***
Этим утром Сьюзан Холландер, возвращаясь с магазина с сухим набором продуктов на одного, нашла в своем почтовом ящике странное письмо. Анонимное. Без указания адреса отправителя. Которое состояло всего лишь из одно слова. «Прости». Пакет выпал из рук. И именного чека с нереальным для простой женщины количеством нолей…***
Странно или закономерно, но и Теодор сегодня получил весточку из прошлого. — Мистер Багвелл? Хоть и совершенно обычный молчаливый хилый паренёк почтальон, он насторожил мужчину, за плечами которого теперь был такой багаж побегов и мания преследования. — Откуда у вас этот адрес? — Заказное письмо. Распишитесь, пожалуйста. В тумане, заинтригованный тайной этой посылки, Тедди поставил небрежную подпись, и курьер ушел. — Кто это? — не особо заинтересованный голос Морган раздался из гостиной. Карие глаза скользнули по строкам в графе отправителя. — Черт меня побери… Малёк, — Тедди судорожно открыл конверт. — Какая ещё Огигия?! — Ты о чём? — девушка была не сильно заинтересована тем, что так взбудоражило Багвелла. У неё был свой ноутбук и свой интерес. — Ты знаешь, где это? Девушка всё же глянула на мужчину. — Йемен. Тот вновь опустил глаза на лист бумаги, который оказался полностью пуст. — Уверен, Майкл хочет попасть в книгу рекордов Гиннеса за сто самых дерзких побегов из всех тюрем мира, — Тедди быстро вернулся к своему компьютеру и вбил в поиске всё, что теперь связано с Майклом и этим местом. — Что тебе от меня нужно?.. Информации было немного. — …Хм, что-то мне подсказывает, что его красавица его кинула, — ниже высветилась фотография в подтверждение его мыслей. Танкреди нашла себе какого-то нового типа. — Так и знал! — мужчина сделал глоток виски будто бы за их несчастливую жизнь. — Надо же, у них всё же вылупилась личинка. — Теодор сощурился, по привычке цокнув языком. Но отныне никаких негативных эмоций к детям он не испытывал. Ведь и он тоже произвел на свет своё продолжение. Багвелл перешёл ещё по нескольким ссылкам. И увидел фото ребенка, уже постарше. — Похож на Красавчика… — в сощуренных карих глазах промелькнула нотка мотивов Ти-Бэга, но где-то лишь на подсознании. — Уверен, и Барроуз составит Майклу компанию за решеткой в ближайшее время. — заключил он, откидываясь на спинку кресла и допивая напиток. — интересно, что они натворили… Морган, кажется, была увлечена действительно чем-то важным для неё в интернете. Читала какую-то статью, мелкий-мелкий шрифт. «…13 августа. Взрыв в горячей точке, двое погибших. Отряд из девяти человек. …До базы добрались лишь шестеро. Начальник девизии дал интервью пресс-службе правительства Афганистана..» Куда пропал ещё один человек?.. «Опознать тела не удалось…» Что же там за снаряды были, если их так изуродовало? Их ведь даже не погребли… «Списки погибших и пропавших без вести». Девушка кликнула на ссылку. Длинный перечень имен… Алфавитный порядок. «К». Его фамилия была там. В рядах погибших. «Орден мужества посмертно». Странно было лишь одно. Двое из восьми человек отряда были в списках погибших. Шестеро — среди выживших. Но фамилия «Даншер», фамилия их третьего напарника, не числилась нигде. Её просто не было — ни на просторах сайта, ни на просторах всего интернета. След обрывался именно там… — Интересно, что они натворили… Услышав голос Теодора, Гретхен сразу же закрыла все эти вкладки и вернулась на одну особенную. — Информация по Табак изъята со всех известных мне в бывших служебных кругах сайтов. Но это уже не особо их волновало. Тедди даже не стал обращать внимания на ноутбук, слегка кивнув на слова спутницы. …Вкладку с замочком перед ссылкой сменила страничка с очень старым дизайном. И гербом полицейской академии штата Виргиния. Сводки десятилетней давности… Багвелл в этот момент мельком всё же глянул в ноутбук своей женщины. С экрана среди текста, с фотографии года так 95-го на них глядела симпатичная худенькая кудрявая девушка. Смуглая, кареглазая. — Ищешь нам подружку для разнообразия? — сморозил в своем духе мужчина, не вчитываясь, что это вообще был за сайт. Быстро закрыв и эту