***
Темноволосая худая женщина убрала очередную коробку в шкаф и закрыла дверцу, обернувшись на спальню. Гретхен обняла Эмили и вышла в зал к своей сестре. Снова здоровая и полная жизни. На щеках едва заметный румянец тепла, энергии, легкая, но виноватая улыбка. И снова они расстаются. Она не берет никаких вещей, только сумочку и кусочек её сердца. Рите каждый раз непросто отпускать её… — Это то платье, что я купила тебе пару недель назад? — женщина скрестила руки и тоже улыбнулась, отгоняя грустные мысли. — Оно мне очень нравится. — благодарно кивнула Гретхен. Она не любит все эти речи и долгие прощания, поэтому чувствует себя неловко. Но сестра знает это. — Гретхен. Это действительно необходимо? — эмоциональность старшей Морган дает о себе знать и брови на лице немного выдают эмоцию печали. — Рита. Я должна уйти. — тяжело произносит своё решение черноволосая. — Так надо. Я поняла, что всё это время была настоящей и живой только с ним. А не такой, какой меня слепили те, на кого я работала там. Сейчас я как никогда чувствую в себе силу. И я готова противостоять всем вместе с ним. — голос Морган так менялся, в нём слышалась сталь и мелодичность одновременно. — Я люблю его. И никому и никогда не позволю нас этого лишить. Даже жизнь дома, в, казалось бы, обычной семье, без него, не сделала её нормальной, как она надеялась. И на что надеялся он. Да, они вместе многое вытворяют, опасности, безумства, сражения, преступления, бегство от закона и врагов прошлого, но они же и защищают друг друга. И будут делать это всегда. — А чтобы она никогда не узнала этой стороны, мы должны уехать до тех пор, пока всё не кончится и я не смогу стать ей нормальной матерью. Я сама не знаю, на сколько. — Морган смотрит через плечо Риты куда-то вниз. — Я уже говорила это, но… Пообещай, что снова позаботишься о ней. — в голосе появляется нотка материнского беспокойства. — Конечно, сестра. — смиренно произносит стройная брюнетка, опуская глаза. У неё не остается выбора. Сзади слышатся тихие забавные звуки. Рита улыбается, отходя в сторону. — Кое-кто хочет тебя видеть. Морган подошла ближе, держа ремешок сумочки на плече обеими руками, и присела к самому полу, нежно улыбаясь. Её сердце билось чаще, когда она смотрела в эти глаза… — Пока, Грейси… В эти бездонные невероятно светлые бирюзовые глазки её девочки. Пухлая крошечная ручка обхватила её палец. Улыбка на круглом личике, эти тонкие светлые волосики на головке, голубой комбинезончик и кубики вокруг малышки растопили сердце стойкой Гретхен. Её дочь уже сама садится, а ей всего чуть больше шести месяцев. Сама девушка не могла отвести взгляд от неё, малютка пленила и заставляла её отказаться от всего, только бы остаться с ней, быть ей самой лучшей матерью, но она не могла. Морган не чувствовала себя ею, это все не для нее. Но она будет любить и защищать обеих своих дочерей, готовая отвести от них все опасности и зло. А вокруг них двоих, её и Багвелла, его было полно. И они не успокоятся, пока не выжгут его дотла. Этим огнем, который вспыхнул в ней при виде его, стоящего около черной машины и ожидающе смотрящего на неё. Так он смотрел на Гретхен всегда. Как на свою обожаемую, чертовски любимую женщину, лакомый кусок. Он очень ждал её. Наконец-то… Рита видела их из окна. Как долго и с какой невероятной жаждой и одновременно нежностью они целовались. Она в безопасности с ним. И счастлива. Рита верила в это. Верила, что однажды у них всё получится.***
