Remuneration

Мерзким тонким эхом отдавалось где-то близко капание воды, словно в канализации. Мокрый, холодный, каменный и вонючий пол, отсутствие света и других звуков жизни напоминали заключение в темнице. Снова. Открыть глаза было очень тяжело и больно, словно в них залили кислоту, а по голове били много раз прямо в лицо. Вся кожа будто бы после ожога щипала и казалась стянутой. Мужчина скривился, обнаружив себя и брата в этом злосчастном месте брошенных на полу, как крыс. После первой попытки пошевелиться и перевернуться на спину он почувствовал, что руки связаны туго сзади грубой веревкой. И судя по ноющей боли — довольно давно. — Майкл. — позвал тихо Линк, едва приподнявшись на одних мышцах пресса. — ты жив? Майкл! — мужчина подтолкнул брата, чтобы тот очнулся. Но его, видно, приложили сильнее. Где они? Что это за комната? Где София, Сара? Кто их забрал и привез сюда? Вскоре в комнате появились еще несколько человек в черных костюмах. Сильно напоминающие сотрудников Компании. Зачем они опять им понадобились? Люди в темном окружили их. Линкольн задергался, задавая все те же вопросы и угрожая. И еще больше его напрягало то, что Майкл до сих пор не очнулся. Поэтому агенты не церемонясь выплеснули на него ведро ледяной воды. Парень сразу всхлипнул и вздрогнул, часто моргая и оглядываясь. — Не отпустите — кишки вырву. Пристрелю. Если вы хоть что-то сделали с ними, — когда опасность угрожала его любимым, его семье, Барроуз был способен на все. — Девушки у нас. — от этих слов Майклу стало гораздо холоднее. Он рванулся в сторону тех людей. — Отпустите ее, она беременна! — умолял Скофилд. От осознания, что Саре угрожают, у него случался нервный срыв. Столько раз он уже испытывал это волнение, тревогу, панику — ни одна бы нервная система не выдержала. Но он привык всегда быть начеку и защищать близких. Сейчас — не вышло. Только на секунду они смогли расслабиться… Если что-то с ней случится — он не простит себе. — С женщинами и вашим, мистер Скофилд, ребенком, ничего не произойдет, если вы поможете нам в одном деле. — этот мужчина, самый низкий, говорил и обращался с братьями совсем иначе, нежели остальные громилы. Братья сразу же прислушались, поняв всю свою очередную беспомощность. — Что вам опять от нас нужно? — В Компании бунт. Сотрудники ополчились против своего же начальства, когда мы потеряли генерала Кранца. Забудем прошлые дела, связи, вражду, — этот мужчина сложил руки за спиной и прошелся вокруг братьев, словно их новый босс. Но, черт, это теперь так. Пока им не развязали руки. — Вы должны найти для нас кое-что. Чтобы установить полную власть над ситуацией. Мы уничтожим Компанию и создадим новую корпорацию, учитывая все предыдущие ошибки Джонатана Кранца и его сподвижников. И исчезнем из вашей жизни навсегда. А вы заживете долго и счастливо. — Почему же вы не хотите поднапрячь головы и сделать это сами? — Потому что, во-первых, мы не знаем, где находится эта вещь. Во-вторых, — им развязали руки. Но Линкольн не стал бить сразу, вид пушек держал его в дисциплине. — кто знает, сколько людей пострадает, когда в дело вмешаемся мы. Вы же не допустите этого. Поэтому советую начать завтра же. По этому номеру вы будете информировать нас об успехах или неудачах, которых быть не должно, возможную с нашей стороны помощь и прикрытие мы вам обеспечим, можете быть уверены. — Мы не ваши наемные псы. И искать непонятно что, неизвестно где не нанимались. — прорычал Барроуз, пока Майкл внимательно слушал и уже строил идеи и план в связи с новыми обстоятельствами. — Нет. Но если вам дороги жизни ваших любимых — сделаете для нас одно несложное дело. — агент усмехнулся и кинул в руки Скофилду металлический браслет, который был на Саре пару часов назад, когда они все еще были вместе. У него, казалось, замерло сердце. — Почему вы думаете, что мы с этим справимся? — кипел Барроуз. — Вы справились со всем, что было вами когда-либо задумано или поручено вам. И помимо Сциллы к доступу к базе данных Компании была еще одна небольшая, но крайне важная деталь. — проговорил загадочно мужчина. А Майкл уже понял, о чем шла речь. Он еще тогда догадался о тайной комплекции одного из ключей к Компании и спрятал крохотную флеш-карту у себя. А когда спасал Сару от Багвелла… кажется, потерял ее.