вкладку, Морган сухо отмахнулась… — Так, пробиваю старых знакомых… И сразу вернулась к первоначальной карте центра Нью-Йорка, которая была развернута на весь экран. — Погляди-ка лучше, что я ещё нашла. Тедди узнал закравшиеся в голос игривые нотки и перевел своё внимание. Скомкал письмо от Майкла и бросил в урну. На месте Гейт теперь располагался торговый центр. — Планировка не изменилась. Теперь в нашем любимом офисе какой-то магазин одежды. — синие глаза с азартом пробегались по линиям этажей и отделам с разными брендами и бутиками. — Не хочешь прошвырнуться на выходных?.. Оба одновременно хитро переглянулись. Ясно, что задумка навестить старое доброе логово двух бывших террористов, была у них общей…***
Погода в центре города заметно отличалась от района, где они остановились. Здесь сегодня словно собралось всё вселенское зло: тучи над небоскрёбами сгущались, дул неласковый ветерок. Особенно черно было над шпилями антенн ОСС. Неужели они призывают электрическую силу неба, чтобы сегодня вот так красиво самоуничтожиться?.. Таксист остановился у тротуара соседних зданий, хмуро и сухо пояснив, что парковка и подъезд к этому объекту опечатаны. И на ней прямо у порога главного здания действительно стояли чужие машины без номеров. Около каждой по двое мужчин в костюмах. Похожи на агентов ФБР. Съезд что ли какой-то?.. На -2 этаже не было никого из персонала. Где же все? Но их, благо, быстро заметил один из посыльных, парнишка-клерк. Даже без пиджака был, с какой-то смешной пропускной карточкой на шее. — Мистер Багвелл, одну минуту, ваша Панамера проходит выход из регистрации, сейчас освободится. — он кивнул на неподалеку стоящий во мраке парковки автомобиль, которым занимался механик с каким-то датчиком на длинном проводе. За стойкой перетаскивал какие-то ещё коробки с вещами другой сотрудник. Тоже уже в гражданке… — Моя машина теперь деловитее, чем я! — Тедди чтобы разрядить обстановку подыграл вежливому клерку, ведь он понимал, что у конторы сейчас не лучшие времена и им не до сервиса. — Анита здесь? — Морган напряжённо обернулась на знакомого бывшего агента. — Она покинула страну. — отстранено ответил тот. — А Ферсон? Ещё у себя? Что же с их начальником? Прошло уже два дня… Мужчина молча догрузил коробку и тяжело вздохнул. Затем ещё немного помолчал и выдал. — …Вам лучше подняться. — Но у нас нет ключей, забыл? Мы здесь теперь не работаем. — напрягся и Багвелл, слушая их короткий диалог. Что-то не так. В чём дело? Их всех вывели из баз, этажи пустеют, здание закрывают. Их ведь ничего больше не связывало… — Что происходит? — Тедди сощурился и поставил руки на пояс. Эта тишина выводила из себя и щекотала нервы. — Боюсь, ни у кого из нас теперь их нет… — паренёк-клерк вклинился в разговор очень пугающей и тихой фразой. — ОСС опечатана властями. Мистер Ферсон наверху. Ждёт своего адвоката…***
Первый этаж главного входа. Кругом власти. Прессу не подпускают близко. ФБР следит за каждой мимо пролетающей мухой. — Честное слово, как в западне… Ни одной знакомой машины. Флажки на капотах. — Зачем мы вообще сюда приехали… — Моя машина!.. — Да знаю я!.. Пара спешно шла к главному входу. Помогать им они уже не хотели. Это всё теперь — чужое. — Ты взял оружие? — девушка отвернулась от входа и мельком серьезно обратилась к мужчине, параллельно продумывая траекторию, как выйти с территории безопасно. — Нет, а надо было? — раздражённо распахнул руки Тедди. Атмосфера в точности как в последний день в Гейт. Только они без автоматов и заложников. Под носом у правительственных стражей. И у них больше нет права заткнуть им рты и промчаться на двести по встречной. — Разрешение ещё не готово. — пояснил тише мужчина. «Разрешение». Смешно… Для тех, кто большую часть жизни ходил со всеми видами пушек без каких-то бумажек. Эти люди выносили коробки с документами и грузили в черный фургон. Опечатанные коробки. Программисты отключали пропускные рамки на входе. Срезали провода. Камеры скручивали. Датчики уничтожали. — Уходим отсюда. На улице уже темно. Город утопает в фонарях. В небе сгущаются