Дорога была необычайно ровной и гладкой в этой машине. Гретхен своим хозяйским властным взглядом осмотрела весь салон, обитый дорогой кожей, все эти огоньки на панели, идеальную технику. И эта развязная поза Морган, сидящей на переднем сидении, нисколько не изменилась со времени поездки из Хендерсона в Майами. Ветер легко бил в лицо, но не испортил её идеальной укладки. Девушка довольно улыбнулась, полностью удовлетворенная своим текущим положением. Багвелл спокойно вел машину и смотрел на дорогу. — Порш Панамера, — она глянула на него. — Так, значит там, где ты работал, хорошая зарплата. И ты теперь у нас богач? Издевается. Теодор усмехнулся. Как это в её духе. Его Гретхен возвращается. Чего стоило платье, которое было на ней. Не отвлекало его от руля, но заставляло путаться в мыслях, когда он смотрел на неё в нем. Давно она не подчеркивала свою фигуру. Которая теперь ещё больше сводила Багвелла с ума. — Ну. Можно и так сказать. — лишь сухо ответил мужчина, немного улыбнувшись своим мыслям. Он ведет себя совершенно иначе, очень похоже на Коула Файфера. Снова. Но на этот раз более осознанно, серьезно. Будто бы может купить половину Нью-Джерси, но тихо и скромно молчит об этом. Он предвкушает, как она удивится, узнав его теперь. Он о-очень изменился. — Мне стоит пошутить про то, каким образом ты там зарабатывал? — язвительные фразочки одна за одной слетали у неё с языка. Дорвалась. Она быстро приходит в форму, в свой характер. Будто и не выходила из этой роли. — Не веди себя, как твой дружок. — слегка покачивает головой мужчина, припоминая «третьего лишнего» их бывшей компании. Морган смотрит в окно. Леса, резервация, зеленые деревья мелькают одно за одним, сливаясь в одну массу. Впереди ровная пустая дорога, ни одной встречной машины. Ей уже скучно. — Мощная малышка, — Гретхен чувствует пальцами гладкий твердый металл авто. И поворачивает голову на Теодора. — Дашь порулить? Машина резко и с визгом останавливается посреди дороги. Багвелл моментально отстегивает ремень и выходит из салона одновременно быстро с ней. Они поменялись местами, встретившись у капота, обогнув его, и сели в салон. — Еще не разучилась управлять машиной? — Управлять я не разучусь никогда, — дерзко перебивает черноволосая и заводит двигатель. На секунду по коже Багвелла пробегают мурашки. Искры внутри не дремлют. Он уже и забыл, как потрясно она водила машину и чувствовала дорогу. Эта черная детка «заговорила» под её управлением совсем по-другому. Машина словно ожила и теперь была диким зверем, которого она укрощала всего одной рукой на руле. Её глаза, внимательные, опасные, хищные, следили за каждым поворотом. Они выехали на главное шоссе между населенными районами. Здесь «детка» дала волю уже собственному внутреннему зверю. Петляла между остальных машин словно профи. Она была непревзойденной в вождении. С лица не сходила опасная довольная улыбка. На Черри и Тахо так не погонять. — Поворачивай, там выезд на соседнюю трассу. — Теодор указал вправо и слегка коснулся её руки на руле, помогая. — А куда мы едем? — Я снял номер в отеле в Джерси-Сити. Прямо. Ей нравилось, когда он указывал ей направление, так легонько натягивая руль. Потому что здесь пришлось притормозить и ювелирно обходить припаркованные машины с двух сторон. Дальше шоссе пустое и можно вернуть ту бешеную скорость, которая ей нравилась. Но только они разогнались и проехали глубже в чащу, по направлению к гостевому комплексу, как за очередным поворотом на горизонте вдруг появились какие-то черные джипы. Это мгновенно смутило Гретхен и напрягло, она сбавила скорость, притормаживая. — Что это ещё за черт? — всё ещё холодно и даже спокойно зачертыхался Теодор, щурясь. Поперек дороги около парковки и дорожной заправки стояли три тонированные BMW x5. И они не выглядели доброжелательными. Рядом были люди в костюмах, они явно специально перекрыли им дорогу и ждали их. Гретхен едва приоткрыла рот в немом шоке и неожиданности. Это