***
Тем временем девочки уже успели обговорить тему «кто же всё-таки был виновен в предрождественском ажиотаже». Цепной реакцией через Нарциссу узнали, что Морган признался Снейпу, что как раз подслушал Хемптон, гневные речи которого дошли до ушей Малфоя, который потом пересказал всё младшей Блэк. Беатрис сидела на противоположном сидении и диву давалась, как всё можно было так провернуть и остаться незамеченным. Ради неё таких подвигов ещё никто не совершал. Разве что Сев перед их отправлением в школу заколдовал Пита, когда тот начал к ней приставать. Телосложением соседский мальчик был крупнее и выше Снейпа, но, как и против лома нет приёма, так и с волшебной палочкой горы по колено. Пацану досталось, хоть он даже и не понял отчего. Прибежав к матери, весь обкусанный осами, та списала это на кармическое наказание и велела не водиться более с этим дуэтом. Крис заслуживал благодарностей с её стороны, но всё же не хотелось поступать по алгоритму «зуб за зуб» и так далее. Каким бы ни был профессор, его и так ждала расправа, а миссис Ларсон всегда говорила Беатрис, что гнев и злость — губительные для человека чувства, толкающие на неправильные поступки. В таком случае у Лайтвуд всегда напрашивался вопрос: как совладать с такими ощущениями и как быть потом уверенным, что тот человек изменился и больше не станет на пути соблазна у порочных чувств? Ведь старушка сама пользовалась легкими подзатыльниками в воспитательных целях, но при этом говорила, что драться — не есть хорошо. Как же тогда провинившийся достигнет просветления без поучительного пинка? Стоит ли вообще прикладывать руку или ногу, когда слова не могут наставить на путь истины? Да и с какой силой надо пинать, чтобы не пересечь черту дозволенного? И в чём собственно заключалась эта «истина»? Рассуждать на такие сложные философские темы, на которые так человечество и не нашло точного ответа, было проблематично. По итогу они с Элоизой приходили в единственному — насилие не должно руководить ни сердцем, ни мозгами. У Моргана же со всеми вышеперечисленными органами, по мнению разноглазой, было всё в порядке. И действовал он из лучших побуждений, и без травм обошлось. После разговор плавно перетёк в намечающиеся праздничные хлопоты, а также воспоминания о прежде проведенных Рождествах. Беллатриса, которая тоже, к большой неприязни Лайтвуд, была с ними в одном купе, без зазрения совести похвасталась прошлогодним подарком — коллекцией модных весенних платьев. Андромеда вспоминала о редкой экзотической аквариумной рыбке, а Цисса про красивый набор бижутерии, в который входили золотые серёжки и колечко. — А тебе, что досталось? — Белла скрестив руки на груди и положив ногу на ногу, одарила сокурсницу якобы безразличным взглядом, но тон выдавал её яркую антипатию. — Тихая зимняя ночь и коричное печенье. Беатрис воспроизвела в памяти, как родители вместо рождественского ужина отдали ей её порцию купленных полуфабрикатных котлет с парой запечённых в духовке картофелин. И отправились куда-то восвояси. Вечер и ночь она провела в своей комнате, листая книжки. Наутро Элоиза забрала девочку к себе и накормила выпечкой с какао. — Странная ты, неужели не додумалась попросить чего-нибудь на праздник у родителей? — старшая Блэк недоумённо вскинула бровь. — Мы не празднуем, — отрезала Лайтвуд и отвернулась к окну, гладя по голове Лихта. Сёстры переглянулись и сочувствующе посмотрели на представительницу древнего рода. Хотя у Беллы сочувствие граничило с жалостью по отношению к «странной». Бесспорно, роскошная жизнь позволяла не задумываться о таких мелочах как та же цена вещи. Их чистокровная семья жила в достатке, чего не скажешь о Беатрис, которая радовалась простейшему кондитерскому изделию в качестве презента. Самой Лайтвуд было трудно представить Адама и Корделию с собой в теплом семейном застолье, или за той же распаковкой подарочных коробок и свёртков. Всё это в голове виделось как-то неестественно и наляписто. Проще вообразить, как она отмечает