***
Обмякшее тело пиратки грузно, но мягко опустилось на колкие валуны посреди моря, окруженного небольшими скалами. Туман здесь почти исчез и сошел на нет. Она не дышала. Тогда бледная и тонкая нежная рука ласково провела по ее лицу с налипшими волосами, а затем спустилась к груди и остановилась в центре. Произошел какой-то толчок, будто бы десятеро разом нажали ей на грудь и вытолкнул всю воду до остатка. Дыхание сразу же вернулось и после нескольких секунд хриплого кашля захотелось снова и снова с упоением ловить воздух ртом. Зная, что он больше никуда не денется, и успокоить себя этим. Что она жива. Но только последние капли вышли из ее легких, Анжелика, опираясь на камни перед собой, заметила рябь на воде и услышала тихий шелест. Что-то отпрянуло от нее, не испуганно, а, скорее, остерегаясь. Это существо было абсолютно уверено в том, что девушка на его территории и ему ничего не грозит. Это Энджи здесь гостья. Это ей следует остерегаться… Лицо у существа было самое прекрасное из всех, что она когда-либо видела. А видела она его точно не впервые. — Сирена?! — на выдохе изумилась Энджи, без раздумий узнав старую знакомую русалку, и схватилась за горло, еще болевшее от криков и удушья. — Почему ты спасла меня? Этот вопрос был весьма логичным ввиду того, что Сирена была хищной русалкой, плотоядной, и ее сородичи нападали на моряков и сжирали. Правда, при каких обстоятельствах девушки знали друг друга и что вообще тогда было, Анжелика не помнила и ее это не смутило. — Я связана с тобой, твоя жизнь дана моей слезой. — кивнула белокожая красавица с нежно-ягодными губами и глазами как у истинного ангела. Все еще держась на расстоянии от пиратки. — И ты не дала убить меня тогда. И защитила Филиппа… — припомнила еще несколько аргументов нимфа уже тише. Ее голос походил на ласковый шепот прохладного ветерка, который остужает лицо и грудь после тяжелой работы в жаркий день. Говорила она так же прекрасно, как и умела петь, ропотом искрящейся морской пены. И этим очаровывала. Анжелика помнила лишь то, что та ей сказала, мгновенно утвердив подлинность этих фактов в своей голове. Без всяких деталей. Возвратив долг и едва заметно улыбнувшись многозначной улыбкой, Сирена уже собралась бесследно исчезнуть в море, но пиратка, даже сев поудобнее на камне, сразу боязливо окликнула ее. — Постой. Сирена послушно подплыла даже ближе, чем в первый раз и будто бы довольная и тронутая этим фактом превратила свою улыбку в коварную, но все же невинную и чистую. И посмотрела прямо в душу Энджи. Та секунду подождала, позволив этому чарующему контакту случиться. Отныне между ними словно тонкой ниточкой промелькнула связь. — По легенде, если встретишь русалку и останешься жив, она может выполнить одно желание или ответить на один вопрос, так? — стараясь не сбиться ни в одном слове произнесла Анжелика, чудом вспомнив о том, что читала о морских нимфах в книжках. Конечно, вряд ли это было правдой или же она была из тех же русалок из романа, но попытаться стоило. В любом случае, пиратка не хотела отпускать ее и придумала бы что угодно. — Не многие об этом знают. — все же ответила ласково и хвалебно Сирена, появляясь над поверхностью все больше. На эти секунды ее чешуя на груди исчезала и превращалась на солнышке в белую и гладкую человеческую кожу. Анжелика помнила и о кукле вуду и вечном вопросе: использовала ли она ее, совершила ли тот приворот, накликав на себя смертельную комбинацию темных сил и проклятие быстрого взросления? С другой стороны, она могла попросить все, что угодно. — У меня всего одна просьба. — собралась с мыслями Энджи, ощущая на себе одной всю ту ответственность и судьбоносность момента. Даже пропустила несколько глубоких вздохов, чтобы просьба прозвучала уверенно, и Сирена не усомнилась в ее искренности. Ведь пиратке казалось, что русалка видит ее всю насквозь, словно Энджи обнажена. — Что я могу сделать