***

И вот пришла пора возвращаться в Америку. Как там, интересно, утряслась ли история с убийством Селфа? Или Гретхен и Теодор уже в международном розыске? В любом случае, их прикроют. Их прикроет все ФБР, если надо, за такие деньги. Пора привыкать к роскоши. Катер снова отвез их на материк в город. Но до аэропорта оставалось еще около 20-30 минут езды. Сегодня вечером они уже будут… где-то. Дома у них нет. Поэтому выбор города и нового коттеджа за ними. Чует ее сердце, что они еще расплатятся за это. — Прошу сюда, господа. Какую вы предпочтете машину? Может, бизнес класс? Вип такси? — куратор трансфера любезно провел их на парковку, забрав сумки. — обычно мы предлагаем легковушки, но специально для вас — любой вид транспорта, мерседесы, новейшие форды, шевроле… — перечислял мужчина в униформе. Гретхен и Багвелл шли следом, не спеша рассматривая очередной ряд тачек. Как в старые добрые, мистер Маккормег. А Тедди уже скучал по своей оранжевой Черри, которая наградила их таким богатством. Стоит сейчас на сохранении, на дорогой парковке недалеко от аэропорта в Неваде. Эти машинки тоже были неплохи, особенно для такого знатока и коллекционера, как Ричард Маккормег. Коул Файфер в нем уже умер, поэтому вспомнить новую роль Багвеллу не составило труда. Они снова деловые светские люди. А не пара бешеных, бегающих по воде и джунглям. Веселые были деньки. Как только они прошли мимо моделей шевроле, хоть и не такого бизнес класса, сразу переглянулись. Это были самые их настоящие и искренние сговорческие улыбки за все время, что они вместе. Невероятно. Серо-голубая шевроле эванда. Та самая машина, на которой Гретхен привезла крысеныша, что копал под Тедди. Защитница из нее еще та. Багвелл хорошо помнит, что случилось с бедолагой Блаунером. И тогда он узнал, какой жестокой и беспощадной она может быть. Его девочка. Улыбки и взгляд их друг на друга сразу передали столько слов и мыслей, что Теодор ни секунды не раздумывая кивнул мужчине. — Шевроле Эванда, милейший. — он так властно и уверенно произнес этот приказ, что черноволосая даже не сразу убрала улыбку обратно под маску серьезного агента Морган. Правда что искры в глазах стали погорячее. — Прекрасный выбор для молодой пары. Эйбрам! — куратор, конечно же, сделал им комплимент, все мечтая о чаевых, и позвал водителя. Багвелл обошел машину с другой стороны и встал вплотную к черноволосой. — Хотя бы притворимся ими. Сделай вид, что ты получаешь удовольствие и мы семейная пара. Лицо Гретхен выражало непередаваемую поддельную серьезность и одновременно насмешку над «папочкой», который велел ей вести себя хорошо и говорил какие-то умные для нее вещи. Синеглазая покачала головой, скрестив руки и поджав блестящие бледно-персиковые губы. — Еще указания, дорогой? — она продолжала смешно изображать покорную молодую жену. Багвелл отвернулся с таким видом, будто она — собрание всего, что его бесило, раздражало и еще будет нервировать всегда, но молча, не смея позволить себе что-то высказать. Как он уже говорил, на такую просто нельзя злиться. Да и опасно было закатывать глаза, когда она что-то говорила. Даже когда под этим черным узким платьем нет холодного оружия. Но одного его выразительного громкого и усталого вздоха хватило, чтобы удовлетворить ее вредность. — Садись