дома у Северуса. Неловкую тишину, перебиваемую звуками Хогвартс-Экспресса, нарушила открывающаяся дверь купе. В проёме стояла Эванс, а за ней - неловко поправляющая очки Миртл. — Привет, — рыжая улыбнулась и переступила порог. — Мы вам не помешали? Я хотела поговорить с тобой, Беатрис… и Миртл, кстати, тоже. Когтевранка выдавила тихо «давно не виделись» и несмело подняла руку в приветствии. А курчавая брюнетка недовольно поджала губы, что-то пробурчала про грязнокровок и отвернулась. Остальные слизеринки тоже сомнительно осмотрели вторженок. Её только не хватало. — Если ты с извинениями, то я уже их неоднократно слышала, — ворон в руках Беатрис громко каркнул. — Не нужно повторяться. — Да нет, я всего лишь хочу сказать, что очень рада, что нам скоро дадут нового учителя, — Лили отвела глаза и пригладила волосы. — Профессор Кендел оказался тем ещё болваном, а теперь всё наладится. Тебе и твоему другу простили отработки, а другие учителя… — Наказание не было заслуженным, а учителя отстаивали не только мою кандидатуру, — пожала плечами девочка. — Остальным студентам он тоже успел насолить. — Он, так или иначе, тут надолго бы не задержался, — Нарцисса решила вклиниться в диалог. — Позже выяснилось, что на него поступало много жалоб от старшекурсников родителям. Подняли дело в Попечительском совете — как теперь будут сдавать СОВ и ЖАБА не ясно. — А мне интересно, как у тебя смелости хватило сюда прийти после того, как ты Беатрис подставила, — Андромеда сверлила глазами внезапно сникшую гриффиндорку. — Я понимаю, не красиво получилось и я уже извинялась, — Эванс пристыжено шаркнула туфлей. — В любом случае, ни мне, ни Джеймсу не хотелось, чтобы так вышло. — Забыли, — поставила точку Лайтвуд и отпустила ворона взлететь на верхнюю полку. — Не стой в дверях, дует. Слизеринки уже было с облегчением подумали, что Эванс с Уоррен их покинут, но гриффиндорка расценила брошенную фразу иначе — втащила внутрь когтевранку и усадила себя и её возле Трис. Старшая Блэк скорчила недовольную мину и бросив на прощание сёстрам, что ей такая компания не по душе, удалилась в поисках лучшей. Нарцисса отдала своё внимание какой-то книжке, а Дромеда заинтересовалась ночными видами из окна. — Знаешь, я слышала от Ника, что вопли Кендела разбудили все портреты в подземельях. Почти все привидения слетелись на шум. А Пивз даже подумал, что у него появился собрат, — Лили начала без умолку говорить, чем заслужила вздох от Нарциссы. Для этого замка и одного полтергейста слишком достаточно. — Нам слышно ничего небыло, — Миртл чувствовала себя не в своей тарелке и жалась в обивку сидения. — Неудивительно, выше Башни Когтеврана только Астрономическая, — задумчиво почесала веснушчатый нос Эванс. — Нам в последний раз так много задали по астрономии, целых два созвездия чертить и подробно описать. Ну вот, что там описывать в этих звёздах? — она возмущенно жестикулируя обратилась к рядом сидящим. — Гора домашнего задания — худшая сторона профессора Офарда. — Моя мама говорит, что у каждого есть своя хорошая сторона, — Уоррен прищурившись тщательно рассматривала ворона, который висел вверх тормашками и вертел головой. — Значит, он — круг, — Беатрис встала и начала вытаскивать из-под сидения ранее оставленную там свою ручную поклажу. — В каком смысле? — недоуменно захлопала ресницами рыжая. Блэк уже привыкли к её особенности говорит всякие странности невпопад. Гриффиндорке же с когтевранкой были такие выпады в новинку, так как те нечасто общались с Лайтвуд. Последняя же не считала свои умозаключения какими-то не такими, по её логике всё так должно и быть. — В геометрическом, — Лихт перелетел к ней на плечо. — К сожалению, мне пора. Северус ждёт меня в другом купе. С наступающим всех Рождеством. — О, в таком случае передавай ему и мои пожелания «С Рождеством!», — улыбнулась Лили. — Может ещё встретимся на каникулах. Я ведь тоже в Коукворте живу. — Хочу пожелать вам того же, — поправила очки Уоррен, её косички забавно подпрыгнули, когда