для тебя? — русалка смиренно ждала ее слов, удивительно преданно и с любовью смотря на Анжелику. Все же чем-то эта пиратка и в правду нравилась ей… — Помоги спасти Джека. — уверенно, даже с боевой готовностью сломать мир, если придется, произнесла свою просьбу Энджи. Ничего другого она просить и не смела. — Он у морского бога, Тритона, его подвергнут казни за все грехи, совершенные на море, — с долей сожаления и признаваясь в своем бессилии сразу дала свой ответ Сирена, держа руки на камнях, где сидела пиратка. — Прошу, он дорог мне, я готова на все, что угодно. Сделайте русалкой и меня, если хотите, — залепетала клятвенно девушка, самопожертвенно протягивая свои запястья, будто бы «становление» морской нимфой подразумевает немедленное заключение в кандалы. Кстати, веревок или водорослей на ней уже как и не бывало. Сирена плавно поднялась из воды почти до пояса и лукаво шепнула девушке в лицо: — Ты этого хочешь?.. По коже Энджи пробежали мурашки от того мягкого холода, который отходил от русалки, и она покорно и сдержанно опустила глаза, виновато сознавшись. — Не особенно. Но я должна найти Джека, он много раз спасал меня! — и, боясь, что Сирена отстранилась, чтобы уплыть, пиратка снова схватилась за валуны впереди себя. Хотя те уже были в воде. Если так надо — она утонет вместо него. — Ты мне поможешь? — и наклонила голову, уговаривая русалку, как влюбленная влюбленную. О ее чувствах к тому священнику, Филиппу, она тоже помнила. Как и все моменты прошлого, связанные с ней. Сирена уже не вела себя так испуганно и жалобно, как в их путешествии по суше. Она изменилась, все время пребывала в таком романтично-чарующем хитром настроении, завораживала и подчиняла разум Анжелики. И та теперь если и захочет, то все равно не сможет от нее отстраниться. Такова сущность русалок… Сирена оттолкнулась от камней и развернулась, в воде взмахнув рукой и пустив по ее неколышемой сине-серой глади какую-то рябь. — Следуй за мной. — Но я не… — беспомощно хотела было напомнить о своем человеческом виде Анжелика, но русалка вновь мягко перебила ее. — Ступай, ты не утонешь. — ее зеленым глазам хотелось довериться. — ты в моих владениях. Поэтому Энджи аккуратно, словно сама хрупкая русалочка, опустила обе ноги на поверхность воды и она… выдержала ее. Но стоять на одном месте и восхищаться не было времени — вода постепенно проседала под весом пиратки, словно таяла. И Анжелика чуть ли не бегом поспешила за Сиреной. Ее было хорошо видно на солнце из-за блестящей чешуи, и плыла она только у поверхности, чтобы Эндж не потеряла ту из виду. Вскоре, обогнув несколько скалистых камней, оставив весь туман далеко позади, они попали в обитель местных русалок — их мистическую лагуну. Где морские девы любили сидеть на камнях и расчесывать свои длинные волосы, греясь на солнце. По пути Анжелика неоднократно видела, что между камней проплывают какие-то масляные пятна бурого и зеленого цвета, а камни поросли скользкой тиной и грязным черным мхом. Кое-где вода даже пахла чем-то похожим на спирт. Неужели русалки выбрали для своего существования такое ужасное место? Добравшись до ближайшего камня, который мог их скрыть прямо перед лагуной, Анжелика и Сирена затаились. Кое-как удержав равновесие Энджи переступила с водяной поверхности на неровную каменную и перевела дыхание. Открывшийся вид на русалочью заводь восхищал и ужасал одновременно. Здесь было десятка два хвостатых сирен. Почти все из них уже превращались в монстров, либо были ими в полной мере. Глядя на этих существ, любой покрылся бы мурашками и ощутил, как кровь стынет в жилах. Лица монстров-сирен были перекошены в разных гримасах: у некоторых опух один глаз и потемнела кожа, у других зубы превратились в длиннющие клыки морского черта и торчали изо рта в разные стороны, даже впиваясь в само лицо. Их покров был теперь грубым, неровным и коричневым, между пальцев, на изгибах