джек, испробовав одну ложку этой жижи. Получше, чем сегодняшний завтрак, это точно. — а где Анжелика? — вдруг он поймал себя на том, что от ребенка давно не слышно плача.
Все сразу же переполошились и выбежали на палубу.
Здесь уже стоял визг ребенка и шум волн.
На леерах из стороны в сторону раскачивалась беспомощная девочка, вся красная от истерики и одновременно синяя от головокружения и холода.
Что, черт побери, происходит?!
— Кэп, я хотел сделать ей качели, но ветер… — начал что-то бормотать тот матрос Бром, пожимая плечами.
Но Джек отбросил его в сторону, в панике залезая на сетку, чтобы подобраться к веревкам и снять ее.
Он сам перепугался больше крохи. И, героически цепляясь за мачты, добрался до нужного шкота, снял плачущего ребенка и буквально вывалился с ней на палубу.
Вся команда в растерянности наблюдала за этим экшн-действием обезумевшего от страха пирата.
Но все закончилось хорошо.
— Дьявол! Она когда-нибудь умолкает?! — чертыхались «дежурные няньки».
— Все, хватит с нее приключений. Пора кормить нашу маленькую акулу. — отдышался Джек.
От такого ужасного полета у малышки, наверняка, останется травма на всю жизнь. Нереально описать весь страх маленького ребенка, в свободном полете висящего на двух леерах над бушующем морем…
***
— Открывай ротик, вот так. — пытался засунуть ей в рот ложку каши Гиббс.
Малая переминала предложенную ей жижу без особого аппетита, еще отходила о случившегося.
Вместе со слезами и соплями понемногу еда убывала.
А на Красной Стреле, наконец, наступила тишина и покой.
— Она ест.
— Мне кажется, она просто слюнявит ее и выдает обратно.
— Давай, Энджи, детка, это же вкусно.
— А что, если ей нельзя икру?
— Превратится в русалку?
Наблюдать за тем, как Джек и Гиббс кормили малышку, был один смех.
Самое последнее, что могли делать два матерых пирата на своем разбойническом корабле.
— Все налажено, капитан, в порт прибудем уже завтра, крайние сроки — к полудню. — Бром заглянул на кухню.
— Отлично. Ещё немного и эти дни стали бы моими крайними сроками.
— Хвала Создателю. — тоже обрадовался хорошей новости Джош.
Уже измученные Воробей и его старпом вышли на палубу с Анжеликой на руках.
— Я уже думал, это никогда не кончится. Гиббс, штурвал на тебе. Я отправляюсь на самую трудную схватку в моей жизни. — драматично объявил Джек.
— С Кракеном? — схватился за сердце толстяк.
— С ее бессонницей. Пожелай мне удачи. И тишины.
— Да прибудут с тобой духи. — отправил его в каюту старпом, как на войну и даже хотел снять шляпу.
Но опомнился и вернулся к корабельным делам.
***
Уже глубокой ночью, только когда море успокоилось и над кораблем раскинулось черное небо со звездами, Гиббс отошел от штурвала.
И по пути к своей каюте он вспомнил, что Джек остался с малышкой наедине, поэтому, как истинный друг, решил заглянуть и к ним.
Каково же было его умиление, когда он увидел это зрелище. Совершенно измотанный Джек, в одежде и сапогах со шпагой, в обнимку с утомившейся и сытой девочкой чинно и безмятежно спали на узкой шконке в полнейшем бардаке.
Половина из вещей, видимо, использовалась капитаном для успокоения и убаюкивания крохи, а другая половина посыпалась с полок во время ответного ее баловства.
Оба будто убитые сопели в сладком сне.
Джошами славно улыбнулся, наклонив голову, и тихо вышел.
После такого тяжелого дня эти двое будут спать до самого прибытия в порт.
И на Красной Стреле станет в два раза спокойнее.