она встала возле Бес. — Я тоже пойду. К своим, хотели ещё попрактиковаться в заклинаниях пока ещё можно. — Беатрис, если хочешь, мы можем спросить разрешения у родителей отметить Рождество вместе, — предложила Андромеда. — Думаю, матушка не будет против гостей, — Нарцисса ей согласно закивала и сказала, что сможет ей подобрать замечательный праздничный наряд из своего гардероба, или они могли бы отправиться в бутик — для подруги ей было не жалко. — Не стоит… Не успела она занесенной ладонью приоткрыть себе путь на выход, дверь сама резко отъехала. — Наконец-то, нашлась, — Малфой схватил её за руку и вытянул в коридор под удивленные взгляды девчонок. — Извините, девочки, но я её забираю, — он подмигнул первокурсницам и вернул двери в закрытое состояние. — Все тебя уже давно обыскались. — Как видишь, я сама собиралась только что уходить, — Лайтвуд раздраженно продемонстрировала ему рюкзак и нахохлившийся от резкого поворота Лихт ей подкаркнул. — Тебя Северус за мной послал? — Нет, он лишь мне дал размытую наводку где бы ты могла быть, — пожал плечами слизеринец и двинулся вперёд. — Всё хотел тебе задать вопрос, Беатрис. Какой-то коллективный блиц-опрос. Пока они пересекали вагон, отдаляясь от прошлого места пребывания платиноволосой, блондин посетовал ей на то, что до каникул остаются считанные часы, а ему хотелось бы перед отъездом успеть оставить статус «друг», а не просто «знакомый мальчик с факультета». Так-то Беатрис была не против, Люциус ей только начал нравиться. В дружеском подтексте, конечно. После эдакого признания со стороны, смутившейся внезапно от своих слов Трис, Малфой приосанился и заулыбался. Напоследок парень потребовал разрешения иногда слать ей письма. Неспешным шагом они дошли до изначально выбранного Снейпом купе. А там уже было своё сборище. Забини самозабвенно разводил Паркинсона в волшебные игральные карты, спрятав в куртке трефового короля. Кристофер с видом победителя сидел по-турецки и подсказывал Нотту лучшую комбинацию. Лайтвуд нашла глазами Северуса, прикорнувшего у окна, и села с ним рядом. Всю дорогу тот проспал, а она успела сыграть пару партий, а потом угощалась сладостями, которые купил для всех Малфой.***
Этот год был явно не таким, как предыдущие. Необычные мелочи и обстоятельства складывались в экстраординарные события. К слову, не совсем приятные. Каминный огонь медленно поглощал поленья и кабинет заполнялся, помимо нечастого курлыканья феникса, треском сжигаемой древесины. Дамблдор и припомнить-то не мог бывали ли случаи в истории Хогвартса, когда ни одного учащегося и учителя не оставалось на замечательный зимний праздник. Большой зал всегда на его памяти пестрел от рождественских украшений и омелы, к чему определенно прилагали усилия преподаватели и школьные эльфы. Те, кто не могли уехать отмечать, или имели другую уважительную причину, например, дети-сироты — для них устраивался праздник здесь, в стенах замка. Альбуса очень беспокоил тот факт, что его бедный Том в этот раз не получит хогвартский подарок, доставляемый теми же эльфами, пока студенты спят. Волшебник думал, что альтернативное предложение отпраздновать вместе парень примет. Но, видимо, ошибся, не по нраву пришлась такая рождественская компания Реддлу. Мальчик заявил ему, что собирается переждать каникулы у друзей. Скрепя сердцем пришлось отпустить, но всё же незаметно наслать Отслеживающие чары. Ему не хотелось прибегать к такому навязчивому контролю, но поведение слизеринца всё чаще вызывало вопросы. Как же порой трудно уследить за всем. Сначала мадам Пинс докладывает ему, что пару раз замечала в Запретной секции, что кто-то пользовался её содержимым без спроса. Так как библиотекарю Альбус доверял, а она в силу чрезмерной любви к фолиантам точно знала где, как и под каким углом должны у неё стоять книги и летать в воздухе пылинки — без сомнений пришлось принять меры. Подчистив около половины списка запретного чтива, Дамблдор простодушно решил, что не нужна детям больше такая темная волшба. Единственное что придётся нагрузить преподавателя по ЗоТИ и попросить давать студентам чуть больше информации на лекциях. Без особо уточняющих моментов и конкретики о проведении ритуалов и т.