шеи и в подмышечных впадинах появилась эта тина, вероятно мутировавшая в дополнительные плавники. На спинах и хвостах вырос острый гребень, ногти стали длинными и потрескались. А на шее Анжелика заметила жабры, из которых медленно вытекала жидкость, похожая на бурое масло, такие же пятна здесь были прямо в воде. Но все же несколько дев еще оставались прекрасными и выглядели очень обремененно, будто зомбированно, не улыбались. На камнях неподалеку девушка вдруг увидела Джека, распростершегося под солнцем в окружении этих созданий. Русалки жадно скрежетали и рычали, поглаживая его грудь и разрывая рубашку. Сирена даже услышала, как тонко и больно ахнула Анжелика, глядя на это. Впервые в жизни она почувствовала, что такое ревность… Джек был без сознания и слегка ворочал головой, было слышно, как он что-то бормотал в бреду. Сирена, не отводя глаз от лагуны, бесшумно окунулась в воду, обновив слой влаги на уже высохшей коже и голове. — Что они с ним делают?.. — в пустоту спросила Энджи. На нее вдруг зыркнула одна из русалок. Это была девочка лет 12. Такая же изуродованная с желтыми глазами зверя и опухшим лицом. Пиратка успела скрыться, с ужасом зажмурившись. Ей было очень жаль, что они стали такими, будто она могла бы что-то сделать, чтобы этого не допустить. — Тебя здесь никто не тронет, потому что ты избранная. — заговорила вдруг Сирена, наблюдая за сестрами. — Все чувствуют это. — и повернулась к удивленной спутнице, чтобы объяснить свои слова. — Тебе дан контроль над водой, а эта стихия — наш дом. И она, и наш народ страдают из-за таких, как Джек Воробей. — и снова с укором и презрением глянула в сторону пирата. Спасение его не самое приятное дело. — Что? — ахнула брюнетка, но вдруг сразу же улыбнулась. — значит, я… — внутри ее затрясло от восхищения и ощущения собственных сил на всю катушку. Все сейчас сложилось в одной невероятной новости, которую пиратке придется осознать и принять. — Ты волшебница воды. Избранная нашего отца, бога моря. Энега. — Как это возможно? — шептала торопливо Анжелика, пригибаясь ниже к воде. И словно прочитав внезапно вспыхнувшую в ее голове догадку, Сирена снова заговорила. — Твой отец — черный колдун. Ему не было места на этом свете — нашлось на том. В твоей крови остался этот дар. Управляй им. — кивнула русалка, будто давала совет младшей неопытной нимфе. — Почему он только сейчас проявляется? — совсем села на корточки Анжелика рядом с Сиреной. Она хваталась за нее, как за единственную, кто может еще что-то знать о ней. — Чаще прислушивайся к себе и пробуй общаться с миром. Вряд ли это возможно в том пиратском балагане, которым вы шли к Источнику. — снова с обидой и осуждением произнесла зеленоглазая дева, вновь инстинктивно отпрянув подальше к воде. Энджи снова выглянула с другой стороны камня. И увидела, что другие русалки возятся с чем-то. Это была одежда их матроса, которого утащили первым. И кажется остатки его… Пиратка скривилась, сдерживая рвотный позыв. Глаза сразу стали мокрыми и она зажмурилась. …Дикие и хищные пантеры прекрасны и грациозны, но в их природе убивать все живое и в том числе нападать на людей… — Не все русалки охотятся на людей. Есть и свободные, которые питаются тем, что предоставлено морем. — Это от человеческого мяса они так мутировали? — испуганно и осторожно спросила Энджи. Почему-то она до сих пор не испытывала к ним ненависти и не жаждала убить и уничтожить. Даже когда у них был Джек и они собирались его казнить. И что еще за «казнь»? Но все мысли Анжелики вдруг прервало нечто невероятное, что стало происходить совсем рядом, в центре лагуны. Вода прибывала откуда-то все сильнее и постепенно приобретала форму. Закрутилась в ураган, подняв сильный столб ветра вокруг себя. Сирена словно статуэточка замерла в эти секунды, глядя на происходящее. Затем морской вихрь приобрел отчетливые оттенки и хорошо различимый рельеф огромного грозного