тучи… На выходе уже вся парковка кишила ФБР. Будто действительно сегодня какой-то съезд. Пройти мимо без задержания просто нереально. Логово змей в чистом виде. Но они оба без слов, не сговариваясь, уверенно зашагали туда, в самую гущу. Как в последний раз, под град пуль. Град косых подозрительных взглядов защитников закона, об который они всегда будут вытирать ноги… И даже одновременно мимолётно взялись за руки. Как знак того, что даже этот путь будет их общим. То, что ещё отличало этот последний побег от Гейт. — Извините! Этот чужой голос прозвучал словно эхо с небес, уколом в сердце. И больше никакие шумы не были слышны вокруге. — Агент Востар, ФБР, можно ваши документы? — представился мужчина с бородой, встав каменной стеной на пути их бесконечной вечной свободы. Мужчина и женщина протянули свои паспорта. Предательски хрустящие и пахнущие свежей краской… — Вы здесь работаете? — противно заподозрил агентишка, словно уже готовясь заточить их в наручники. — Нет, сэр, просто гуляем. Чудесный район, неправда ли? — таким же искусно хитрым невинным голосом простой гражданки штатов ответила Морган, притворственно по-семейному приобняв своего мужчину. Данные документов были быстро пробиты через базу данных. Самую большую, полную и непробиваемую в стране… — Какие-то проблемы? — голос Гретхен звучал спокойно и уверенно. … Но только не для них. ОСС сделали своё дело. За секунду до ответа агента, Багвелл с такой силой вцепился рукой в талию черноволосой, с такой злобой умирающего дикого зверя перед атакой, глядя на него, с огромным нервным напряжением кусая скрученный язык… Он ни за что не отдаст её. Никому. Никогда. — Нет, мэм. К вам никаких вопросов. Вы свободны. Это была единственная компания, которая их не подвела. И это была их окончательная победа. На парковку они вышли словно по минному полю на глазах у тех, кто ничего не мог им предъявить. И вроде бы уже всё, это был конец, их выход в свободную жизнь состоялся и все церемонности в прошлом. Они всё подписали, перед всеми чисты, расплатились за всё, отдали грехи даже перед богом. Спасибо ОСС, что за это короткое время службы не пришлось никого убивать. Но Теодор всё никак не мог отойти от этого состояния и закрыть гештальт. Мужчина остановился позади девушки, легко и свободно идущей к их машине. Фонари слабо освещали парковку. Город стихал, шоссе редело, все шумы перестали быть важными… — Я знаю, что это похоже на очередное прикрытие, но… черт… — ему всегда было трудно подбирать слова, даже сейчас, чтобы сказать простые истины, ведь это был самый подходящий момент, несмотря ни на что. — Мы победили. Как он и ожидал — она обернулась с улыбкой. Самой безмятежной и спокойной, но внутри неё радость просто искрилась, дрожала, трепетала и восторгалась. Наконец-то. Начинался дождь. Город погружался в ночь. Тишина словно в последней сцене из фильма… — Это определенно надо отметить по-настоящему, — Теодор смотрел на девушку в черном платье с полупрозрачной красной помадой и огнем в глазах как на выигрыш в лотерее, на который у него были грандиознейшие планы. На ближайшие… До самой смерти. И всегда холодная и отстраненная Морган сдалась. — Ладно, так и быть, можем заглянуть в бар. Нам ведь завтра не нужно сдавать никакие «пристрелы»? — профессиональные шутки уже сыпались одна за другой, не успели они уволиться. — Поехали. — Нет, не хочу больше ждать ни минуты. На асфальте появились первые капли дождя… Мужчина остановился напротив машины с телефоном в руках. Глядя на девушку, нажал на «плей». И заиграла их песня. И внимания на ливень они оба больше не обращали… Тедди положил сотовый с медленной музыкой в карман пиджака на груди. И уверенно притянул Гретхен к себе, завлекая в этот легкий медлячок. Посреди парковки. Зная абсолютно точно, что они всегда будут на одной волне. Морган усмехнулась, но ответно тепло спрятала лицо от капель в шею мужчины, обняв его плечо и позволив повести в этом танце. Теодор прижался колючей щекой к её уху и волосам, медленно покачиваясь, и прикрыл глаза, словно укладывая ребенка на сон сладкой тихой