Remuneration

На следующий день их вызвали в ОСС на стандартный внеочередной медосмотр. Все агенты проходили его раз в три месяца или по мере необходимости обращения к врачу после ранений или жалоб. Странно, но Хофман велел не расходиться после него, а ждать на этаже для какого-то объявления. Здесь же Багвелл и Морган встретили своего хорошего коллегу Майкла Кейна из оперативного отдела и разговорились. И разговор этот оказался чуть ли не полезнее, чем вчерашняя встреча с Ренделом. — Короче говоря, её подвижки снова всплывают. — А что конкретно? — Какие-то переводы, мы точно не отследили, куда — её финансисты использую систему зеркал, так что след теряется из банка в банк. — Майкл достал одну важную бумагу с краткими отчётами о последних действиях организации Табак. — Где она сама — никто не знает. Прячется. Пока Теодор как главный мозг их тандема всмотрелся в цифры на бумаге, Морган скрестила руки, приблизившись к Майклу. — Если она прячется и не появляется в городе, то боится кого-то. Вычислим её врагов — найдем себе союзников. — Я попробую узнать список её последних партнёров. Может, попадутся наши связи. — Отлично, а мы займёмся каждым из них. Спасибо, Майкл, ты нам очень помог. — брюнетка пожала руку коллеге. — Займетесь позже, — громкий строгий голос мужчины в сером костюме раздался на весь этаж. Ферсон всегда заходил, словно ведущий Каннского фестиваля на красную дорожку. С ним был и Хофман. При виде его бежевого плаща и шляпы Гретхен даже выпрямилась. — Мы все приглашены на ежегодный прием в Золотом Зале, где в этом году будет проходить награждёние военных служащих ЦРУ, ФБР и других организаций. Мисс Морган, — а когда Джефри обратился так лично и будто с намеком к ней, брюнетка покрылась мурашками. — У вас снова падает зрение. Зайдите завтра в медблок и проконсультируйтесь у нашего офтальмолога. Черт. Неочень хорошая новость. Это от чтения в темноте и постоянных слез по ночам. Весть о смерти Пола подкосила её, но всё же незначительно в физическом плане. — Мистер Багвелл — претензий нет. Теодор просиял. — Те же показатели, что и раньше. Ну спасибо. А он вообще-то каждое утро отжимается. Ну и тренирует поясницу. И планки делает. И частенько поднимает на руки одну красотку. Ещё бы научился питаться правильно и не баловаться алкоголем и сигаретами. — Поехали, — вздохнул утомленно мужчина в сером костюме, оглядев агентов как своих непослушных детей, которых вызывают к директору вместе с ним.

***

После обеда они все сели по машинам и отправились куда-то в совершенно другой район. Настолько другой, что Багвелл всю дорогу настраивал навигатор на случае, если обратно они поедут сами. Раз уж решил на время завязать с алкоголем. Ехали они где-то минут тридцать. И кортеж их на парковке смотрелся весьма и весьма: матовый тонированный Кадиллак Ферсона, Лексус Тейлора, Рендж Ровер Морган и Багвелла, в котором ехал ещё и Майкл, все черные и дорогие, и ещё одна белая новенькая служебная Тойота с другими агентами. Среди которых была и та женщина с презентации оружия. И, кажется, она вышла с водительской стороны. В таких же как у Коллина белоснежных перчатках и в этом своем вылизанном без единой складочки костюме. Только лишь алые матовые губы выделялись в её образе на контрасте с широкими черными очками. Ферсон подошёл к ней перед входом в Зал. Девушка точно как Морган сложила руки за поясницей, как солдатик, и выпрямилась, хотя осанка её всегда была исключительной. Кивнула на его слова и отправилась в конец всей их нарядной толпы. Кто же она такая? Место, куда их привезли, недаром звалось Золотым Залом: это было огромное