мужчины. У него было сердитое лицо, густая борода из пены и огромные руки. А вместо ног или хвоста — остался стержень голубого урагана, высасывающего воду из моря. Вот какой он, повелитель всех морей и океанов и прародитель морских существ. — Вы принесли мне тела этих проклятых пиратов, как я приказал? — голос его звучал словно гром с неба, в несколько сил и гораздо более глухо. Разносясь на всю скалистую лагуну. — Отец, — Сирена выплыла из-за камня сразу же, пока он не принялся исполнять свой смертный приговор для пирата. — великий Тритон. Я прошу тебя усмирить свой гнев и оставить этого человека в живых. — она очень смело и гордо приняла на себя удар своего повелителя, не дав Энджи даже поспорить, кто из них будет с ним говорить. Тритон обратил на нее свои злые глаза и свел брови, подплыв по воде ближе, обогнув других русалок. И загородил собой Джека. — Моя любимая дочь, рад, что ты вновь присоединилась к охотницам. — начал грозно Тритон. Анжелика вся сжалась от страха, чувствуя, как огромный морской бог сократил дистанцию между собой и ее спиной в несколько мгновений. Мысль о том, что она тоже какая-то повелительница воды мигом улетучилась из ее головы. — Но с какой стати я должен его отпустить? На этом человеке клином сошлись все проклятия морей, он убил Дейви Джонса, моего верного слугу! — начал гневно перечислять Тритон, но нисколько не напугал непоколебимую русалку. Хотя внутри она осознавала, чем чревато идти против воли своего создателя. — С той, что об этом попросила я. — Энджи вдруг решила появиться во весь свой рост. В груди все сразу же сжалось и пиратка ощутила себя лакомым куском на тарелке. Раздражителем для всех них, ведь она была женщиной. Молодой и красивой. Хоть камень и придавал высоты ее фигуре, ростом она никогда особо не выделялась. — Отец, эта девушка — Энега, — сразу предупредила Сирена, глядя на Тритона верным и умоляющим взглядом. — она ручается за пирата. Ее долг защищать и оберегать нашу стихию от зол, что несут морским жителям странствующие корабли и человеческий род. — Мы не выполняем приказы людей, вы только загрязняете и убиваете нас. А ты! — Тритон медленно и коварно змеей подполз к Анжелике. Но смотрел на нее не гневно, а скорее даже с любопытством и отцовским осуждением. — держалась бы от них подальше. Ведь в тебе колдовская кровь, а люди таких не принимают, боятся и истребляют. — Тритон оставил предупреждение для молодой волшебницы и снова отдалился, упрямо загородив собой камни, на которых лежал Джек. Он, кажется, снова отключился, но дышал. — Ты еще слишком неопытна и не владеешь своей силой в полной мере, поэтому твое слово для нас не аргумент. Уходи, пока сирены не передумали нарушать закон и убивать тебя. — Стойте! — Энджи не могла просто молчать, как беспомощная овечка. Поэтому она собрала все силы и вернула контроль над собой и своим сознанием, отбросив страх и панику. — Вода здесь загрязнена, оглядитесь вокруг. Ваш дом. И ваши души. — с трудом произнесла она, словно сама задыхалась в этих отходах. И не заметила, как руки ее уже обратились ладонями к морю. — Великий Тритон, посмотрите на ваших дочерей, во что они превратились из неземных красавиц? — постепенно она находила нужные слова и способ повлиять на мнение божества. — Это воздействие яда, находящегося в этой воде. — Думаешь, я поверю тебе? — лицо морского царя снова оказалось пугающе близко к молодой пиратке. Но она не отстранилась и собралась, опустив глаза на блестящую поверхность воды, будто та даст ответ, что делать дальше. И она дала. Анжелика медленно и осторожно спустилась с камней в полной нагнетающей тишине. Сирены смотрели на ее беспомощность с усмешками и ревностью. Кто она такая! И почему Отец ее слушает? Девушка вновь доверилась инстинктам, которые не раз выручали ее, например, на том острове. Без помощи моря и своих сил они бы не выбрались из этой временно́й петли. И сейчас она