***
— Я говорила, что нельзя сидеть на солнце в самый пик. — Гретхен закатила глаза, садясь за спину обгоревшему и недовольному Багвеллу. — Я скитался сутками по пустыне, почти три месяца просидел в Соне в пекле. И ничего такого не было. А-ау! — все причитал мужчина. Морган выдавила немного крема от ожогов на ладошку и осторожно прикоснулась к покрасневшей спине, где ещё едва побледнели царапины от ее ногтей. Это заставило ее улыбнуться. — Здесь совсем другое солнце, Тедди. Нельзя находиться на улице… — Все, не будь мамочкой. — он не оборачиваясь махнул руками. — Хэй, я вообще-то могу ничего не делать. Не готовить, не отгонять тебя от солнца. И все остальное. — Пойдем в чашу, — после паузы молчания и выслушивания ее, предложил Багвелл. Девушка распределила весь крем тонким слоем по горячей коже и вытерла руки о его напряженные плечи. — Там нет солнца. И прохладно. — А еще ядовитые змеи и растения, которые могут сожрать все, что угодно. — Смотрю, ты была в подобных местах. — они собрались уходить с пляжа, захватили полотенца, воду и сумку. Дальше, как только они зашли в джунгли, Багвелла охватил инстинкт охотника и ностальгия по побегу. Он углубился настолько далеко, что Гретхен уже бесилась, едва догоняя его и успевая проследить, куда он свернул. Сама при этом шла по какой-то заросшей дороге, продираясь через пальмы, кусты и колючие ветки. Волосы растрепались, белую свободную рубашку цепляли листья, а без обуви идти дальше она не собиралась. — Эй, догоняй, малышка, — издевался Теодор, уже забравшись куда-то на скалы где-то рядом с ней. Поэтому пришлось подобрать края рубашки, словно подол неудобного платья, и с недовольным видом лезть дальше на его голос. Уже на склоне, выше деревьев, он подал ей руку и резко и сильно поднял к себе на камень. — Смотри, отсюда виден наш дом. — Багвелл указал протезом в сторону океана, здоровой рукой крепко удерживая ее в равновесии на скользком булыжнике. Увлекшись романтикой момента, мужчина приобнял ее молча и прижал к груди, делая вид влюбленного. Задумчиво смотрел на волны. — Ну вот. Мы стоим на скале примерно 10 метров над уровнем моря, а ты вся дрожишь. — спокойно произнес он. Дул сильный ветер здесь наверху. — ты злишься? — Нет. — ответила она неохотно, угрюмо глядя на берег и щурясь. — просто здесь очень ветрено. — Сейчас двадцать семь градусов. — В тени холоднее. Закончил? — она отстранилась с видом полной неприязни к происходящему. И стала осторожно спускаться. Багвелл за ней. — Не любишь обнимашки? Надо же. — он старался не показывать встревоженности. — Я не так воспитана, понимаешь? — развернулась Гретхен, поставив руки на пояс. Эта оборонительная поза у змей выражала предупреждение «не трогай меня, парень, иначе будет хуже». — А говоря «воспитана», ты имеешь в виду…? — аккуратно хотел было уточнить Багвелл, но по ее взгляду было видно, как она вспоминает раскаленный прут, темную комнату и жестокость Кранца.***
Следующие дни Гретхен, кажется, заразилась от Багвелла любовью к спорту. На самом деле она просто восприняла все эти вещи — свои промахи в стрельбе, потерю сноровки, потерю в весе — как одну фразу о себе: «эй, ты уже не в форме, слабая, размякшая». А это удар в спину. Она не могла позволить ни малейшего послабления себе. Поэтому каждое утро вместо пробуждения с ним — бегала вдоль берега около часа, потом возвращалась в дом на завтрак (в ресторан они больше не ходили) и еще до обеда плавала без остановки. Ему даже не удавалось соблазнить ее понежиться на солнце, полежать в гамаке или в кровати. — Ладно. Когда ты не сможешь поднять ничего тяжелее бокала с вином, я посмотрю на тебя, — девушка