помещение с потолком на несколько этажей выше обычных, интерьер походил на какой-нибудь русский царский дворец, где в золоте были даже оправы зеркал и подлокотники стульев. Бесконечные столы с закусками, фруктами и лучшим алкоголем, но лишь по периметру, всё же это не ресторан, а зал для приема. Даже сцена имелась. По лестницам спускались алые ковры, все довольно пафосно, но все же строго. Похоже на Овальный кабинет в Белом доме или зал для выступлений президента. Морган и Багвелл не знали никого из данного общества. Зачем их вообще притащили на эту сходку больших начальников? Поэтому практически весь первый час они двое ходили хвостиком за начальством, «зевали» и смотрели по сторонам, помалкивая и даже не пытаясь слушать их болтовню. Морган часто бывала на таких мероприятиях, но на Кранца охотилось столько людей, что в первые пятнадцать-двадцать минут на новом приеме или встрече она и другие охранники уже задерживали наемников или вступали в перестрелки, погони и другие разборки. А здесь — полная скукота. Никто из врагов начальства и не сунется в самый известный приемный зал в городе, когда сегодня здесь столько военных, агентов и полицейских. Ну и Багвелл. Хотя вообще-то он несколько привык к подобному окружению и встречам. Он быстро вливался в любую роль, которая приносила выгоду, а удовольствие и отдых получал сполна по ту сторону строгих агентов, дома. В свете неона. Чтобы как-то приободрить и поддержать свою возлюбленную, Теодор время от времени переглядывался с ней и брал за руку в замок. Хотя не стоило показывать свои отношения при боссах и сотрудниках других ведомств, которые вряд ли бы это одобрили. В какой-то момент, когда Теодор общался с, как оказалось, выпускниками юридического вуза, где он раньше учился, к одинокой Морган подошёл Хофман. — Садится зрение? — сразу спросил он. И только сейчас брюнетка поймала себя на том, что, глядя вдаль, начинает щуриться. Этот вопрос не обрадовал её и заставил поникнуть. — Вы ещё и офтальмолог? — Я просто спросил. У вас опухли веки, немного хриплый голос, бледные руки. Вам холодно. Вы плакали. Что-нибудь случилось? — мистер Шерлок Холмс не собирался оставлять её в покое. — Не ваше дело. — грубо и тихо ответила девушка, стоя плечом к плечу Крейга. Находившийся рядом Майкл даже обернулся, уловив эти опасные нотки. — Простите. — опустила глаза Гретхен, закрывшись скрещенными руками. Он не заслужил такого обращения к себе, он помог ей и всегда прикрывал. — Вы не нашли тех, кто стрелял в меня в баре? — решила сменить тему Морган. Уж лучше говорить о покушениях на себя, чем о трагедии… — Их уже взяли мои люди. Морган посмотрела на Хофмана. — Ваши люди — чистильщики Отдела? — Вы не ответили на вопрос и я не буду. Это были те же наемники, как и той в аварии. Совершенно «левые» люди, которых наняла Лиза Табак. Разумеется, через вторые руки. Больше ничего выбить из них не удалось. — Хофман выдержал паузу. — Не знаю, будет ли вам интересно, но мы узнали кое-что о братьях. Скофилде и Барроузе. Он сказал это так загадочно и громко, что Гретхен невольно сощурилась снова. Будто почувствовав это напряжение, Багвелл сразу обернулся. Морган тут же кивком попросила его подойти. — Скофилд снова в тюрьме. Теодор остолбенел на несколько секунд, Гретхен тоже покрылась мурашками. Казалось бы, их это не касается, но оба понимали — хорошим это никогда не заканчивается. Он сбежит. Разумеется. — Они с Барроузом разошлись, судя по передвижениям обоих. И у Линкольна дела, мягко говоря, неочень. — Крейг сейчас был словно строгий отец, рассказывающий детям, где спрятаны конфеты. Они давно не