в машину. — в итоге велел он как можно спокойнее и открыл перед ней заднюю дверь. Сел сам с другого края и свободно закинул руку на ее шею, усевшись поудобнее, как король на троне. Водитель завел двигатель и автомобиль выехал на главную улицу. Здесь без пробок, конечно же, не обойдется. Но играть эти роли они могли долго, не всегда выходя из них обратно. — Слушай, а почему ты постоянно заставляешь меня садиться или выходить из машины? — ей, кажется, понравилось быть капризной девочкой. Гретхен положила свою ладонь сверху на его на своей шее и посмотрела в глаза. Черт, в который раз он замечает, во-первых, красоту ее глаз, во-вторых, то, что она делает подобные вещи очень редко. А конкретно в последнее время — чаще. — Скажи спасибо, что не в багажник. — он сказал это тихо ей на ухо, устремив взгляд в окно с ее стороны. — Это вообще-то моя реплика… — от такой свободной и ненапряженной «обыденной» близости его к ней, Гретхен напряглась за них обоих и задержала внимание на губах мужчины. «Ну что теперь, отстраняться? Нет. Раз, хоть раз. Он же заслужил. Да. Это ее превосходство. А не слабость неустояния перед притяжением. Какое притяжение? Платоническое вожделение, животный магнетизм. Откуда ему взяться у нее хоть к кому-то? Она же ледяная внутри. Проверим?» Она немного замедлилась и неспешно все же сделала это. Поцеловала его губы, чувственно, осторожно, распробывая, проверяя свои ощущения. Он будто понял это и не стал забирать инициативу, лишь ответил невесомо, трепетно. Он умел делать это по-разному. Нежно, развратно, горячо, больно, дразня, преданно, крепко. Неосознанно, ведь он был собой. А в этом вся она. Неосознанно она делает только две вещи: перезаряжает пистолет и наносит удары хлыстом. Чтобы разобраться, что между ними, ей надо было начать все анализировать. Даже учиться любить! По-человечески. Все, что он делал для нее, старался, терпел ее, да и просто был с ней все это время. Он точно особенный, раз она ему нравится и он выбрал ее. Хотя она хотела пристрелить его пару раз. Ей было плевать. Не сказать, что она испытывает к нему сейчас то же, что и к Кранцу, но… уже не то безразличие.

***

— Не смей говорить, что мы просто спим. — Разве это плохо? Понятно, о чем они разговаривали в самолете все это время. — Мы держимся за руки. — Начинается. — Гретхен закатила глаза, крутя связку ключей в руке. — Если ты будешь проговаривать каждый шаг, я заберу твою машину и уеду в Майами-Дейд. — хотя сама она решила для себя все анализировать. — Неужели я так плох? Девушка остановилась перед оранжевой Черри и встала в позу недовольства. Ох уж эта фигура в черном облегающем платье, которую они вместе оттачивали на Мальдивах. Эти изгибы бедер… — Было круто. — начал убеждать ее снова Тедди, медленно улыбаясь. — признай. Хоть раз. — Хоть раз, но было. — она признала, но с лицом, все еще полным серьезности. Защитная маска. — Я даже знаю, какой это был «раз». — он на мгновение вернулся в смятую постель в домике на берегу океана. — В следующую поездку я точно вытрясу из тебя это амплуа неприкосновенного агента, которая не умеет веселиться. — Поехали уже. Не терпится принять душ. Кажется, этот их огонь друг к другу никогда не остынет. Ненасытный, вездесущий, неконтролируемый, безрассудный и вечный.