27 сентября.
Дамир метался с угла в угол по комнате, на ходу надевая пальто и судорожно разбрасывая вещи в поисках ключей от машины. Йылмаз понял далеко не всё с несвязной речи одного из своих людей, который позвонил прямо с машины. Единственное, что Дамир точно разобрал: они были далеко за город и им удалось догнать Аслана и Айшель. Это был шанс. Шанс наконец доказать Башкурту свою значимость. И если раньше Дамир думал, что ему это не нужно, и даже осуждал Мейлишах за это глупое рвение, то сейчас он понял, что желает этого больше всего. Хоть отец и готовил его к тому, чтобы рано или поздно передать ему все свои дела, но Дамир замечал его слегка презрительный взгляд. Башкурт привык, что ему всегда и все подчиняются. Дамир же был неуправляемым, как и его мать. Иногда парню даже казалось, что отец возится с ним лишь потому, что у него не было другого сына. Более выгодного варианта. Это жутко раздражало, но Дамир смирился с этим. Он научился жить с осознанием неприязни к нему отца. Конечно же, нельзя было отрицать, что Башкурт любил его. Йылмаз чувствовал и признавал, что в Дамире течет его кровь так же, как и в Мейлишах. Но его сыну этого явно было мало. — Что происходит? — голос Мейлишах заставил Дамира резко остановится и обернутся к двери. Девушка стояла на пороге, скрестив руки на груди и вопросительно выгибая тёмные брови. Ее фиолетовое платье мягко обхватывало тонкую фигуру, что в комбинации с туфлями на невысоком каблуке создавало впечатление хрупкости девушки. — Мне нужно кое-куда съездить. — ответил Дамир после легкой паузы, поднимая какие-то бумаги на столе. Может он случайно забросил ключи под них? — Куда? — не переставала спрашивать Мейлишах. Честно говоря, такой ответ ее еще больше насторожил, но она пыталась этого не показывать. — Мои люди, кажется, поймали Аслана и Айшель. — особо не задумываясь над ответом, бросил Дамир через плечо. Рас уж именно Мейлишах подбила его на это дело, то она имела право знать. — Правда?! — Мейлишах резко наклонилась вперед, удивленно хлопая длинными ресницами. Казалось, она не могла поверить своему счастью, судя по озорным огонькам в ее глазах цвета чёрного шоколада. Дамир не ответил ничего. Он лишь с негодованием ударил кулаком по столу. — Где же могли запропаститься эти чёртовы ключи? — пробормотал он себе под нос, прикусив губу. — Ты оставил их на тумбочке в прихожей. — пролепетала Мейлишах, наклонив голову набок и добродушно улыбнувшись брату. Дамир взглянул на нее с удивлением. Но в ответ девушка лишь пожала плечами. — Ты очень сильно спешил к отцу, потому бросил их туда, как только вошел в дом. — объяснила кратко Мейлишах. Дамир облегченно выдохнул, смутно вспоминая этот момент. Но как только парень хотел выйти из комнаты, Мейлишах преградила ему путь. Дамир резко выдохнул, скрещивая руки на груди. — Дай угадаю: ты хочешь поехать со мной. — произнес он обреченным тоном. — Ты слишком хорошо меня знаешь. — ухмыльнулась Мейлишах, смотря на брата. Дамиру не хотелось брать девушку с собой по ряду причину. Но первой из них была опасность, которая, возможно, грозила ей со стороны Аслана. Все таки Дамир точно не знал, что там произошло на дороге за городом. — Я обещаю, что буду стоят прямо за тобой и не на секунду не отойду от охраны. — недовольно закатив глаза, решила пойти на компромисс Мейлишах. Дамир взглянул на нее с сомнением, но все же кивнул. Во-первых, сестра явно не отстанет от него, не получив своего. Во-вторых, он должен был спешить, потому не имел в запасе много времени, чтобы спорить с ней. Пусть будет так. К тому же девушка обещала быть осторожной. Даже если она вздумает сделать какую-то глупость, Дамир позаботится, чтобы ее охрана не позволила девушке этого. — Я быстро. — тут же пролепетала Мейлишах, да так радостно, что Дамир даже удивился. В этот момент она была похожа на ребенка, который наконец получил желаемый подарок. — Очень надеюсь, что я