же Келлерман. Как всегда чертовски деловой и чертовски не вовремя. Что он здесь делал? Порш остановился. Теодор вылетел из салона, всего на доли секунды опережая её, хлопнул дверью и сразу же врезался с ним плечом в плечо, словно волк против соперника: — Я знал, что ты поедешь за ней сразу после того как нас распустят. Его охраняли какие-то люди, но они не вмешивались, а лишь наблюдали, не зная, как поступить. — Она должна сама выбрать, с кем хочет быть. — не зло, но угрожающе произнес Пол, сверля Багвелла взглядом. Морган без грамма страха и неуверенности беспардонно встала между ними двумя, растолкав обоих в разные стороны, как глупых пацанов, и не дала сцепиться снова. — Так, тихо, остыли оба! — кажется, она уже это говорила года полтора назад. — Не заставляй меня снова выхватывать у тебя пистолет. — по её упрямому взгляну в асфальт непонятно, кому конкретно были адресованы эти слова, но оба мужчины приняли их на свой счет и потому успокоились. А она знала, пистолет у них у обоих есть наверняка. — Гретхен, нам нужно поговорить, — Келлерман всегда был взрослее и мудрее Багвелла, знал, что она не любит показушничества, поэтому заговорил спокойно. Специально стараясь выглядеть лучше него. — Это она решает, нужно вам говорить или нет. — пыхтел под её рукой на своей груди Теодор. — За меня никто из вас ничего не решает. Ясно? — её былая эта агентская злоба и строгость заставили всех присутствующих заткнуться и начать опасаться. — Пойдем поговорим, — согласилась девушка. Но по лицу было видно, что она не особо рада этому и вынуждена как-то разрешить конфликт. Она и Келлерман ушли куда-то за парковку, в арку между дорогой и гостевым комплексом. Оттуда их не было видно. Морган остановилась напротив мужчины в костюме и скрестила руки, стараясь не выглядеть взволнованной. Только бы он не начал тот разговор. Иначе оба они окончательно сломают её сегодня. — Послушай, как ты? — после паузы настраивания Келлерман попытался приобнять девушку. Но она резко и неохотно сделала шаг назад. — Все хорошо, со мной всё в порядке. — и смотрит на него, чтобы хотя бы взглядом придать уверенности своим словам и действиям. — Грейси останется с Ритой. На какое-то время. — добавила черноволосая, обхватив плечи. Келлерман видел, что она не идет на контакт. Неохотно и будто боится зайти дальше. — Прости, что бросил тебя тогда, я не должен был этого делать. — лицо мужчины выглядит таким до боли родным и теплым, совсем не суровым. Таким он и был в те годы. Когда они работали вместе. И она была иной. Он тоже внес большую лепту в её «воспитание», её характер. Силу. — Брось. Ты спас мне жизнь, стреляя в тот день с крыши. Тебя бы поймали… — Знаешь что, ты была права. — он вдруг резко перебил её. И в миг поменялся — стал таким незнакомым, самоуверенным, отчаянным, пугающим её. — Я привязываюсь к женщинам, с которыми работаю. И более того, — как же пытливо он смотрел в глаза, обезоруживая, заставляя съежиться внутри. — Я влюбляюсь в них. Гретхен опутала руки от замка на груди и отвернулась, не в силах уже больше чему-то противится и объяснять такие сложные вещи. Но Келлерман тут же воспользовался этим, подлетел, перехватил их и крепко сжал. — Я понял, что все эти годы я любил тебя. И не мог отпустить. Но мужчина позволил все же сделать ей шаг назад. Пол никогда не будет её принуждать, никогда не сделает больно. — Нет… — обреченно выдохнула Гретхен. — Я люблю тебя. И хочу, чтобы ты выбрала меня. А не его. В этот момент Морган заглянула в его глаза с вопросом и абсолютно ясно увидела причину, из-за которой никогда этого не сделает. — Ты знаешь, я всегда выберу его. — Скажи, что не чувствуешь ко мне того же, что к нему. — он провоцирует её