забрала волосы в хвост и прошлась мимо него в футболке и серых шортах. Сегодня на небе сгустились тучи, ветер прохладил воздух на берегу — отличное время для тренировки. — Я на отдыхе, Гретхен. В Хендерсоне мне не было равных в твердости пресса. — загордился мужчина, открывая ледяную бутылочку светлого пива. — Тебе уже не 30 лет, Тедди. — она прогнулась в пояснице и размяла руки. — А тебе? — ответно спросил он. Девушка остановилась и обернулась. — А мне — да. — Как так вышло, что мы заговорили о своем возрасте после стольких приключений? — Важно, не сколько тебе лет, а на сколько ты себя чувствуешь. — черноволосая начала разминаться. — Если тебе 30 лет. Мне 39. То тогда в 2009 тебе было 25? Да ладно, — усмехался мужчина. — Внутри я гораздо старше, чем внешне. Ты бы понял, если бы в 19 лет вместо того, чтобы клеить ровесников, бежал связанный по пустыне в Ираке под обстрелом сотен снарядов. — его насмешки начинали бесить Гретхен. — Когда тебе было 19, дорогуша, я в свои 28 уже отсидел пару сроков. — В 28 я уже имела восьмилетнюю дочь. — Она тоже выглядит старше своих лет, как ее мать. — Багвелл помнит малышку Эмили. Ей уже 10, должно быть, и забыла о том страшном дне, когда он приходил. Ей ведь тогда было всего 5 лет. — Ладно, молодая мать. Ты выиграла. — он не хотел поднимать эту тему. Больную для него особенно… — Не хочешь мне помочь? — эта ее улыбка завораживала и сразу выбивала все мысли из головы. Багвелл усмехнулся, отвернув лицо и поставив бутылку на столик рядом с шезлонгом. Под ее белой футболкой оказалась обтягивающая спортивная майка. Теперь Морган выглядела настоящей сексуальной спортсменкой. Которой невозможно отказать. — Держи ноги, — девушка опустилась на коврик и согнула колени. — Так ты что, серьезно? — мужчина сел напротив, крепко зажав ее ноги своими. Гретхен пару раз согнулась, выдыхая пламенно и громко, что Теодору уже не хотелось никакого пива и отдыха. — Отталкивай, что застыл-то? Думал, просто так тебя позвала? Багвелл усмехнулся, оттолкнув ее плечи назад, когда она снова подняла корпус со скрещенными на груди руками. Так качают пресс настоящие боксеры и бойцы. Хм, а она, правда, знает много техник и упражнений. Он ошибался тогда. Она не утратила былого огня и силы. Такая же мощная и устремленная. Совершенство. Может, и ему следовало вернуть былую сноровку и поотжиматься пару раз? Ведь для такой женщины надо держать себя в форме подстать. — Смотри, делаешь выпад вперед одновременно с левой ногой. И закрываешься. — она никогда никого не учила, всегда учили и тренировали ее. Но приятно, что Багвелл заинтересовался искусством боя. Хотя, наверное, больше ее майкой, чем упражнениями. — Ладно, это слишком сложно для меня. — видеть его искреннее смущение и улыбку — редкость. Так же как и ее. Но это ведь ужасно. Надо почаще делать что-то вместе.***
К вечеру поднялся ужасно сильный ветер и на побережье стеной рухнул ливень. Да, дожди на Мальдивах бывают редко, но метко. У них в домике сорвало занавески, которые служили входной дверью. Пришлось вешать обратно самому, когда погода чуть успокоилась. — До чего же ты сексуальный в этой кофте. — девушка подняла голубые глаза от книжки, которую читала на диване перед стулом и стоящем на нем мужчиной. — Ты будешь и дальше меня отвлекать или уже дашь повесить эту чертову занавеску? — Теодор опустил руки от карниза, притворяясь недовольным. Но он был удовлетворен ее комплиментом. Гретхен улыбнулась так по-кошачьи самой себе и потянулась, отложив неинтересную книгу. Но сразу же скривилась, чуть слышно зашипев. Сухожилия. Плечи дают о себе знать после плавания. Как бы там все не вернулось в то состояние, в которое их привели ковбойши в тюрьме. Багвелл спустился со стула и заметил краем глаза, что у нее побаливают мышцы. — Кстати о том, что ты говорила о руках… — он присел на край дивана к ней, закатывая рукава. — я знаю, отличное средство от любых травм. — ох уж эти его дьявольские глаза. Она сразу согласна на все.***