об этом не пожалею. — уже вдогонку ей крикнул Дамир. *** На мир уже опускался вечер. В нежных оранжевых лучах солнца утопали одинокие дома и широкие полосы деревьев, окружающие шоссе, которое одинокой серой полосой тянулось вдаль. Мейлишах смотрела в окно, жадно внимая каждой детали. Ей настолько не терпелось уже увидеть пойманных Аслана и Айшель, что она буквально не могла усидеть на месте. И пока девушка ёрзала в кресле, постоянно спрашивая долго ли еще ехать, Дамир лишь улыбался, кивая на GPS-навигатор, где все итак было написано. Наконец машина остановилась. Мейлишах поспешно сняла ремень безопасности и выскочила на улицу. Дамир тем временем сделал все то же самое, только более спокойно. Неспешным шагом он подошел к сестре, чьи тёмные волосы в свете заходящего солнца отдавали лёгкой бронзой на кончиках. Парень внимательно присмотрелся к двум фигурам, которые быстро приближались к ним. Это были люди Дамира. Выглядели они слегка уставшими и, одновременно с тем, явно растерянными. Это насторожило младшего Йылмаза. Но пока Дамир размышлял о причине таких эмоций на лице подопечных, Мейлишах внимательно рассматривала машину, почти полностью разбитую, стоящую на боку на тротуаре в нескольких метрах от них. От этой картины по телу девушки пробежались мурашки. Скорее всего это была машина Аслана и Айшель. Но если она была в таком состоянии, выжил ли вообще кто-то? — ... мы приехали, но Аслана Караджи и Айшель Экинджи там нету. — услышала Мейлишах отрывок фразы одного из людей Дамира. — То есть как это нету?! — в гневе крикнул Дамир, бросая в своих подопечных уничтожающие взгляды. — Вы — идиоты! Почему вы не вернулись и не проверили всё сразу? — Но вы приказали... — попытались оправдаться мужчины. — Я приказал подождать, пока люди отца не уедут, а не поджав хвосты бежать назад в Аскул! — Дамир устало потёр глаза. Но пока старший Йылмаз пытался отчитывать людей за плохо выполненную работу, Мейлишах направилась прямо к машине. Дамир заметил это сразу и обратился к ней, но девушка ничего не ответила. Каблуки ее туфель слегка проваливались в рыхлую землю, но она продолжала идти. Остановившись возле авто, Мейлишах слегка наклонилась, заглядывая внутрь и посильнее кутаясь в пальто. Внутри салона действительно никого не было, хотя на приборной панели отчетливо заметна была кровь. Выпрямившись, Мейлишах оглянулась по сторонам. — Что ты делаешь? — прошипел на нее Дамир, хватая сестру за предплечье. — Они не могли далеко уйти. — абсолютно серьезно заявила Мейлишах. Дамир выдохнул и так же оглянулся. Поскольку солнце уже медленно садилось за горизонт, возможность отыскать беглецов ускользала. — Я прикажу обыскать ближайшие населенные пункты и лесополосы. Возможно, они прячутся где-то. — не стал спорить Дамир, легко кивнув головой. — Я думаю, пора применить план "Б". — Мейлишах перевела взгляд на Дамира. Она действительно чувствовала надежду, что сегодня в их руки попадут и Аслан, и Айшель. Но поскольку эти надежды оправданы не были, девушка сильно разочаровалась. Она устала бегать за этими двумя по всей Турции. Если они так стремятся подальше оторваться, значит Мейлишах даст им убедительный повод вернуться. — Нет. — запротестовал Дамир, отпуская руку сестры. — Я же сказал тебе, что не позволю вмешивать во всё это Пинар. — Это выгодно для нас обоих. — возмутилась девушка, упрямо смотря на брата. Но Дамир продолжал отрицательно мотать головой. Спрятав руки в карманы, он зло прошипел: — Она ребёнок. Её никто не тронет. — Я и не говорю вредить ей. — попыталась объясниться Мейлишах. Мотнув темноволосой головой, она как-то взволновано взглянула на разбитую машину. — Аслан не станет рисковать сестрой, но и не поверить в то, что мы не навредим ей. — Мейлишах попыталась улыбнуться, но Дамир и слушать её не хотел. Взгляд его карих глаз был направлен вдаль, а челюсти плотно сжаты. — Чтобы ты точно был уверен в том, что девочка не