сделать себе больно. А потом чувствовать виноватой, пожалеть. Он сильный манипулятор. Но Гретхен знает, что от этого страдает и он сам. — Я не могу этого сказать. — На миг, — он перебивает, выводя её на чувства. — всего на миг представь. Что бы было, если бы не было его? Что бы ты ответила без всяких обязательств? — и с ожидающим лицом в полной готовности и безмолвной мольбе ждет её ответа. Хотя лишь одних этих синих глаз ему хватит до конца его жизни… Тогда Гретхен собрала всю свою эмоциональную бурю, которая давно подступала у неё в горле и в сердце и обрушила на него в сильном и крепком поцелуе. Он был единственным, кого она могла поцеловать кроме Тедди. Такого порыва и выплеска всевозможных чувств сразу у неё не было никогда. Все, она пережила их все за эти секунды: любовь, злость, страсть, верность, обиду и всю свою преданность дружбе с ним. Ну, а у него в этот момент произошел больше, чем крышеснос. Это невероятное ощущение боли в самом сердце. И такой бешеный стук, с какой силой он хотел обнять её, сжать в своих руках, надавить ещё сильнее, крепче, преданнее. Но она отпустила первая. Внезапно, уверенно и совершенно холодно. Глаза её были ледяными и блестящими. И он в этот момент понял всё. — Я люблю его. — Гретхен произносит фразу, которой он боялся больше, чем выстрела в грудь. — А между нами ничего не может быть. Я не чувствую к тебе того же, что и к нему. — повторяет роковую фразу Морган. — Прости. — и уходит. Просто оставляет его. Одного. Со всей этой бурей. И болью. Их общей болью. Она знает, что так будет лучше, только таким жестоким путем она сможет убедить его и лишить надежды. Будучи беспощадной, но не честной до конца… — Садись за руль, — приказывает Морган, на лету проходя мимо растерянного Багвелла. Потому что она понимает, что сама не уедет от него. Своими руками не удержит руль. У неё не достаточно для этого воли. Поэтому пусть это сделает Теодор. Келлерман со злостью сжимает рукой лицо, винит себя. Это он виноват. Нет, он не рассчитывал на такой ответ. Он же не сможет без неё. Гретхен украла часть его души, всю его сущность. Келлерман привязан к ней, как пес, как верный и преданный щенок. Он жалок. И осознает это. Поэтому сразу же после Морган он срывается сам. Панамера двигается с места и проскакивает между джипов с визгом и пылью из-под колес. — Гони к черту отсюда. — может, Тедди и не слышит её шепот, но голосу мешает ком в горле. — Послать за ней машину! — Келлерман тверже стали, он гневно взмахнул рукой парням и быстро направился к джипу, доставая из кобуры под пиджаком оружие. BMW все в момент сорвались в погоню. Теодор гнал на всей скорости, твердо держа руль и не вздумал смотреть на неё и о чем-то спрашивать. Он знал, что она чувствует. Хоть Келлерман и дорог ей, он тот ещё ублюдок. Ему не забрать у него Гретхен. У девушки на глазах слезы, она смотрит в окно и прижимает руку к губам. Невероятно тяжело уезжать от него, расставаться навсегда. Будто из груди тянут ниточку, вытягивают изнутри, и эта частица остается там позади, всё дальше. Всё больнее. Этот побег… Сейчас она причиняет невыносимую боль ему. Снова. Его столько раз бросали те, кого он любил. И он не виноват, что так случается. Сердцу не прикажешь. Но это было первое доказательство её силы. И как только с вида заднего зеркала исчезли черные джипы и они оторвались, Гретхен почувствовала невероятную свободу. Будто вырвали больной зуб, который теперь не будет мучать её. Со всем покончено. Она смогла сделать это. Не предала верность к тому, кого действительно любила. И от того почувствовала всё в несколько раз сильнее. Она не променяет его ни на кого. Даже Багвелл услышал, как она выдохнула. Но вдруг на горизонте позади появилась