— Я не делал этого уже очень давно. — Хоть и одной рукой, но ты делаешь это очень круто. Дверь и шторы плотно закрывали вход от посторонних. Все вещи снова раскиданы. На диване висела его рубашка. Ее футболка. И лифчик. Мышцы быстро расслабились под его сильной и умелой рукой. Откуда, черт возьми, он это все умел?.. — А эти барышни еще сидят? — невзначай спросил он, присоединяя к здоровой руке левый локоть. — Да откуда мне знать. Если меня выпустили по амнистии, то и на них это могло распространиться. Поверь, они бы тебе понравились. — Гретхен вспомнила про эту «семью», которая приняла Сару, и прикрыла глаза. — Так, как ты — не думаю. — ответил он. — ну что, легче? — он все чаще стал проводить рукой в районе поясницы, груди, даже спускался к животу. — У тебя талант. — кратко и без особых похвал подметила она, растянувшись на постели, как кошка, пока он сидел сверху и массировал плечи. — Спорт — это хорошо, но перенапрягаться тоже не стоит. А то «больной головы» нам еще не хватало. — сказал Багвелл о себе и своем нетерпении. — Не волнуйся об этом. Я знаю, что делаю, — произнесла девушка уверенно и как-то загадочно, будто что-то скрывала. — Твоя очередь. — мужчина закончил с массажем и слез с нее, разминая шею. Лучшее занятие для него. Даже с одной рукой. А она уже расслабилась, улыбалась. От чего он тоже улыбнулся. Ох уж эти голубые глаза с сиреневым оттенком. Что они с ним творили...***
В последний день они устроили себе настоящий курорт. Точнее он. У нее не было понятия «выходной» и «отдых». Это он бегал за ней вдоль берега, веселясь, как взрослый ребенок. Да, наверное, этого ему просто не хватало в детстве. Это он заваливал ее на себя прямо в песок под крики недовольства. Она могла вырваться и прекратить все это. Но ее нужно было просто заставлять делать то, что она хочет. Это Багвелл понял давно. Она не признавалась себе в том, что они пара, что они вместе. Гретхен не знала, что значит быть в отношениях, и вообще их стадии и проявления, все эти мелочи между ними. Но на подсознательном уровне плыла по течению, считая это нормальным. Даже благоприятным союзом. И где-то внутри себя была по-настоящему рада. До обеда они ели фрукты, гуляли по прибрежной полосе, брызгались, что она осуждала и не понимала (чуть не утопив его в ответ), играли в шахматы или вспоминали былые времена сотрудничества. Каждый раз усмехаясь и говоря «эх, я бы тебя тогда…» И каждый — о своем. Но потом, Морган снова стала строгой и начала звать его потренироваться. — Я выгляжу прекрасно! Зачем мне эти нагрузки? — возмущался он ей вслед, но все же шел на улицу. — но, заметь, я не сказал, что ты выглядишь менее привлекательно. — остановился при виде спортивного инвентаря. — Хорошо. Просто посчитай время и заставь меня сделать как можно больше. — черноволосая поправила хвостик и встала на коврике в планку. Ей нужно было опускаться на локти и подниматься в изначальное положение, держа тело в напряжении параллельно земле. Самое эффективное упражнение для последнего дня на Мальдивах. Этот мини-отпуск пролетел, как один миг. Здесь они совершенно забыли, кто они, что натворили и от кого бежали. Были самими собой. Они это заслужили. Когда в их жизнях еще выпадет такой шанс? А главное — они теперь богаты. Так что могут отдыхать хоть всю жизнь.