горят местью по отношению к этим людям, но… — В какой он тюрьме? И за что? — Он скрывается под чужим именем. Вымышленным. За терроризм. Эта тюрьма, Огигия, находится в Йемене. — Неплохо, — Багвелл снова с надменной гордостью сравнил себя, в дорогом костюме, в Золотом Зале среди элиты, и глупого «Красавчика», который снова попался. Но «попался» ли? Или это снова его игра? — Барроуз ввязался в темные дела на улицах, судя по слухам местной полиции. В Майами. — Скатертью дорога. — Теодор мстительно улыбнулся и покрепче обнял Морган за талию. Даже немного обидно, мальчишки всё ещё веселятся, а они тут на взрослом приеме в галстуках деньги зарабатывают. — Нам всё равно, что там за проблемы у Скофилда. Тем более, если у него теперь другое имя — я никогда и ничего не слышал о Майкле Скофилде. — противно и с брезгливостью «откашлял» это имя Тедди. За разговором они не заметили, как на сцене началось награждение и вручение орденов военным героям горячих точек. И, кажется, Гретхен услышала в словах ведущего знакомые названия войн и стран, где была и она. — Узна́ю, долго ли мы ещё здесь будем… — Багвелл направился к компании Ферсона и других боссов. Морган в это время наткнулась глазами на Эдварда Стивенсона, который подозвал её к себе. В его окружении стояло много мужчин, кто-то в военной форме, кто-то в костюмах. Все сразу поздоровались с девушкой, пожали руку и назвали свои имена и организации, будто толпа журналистов. От этого всего шума, гула и множества взглядов на себя Гретхен совершенно выпала из пространства на несколько секунд и перед глазами возникла пелена. Стивенсон говорил что-то о прошлом агентов ОСС, якобы многие из них имеют награды, полученные на войне или в горячих точках, они их гордость и имеют дополнительные выплаты, состоят в различных клубах и благотворительных фондах. — … А мы думали, мистер Багвелл потерял руку на войне в Персидском заливе. — О, нет, что вы, он человек очень пацифично настроенный, реже всех прибегает к оружию. — Но, уверяю вас, господа, агент Морган как никто другой заслуживает этих званий наравне со всеми нами. Мужчины наперебой говорили о военных заслугах и опыте и проталкивали ее ближе в круг. Девушка даже не собиралась вникать в самые страшные для неё темы и воспоминания. — Я отказалась от всех званий. — тихо и равнодушно молвила брюнетка, восстанавливая остроту зрения и внимание. Объявили ещё чье-то имя и следом — кучу заслуг и званий. При чем, первое героическое было именно за тот год, когда она попала в плен в Ираке. Поэтому вместе со всеми Морган как в тумане медленно подняла глаза на сцену рядом… Там стоял ведущий с орденами и ещё один военный. Что-то в нем заставило ее взгляд зацепиться. А дыхание застыть. Этот человек… …Надзиратель прохаживался мимо, его палка, свисающая с пояса, громко и глухо стучала об гладкий бетонный пол… Его облик, его фигура… …«Грязная сука, ты будешь корчиться в собственной крови, если не скажешь, где они!»… Крупный, крепкий, взрослый. В военной форме. Блестящее лицо и лысая голова. Грудь в орденах. К ним присоединяется ещё один, золотой. …Удар. Прямо по лицу. Кость треснула, боль отдалась в глаза и зубы. Её белая майка стала черной от грязи и пыли с каменных стен комнаты… За отвагу, смелость и честь. За кровь, пролитую там. За сотни, сотни выстрелов. За прошитые десятками осколков и пуль тела невинных людей. За боль. За адские пытки. За бушующий жаркий и убийственный огонь в лицо. За жестокость, нечеловеческую животную ярость, удары, убийства, уничтожения. За это его назвали «Ге-ро-ем»… Ему хлопали, отдавали честь те, кто умирал за своих. Жали