пострадает мы... отправим твоих людей. Ты прикажешь им не трогать Пинар и проблема решена. А я обещаю, что лично отвезу девочку, куда скажешь, как только Айшель и Аслан окажутся в наших руках. — продолжала уговаривать его Мейлишах. Девушка пыталась выглядеть как можно более уверенной в своих словах. Она знала, как разозлится отец, если вдруг узнает, что они с Дамиром вывезли Пинар. Но девушка убеждала себя, что если Башкурт получит Караджу и Экинджи, он опустит этот факт. Но Дамир всё продолжал молчать. Мейлишах не понимала такую опеку своего брата над девочкой, которую он даже толком не знал. Может, в какой-то мере она даже чувствовала ревность к Пинар. Всё таки раньше Дамир настолько заботился только о ней. Мейлишах неуверенно прикусила губу. Ей нужен был брат в этот момент. Если он не возьмет верховенство над этой операцией и не поможет ей, она не сможет всё завершить сама. — Я согласен. — голос Дамира прозвучал настолько холодно, что Мейлишах невольно вздрогнула. Подняв взгляд на брата, она заметила зловещую тень, которая залегла на его лице вдоль впавших скул. Из-за нее его карие глаза казались вовсе чёрными. Его темные волосы легко перебирал ветер, а когда парень поднял правую руку, чтобы их поправить, Мейлишах заметила тонкий бледноватый шрам, который тянулся от большого пальца и терялся где-то в рукаве его светлой рубашки. Она, вроде, и добивалась такого ответа, но то, как он сказал это, заставило девушку задуматься. — Только одно условие. — сосредоточив свой взгляд на сестре, продолжил после секундной паузы Дамир. Мейлишах вопросительно выгнула брови, неуверенно потирая между собой замёрзшие руки. — Я лично буду присутствовать во время этой операции, — уверенным тоном с нотками стали бросил парень, — чтобы всё контролировать. Мейлишах удивленно округлила глаза. Но все же, совладев с собой, примирительно подала брату руку для рукопожатия. — Хорошо. — улыбнулась она. — Как пожелаешь. Но Дамир так и не пожал ее руку в ответ. Молча обернувшись, он направился к своей машине, поднимая воротник пальто. Мейлишах неуверенно поджала губы, предчувствуя что-то неладное. ***1 октября.
Айшель почувствовала, будто что-то резко вытолкнуло её из темноты, которая так нежно обволакивала сознание. Девушка не знала, сколько времени прошло с того времени, как она в последний раз видела солнечный свет. Но сейчас Айшель чувствовала его легкое тепло на коже, поэтому с усилием шевельнула пальцами. И хоть сознание всё еще смутно затуманивалось, но голос Аслана она разобрала чётко: — Айшель? Он притронулся к ее плечу. И это помогло девушке собрать воедино все кусочки реальности. Экинджи открыла глаза. Аслан, заметив это, вздохнул с большим облегчением, садясь на край дивана. Айшель тем временем окинула взглядом комнату, насколько это было возможно. Она определенно была не в больнице. Сиреневые обои на стенах, большая роскошная люстра на слегка облупившемся в нескольких местах потолке, деревянный комод напротив кровати, а над ним какой-то незамысловатый натюрморт, выполненный в темных тонах. Всё остальное девушка увидеть не могла, из-за сидящего рядом Аслана, который смотрел на нее с надеждой. — Как ты себя чувствуешь? — спросил парень. — Поскольку ты здесь... — тихо произнесла Айшель, облизав пересохшие губы, — значит я в аду. Аслан наклонил голову набок, улыбнувшись. — Ну, если ты в состоянии язвить, значит всё хорошо. — произнес он, рассматривая с интересом, как солнечные лучи путались в светлых, слегка потускневших, волосах Экинджи. Айшель легко улыбнулась в ответ и попыталась пошевелить рукой, но тут же скривилась. Только сейчас она заметила иголку в своей вене и тонкую трубку, которая тянулась к верхушке переносной вешалки к небольшому "мешочку". Айшель догадалась, что это была капельница. Ужас сразу же настиг Экинджи. Девушка попыталась приподняться и вытащить иголку со своей руки, но Аслан остановил ее. — Тихо, успокойся. Всё