как тогда опустила руки в воду, ласково касаясь глади ладонями и стоя в ней уже почти по пояс. Анжелика нахмурилась, ей было тяжело даже войти в контакт со стихией. Но все же у нее это вышло. Множество путей открылись в ее сознании, темнота перед закрытыми глазами вдруг стала живой морской синевой. Энджи буквально вслепую отправилась по всем этим ниточкам и связям вглубь, хмурясь и жмуря глаза. Было видно, что это дается ей совсем не просто. Вдруг после нескольких минут наблюдающие за слабой волшебницей русалки-монстры, находившиеся ближе к ней, начали меняться… Они неодобрительно и тихо зашипели, изгибаясь, словно из них веревками что-то вытягивали. Изо рта, из груди и сердца. Лица исказились, но эмоция звериного оскала постепенно сменялась эмоцией боли и приобретала различимые женские юные черты. Той девочке русалке было больнее всего, она гневно и задыхаясь закричала. Но сирены были недвижимы, их внимание привлекла сама вода. С ней тоже происходило нечто удивительное. Из-за спин преображающихся монстров по поверхности тянулись бурые прозрачные разводы чего-то инородного. Но это была не кровь. Последнее, что с облегчением изрыгнули те три русалки, уже вновь ставшие девами, были маленькие комки черной мути и слизи. Кажется, это вещество вытянула из них и окружающей среды подле лагуны сама Анжелика. Поэтому теперь спасенные нимфы смотрели в ее сторону испуганно, но благодарно. Энджи открыла глаза и сжала руку в кулак, медленно поднимая из воды. А разжав пальцы, сама ахнула перед большим плотным комком липкой масляной грязи, от которой ей удалось очистить жалкую долю этой части океана. Под шумные аханья русалок и шелест их отпрянувших настороженных фигур, пиратка быстро выбросила этот ком, отряхнув руку. И сразу же столкнулась с глазами той юной русалочки. У нее оказались просто невообразимые почти бесцветные голубые глаза с маленькими зрачками, круглое личико, слегка загорелая кожа и красивые русые волосы. Она медленно и осторожно спустилась с камня, на котором лежал Джек, не отрывая глаз от спасительницы. Хоть и относилась к ней с недоверием. Но отплыла от пирата. — Так же, как яд загрязняет ваши воды и превращает вас в чудовищ, — Анжелика теперь уже с большей уверенностью обратилась к Тритону. — так же и ненависть и месть в вашем сердце гложит вас и снедает ваши души. Остановите это. Откажитесь от этой казни. Сирена снова подплыла к Энджи, встав на ее сторону, и просяще, но гордо посмотрела на божество. Анжелика с переживанием взглянула на пирата, сердце ее щемило о того, что она не знала, что с ним. И уже так долго не могла подойти, прикоснуться и услышать его голос. От жажды он начинал приходить в себя, чувствуя, как неприятно на голове запеклась кровь. — Обещаю, этот человек больше не причинит зла морским созданиям. — пообещала Анжелика, пользуясь пограничным состоянием Тритона, пока он молча метался в раздумьях над своим решением и аргументами Энджи. — Прошу вас, ради моего слова! Отпустите его и скорее уплывайте отсюда. Кажется, этот яд исходит откуда-то из глубины, источник находится под огромной толщей воды. И, возможно, из-за давления на дне произошел разлом или какая-то трещина. И из недр океана на поверхность вылилось это. — Неслыханно! Кто посмел нарушить целостность моих владений и отравить моих дочерей?! — взбушевал Тритон, метнувшись по воде меж скалами и выискивая ту трещину своим взглядом сквозь воду. — если это так, то мы больше не можем здесь находиться, — огласил он громко на всю лагуну. — Отпустите его и мы все покинем это место. — поймала момент Энджи и снова заговорила с морским богом. Тот обернулся на них обеих и замолчал. — Прошу, Отец, только его одного. — нарушила тишину Сирена, продолжая отстаивать слово Энджи в ущерб себе. Морское божество замешкалось с ответом и разозлилось на все происходящее. Про Джека он почти забыл с новостью об этой трещине и загрязнении. Долго