д., разумеется. Также задача в виде поисков нового преподавателя по зельеварению не давала директору спокойно отдаться рождественской суете. Тут уже оказала частично услугу юная мисс Лайтвуд. Ну вот разве нельзя было подождать до следующего учебного года. Он бы успел тогда найти на пост зельевара пару подходящих вакансий. Нет же, сначала завелась Помона, после разговора с девочкой, дальше пришлось подавлять пыл взбесившейся деканши местного серпентария. Уж после прознала и Минерва, даже приходила к нему в кабинет с подробным выяснением дел. К ещё большему ужасу Кендела, и головной боли директора, на него давненько положил глаз Попечительский совет, а взгляд был отнюдь не располагающий к получению отсрочки и второго шанса. Положив руку на сердце, Дамблдор смело себе признался, что и сам маленько не доглядел при выборе кандидата. На собеседовании мать экс-зельевара так складно и в красках рассказывала, что её мальчик умеет, что у директора и лишняя мысль не возникла, что великовозрастный малыш Гарольд может с чем-то напортачить. Теперь придётся воспользоваться давними связями с одним знакомым мастером в области зельеделия. Сам Вульфрик-Брайан был не плохо в этом подкован и даже написал несколько работ совместно с алхимиком Фламеллем. Мог бы и с лихвой стать хорошей заменой, но предпочитал полагаться в таких делал на более узких профессионалов. Ох, как же он ещё не припомнил нашествие чизпурфлов. К Министерству директор питал, конечно, только хорошее, даже относился немного с уважением. Но одно дело, когда ты присутствуешь там на заседаниях, — чего лишний раз делать не хотелось, — а другое, когда его персонал ошивается в стенах директорской лояльности. Снуют туда-сюда крысы министерские, еле жилплощадь свою с кабинетом отбил. Ну какие здесь могут быть паразиты? Им от подземелий пришлось бы такой путь преодолеть. Но спецотдел был непреклонен и, имея ордер на руках, обнюхал и обшарил каждый уголок его собственности. Не заметить не мог великий волшебник как сверкали глаза авроров, завидев, какие интересные артефакты имеются у директора школы. Один даже обронил замечание, что где-то видел такие вещички уже, предположительно в Отделе изъятых улик и других непризнанных легитимными Визенгамотом штук. Пришлось отстаивать свои права на предметы и разуверять лиц правопорядка, что в обычном погодном контроллере нет ничего, чтобы проводить дополнительные проверки. Само устройство ему передал в безвозмездное пользование давний друг из Ирландии, и никакой угрозы то за собой не несёт… А сколько он выслушал настойчивых увещеваний от спецотдела, что ему также необходимо покинуть замок. Только вот он, как директор, не хотел оставлять Хогвартс на попечение кому попало. За сим демонстративно остался и был непреклонен. Хуже всего, что всё это безобразие продлиться не меньше как ещё четыре-пять дней — протокол требует, чтоб его.***
— Мне нужно отправиться в Лондон, — Адам потревожил её без десяти одиннадцать вечера, когда Беатрис уже собиралась лечь спать. — Так что ты дома за главную. Если я вернусь завтра и здесь будет непорядок, — Лайтвуд-старший намеренно подчеркнул последнее слово, — то ты же понимаешь, что об уборке с помощью волшебной палочки не пойдёт и речи. — А Корделия? — в ответ ему платиноволосая лишь шмыгнула носом и потеплее закуталась в одеяло. — Ей предложили довольно выгодную работу, — мужчина неопределенно махнул в воздухе рукой, — так что она тоже вернётся не скоро. Ты всё поняла? — Да, — под серьезный взгляд отца ей оставалось только судорожно выдохнуть через забитый нос. — Я буду тут лежать, так ведь от меня вреда меньше будет? Беатрис стреляя из-под одеяла раздраженными взглядами в Адама сокрушалась про себя, что ей чертовски не повезло — заболеть в Рождество, не такой уж приятный