***
— Он никогда мне ее не подарит, — юная девушка уже минут 10 хмуро сидела перед тарелкой, сложив руки на груди и, смотрела в сторону. Мистер Гиббс давно прикончил добавку каши и доедал ломоть черного хлеба, выслушивая ее обиды. — Милая, для него ты всегда будешь маленькой девочкой, у пиратов нет другого понимания. Кроме как «женшина из борделя» и «ребенок». — Ну у тебя же есть. — Я большую часть жизни не был пиратом, детка. Анжелика снова насупилась и уставилась на Джека, под руководством которого из трюма выносили новые запасы спиртного к сегодняшнему ужину. — …Может, я и хочу быть «женщиной из борделя». Хоть так он поймет, что я уже не малышка, и мне не пять лет. — сощурилась строптивая девчонка. Гиббс чуть не подавился, но скрыл это. Глаза его забегали. Какой пират будет против «женщины из борделя»? но увы, не в этом случае. Лучше промолчать. — Поешь. Энджи посмотрела на кашу и мясную кость. — Не хочу. Я уже в свои вещи не влезаю. А мне надо тренироваться, чтобы доказать Джеку свою подготовку. — Без еды не будет сил. — Джошами встал из-за стола. Воробей обошел команду в очереди и урвал два последних яблока. И с улыбкой подсел к Энджи, протянув ей одно. — Спасибо, — вроде как даже порозовела обиженная, взяв ложку. Пират заметил, что она до сих пор не приступила к еде и решил отпустить очередную шуточку, на которые Анжелика в прошлой жизни всегда реагировала очень едко и остренько в ответ. — Что, покормить тебя с ложечки? Девушка взметнула карие глаза, ударила кулаками по столу, быстро и шумно встала и вылетела из кают-компании, ни сказав ни слова. Все затихли и удивленно обернулись. — Что я сделал? — выпучил глаза Джек, отламывая хлеб. Гиббс покачал головой. Дальше будет хуже. Неконтролируемый женский вулкан просыпается в их кроткой и милой Энджи.***
— Серьезно, малая с Барбоссой сражалась?! — Надрала ему одно место, это уж точно. За ужином уже опустошив пару бутылок, команда наперебой активно обсуждала тот случай с Анжеликой, как она чуть не погибла в лапах у нового хозяина Мести Королевы Анны. И как тогда себя проявила. — Ну вот, а ты говоришь, что ей еще далеко. — Будет меньше дерзить капитану — буду тренировать. А пока пусть перебесится, люблю, когда она на взводе, такая маленькая и злая, — Воробей опрокинул себе в жерло бутылку, но в ней осталась лишь капля. — принести еще рому! — Кэп, — подал голос сидящий ниже на ящиках Скрам. — Я никак не могу понять. Неужели это магия Источника так повлияла на дочку Черной Бороды? — мужчина покосился на сидящую в самом углу, но с ними на палубе, Анжелику. Все еще надутую со скрещенными руками. — На бедняжке сразу сошлись несколько проклятий. — Она сама игралась с нечистой силой. — Как и ее отец. — Наверняка, тянет ее за собой. Забубнили остальные из команды. — Джентльмены, — громко начал Джек, раскинув руки и закатил глаза. — кто-то может еще раз объяснить мистеру Скраму, что произошло с нашей пиратский заколдованной принцессой? — потребовал Воробей. Все незаметно обернулись на девочку, которая и не подозревала, что речь шла о ней. — Мы думаем, что это и из-за слезы счастья, и из-за магии вуду, и, возможно, даже из-за разбитых чаш. — почти шепотом произнес Гиббс. — Или даже из-за отнятой жизни Черной Бороды. — Говорят, он был бессмертен… — А я слыхал, что он черный колдун. — Видели, что он творил на корабле? Все снова зашептались. — Да, неизвестно, что при таком наложении магических сил могло еще случиться… — Скрам с опаской покосился на Энджи. Ей он сразу не понравился. Подобрали какого-то бродяжку в том страшном порту. Джек сказал, что это его приятель. Пусть этот приятель на него и пялится. А от этих переглядок ей становилось некомфортно сидеть на палубе поздно ночью с кучей пиратов. Хоть и в сторонке. — Значит, курс на Обратный Источник? — снова серьезно уточнил Скрам, чокаясь с Джеком. — Именно, друг мой. — Не знал, что такой бывает. — Работает раз в сто лет! — пугали его члены команды. — Так он что, отменяет любые заклятия? — нахмурился «новичок», глядя то на