хорошо. — обратился парень к ней. Айшель удивленно уставилась на него. — Спящая красавица наконец-то открыла глаза. — женский голос заставил Экинджи вздрогнуть. В комнату вошла высокая женщина хрупкого телосложения со светло-каштановыми вьющимися волосами средней длинны, пронзительными серыми глазами, узкими губами и мягкими чертами лица. Ей было чуть больше тридцати, но она все еще не утратила свою красоту и очарование. — Кто это? — испуганно спросила Айшель, хватаясь за руки Аслана и не позволяя тому уйти. — Успокойся. Это Нилюфер. — объяснил Караджа. — Ей можно доверять. Айшель с недоверием посмотрела сначала на женщину, недовольно скрестившую руки на груди, а затем на Аслана. Только сейчас она заметила несколько заживающих кровоподтеков и синяков на его лице, а так же перемотанную руку. Все это воссоздало в памяти Айшель момент аварии. И пока девушка вновь и вновь прокручивала его в голове, Аслан встал с дивана, позволяя Нилюфер подойти ближе. Женщина первым же делом проверила капельницу. Затем кивнула каким-то своим мыслям и заставила Айшель назад лечь. Вытащив иголку, она сняла капельницу и куда-то вышла. Все ее движения были настолько изящными и плавными, что Айшель невольно любовалась Нилюфер. Она все еще боялась эту женщину, не знала стоит ли ей доверять, но видя спокойствие Аслана, Экинджи упрямо притупляла в себе чувство осторожности. Если бы что-то было не так, Караджа подал бы ей знак. — Что происходит? Почему я здесь? Что делает эта женщина? — Айшель чувствовала, как мир перед ней начал плясать из-за головокружения. Девушке приходилось прижмуриваться, чтобы более чётко увидеть Аслана. А к горлу тем временем подступила странная тошнота. Это пугало Экинджи, но она чувствовала такую сильную усталость, что просто не могла заставить себя бороться со всем этим. — Ты главное не волнуйся. — Аслан поставил ближе к дивану стул и, сев на него, взял девушку за руку. Айшель вцепилась в него так, будто он был ее спасательным крутом посреди бескрайнего океана. Караджа удивленно окинул девушку взглядом, не понимая такую панику. — Случилась авария. Люди Башкурта и... и не только преследовали нас. Я не смог справиться с управлением и машина улетела в кювет. Я не помню, что происходило после того, но когда я проснулся, вокруг никого уже не было. К счастью, сработали подушки безопасности. Наверное, это только нас и спасло. Когда я посмотрел на тебя, я сильно испугался. У тебя была кровь и ты почти не дышала. — Аслан зажмурился на секунду так, будто эти воспоминания приносили ему боль. — Я не помню точно, как вылез с машины и как вытаскивал тебя. Я сильно боялся, что ты погибнешь. Айшель внимательно смотрела на Аслана, чей образ то и дело расплывался перед глазами. Вся эта история звучала как-то безумно. Будто момент из дешевого фильма. — Я начал ловить попутку. — продолжал тем временем Караджа. — К счастью, какой-то мужчина остановился. Я наплел ему что-то об аварии и он согласился отвезти нас в больницу. Я знал, что это было опасно, но... "... самым важным было — спасти тебя", — хотел добавить он, но вовремя остановился. — Но затем я по дороге увидел дорожный знак с населенными пунктами, где был обозначен город, в котором жила Нилюфер, и вспомнил о ней. — Аслан крепче сжал руку Айшель. — Она — доктор. Работает в больнице. Поэтому я сказал ехать к ней. Факты путались в голове Айшель. У нее была уйма вопросов, но ни один из них девушка сформулировать точно не могла. В горле ужасно пересохло. — Не перенапрягай ее ещё, Аслан. — вновь прозвучал голос Нилюфер, которая уже спешила с другой капельницей в руках. — Иначе ты просидел четыре дня, не смыкая глаз, зря. Нехотя, но Аслан всё же встал, отпуская руку Айшель. И пока Нилюфер возилась с капельницей, выглядя немного смешно из-за просторного домашнего свитера и старых джинсов, Караджа мерил шагами комнату, казалось, раздумывая о чём-то. Когда всё было