руку, которой он душил её. Она запомнила. «Я преподам нашей синеглазой хаски урок…» Его лицо она не забудет никогда. Никогда. Он спустился со сцены весь раскрасневшийся, как варёный рак. Его черты омерзительны, отвратительны. Сальная кожа, складки, грубая седая щетина. Он гораздо старше, лет пятьдесят. Она видела только его, в той майке и штанах, с металлической палкой на поясе, которой он бил пленников. И кричала внутри. Понимая, что тогда, пятнадцать лет назад, она убила не того человека… — Поздравляем, генерал Блэр. — Слава героям войны. Все поднимали бокалы и вежливо кивали этой крысе. А Морган всё никак не могла совладать с собой. Судорога сковала всё тело. Оно окаменело, все мышцы, каждый сустав и нерв. Зубы сжались до боли, бокал чуть не треснул в ее руке, а глаза заблестели нездоровой ненавистью и злобой. Даже поменяли цвет. — Мистер Блэр — агент Отдела Секретной Службы, Гретхен Морган. Ветеран войны в Ираке и участник военных действий на Дальнем Востоке, Герой «Огненного десятилетия». — с такой же гордостью представляли её все вокруг, «сватая» ему. Как новый товар. Как лучшую проститутку. Прожаренный идеально самый сочный кусок мяса, приготовленный специально для него. Мужчина в погонах нервно и непроизвольно облизнулся, осматривая её. Не станет пожимать руку. Женщина. Он совершенно не узнавал её. Шрамы на внутренней части бедра зажгли огнем с такой силой, что на глаза навернулись слезы, а слабость разбила ноги. «…Если только попробуешь свести ноги, узнаешь, что такое настоящая боль…» Благодаря ему она знает. Знает самую сильную боль на свете. Гораздо слабее боли сердца, вернувшегося с войны и потерявшего себя не один раз. Они смотрят друг на друга и молчат. Он роняет поддельно-вежливое «Здравствуйте, моё почтение» и всё не может отвести глаз от её фигуры и ног. Наверное, видно, как мышцы её напрягаются и выпирают жилки на сухожилиях. Её состояние вовремя, за секунду до того, как она была готова задушить его голыми руками, заметил Хофман. И в секунду вспомнив факт её биографии и о войне, о котором ему с догадкой в тайне доложил доктор по её шрамам… Он понял всё и впервые по-настоящему испугался до укола в сердце и холодного пота на лбу. — Чудесный вечер, неправда ли? — Крейг тут же взял её за локоть и обхватил сзади за плечо. Держал руки, чтобы она не сделала то, что задумала при виде этого демона из прошлого. — Знаете, мистер Войт очень ждёт встречи с Вами. — Хофман кивнул немного смутившемуся от реакции Морган Блэру. — Он имеет большую историческую базу касаемо военных действий, в которых Вы участвовали. — Прошу, — другие костюмированные люди, плывущие у неё перед глазами, увели жирную тварь в другой конец Зала. И её будто отпустило и ударило волной всех эмоций одновременно. Морган развернулась и часто задышала, сжимая руку на животе. — Успокойся, слышишь? — Крейг тут же скинул свой пиджак и забрал у неё бокал. Две крупные слезы скатились по щекам девушки, но разжать зубы и сказать хоть слово никак не получалось. Она будто задыхалась от какого-то приступа и в панике и страхе крутила глазами, не понимая, что она сейчас не в жарком Ираке, в здании, на которое в любой момент может упасть бомба. В голове у неё от тревожного голоса Крейга начались галлюцинации. Звуки вертолетов, самолетов-перехватчиков, взрывов, снарядов, рассекающих воздух с высоты, шум моторов и лопастей. Чресла и бедра казались мокрыми от крови, на коже песок, огонь и грязь. — Всё позади, он военный человек, он не тронет тебя, всё, — обнять и сжать её он не мог здесь и сейчас, поэтому встал сбоку и крепко сжал её плечо, не смотря на неё и не