одного матроса, то на другого. — Останавливает возраст. Навсегда, — немного хрипло ответил капитан, слегка подавившись. Когда речь заходила о проклятии Энджи, он хотел быстрее напиться, чтобы не слушать этих опасений, которыми вечно грузили его парни. Особенно громко вздыхал и нудил под ухом мистер Гиббс. — Так может нам всем… Одновременно в него занырнуть? — усмехнулся Скрам, напрочь позабыв об упоминании монстра-сторожа, которого еще ни один смельчак не одолел. — Думаю, она будет против нырять в озеро с толпой мужиков, — Джек вскользь указал большим пальцем в сторону Анжелики. — А что, там уже есть, что скрывать? — Скрам от любопытства чуть на стол не вылез, желая услышать подробности хотя бы шепотом. Джек гневно спихнул его ногой, которая уже и так там покоилась. Тогда мужичок с интересом снова начал высматривать одинокую девочку на палубе. — Как быстро она растет? — Примерно год в неделю. — махнул рукой капитан. — За первый месяц с двух до десяти лет. — начал кудахтать прославленный измеритель детского роста Гиббс. — во второй — примерно до 15. Сейчас мы думаем, ей на вид уже есть 16. — Уже поинтереснее… — Совсем девочка. — наперебой по-разному отозвались матросы, которые ее вырастили. Скрам только хотел снова просверлить ее взглядом, как сама Анжелика, размахивая своим легким платьем уверенно подошла к их столу и заявила: — Налейте и мне. — ведь, окинув взглядом грязные, деревянные, уже покареженные кружки пиратов, она решила все же попросить поухаживать за ней. — Еще маленькая, иди погуляй, — Джек уже плыл сознанием и не особо хотел разбираться с ней. Хотя мысль дать Анжелике в руки бутылку все чаще посещала его голову. Пираты замолчали и уставились на своенравную мисс Тич. Скрам даже не удосужился прикрыть рот, глядя снизу вверх. Энджи снова запыхтела, как дракон, ее всю прямо сжало от обиды и злости. Она такая же взрослая, как они и имеет право делать всё, что и они. И пить тоже. — Раз так, — начала задираться юная, но гордая пиратка. Она взяла чью-то кружку с остатками пойла, развернулась, сделала два шага, а поняв, что это их не впечатлит, вернулась, и забрала еще и первую попавшуюся на глаза открытую бутылку. И ушла. Это выглядело очень мило, дерзко и смешно. Джек покосился на уходящую Анжелику и незаметно попросил достать из-под стола уже что-то покрепче. И другую кружку. — А платья вы ей тоже покупаете? — продолжал задавать вопросы Скрам. — Да. Но иногда она умудряется мастерить что-то сама, — вздохнул Джек. Ему льстило, что он может сам так легко всё рассказывать про свою Анжелику. Словно она его зверушка на корабле. — Корсеты, например, рубашки, даже что-то вроде укороченных бридж вырезала в детстве. Кожаных. — Кожаных? — в забвении повторил Скрам, начал краснеть и тереть в руках бутылку. — а все эти… бабские, ну, — мужчина сделал очень странный жест ладонью у виска, потом смущенно и с намеком очертил замысловатую траекторию в районе своей груди и ног. — Книжки, — после паузы с поражением вздохнул Джек. Только это он не в силах был контролировать в процессе взросления мисс Тич. — Да-а, представляю, что вы пережили, — Скрам даже вызвался налить всем по чарке. — ребенок на корабле. Женщина! Все повздыхали и еще немного выпили. Но перевести тему теперь было трудно. Команда с недавнего времени была в напряжении рядом с мисс Тич. Наступил очень непредсказуемый период взросления, когда Анжелику пора начинать побаиваться. Ведь Джек периодически дает ей в руки саблю, которой она отмутузила, по рассказам, самого Барбоссу. — Сэр, — Скрам приблизился к Джеку, пока все придавались милым воспоминаниями из детства малышки. — а… Вы… С ней? — Держи свои грязные мысли при себе, — оттолкнул его брезгливо Джек. — и не смешивай с моими, — сделал глоток прямо с горла. Время шло. Она взрослела. Но он был ей отцом. А останется ли в итоге? И что теперь вообще будет с их отношениями? Помнит ли он, что испытывал к той красотке Анжелике, когда она была… С ним. И как сама девочка будет его воспринимать? Но пират думал, что об