другая машина. Большая и мощная, бронированная, словно из каких-то боевиков. Тедди глянул в зеркало, снова напрягаясь. Гретхен тоже заметила хвост. И её лицо в миг приобрело холодные и черствые черты. — Его дружки? — Багвелл ускоряется, рев двигателя становится громче. — Нет, это не их машина. — Морган оборачивается. Таких марок даже она не знает. Стекла пуленепробиваемые, темные. — Гони. За нами хвост. — уверенно приказывает она, держась за дверцу и переднюю панель так, будто сама помогает подтолкнуть машину. На огромной скорости они выносятся на переезд с другим шоссе, с риском обгоняют две встречки и врываются на соседнюю дорогу снова в лесовой полосе. Она ровная и позволяет наращивать скорость. Джип не отстаёт. Петляют, проносятся мимо деревьев, поднимая с земли листья в воздух. Мощь машины уже через пару минут помогает им оторваться и быстро оставить позади тех незнакомых людей. Кто мог подумать, что уже в первый день воссоединения им придется так ловко уходить от погони, да ещё и скрываться от её бывшего дружка, агента Компании! Багвелл тормозит и глушит двигатель, выдернув ключи из замка и бросив их на панель у стекла. Даже он никогда так не гонял и не волновался. Тот ещё адреналин. Тедди переводит глаза на неё. По отдышке Морган не скажешь, что она после легкой пробежки. Там, по ощущениям был как минимум километровый кросс. — Парочки джипов недостаточно, чтобы угнаться за этой крошкой, — своим извращенным голосом и интонацией он вызывает у Морган мурашки. — Ты прав, скорость заводит… — на мгновение её синие глаза вспыхивают страстью, и у Тедди за секунду поднимается всё, от пульса и настроения до нижней части тела. Девушка повернулась к нему, отстегнула ремень безопасности, как тогда год назад в Тахо, и потянула руки к его поясу на брюках, страстно целуя. Теодор довольно усмехнулся, приглаживая её черные волосы, и поерзал для удобства. — Что ты делаешь? — Я хочу тебя. — выдыхает неистово она, не открывая глаз и активно и ловко справляясь с ширинкой и ремнем. — Мы посреди дороги. — Плевать. У Тедди башню срывает от её слов, запаха и тепла. Подталкиваемый адреналином и острыми ощущениями он заражается её уверенным настроем и заводится с такой же силой. Перехватывает её бедра и усаживает на себя. От напряжения внизу живота его чуть не разрывает раньше времени. Ни черта он не был готов так сразу! И от этого только больше заводился. Как же давно они не делали этого… Руки мужчины расстегнули змейку платья на спине и подняли его край наверх, обхватывая поясницу. И в самый жаркий момент Тедди нажал на рычаг под сидением и оно резко откинулось на пару градусов назад, толчком впечатывая их друг в друга. От этого внезапного рывка Морган сжала руками изголовье водительского сидения и впилась глазами в карие глаза Багвелла. Это притяжение разжигало в ней неистовый огонь. Кожа быстро становится влажной, волосы невероятно притягательно растрепаны и липнут к лицу, сердце колотится. Разгоняется, как их машина, бешено, гонит кровь. Её приливы в губах, в груди, в животе, холодеют руки. Это горячее и влажное трение, задевающее каждое тонкое нервное окончание, сводило с ума. Уносило уже с пары движений, с его и её вздохов. Они задыхались в душной машине от теплого воздуха, срывающегося с их уст при каждом громком вздохе и сдавленном стоне. Окна машины мигом запотели. Как она царапала ноготками его загривок и с каким рыком он отвечал на это, как сильно и даже больно сжимал её спину, притягивая к себе… Еще ближе. Быстрее. Разгон до самого взрыва… Эта потрясающая полная экстрима разрядка освободила все их внутренние зажимы и сомнения. Они вернулись друг к другу и снова зажглись. Снова вместе. И ничто не сможет их потушить.