здесь оставаться нельзя, он должен немедленно очистить воды и спасти жизни жителей океана. Пока Тритон метался от скалы к скале, создавая брызги своим хвостом-вихрем, Энджи даже начало трясти. — Бери его и убирайтесь с моих глаз! — он взмахнул рукой, окатив легкой волной Анжелику по грудь. — И если вы нарушите слово, я уничтожу вас, в какой части света вы бы ни находились! Держитесь подальше от моих охотниц, они больше не пощадят вас, так и знайте! Две русалки покорно сняли пирата со скал и двинулись к камню пиратки, стараясь держать лицо мужчины над поверхностью. Девушка ревностно забрала его из их рук и подняла повыше на скалистую поверхность, убедившись, что кроме травмы головы с ним все хорошо. А он, видимо, как-то почувствовав ее касания, приоткрыл глаза и попытался что-то сказать, но не смог. Видеть всегда веселого, бесстрашного и бравого пирата в таком слабом состоянии было ужасно больно. Но Энджи надеялась на лучшее. И, ощутив в воде у ног какой-то холод, обернулась посмотреть, как поведут себя русалки и их повелитель, который чудом помиловал ее сегодня. Но накопившийся гнев морского бога так просто не потухнет в его бурлящей могучей воле и душе. — Моя дочь стала чересчур верна людям, а теперь еще и беременна человеческим дитя! — оглушительно и злостно воскрикнул строгий Тритон, вырастая сразу на несколько метров и нависая над такой хрупкой и маленькой Сиреной, которая, если бы могла, тут же бы вжалась в воду по самую макушку. Но она лишь в страхе застыла перед ним, подняв свои большие зеленые глаза. Анжелика в ужасе развернулась, не зная, как же он поступит со своей дочерью теперь. — Ты изменила нашему роду! — Тритон выбросил в ее сторону свою могучую руку и сбил русалку сильной струей воды. Волна отбросила ее прямо на Анжелику и обе упали на камень позади. Энджи так нежно и бережно обхватила ее худые белые плечи, не отпуская от себя. Сирена была ужасно напугана и виновата перед божеством и только ждала своей участи, ответно схватившись пальцами за руку Энджи на своем теле. Лишь бы эта участь не настигла и ее вместе с ней. Тритон так разозлился и на нее, и на пиратку за то, что та стала избранной и переубедила его перед его же дочерьми. Что готов был передумать и убить обеих. Хвост Сирены легко дернулся пару раз, предвещая высыхание и превращение в человеческие ноги, но русалка сдержала его, чтобы не выглядеть еще более раздражающе и жалко. — А потому будешь изгнана из стаи северных русалок! Очередной поток воды уже было вырвался из рук Тритона, но за секунду до столкновения был остановлен мягким и преграждающим жестом Энджи. Она держала перед собой и русалкой ладонь согнутой руки. Лицо ее было таким же, как у сирены и это тронуло морского бога до глубины души. Как легко и в то же время жалобно она противостоит его силе. Даже просит, по-хорошему говорит ему «не нужно этого», чуть заметно качая головой, вразумляя и вновь склоняя к великодушию. Эта девочка невероятным образом влияла даже на него. Они обе. Свет, который остановил это поток, Энджи почувствовала очень тонко за эти мгновения. Он был теплым и будто родным, словно частичка ее самой, что-то свое. И совсем не похож на тепло от солнца, тела или раскаленного котелка. Вот она, магия. — Отныне ты не моя дочь… — произнес обреченно и разочарованно Тритон, медленно отплывая и поворачиваясь к ним спиной. Несколько мгновений и его тело стало более прозрачным и уже пропустило через себя закатные лучи, исчезая на фоне границ неба и воды… Сирены бросили на девушек настороженные недоверчивые взгляды и исчезли в морской пучине. Где-то вдалеке из-за тумана показался едва заметный силуэт корабля. Люди близко. — Ты спасла мне жизнь. — Сирена снова скользнула в воду, но не отвела удивленных и непонимающих глаз от Анжелики. — почему? — она всегда изумлялась такой всеобъемлющей, редкой и искренней человеческой доброте. Ею обладал и Филипп. И в