подарок. Радости ломота в теле тоже не приносила, девочка куталась в постели с того дня, как экспресс Хогвартса доставил их обратно. Тогда её пришёл встречать отец. Ну, как «встречать», просто выловил с поезда, уменьшил палочкой школьный багаж и за шкирку трансгрессировал на их улицу. Дома она прослушала весьма поучительный приказ не влипать больше в «интересные истории». Русоволосый не преминул ещё раз напомнить, что неприятности сами к ней придут, если она не перестанет их искать сама. На что слизеринка возразила, что они сами её находят и была посажена под домашний арест. В целом особо погоды это не делало, в таком состоянии, котором Лайтвуд сейчас валяется в кровати — дальше своей комнаты и кухни она не уйдёт. О последнем она только что заикнулась Адаму. После её приезда тот начал вести себя довольно странно. Меньше прикладывался к бутылке, часто пропадал в спальне и выходил лишь ближе к вечеру. Также возрос уровень его снисходительности. Отец разрешил ей колдовать, но при условии, что все чудеса не выйдут за пределы дома. Оказалось, пользоваться магией вне Хогвартса можно, если тебя контролируют родители и соблюдается Статут секретности — маглы не должны видеть волшебство. Неизменным оставался лишь внешний вид мужчины, — он даже и не думал, чтобы побриться, зарастая щетиной дальше, — и его неоднозначное к ней отношение. То подзатыльники раздаёт, то равнодушен как сытый питон. — На, — небольшая прямоугольная белая пачка приземлилась где-то у неё в ногах. — Не хватало, чтобы ты всех заразила, — мужчина напоследок одарил её внимательным взглядом и был таков. Откинув одеяло, Беатрис с внутренним удивлением рассматривала ещё одну отцовскую поблажку. Этикетка гласила, что название ей «Парацетамол». Внутри упаковки оставалось пару блистеров с белыми круглыми таблетками. Он же сам их пьёт, но болеющим и принимающим это я его не видела. Мне это точно поможет? Со вздохом она спустилась вниз, обёрнутая с ног до головы одеялом. Сначала нужно было изучить продукт, а то мало ли Адам решил таким образом от неё пораньше избавиться. Лайтвуд, прокашлявшись, только с третьего раза удалось волшебной палочкой разжечь камин. Хотелось лечь где-нибудь в уголке и поумирать немного, но девчушка упрямо волоклась на кухню. Там, забравшись на табурет, и потирая босыми ступнями друг о друга в попытке согреться, она принялась за изучение инструкции, которая благо прилагалась к таблеткам. Как позже выяснилось травить её никто не собирался, показания препарата совпадали с её симптомами. Только дозировку Адам уточнить забыл, пришлось читать и этот раздел. После возни со всем у неё не осталось сил, чтобы взбираться вверх по лестнице, и она осталась в гостиной, задремав на диване. Через время Бес разбудил настойчивый стук в дверь. Казалось, она не спала вовсе, тех пары часов не хватило, чтобы ей наконец полегчало. Прищурившись на настенные часы, она определила два часа ночи, или утра, неважно. Кого там принесла нелёгкая?.. Встречать ночных визитёров Беатрис хотелось в последнюю очередь. Хоть ломота из тела и ушла, но общая слабость еле позволила ей доползти по стенке в прихожую. — Привет, с Рождеством, — Северус стоял на пороге, держа какую-то маленькую коробку. — Привет, — она открыла дверь полностью и от мороза на улице поёжилась. — И тебя, — из-за забитого носа голос девочки немного гнусавил. — Что с тобой? Заболела? — Снейп оглядел её одеяльный кокон, на лице заметив круги под глазами и отсутствие повязки. Ей настолько плохо, что она про неё забыла? — Да, представляешь, угораздило, — Трис переминалась с ноги на ногу, продолжая вздрагивать от декабрьского холодного ветра, пролетающего мимо неё. — Что ж ты молчишь, — от недовольства рот мальчишки начал выпускать большие клубы пара. — Никуда не уходи. Я быстро! Перед тем как стремглав побежать прочь, он всунул в руки ей коробку. Видимо, это было подарком. Для неё. Приятно. И то, что он носит её школьный шарф тоже приятным образом оседало в сердце.***