вызывая ещё больше боли. Да. Военный человек. Герой, весь в наградах. Мерзкий ублюдок… Весь следующий год после Ирака она жила с мыслью, что он умер тогда с осколком в виске мучительно и не сразу. Что его отвратительная тяжёлая и потная туша подорвалась на мине, пущенной в дом боевиками, и никто никогда не найдет останки, стёртые в пыль. В ничто. В то, во что он превратил её. Ещё совсем юную и бесстрашную… От этих мыслей её переклинило уже от злобы и ненависти, сменивших страх и беспомощность. Он снова есть. Он жив и радуется жизни и своим заслугам. Он, наверное, даже завел семью, домик и собаку. Перед сколькими ещё он выступил, был награждён? Он заслужил самое жестокое наказание со дна пылающего ада. Но то, что этот человек находился так близко, рядом с ней, сильной, с оружием, сбивало её словно идущую по следу собаку. Буквально через пару секунд её в полной апатии, тисках боли и заглушенной злобы заметил Багвелл. И тут же испуганно подлетел к ней. — Что с тобой? — осторожно взял за плечи. Хофман решил любыми путями предупредить начальство и сделать всё, чтобы они больше не пересекались здесь. И лучше, чтобы Морган немедленно отпустили с поста. Гретхен растерянно подняла голову и голубые мокрые глаза на него. Узнала. И ей стало легче. Хотя бы на секунду. А думать больше ни о чем просто не могла. — Это он… — не своим дрожащим девичьим голосом произнесла слабо и пусто брюнетка, нервно выкручивая пальцы на своих руках. Теодор перестал искать глазами обидчика или явную угрозу в толпе и непонимающе уставился в лицо Морган. — Это он… — её душа плакала и погибала прямо сейчас. Пост-травматический синдром сработал на максимум на её и без того ослабленном организме и ничтожной дольке нервов после переживания недавнего. И в эти несколько секунд он понемногу понял, кто ОН. Военный, из Ирака, те же годы, тот же Мосул… Не может быть. Почему жизнь сводит их лицом к лицу с теми призраками ужасающего прошлого? Селф, Келлерман, Скофилд, улица, Табак, его Сьюзан, теперь ещё и тот насильник, который сломал её в первый раз. — Он уходит, уходит, всё позади. Он не узнал тебя. — начал тихо успокаивать её Багвелл. Но это было зря. Он переключил её мысли. Переключил её. На миг она снова застыла и провалилась в свои переживания. В ту прорубь проблем и комплексов, горя и потерь. И словно душа, плывущая по реке Стикс прямо в собственный ад, разбираться с чудовищем, убившем её юное сердце, встретилась с мертвой душой самого близкого здесь человека. Другой Пола Келлермана. Если бы на месте Багвелла был он… Она могла бы лишь одними глазами сказать ему всё. Сказать, чтобы он немедленно взял машину и её, и рванул преследовать эту свинью для того, чтобы убить. Она могла просто сказать ему это без всяких других слов и объяснений. Он бы понял, что это нужно ей. Что это для неё значит. Он бы понял её, как никто другой… И с этой дикой обидой на то, что сейчас его нет рядом, с желанием сделать это, глазами, полными нужды она посмотрела на Теодора. — Я знаю. Я знаю… — он взял её лицо теплыми руками. Багвелл жил с таким же чудовищем долгие годы. Со своим отцом. И каждый день ненависть и детская любовь боролись внутри него и рвали его самого. Он перенес, возможно, даже более страшные муки. Но смог отпустить это. — Я хочу его убить. — сквозь зубы, слезы и ком в горле произнесла она. Внутренняя дрожь уже выходила наружу и тело Морган разбивала судорога напряжения и гнева, рвущегося на свободу. — Я не позволю тебе… — сразу же ответил Багвелл. Голубые глаза переметнулись на Теодора. И не смотря на это, злоба и боль в них сразу погасли под туманом её отношения