разлуке с ним эта девушка напомнила ей об их любви. И ее порождении, которое Сирена с недавних пор носила под своим сердцем… — Я возвращаю долг. — улыбнулась Анжелика, ласково наклонив голову. — За свою жизнь и того, кто мне дорог. — она любяще взглянула на лежащего рядом Джека. — Целых две жизни. Сквозь туман и расстояние послышались голоса пиратов и оклики «Анжелика! Они тебя съели?» Ей пора было прощаться. Сирена изменилась в лице, немного отпрянув и выразительно глядя на девушку снизу вверх. — Стало быть и ты знай, что тоже спасла сегодня двоих. — русалка кивнула, показавшись из воды немного больше и намекая ей о своем чудесном состоянии. Анжелика лучезарно улыбнулась, из глаз чуть не брызнули слезы. Такой красивой она еще никогда не была. И Сирена не хотела ее покидать. Но корабль приближался. Девушка, очарованная красотой нимфы, лишь забвенно и медленно потянула к ней руку, в надежде еще раз прикоснуться к этому чуткому и нежному существу. Сирена тоже подняла свою тонкую мокрую бледную ручку, и между их касанием оставалось всего ничего. Но столь загадочное и пугливое существо не так просто идет на контакт с людьми. Хоть и близкими к ним по духу и… магии. Руки застыли, едва не касаясь, и с изящных пальчиков русалки на ладонь Анжелики упали лишь пара капель, как оклик ее имени раздался совсем близко. И спугнул их единение. Эндж вздрогнула и обернулась, не опуская руки. Это был Гиббс, Красная Стрела почти у лагуны, вернулась за ней и нашла их с Джеком. — Мы здесь! — отозвалась четко и громко пиратка, не подумав, что своим криком может спугнуть Сирену. Но русалка исчезла уже с появлением из тумана носа корабля. Она не желала больше сближаться с пиратами, ведь, возможно, там были и те, кто ее пытал. А этого она еще не простила человеческом роду. Такова ее сущность… Анжелика печально и растерянно пробежалась блестящими глазами по колыхающейся воде, только сейчас ее дыхание участилось, возвращаясь в норму после того стресса, который она перенесла. Ей было жаль, что Сирена уплыла, но что Энджи могла предложить ей? Здравое осознание тоже только сейчас вернулось к пиратке. Как у нее вообще вышло установить с русалкой такой почти сестринский контакт? Это тепло исходило от Сирены. Кажется, она действительно была той единственной доброй русалкой, о которой слагают легенды… В ладошке Анжелики что-то блеснуло на солнце. И в преломляющихся в воде лучах она не сразу разглядела три крохотные жемчужинки, в которые превратились те капли. Все, что осталось у нее от Сирены. Она будет хранить их, как напоминание о том, что ее душа чиста, и темные гены отца-колдуна не забрали из нее тех прекрасных человеческих чувств и искренности.***
Хоть где-то эта медная банка пригодилась. Ее металл, обмотанный банданой, хорошо охлаждал отекшую шишку на голове Джека. Пролежав весь остаток дня до вечера в каюте и борясь со слабостью после воздействия русалок, пират весь взмок, но силы к нему возвращались здесь, на палубе родного корабля. А ветерок, рассекаемый бушпритом, приятно охлаждал, колыша края порванной рубахи. — Вот, успела ухватить самые не подгорелые, — позади послышались шаги и на ящик рядом с Джеком опустилась серебристая красивая тарелка с жареной рыбкой и чечевицей. — а то наш кок сегодня какой-то заторможенный, все никак не может отойти. — Энджи забросила в рот кусочек карамели, что Гиббс сделал для нее из сахара, бормоча что-то про то, что они ни разу не отметили ее день рождения. Едва ли это уместно и несет какой-то смысл сейчас. — Видно, это его первая встреча с русалками. — Анжелика села рядом, поджав под себя ногу и спустив задравшиеся плечи рубашки, любуясь закатом. — Но не у тебя. — подметил Джек, зачерпнув ложкой чечевичной крупы. Несмотря на романтичность момента, мужчина ужасно проголодался. — Как тебе удалось меня спасти? — Я же говорила. — Энджи откинула развивающиеся волосы от лица и пожала плечами. — Сирена — женщина, так же как и я, — девушка опустила глаза и закусила губу. Приятно было себя так называть теперь. Только побыв среди других девушек, она почувствовала свою женскую силу, уверенность и эту волшебную грацию. Свет розово-золотого заката придавал ее коже слегка бронзовый оттенок и заставлял глаза сиять. — Поэтому она и помогла мне. — А этот святоша, Филипп… Ты его видела? — Нет, там были только русалки и Тритон. Боже, это невероятно, встретить самого Бога Моря! Я надеялась только на Богиню Ветра, — усмехнулась пиратка, вновь восхищаясь сегодняшним днем, как ребенок. — Вы с малышкой Сиреной подружились, как я погляжу, — Джек тоже все любовался закатом, не переставая думать о том, что мог сегодня погибнуть. А она спасла его. Снова. Как?.. Как Анжелика может совершать такие поступки ради… него? Он до сих пор не верил, что заслуживает и даже достоин такой, как она. Такой верности, преданности, бескорыстной жертвенности. Невозможно любить кого-то так забвенно. Как бы она однажды не поранилась, вечно пребывая в образе доброй и милой доверчивой девочки. Но реальность еще расставит всё по местам и сделает из нее пиратку. И это будет уже не заслуга Джека Воробья… — Да, — сердце Анжелики забилось быстрее. Между ней и русалкой была связь. Она до сих пор чувствовала ее. Даже на расстоянии. Но это будет их секрет. — и она помогла мне поверить в себя. — девушка смотрела на исчезающее в воде светило и теребила в руках серебряную тонкую цепочку, к которой веревочкой прикрепила те три жемчужинки. — Назвала тебя акакой? — Энегой. — поправила ревностно, но с улыбкой пиратка. — Это значит «волшебница воды». — Да? и чего же ты не отрастила себе милый хвостик как у них? — все шутил над ней капитан Воробей. — Неудобно будет носить шпагу! Они были совершенно одни на корабле. Смеркалось. Оба практически не виделись и не общались целый день, а столько всего произошло. Не могли теперь разойтись, им хорошо было друг с другом. И оба за смехом и рассказами не заметили, как поднялась луна и раскинула на поверхности морской глади свое чарующее отражение. — Одно я знаю. Во мне есть магия и она уж точно не темная. И отныне я верю в саму себя. — девушка сняла свой крестик с шеи. От него отходила энергетика отца, почему-то ей так казалось. Возможно, и это ее воспоминания вернули в подсознание сегодня. Анжелика легко выбросила его в море, нисколько не жалея. — То есть я носил его столько времени, чтобы ты просто выкинула? — Джек выставил руки позади себя и расслабился. — чудно, цыпа. — он уже был готов отдать ей ее кольцо, но теперь стоит повременить. — Не-ет. — рассмеялась пиратка. — Но это мудрое решение, — признал нехотя Воробей. Не мог сам для себя признать то, что его девочка уже такая взрослая и решительная. Он ли стал для нее примером? Нет, Энджи менялась уже сама. — Не поможешь мне? — девушка посмотрела на его отвернутое лицо в упор, даже нисколько не боясь, и протянула два конца цепочки. Джек сделал ленивое выражение, но согласился, откинув ее волосы со спины, когда та повернулась. И внутри немного даже застеснялся, руки едва дрогнули, справляясь с тоненьким украшением. Этот момент казался особенным… Пират застегнул замочек подвески. Анжелика благодарно и лучезарно улыбнулась вновь, развернувшись к капитану лицом. Но он не решился отстраниться более, и дистанция между ними резко сократилась. Энджи замерла, как в тот раз, разомлев перед мужчиной, и часто задышала с трепетом, хрупкая, словно бабочка. — Спасибо, что спасла меня, проказница. — молвил ей в лицо Джек, обдав горячим дыханием, и притягательно улыбнулся уголком губ, щуря свои жгучие глаза. И теперь Анжелика гораздо более смело, но все-таки нежно поцеловала его, склонившись ближе и навстречу. Две фигуры, сидящие на краю корабля, ласково осветила луна, укрывая лучами таинство, что звалось самым искренним, чистым и поистине волшебным чувством на земле…