колыбельной. Все эти слова были про них. Раньше они слушали этот трек часами. В машине, за завтраком, во время чистки обуви и предаваясь любви ночами на пролет… И теперь были под него в моменте, в котором не нужно ничего говорить. А только позволять всем чувствам быть. Случаться. Отпускать… И тела с каждой минутой становились легче… И дышать становилось проще. Чище. И все грехи стекали по асфальту под ноги и уносились в темные грязные уличные стоки. Они очищаются… Они свободны. — … Помнишь, как мы прощались перед больницей в день, когда впервые с тобой расстались? — его голос над головой сквозь шум дождя. Не впервые. Но… Она понимала, о чём он говорил. И открыла глаза, не поднимая головы с мокрого насквозь плеча. По наступившей тяжёлой паузе она поняла и ещё кое-что. Багвелл сейчас говорил ей что-то действительно важное. Для них обоих. То, что не мог собраться сказать весь этот год. И он ждал ни припева, ни момента, когда она отстранится и посмотрит ему в глаза или перебьет первая. Он по-настоящему сейчас справлялся с удушающими эмоциями и боролся с комом в горле. — Я такой дурак, Гретхен, что оставил тебя с ребенком… — он неимоверно сожалел об этом. Весь последний год, каждый день и просто разрывался от боли и гнева на себя, что в тот день просто оставил её. Не увидел рождения своего ребенка, ставшего чудом для них обоих. Не поддерживал её. Как ей было больно и тяжело, одиноко без него. — Прости меня… Как он мог вот так всё оборвать? Разорвать живые чувства… Всё закончилось тогда так же быстро, как и закрутилось… Сумасшедшая история. Но она простила. Она ни дня не злилась на него. И не позволяла себе страдать. Плакать. Быть слабой. Всё это было уже с ним. Он вытащил из её сердца те отложенные подавленные эмоции боли. И что важнее — смог успокоить и воскресить её мёртвое холодное сердце. — Больше я тебя никогда не отпущу, — «успокаивает» и она его теперь, будучи сильной. И крепче обнимает плечо мокрой рукой. Абсолютно спокойная и уверенная в его чувствах, в их будущем, безопасности. И свободе. Им не нужны были клятвы или громкие слова, но… Это были последние слова сумасшедшей истории о любви. — Ни за что на свете…***
Неоновый феникс восстал из пепла. И, взмахнув крыльями, отогнал от пары стойких одиноких волков весь холод, опасность и неминуемую смерть от расставания. Охранив их волчат от всего самого плохого и страшного в мире дикой природы… Кем же был этот феникс до своей смерти? Свободолюбивым отвергнутым преступником из Алабамы? Да. Ведь он предвидел свою гибель и сжигал себя сам каждый раз, нанося увечия и причиняя страшные мучения, не позволяя себе быть другой перелетной хрупкой птицей, имеющей гнездо, птенцов и свою счастливую недолгую жизнь. Чтобы не даться другим, он умирал свободным, а потом возраждался вновь. Хоть он и был в тюрьме, но не был в клетке — потому что всегда был волен внутри себя. «Мы заложники своих собственных тюрем» — всегда говорил Теодор Багвелл. Но постойте… Он менялся не раз, попадая в новые обстоятельства, вынуждающие его отказываться от всех слов. Но из каждых он смог сбежать… Это был тот Теодор Багвелл, которым он являлся на самом деле. …Кем же все-таки был прекрасный феникс? Невероятно сильной, красивой и верной женщиной-солдатом из Виргинии? Возможно. Красота, воля, её жар, её верность и дух восстания. Для такой, как она, было слишком сложно бросить этот вызов и изменить свою жизнь. Не раз. Невозможно. Но она восстала из пепла даже после дождя. Горячего, огненного, обжигающего града пуль, изранившего её пылкое юное сердце. И теперь не найдется такой силы, которая бы могла подавить ее или подчинить. Она внушит всему миру, что ему это подвластно. И станет сильнее в сотни раз, чтобы пойти против него… Словно прекрасная и могучая Малефисента она способна уничтожить всех, кто встанет на её пути даже после того, как злобный король забрал её крылья и предал её любовь.У настоящей любви не было границ. Их души созданы, чтобы быть вместе. Они больше не допустят, чтобы хоть кто-то или что-то посмело их разделить на этом новом пути.