этом пока рано беспокоиться. Это капризный и непоседливый ребенок, играющий во взрослую пиратку, только и всего. И да, к счастью, она довольно быстро от всего отходила, все прощала и забывала. И пока не пронзала шпагой двери, браня команду всеми испанскими наречиями. — А зачем вам были паруса Барбоссы? — решил все же сменить тему Скрам, не расставаясь с бутылкой. — Их хочет Сильфида. — Еще одна баба? — Это богиня ветра, — толкнул паренька мистер Мартин за неуважение к духу. — она пропустит нас в Туманную Долину. — А чем подкупить монстра? Тебе ведьма не сказала? — уставились на Джека матросы. — Пока нет. Но говорят, способ обойти его есть. Скоро узнаем. — и сверкнул золотым зубом во многообещающей улыбке.***
Глубокая ночь. Луна хорошо освещала палубу и силуэт Красной Стрелы в темной морской пучине, тихо несущей ее навстречу чудесам. Джек сгреб все опустошенные бутылки в мешок и оставил его под столом. Всё выжрали. Пара матросов «отужинали» так, что не смогли дойти до гамаков и уснули прямо на ящиках. Джек на удивление был в обычном состоянии. Хмельном, но не шатался. Отдал честь сонному дежурному пареньку Роки у штурвала и уже направился к спуску в свою каюту. Но на лестнице застал такую картину. Анжелика в своем красивом легоньком платье с голыми плечами спящей ласточкой лежала на ступеньках рядом со стоящей бутылкой рома. И мирно посапывала, сложив ручки. «Напилась-таки, попробовала» — подумал Джек с усмешкой. Ну, с боевым крещением тебя, взрослая принцесса. Мужчина чтобы подойти, невзначай пнул бутылку сапогом, но она оказалась полной и залила ромом весь пол. Ромом. Прямо под ноги пирату. Джек издал такой жалобный сдавленный мышиный писк и скулеж, будто ему на ногу упал рояль, а он окружен спящими пантерами. Капитан с дичайшей досадой потянул руки за уже пустой бутылкой и сжал кулаки, скривившись от жалости такой потери. Сам виноват. Неужели подумал, что девочка столько выпьет? Значит, не притронулась. Ха, совсем ребенок. Да она же на дух не переносила спиртное. А уснула от качки и обиды, да и время позднее. Пора бы отнести ее в каюту, негоже пиратской принцессе спать на голых ступенях. Практически голой. Джек осторожно просунул руки под ее колени и плечи и поднял девочку. Да, добрых фунтов 100 уже в ней было, но казалась такой же легкой, как и выглядела. Ела мало. Носилась много. И с чего ей жаловаться на тесную одежду? Поди и в то голубое платье еще бы влезла. Но рост ее менялся быстро, как и само тело. Что Джек прекрасно заметил, когда при проходе в дверях, ткань ее платья зацепилась за что-то и верхняя пуговица на и без того глубоком декольте расстегнулась. Джек аккуратно отцепил платье и шагнул в проход. Здесь светила лампа и он просто не мог не посмотреть туда, куда не стоило. На лбу проступил пот, который впитала ткань банданы. Мужчина пыхтя отвернулся, взяв ее поудобнее и обходя предметы стороной. И с адским трудом и ловкостью держал там, где вроде как еще можно было, но уже все, рифы. Да, и пахла она приятно. Но это не отвлекло его и не помешало донести юную девушку до ее каюты. Мужчина, удержав равновесие, пнул дверь и она со скрипом отворилась. Тогда пират вспомнил молитвы ко всем духам, лишь бы это не разбудило Анжелику. С завидным усердием он успевал следить за своими сапогами, чтобы не снести какой-то ящик или валяющуюся на полу ее вещь. И, наконец, превозмогая боль в пояснице, он очень плавно и медленно уложил ее на постель. Та, к слову, тоже скрипела. «Она что, на ней скачет? Приемы отрабатывает?» На самом деле девочке очень часто снились кошмары и она ворочалась. А теперь еще и мысли о своих изменениях не давали юной Тич уснуть по ночам и она металась с подушки на подушку в поисках удобной позы. «Рано тебе еще кровати расшатывать, дорогая», — добавил про себя мужчина. И остановился, чтобы полюбоваться на нее. Иногда она вела себя, как по-настоящему толковая взрослая девушка, и вообще она здорово уже владела клинком. А порой Джеку казалось, что она совсем еще ребенок-ребенком: визжит как маленькая