готово, женщина встала, довольно посмотрев на свою работу. Айшель же скривилась при виде иголки. — Я сейчас ухожу в город, Аслан. — Нилюфер резко обернулась на пятках к Карадже, пряча руки в карманы джинсов. — Мне нужно кое-что купить. Уходя, я закрою двери, а вы постарайтесь не шуметь, дабы не привлекать лишнего внимания. Караджа кивнул в знак согласия, а его взгляд невольно упал на Айшель. Нилюфер улыбнулась каким-то своим мыслям и, хмыкнув, направилась в сторону двери, которая вела в другую комнату, как догадалась Айшель. Но на пороге она внезапно остановилась и резко обернулась, щелкая пальцами в воздухе. — И еще одно, Аслан: проследи, чтобы твоя спящая красавица не вставала. Ей пока что нельзя. Если что, еда в холодильнике. — голос у Нилюфер был достаточно мягким и спокойным. Улыбнувшись напоследок, она скрылась за дверью. — Мне не нравится, что она называет меня спящей красавицей. — с возмущением прошептала Айшель, обращаясь к Аслану. Но тот в ответ лишь улыбнулся и пожал плечами. Через несколько минут Нилюфер вышла с комнаты, переодетая в темные джинсы, белую футболку и черную кофту. Ее волосы были собраны сзади в строгий пучок. Натянув кроссовки в прихожей, женщина попрощалась с Асланом и Айшель и, поспешно схватив сумку с тумбочки, покинула квартиру. — Откуда ты ее знаешь? — сразу же начала задавать вопросы Айшель. Сознание начало проясняться. Аслан улыбнулся, предполагая, что это явно хороший знак. Встав со стула, он, ничего не ответив, куда-то вышел. Сначала девушке это показалось странным и она даже почувствовала обиду в связи с тем, что Караджа ее проигнорировал. Но стоило Аслану появится в комнате со стаканом воды, это тяжелое чувство спало с души Айшель. Ей казалось, что в этот момент она не желала ничего больше, чем кокой-либо жидкости. — Нилюфер — подруга моей семьи, если можно так сказать. — Аслан помог девушке слегка приподняться и поудобнее уложил ей под спину подушки. Затем передал стакан и внимательно наблюдал за тем, с какой жадностью Айшель выпила всё до последней капли. Сев на стул, он откинулся на спинку, продолжая свою речь: — Её мать хотела видеть её музыкантом, потому оплачивала ей курсы игры на скрипке. Но Нилюфер рвалась к медицине, потому отец помог ей вступить в университет и выучиться на врача. Именно в ВУЗе она связалась, скажем так... не с той компанией. В итоге Нилюфер влюбилась в парня. И он подсадил ее на наркотики. Мой отец был хорошим другом ее отца, поэтому они обратились к нему за помощью. — Но чем твой отец мог помочь? — перебила рассказ Аслана Айшель, покручивая в руках пустой стакан. В её взгляде появился лихорадочный огонёк любопытства. — Господину Текину — отцу Нилюфер, было известно, что мой отец работал на Башкурта. Следовательно у него были деньги и он мог оплатить дорогое лечение их дочери от зависимости, ведь семья Текинов была не такой уж богатой. — Аслан сглотнул тяжелый ком в горле. — Мой отец одолжил у Йылмазов деньги. — Ты винишь его за это? — после затяжной паузы спросила Айшель. Девушка снова почувствовала легкое головокружение. Бросив быстрый взгляд на капельницу, она поставила стакан на небольшой столик у дивана. Конечно, рискованно было вот так просто позволять неизвестной женщине вводить в свой организм какие-то непонятные препараты, но девушка чувствовала, что ей становилось хоть немного лучше, потому сопротивление считала бесполезным. — Не виню и не осуждаю. — покачал головой Аслан. — Я, наверное, и сам бы так сделал, если бы вдруг Селиму понадобилась помощь. Айшель на секунду задумалась. Караджа понял это по залегшей между бровей складке на ее бледном лице. Но уже через пару мгновений девушка вспомнила о Селиме Челике, который был другом Аслана и жил в Джамилеке. Все таки именно туда они все это время направлялись. — К тому же, это помогло Нилюфер. По правде, она была против клиники. Но ее родители не отступали. — Аслан передернул плечами, будто