к нему. Будто она боялась случайно задеть его этими эмоциями ненависти. — Сделать это одной. — продолжил Багвелл чуть ли не с той же злостью и уверенностью, более тихой, чем «крик» её раненой души. Они вылетели на парковку, готовые своим двойным ураганом снести любого человека и любое природное препятствие на своем пути. Нужно было вывести машину с парковки, чем и занялся мужчина, оставив её одну у выезда, сразу возле высоких алых дверей здания. Она видела, как охрана выводит урода в наградах к другой парковке, как они оглядываются, стерегут эту мерзкую крысу, бегущую с корабля. Он всегда не мог выдержать столько времени среди людей. Он всю жизнь живёт с внутренним убийцей, которому все желают отомстить. Он трус. Он уже родился сломленным и слабым. И теперь это чувство пожирает его. Девушка не поняла, как пистолет оказался в её руках. Патроны были в магазине. Она не знала, сколько. И ей было плевать, как далеко его машина и сколько людей может разгуливать по улице вокруг. Морган занесла оружие с двух рук и её гнев вырвался наружу. Беспорядочные, но направленные в одну цель выстрелы раздались по Вестерн авеню. Женщина в черном двигалась по правой стороне тротуара, выпуская очередь по тонированной жёлтой легковушке, с визгом колес удирающей и увиливающей из-под обстрела по главной дороге. Она, конечно, знала, что не попадет. Но если бы она не сделала этих выстрелов, не смогла бы потом здраво держать оружие перед его сальным лбом. Она хотела только, чтобы он знал, что она идёт за ним. И ему не спрятаться. Он вспомнит, кто она такая… Черная Панамера подлетела через пару секунд, как жёлтый седан скрылся из вида. Морган запомнила своим цепким взглядом убийцы направление и села на пассажирское сидение спереди. — Северо-восток. Гони за ними. Она уже в норме. В своей злющей агентской норме наемницы, железно настроенной не промахнуться. С ним она сможет всё. Порш рванул по направлению за крысиным ошметком. Ледяное спокойствие, с которым она сидела рядом и вытаскивала магазин из пистолета, холодком проникло сквозь костюм Багвелла и отвлекло его от дороги. Мужчина глянул на её оружие и полез искать что-то в карман пиджака. А, найдя, уверенно вложил ей в руки свою коробку патронов. Модель та же. Она должна пристрелить эту тварь. — Держи ровнее и не сворачивай на знаках. — отдала желкзную команду Гретхен Морган, без всяких тормозов совершенно уверенно одним ловким движением высовываясь в открытое окно всем корпусом, чуть присев на тонкий проем для равновесия. Багвелл едва удерживал руль от скорости погони и, конечно, машинально схватил её правой рукой. Но потом отпустил, убедившись, что она нисколько этого не боится и знает, что делает. Раздаются громкие выстрелы. Уже не такие беспорядочные, слышно, что она успевает прицелиться. Панамера выносится на главную улицу. Погоня набирает скорость. Колеса свистят, встречные машины оглушающе сигналят двум ненормальным. Надо отдать должное Багвеллу и его недавно приобретенным навыкам контр-аварийного вождения в экстремальных условиях. Эта сцена из Голливудского боевика развернулась прямо посреди города и всех дорог, на глазах у мирных жителей, гражданских. Все было очень и очень плохо, они сейчас нарушают просто страницы пунктов договора с ОСС. Но в этот момент не думают ни о чем. Будто выполняют свой последний заказ. Благо, она ни в кого не попала. И Терри Блэр это знал. Она не станет рисковать. Она не террористка смертница, она агент. Они уже не на войне. Забавно, но некоторые снимали их погоню на телефоны и указывали пальцами, свистели. Думая, что это очень реалистичные каскадёры