от вида трепыхающихся рыб, часами хохочет, слушая байки матросов, боится щекотки, когда Гиббс иногда ее так наказывает. Болтает ногами, любит сладкое, алкоголь даже пить не может. И выглядит она пока очень по-разному. Временами Джек смотрел на нее и всерьез думал, что заклятье прошло и перед ним снова взрослая Анжелика с густой копной волос, алыми губами, гибкая, ловкая и сильная. А какой у нее стал взгляд. Иногда аж сердце замирало. И корсеты… Никто уже давно не был против, они подчеркивали все, что нужно. Но время от времени, в мешковатой одежде, бриджах, она такая еще худенькая, невнятная, угловатая, маленькая разбойница. Выполняет любую работу, женская она или нет, да и манерничает на самом деле редко. Это сейчас на нее что-то нашло. Испанская натура. — Спи, — по привычке вслух заключил свои мысли Джек и развернулся, чтобы уже оставить покои мисс Тич и не напрягать вниманием спящую девочку, но она вдруг проснулась. — Джек, — сонно произнесла она, потянувшись. Края ворота совсем упали ниже плеч, но ее это пока не смущало, она привыкла спать в свободной одежде и думала, что на ней ее обычная рубашка. — Я заснула? — растерянно она залезла под одеяло и поправила подушку. Капитан обернулся и неловко улыбнулся. Ему давно пора валить… — Да, на ступеньках. Я отнес тебя сюда. Осторожно, я ничего не… — Укрой меня, пожалуйста, — она как в детстве сонным котенком потопталась на простыне, не слушая, что он там молотит, и попросила вернуть их милую традицию хотя бы на один раз. Все обиды как всегда проспала и была теперь милее и благосклоннее всех. Что ж, ночь всегда на нее так действовала, он знал. — Конечно, — проглотив неловкое пыхтение, улыбнулся Джек, подходя обратно. Энджи уже почти закрыла глаза и угомонилась. Пират кое-как заправил по периметру одеяло, помял его, расправил и с невыносимой выдержкой едва прикрыл ее плечи и все остальное, деликатно и показательно обойдя область груди. — Ну я пошел, — и быстро вскочил, правда, выпрямиться у него уже не получилось, и он крабиком зашагал к двери. Тянущее чувство в штанах буквально выворачивало его к самому полу на поклон этой принцессе. Анжелика тоже мгновенно проснулась и начала розоветь и улыбаться. — Что это у тебя там? — смахнула одеяло и попыталась остановить его, развернуть. — Что ты от меня прячешь? — она нашла причинную область и еще больше покраснела, а сердечко забилось. Любопытство съедало любое стеснение. — Это что, пистолет? Энджи не знала еще многого. Не думала о том, что мужчины из книжек это такие же мужчины на корабле. Ей не объясняли всего. — Да, и на данный момент он снят с предохранителя, так что если неправильно тронешь — он выстрелит. — Джек всячески изворачивался и закрывался камзолом, отмахиваясь от ее рук, норовящих открыть вид на чудесный пистолет. — Спокойной ночи, — и выскользнул за дверь, удерживая края камзола. — Покажешь мне потом? — вроде как даже тихо добавила Эндж и этим просто убила его. Ну нет. Наедине с ней Джек лишался всей своей раскрепощенности, развращенности, смелости, наглости и чувства юмора. Он все еще воспринимал ее как дочь умом, хоть и не всегда телом. Предательские рефлексы. Что она подумает? И как он ей это потом объяснит? Что если она отдалится от него и посчитает все это абсурдом? Скоро ведь придется рассказать ей правду. А пока Джек благополучно поднялся обратно на палубу, едва распрямился, с хрустом вправил поясницу, заложив руки за спину, и странной походкой зашагал по кораблю. Как в старые добрые, он в таком же состоянии выходил из ее каюты. Едва живой. Дежурный чуть шею не свернул, с недоверием таращась на чудного капитана, который унес девушку куда-то вниз, а потом вернулся. Джек продышался, прогулялся по ночной Стреле, разложив свои мысли по полочкам, и насладился прохладным ветерком. А подойдя к корме корабля и посмотрев в море, он увидел, как мимо на сотни метров тихо и зловеще проплывают обломки разрушенного судна, словно в собственной крови, не издавая ни звука, лишь тихо ударяясь о борт с песней о смерти…