в комнате вмиг стало холодно, и скривился, почувствовав боль в раненой руке. — В конце концов, возлюбленный Нилюфер попытался вытащить ее оттуда, помочь ей совершить побег. Это стало сигналом для ее родителей. В итоге господин Текин и мой отец подробно объяснили этому Казанове, что к Нилюфер лучше не лезть. — Они его били? — Айшель немного скривилась то ли от своего предположения, то ли от неприятного ощущения из-за капельницы. — Возможно. — ухмыльнулся Аслан, явно имея ввиду скорее "да" нежели "нет". — Но после того этот парнишка перестал лезть к Нилюфер. Правда, она сильно переживала из-за этого. Но все же от зависимости избавилась и вернулась к привычной жизни. Закончила университет и теперь работает. Аслан пожал плечами, вздохнув. Затем внимательно посмотрел на Айшель и слегка нахмурился. — Только не говори на эту тему с Нилюфер. Она ужасно не любит это обсуждать. — предупредил парень Экинджи. Айшель кратко кивнула, не в силах более ничего из себя выдавить. Если бы она увидела Нилюфер случайно на улице, не зная ее, то никогда бы не подумала, что за ее красотой может скрываться столь ужасная история. — Ты не хочешь есть? — внезапно с энтузиазмом предложил Аслан, улыбнувшись. Было очевидно, что он пытается перевести тему. Айшель лишь пожала плечами, все еще чувствуя тошноту. — А мне можно есть? Потому что я помню список Нилюфер под названием "Сто вещей, которые нельзя делать спящей красавице" и там, кажется, забыли об этом упомянуть. — сморщив нос, произнесла Экинджи как можно более серьезно. — Она сказала, что тебе можно и даже нужно поесть что-либо легкоусвояемое. — посмеявшись, произнес Аслан. — А у нас есть на это время? — внезапно спросила Айшель довольно наивным тоном. — В каком смысле? — удивленно округлил глаза Аслан. — Нам ведь нужно ехать в Джамилек. К этому Селиму. Ты сам говорил, что... — начала быстро тараторить Айшель. — Мы никуда не поедем, — перебил ее Аслан, — абсолютно никуда не поедем, пока Нилюфер не скажет, что ты готова к длительным поездкам. Айшель почувствовала приятный укол в грудной клетке, где-то ближе к сердцу. Но прежде, чем она успела ответить, Аслан, пробормотав что-то похожее на "я за едой" поплелся в сторону двери, за которой скрывалась кухня. Экинджи не знала, как расценивать этот поступок, но была слишком уставшая, чтобы рассуждать, потому просто покачала головой и вновь взглянула на капельницу, задумавшись о том, вернется ли Нилюфер до того, как капельницу нужно будет снимать, или же этим займется Аслан, которому, кажется, никогда не приходилось иметь дело ни с чем подобным. "Уж лучше Нилюфер вернутся раньше", — со смешком подумала она. *** — Почему твои люди оказались возле Аслана Караджи? — голос Башкурта звучал требовательно. Дамир прекрасно видел его разъяренное выражение лица и зловещую тень в карих глазах. Казалось, еще чуть-чуть и старшего Йылмаза начнет просто трясти от негодования. Но Дамир пытался в ответ вести себя спокойно. Его люди уже доложили ему о том, что на месте аварии были верные псы Башкурта. Лишь вопросом времени было то, как быстро старший Йылмаз обо всем узнает. И его реакция была весьма ожидаема. Дамир готов был вытерпеть все его претензии и нравоучения. Главное, чтобы Башкурт не узнал, что во всем этом замешана и Мейлишах. Иначе это разобьет её. — Разве я обязан перед тобой отчитываться? — вопросительно вскинул темные брови Дамир, скрестив руки на груди. — Да, чёрт возьми! — крикнул Башкурт, ударив по столу кулаком. Дамир недовольно закатил глаза. — Мне уже не десять лет, отец. Я имею право сам принимать решения и ставить себе цели. — Дамир покачал головой и в его взгляде Башкурт отчетливо заметил недобрые огоньки злости. Он никогда не любил подчинятся. Йылмаз сжал губы, не находя, что ответить. В тусклом свете вечернего солнца, который проникал в кабинет лишь через небольшое окно, черты лица Дамира становились ещё более острыми. В этот