— Мам! От резкого окрика Эйлин встрепенулась и вытирая руки об кухонное полотенце вышла в коридор. Её сын, пару минут назад убежавший поздравить подругу, топтался на пороге, часто дыша. Судя по перекошенной одежде, расстояние он преодолел быстрее, чем олимпийский спринтер. — Что случилось, милый? — она подошла к нему, поправляя шапку на его голове. — Беатрис небыло дома? — Была. Вернее, она сейчас там. Одна. Больная, — каждое слово сопровождалось отдышкой. — Я подумал. Может у нас есть что-то от простуды. — К сожалению, у меня мало что осталось из ингредиентов, — мать одарила его грустной улыбкой. — Вряд ли удастся что-то сварить. Но, раз Беатрис одна, за ней должен кто-то присмотреть. — А отец нас с тобой не хватится? — Северус наблюдал как мама облачается в своё зимнее пальто и обматывает вокруг шеи, и плеч, старенький выцветший шерстяной платок. — Его не будет до завтрашнего дня, точнее уже послезавтрашнего. Пойдём скорее, — женщина быстро заперла ключом входную дверь и взяв сына за руку, поспешила к дому Лайтвудов. Уже подходя к владениям вышеупомянутых, брюнет первый просочился внутрь, через незапертую дверь. За ним следом, минуя скрипучую калитку, в дом вошла Эйлин. Снейп-младший уже вовсю отчитывал свою подругу, которая дожидалась товарища на полу, подтянув ноги к себе, согнув те в коленках. — Ты сам сказал никуда не уходить, — бурчала девочка, обнимая ту самую коробку. — Я имел ввиду, чтобы ты из дому никуда не уходила, дурында, — Северус помог ей подняться и заставил опереться на себя, пока они шли в гостиную. — Не нужно быть таким грубым, сынок, — Эйлин последовала за детьми, попутно расспрашивая о состоянии девочки, решив не акцентировать внимание на её глазной особенности. — Как ты себя чувствуешь, Беатрис? Как долго длиться болезнь? — Здравствуйте, извините мне мой внешний вид. Паршиво, — платиноволосая снова захлюпала носом и потянулась за салфетками на столе. — Слабость, насморк и тело ломило пару часов назад. Отец дал мне это, — она пальцем ткнула в таблетки и продолжила, — а как давно… не знаю, больше одного дня точно. — Я так и знал, что снимать шарф на улице — плохая идея, — Северус одновременно злился и переживал, что именно из-за него Трис могла заболеть. — Ты тут не причём, — сказала девочка, пока миссис Снейп щупала её лоб и в целом осматривала. — Я часто болею, это не зависит от времени года. В позапрошлом я болела ангиной на свой день рождения. Если вы ищите градусник, то он в тумбочке возле окна. — Да, его. Не переживай, сейчас мы что-нибудь придумаем, — Эйлин заставила принять её лежачее положение и отыскав в тумбе ртутный термометр, велела измерить температуру. — А когда у тебя день рождения? — решив немного отвлечь болеющую, спросила та, попутно идя на кухню, чтобы приготовить всё для налобного холодного компресса. — Он наступит не раньше, чем закончится зима, — ответила маленькая колдунья. — Тринадцатого апреля. — А у меня девятого января, — поддержал разговор Северус, помогая матери, неся миску с водой. — Жалко, что у нас нет зелья, чтобы быстро поставить тебя на ноги. — Бодроперцовое было бы кстати, рог двурога у меня ещё остался, — поделилась женщина. — Но где у нас тут сейчас мандрагоры сыщешь? — По правде говоря, — привлекла внимание Беатрис. — Мы с профессором по гербологии на дополнительных занятиях выращивали мандрагоры для Больничного крыла. И мне разрешили взять с собой немного. — Отлично, где они? — брюнет вскочил перед подругой с хаотичным блеском в глазах. Лайтвуд указала рукой в сторону своей спальни, объяснив, что искать нужно в чемодане под кроватью банку средних размеров. Снейп побежал наверх. А его мать отправилась обратно к ним - забрать оставшиеся, необходимые для приготовления ингредиенты. Перед этим миссис Снейп посетила соседку Беатрис, по просьбе девочки, и та незамедлительно пришла. С собой для юной мисс у неё были пара лимонов, имбирь, баночка мёда, ещё старушка прихватила теплые, связанные ею на Рождество для Лайтвуд, носки из тех же остатков