на съёмках грядущего мега-блокбастера, продолжения боевика о мистере и миссис Смит. Но исход этого всего был очевиден. Они их упустили. Во-первых, у Морган действительно замылились глаза, ужасно ярко светило солнце, полдень, блики окон домов, витрин и машин. Во-вторых, они не знали этот район. Багвелл не мог применить все возможные приемы обгона, подрезать или перекрыть им дорогу, он лишь ехал по пятам жёлтой машины, которую с каждым километром и поворотом упускал из виду. Ну и Морган понятия не имела, на каком сидении он сидит, а перестрелять пару-тройку ни в чем не повинных охранников, таких же как они — не лучшее решение. Да и позиция её стрельбы была, мягко говоря, неочень удобная. Когда машины выехали к пристани, а жёлтый седан уже исчез где-то в подворотнях за парковками, Багвелл выкрутил руль и затормозил как можно плавнее, чтобы не угробить дороженную резину. Зазвонил телефон. Их нагнали те самые проблемы. — Черт… — выругалась Гретхен, выходя из душного на солнце салона Порша. Пристань была очень похожа на ту, где они с Селфом ждали покупателей Сциллы. До боли знакомое место. Напоминающее ей также и первое в жизни задание на службе в Компании, когда преступник прикрывался ее напарником как щитом. Она тогда подстрелила обоих. Все это вызвало у неё настоящие приливы ярости, которые из-за отсутствия теперь уже патронов, не куда было выплеснуть. Благо, телефон зазвонил не у неё. А какая разница. Это по их душу, ясно кто. Багвелл тоже вышел из машины и нервно встряхнул пиджак, уже с трудом натягивая фальшивую улыбку для ответа на звонок начальства. Но это было не совсем оно. — Вы в порядке? — это был голос Хофмана и шум дороги. — Я еду за вами. Тедди не успел ничего возразить и, чертыхаясь, обернулся на проклятущий датчик GPS в их машине. — Да-а, всё в порядке, мы уже отстрелили им всю задницу, скоро вернёмся. — как всегда вежливо и слащаво ответил как ни в чем не бывало Теодор. И услышал, как Морган вымещает свою досаду и ярость на рядом стоящих пустых баках-буях, словно фурия расталкивая их и швыряя. Хорошо ещё, что волосы на себе не рвала. Интересно, сколько с них потребуют компенсации за это «маленькое нарушение»? Или сразу вышворнут из Отдела? Если не сдадут ещё и копам. Или кому похуже. Багвелл обернулся на очередной выплеск негодования подруги. Но даже останавливать её не стал, пусть побуянит немного, это ей сейчас на пользу. Но нужно было правда ехать домой, чтобы за их тачкой не выехал патруль или сразу ФБР. — Ладно, давай, надо ехать. Разберемся с ними потом. — Лучше не трогай меня сейчас, — прошипела раздражительно и зло Морган, поставив руки на пояс. Эти ненависть и месть буквально изливались из нее, словно яд, выходили из берегов, разрывая все границы и буквально терзая её. Ей было сейчас очень тяжело. Но постояв в тишине и стороне с минуты две, посмотрев на горизонт и виднеющийся океан, Гретхен ничего не говоря быстро села в машину и захлопнула дверь. Багвелл снова оскалился и, так же переведя дух пару секунд, сел за руль, и Панамера покинула пристань. Уже с главной дороги их спереди и сзади перехватили служебные джипы ОСС и сопроводили в Нью-Йорк. — О чем вы думали, этот человек один из членов национального общества памяти героев горячих точек и военных конфликтов! Оскал недовольства вернулся на лицо Теодора, когда по громкой связи телефона раздался крайне злой голос начальства. — Они это просто так не оставят, будьте уверены, время ваших выходок подошло к концу, господа. Морган выключила телефон. Это тоже было недопустимо на службе, но раз уж они начали нарушать порядок, хуже уже быть не может.