момент он чем-то напомнил Башкурту самого себя в молодости, хоть всё ещё и оставался больше похожим на мать. — Ты ведь сам дал мне в распоряжение людей, когда мне исполнилось восемнадцать. Сказал, что отныне я должен учится сам решать свои проблемы. И что теперь? Теперь ты мне запрещаешь это делать? — тем временем продолжал Дамир, эмоционально жестикулируя. — Аслан — не твоя проблема. — достаточно грубо отрезал Башкурт, резко поднимаясь из-за стола. Дамир и раньше творил глупости, по его мнению. Но тогда они не касались особо семейных дел, потому обычно всё заканчивалось лишь небольшим скандалом. Теперь же это определенно переходило все возможные границы. Башкурт стремился преподать сыну урок, чего бы это не стоило. — Не моя проблема? А может я решил помочь тебе. — Дамир прижмурил глаза. — Или это не ты пропагандируешь идею кровных уз и важности семьи? — Ты нахватался этого у своей матери? — нотка стали проскользнула в тоне Башкурта. Он побледнел настолько, что оттенок его кожи, казалось, был полностью похож на цвет белоснежной чашки с недопитым кофе на столе. — Только мою мать сюда не вмешивай. — достаточно агрессивно произнес Дамир. Его карие глаза почернели. — Ты говоришь ее словами, Дамир. Всегда говорил. — Башкурт вышел из-за стола и подошел ближе к сыну. Поскольку был поздний вечер, старший Йылмаз выглядел достаточно уставшим. Его белоснежная рубашка была смята, а темно-коричневый пиджак беспорядочно висел на спинке стула. Для обычно строгого мужчины со взглядами перфекциониста это было достаточно нетипично. Хоть сам Башкурт и не замечал этого, но люди вокруг видели перемену в нем. Йылмаз был взволнован. Казалось, что поймать Аслана, а вместе с ним и Айшель, было для него буквально смыслом жизни сейчас, а каждая неудача его людей становилась буквально наибольшей трагедией, разъедающей его изнутри. — Ты разлучил меня с ней около пятнадцати лет назад и не оставил мне какого-либо шанса связаться с ней. Я помню свою мать только по той ничтожной паре фотографий, которую мне удалось спасти со старых альбомов, большинство из которых ты или выбросил, или надёжно спрятал в подвале. — Дамир говорил упрямо и с обидой. За все года у него накипело столько гнева на отца, что он не против был выплеснуть всё прямо сейчас. Ведь Башкурту не было известно, как Дамир жил этих пятнадцать лет. Он не знал, как его сын плакал ночами в подушку, когда был ещё совсем ребёнком. А всё было потому, что Дамир хотел видеть рядом с собой мать, хотел, чтобы она его поддерживала, жалела, когда он болел, чтобы приходя домой он слышал ее чудесный голос с кухни, пил с ней чай вечерами на террасе в особняке и приносил ей любимые цветы на праздники. А вместо этого Башкурт вручил его в руки нескольких нянек. И хоть те и были добры к нему, но они никогда и ни за что не смогли бы заменить Дамиру мать. — Если бы не её гордость и непокорность, не её глупые выходки, всё было бы, как и прежде. — Башкурт отчеканил каждое слово, но Дамир в ответ лишь покачал головой, заглядывая прямо в глаза отца. — Всё было бы как прежде, если бы не твоя глупая ревность и интрижка с Летицией. — выплюнул младший Йылмаз и в следующее же мгновение, развернувшись на пятках, зашагал прочь с кабинета. На пару секунд Башкурт оторопел. С одной стороны, его захлестнул гнев, но, с другой, где-то в глубине души он осознавал, что слова его сына — правда. — Немедленно остановись! — попытался Башкурт сделать свой тон как можно более твёрдым. — Мы еще не закончили. — Я закончил. — бросил через плечо Дамир, напоследок хлопнув дверью. Из-за ярости в глазах у Башкурта потемнело. В отчаянии он повернулся к окну. Совершенно случайно его взгляд упал на чашку с кофе. Схватив её со стола, Башкурт со всей силы бросил её в стену. Белоснежные осколки посыпались на мягкий красный ковёр, а жидкость пятном коричневатого цвета расплылась по обоям. — Твой сын, Филиз. — с усмешкой прошептал он.