пряжи, из которой вышел шарф. Пока миссис Ларсон отпаивала слизеринку чаем с лимоном, вскоре вернулась мать Северуса, принеся с собой набор для зелья и шарлотку собственного приготовления. Остаток рождественского утра провели довольно дружной компанией: Эйлин и Элоиза распивали имбирный чай в креслах около камина, а Северус, поедающий сладкий мёд после пирога, и Беатрис с валившим паром из ушей, как у паровоза(побочный эффект зелья), разворачивали подарок от брюнета — новенькая расчёска и набор разноцветных резинок для волос. — Ох, а мне даже нечем вас всех отблагодарить, — погрустнела девочка. — Вы ведь тоже заслуживаете рождественские подарки. — Не переживай, Беатрис, — уверила её миссис Снейп. — Я давно не получала такого удовольствия от этого праздника. Для меня это отличный подарок. — Верно, детка, — поддержала старая сквибка. — Для меня лучшего подарка, чем твоё здоровье, нет. Северус напомнил ей, что она так-то уже одарила его. Шарфом. Ещё в Хогвартсе. И такой презент его вполне устраивал. Внезапно все развернулись в сторону кухни. Там кто-то назойливо стучал по оконной раме. Так как нынешняя хозяйка дома гостей не ждала, Эйлин наказала лежать и не нарушать постельно-диванный режим, а сама ушла на разведку. Вернулась женщина с Лихтом на плече и со свёртком в руках. — Для тебя тут кое-что есть, — колдунья передала невзрачный презент в руки девочки. — Не знаешь от кого это может быть? — Нет, — на приложенной к почтовой посылке открытке имя адресата не значилось, лишь небольшое стихотворное поздравление и её имя было. — Может, это какие-то дальние родственники по стороне матери или отца, — предположила Эйлин. Ворон каркнул и перелетев на руки Лайтвуд, принялся клювом помогать развязывать тоненькую верёвку. Вдвоём с Севом девочка быстро расправилась с обёрточной бумагой и отложив в сторону веточку омелы, достала пакет, дополнительно завернутый в пергамент. Изнутри по очереди достали: жестяную коробочку с разного вида печеньем, волшебные конфеты «Берти Боттс», череду вещей завершал голубой летний сарафан с в тон ему детскими туфельками на небольшом каблучке. — Ух ты, такими темпами я начну верить в Санта-Клауса, — Снейп настороженно и с удивлением разглядывал дары от незнакомца. — А это что? Пальцами мальчик подцепил цепочку, на котором висел кулон круглой формы из серебра с выгравированным на нём рисунком. В середине было изображено дерево, которое вверху начиналось бесчисленными лиственными ветками, а внизу заканчивалось множеством переплетенных корней. — Видимо, он выпал из кармана одежды, — задумчиво почесала подбородок старушка. — Хм, это похоже на фамильный герб, — Эйлин начала пристально разглядывать украшение. — Возможно он принадлежит к чьей-то семье волшебников, но даже из чистокровных не могу вспомнить подобного. Если это только не тот, что использует род Лайтвуд. — Я спрошу у отца при случае, — задумчиво вынесла вердикт Беатрис, забирая кулон у друга. — Мам, а откуда ты знаешь, что это такой редкий герб? — брюнет вопросительно поднял голову на мать. Тут женщина стушевалась, не зная, что ответить сыну. Если рассказать ему сейчас о её благородном происхождении, то будет много расспросов. Не хотелось портить грустным повествованием такую хорошую обстановку. Поэтому она списала свою осведомленность на то, что, раньше будучи ученицей увлекалась не только зельеварением, но и историей. Для большего отвлечения от темы упомянула, что была капитаном команды Хогвартса по игре в плюй-камни. На этом повествование плавно перетекло в объяснения сути игры. Ближе в шести часам утра гости начали потихоньку расходиться. Элоиза уходя, напоследок поцеловала девочку в висок, а миссис Снейп с Северусом проследили, чтобы Беатрис добралась до кровати и обняли по очереди. Сева подруга отпустила только после того, как он согласился принять часть отсыпанного Лайтвуд ему печенья. К тому моменту как вернулся отец, слизеринка спала с зажатым под одеялом кулоном в руках и в подаренных вязаных носках.