И как и волшебная могущественная древняя птица, их любовь была навеки бессмертна…≪…≫
Уже утром Морган собрала все вещи, чтобы съехать со съемной квартиры в Нью-Йорке и отправиться за Ритой и девочками. Договаривала по телефону — на том конце провода её сестра, которую старшая предупредила о скором приезде. — Нет, не нужно, мы всё привезём, не парься. Готовьте пирог, мы выезжаем, — приятно было слышать этот нежный любящий голос и видеть улыбку женщины, которая не выпускала из рук оружие последние года три, перегрызая глотки всем обидчикам семьи, с которой теперь может быть на все сто. В обычной одежде, какую носят все семьи и люди в спальных районах, Тедди как примерный отец и муж мимолётно подал руку черноволосой, забегая по ступенькам обратно в дом за всеми сумками. — Где ты был? — Морган чуть отвлеклась от телефона. — Дела. Скажи девочкам, что мы уже мчим, — бросил Тедди. И услышал в трубке тоненький детский смех. Это заставило его улыбнуться чуть ли не взахлёб, настолько он рвался к своей дочке и мечтал взять её на руки снова. И это случится совсем скоро. Две здоровенные сумки он легко бросил перед входом во двор. Теперь там не было запрещённого в стране оружия или головы какого-нибудь Хайдера, и можно вести себя расслабленно, не оглядываться по сторонам. — …И я тебя, пока, — Гретхен было ещё непривычно говорить эти фразы, но голос сестры действовал на нее успокаивающе всегда. Подняв глаза, чтобы спуститься следом с двумя рюкзаками, черноволосая чуть сощурилась от низкого солнца. И не поверила своим глазам. — Что скажешь? — Тедди торжественно раскинул руки. Позади у дороги стояла оранжевая словно сам закат блестящая Tiggo Cherry. Та самая, их первая машина. — Где-то мы её видели, верно? — Тедди довольно глянул на авто. — Хороша как и прежде, чертовка. — Где ты её достал?! — девушка едва держа себя на ногах сбежала по ступенькам вниз. — У меня была мысль снять весь наш кэш и засунуть под крышку запаски, но для этого нужны где-то три таких машины… Ясно, что вернул их малышку он не совсем законным путем. Вот, где он пропадал весь день. — А где твоя машина? — Продал. Теперь у нас есть она. НАША машина, — он был железобетонно уверен в этой тачке. С ней столько всего связано. В ней — их история. Пусть машин было много на всем пути, но… Эту не заменит никакая Панамера. Она сама по праву может носить фамилию «Багвелл». И они двое словно в Бондиане, несмотря на все эти вещи — рубашечки, шорты и кеды, скрывающие стальные мышцы, побледневшие коды на запястьях, шрамы и ранения. Тело забывает всё. Гретхен и Теодор загрузили вещи и сели в машину. Закат отражался на лобовом стекле. — Ну что, готова? — Тедди ловким движением надел классные солнечные очки, устроился за рулём поудобнее, раскинув плечи, и завел двигатель. Положил свободную руку на её бедро. Наконец-то он может ехать так, как хочет он. Вести свою машину. Без служебных номеров. Обнимать свою женщину. Без запретов, дресс-кодов, «да, сэр» и «нет, сэр». Напевать любимые песни каких-нибудь южных малолетних рокеров и кайфовать от жизни… И наконец-то ощущать, как она, положив свою руку сверху на его, ответно сжимает пальцы. И улыбается, не отвергая его любовь. Простую и семейную. Они едут домой…