I wish you would come back Wish I never hung up the phone like I did I wish you knew that I will never forget you as long as I live I wish you were right here, right now It's all good I wish you would Taylor Swift — I wish you would.
Полли смотрит на Майкла и в который раз проклинает их семейную черту: упрямость. — Я один в Америку не поеду, — чуть ли не по слогам произносит Майкл, в упор смотря на мать. — Сколько раз мне это повторять? — А я тебе говорю, что поедешь, — Полли поправляет сползающую с плеч шаль и не отводит взгляд. — Ты в этом городе с итальянцами не будешь находиться. — Я не могу оставить вас, как же ты не понимаешь?! — Майкл! — не выдерживает она, срываясь на крик. — Если ты нас не оставишь, то тебе не к кому будет возвращаться! Мёртвым никто не нужен! — И что ты мне предлагаешь? — Уезжай, — Полли хватает его за руки. — Уезжай, занимайся бизнесом в Америке. Как всё уляжется с Лукой — вернёшься. Майкл, — в её голосе начинают звучать умоляющие нотки, — я не могу потерять тебя ещё раз. — Когда рейс? — Грей старается не смотреть на неё. — Завтра утром. — Тогда у меня ещё есть время, — он целует ей руки и, схватив пальто, хлопает дверью. Полли с дрожащей нижней губой садится на стул и запускает пальцы в волосы, приводя причёску в ещё больший беспорядок. Быть мамой нелегко. Это она прекрасно поняла на примере своих племянников и племянницы, воспитывая их и помогая им разбираться с проблемами. Ох, немало же они ей нервов потрепали… Она почему-то думала, что с собственными детьми будет проще. И когда спустя столько лет она наконец-то нашла Майкла, то с удивлением обнаружила, что всё не так-то просто. Когда он привыкает к ним и раскрывается, она понимает: Майкл оказывается ещё хлеще всех Шелби вместе взятых. Здорово, конечно, что он так похож на своего кузена Томми, но Томми его принципы и черты характера ни к чему хорошему не привели. Глупо, наверное, было ожидать, что Майкл будет во всём беспрекословно её слушаться и держаться за юбку. Может, расти она его, так бы и было. Но приходится иметь дело с тем, что есть, и не всегда ей это нравится, но тут ничего не поделаешь. — Видимо, вовремя я заскочила со своим целебным зельем. Полли поднимает глаза. На пороге гостиной стоит Эсмеральда с тёмно-зелёной бутылкой в руке. Майкл не до конца закрыл дверь, и она вошла, решив скоротать этот вечер в её компании. — Это кошмар. — Понимаю, — женщина ставит бутылку на стол и подходит к шкафчику, доставая из него два бокала. Затем ставит их на стол и принимается открывать бутылку. — Эйдан и Эмма тоже любители устраивать мне фейерверки. Каждый год что-то новое придумывают. — И как ты с этим борешься? — Некоторые пытаюсь мешать запустить, какие-то тушу в самый последний момент. Иногда Эмма и Эйдан отказываются от них сами в последний момент. — Я не справляюсь с Майклом, — признаётся Полли. — Вообще-то, Полли, я пришла для того, чтобы поблагодарить тебя за спасение своей дочки, выпить с тобой вино и уйти, а не стать твоим психологом, но так уж и быть, — Эсмеральда пододвигает к ней бокал с вином. — Никогда не думала, что скажу это, но Майкл — хороший парень. Пусть и таскается за Томми, перенимая его манеры и пытаясь быть крутым гангстером. Просто позволь ему поступать так, как велит сердце. — Он хочет остаться здесь. — Как окажется в Америке — пусть делает всё, что душе угодно. Здесь главная ты — ты мама, ты хочешь его защитить. Элизабет поднимает на неё глаза и выпрямляет спину. — Предлагаю тост: за мам. — За мам, — соглашается с ней Алдерсон. Они чокаются и делают глоток. — Я не поблагодарила тебя, Эсмеральда. Спасибо за травы. Они очень помогли Майклу. — А я что говорила, — предсказательница довольно улыбается. — Ещё моя прабабка ими лечилась. Мёртвых из могилы не поднимают, конечно, но нам и этого достаточно. — Эсмеральда… — И есть ещё кое-что, что я должна тебе сказать. Полли, я никогда не заглядывалась на твоего мужа. И никогда не хотела увести его у тебя, мне моего идиота хватало и хватило на всю оставшуюся жизнь. Так что, — она вновь поднимает бокал, — я предлагаю зарыть этот тупой топор. — Я согласна, — Полли берётся за бокал. — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на обиды. Тем более, я знала же, какой он… Прости, что не верила тебе. — За окончание войны! — За окончание войны!***
Эмма сидит в своей комнате, склонившись над книгой. От чтения её отвлекает стук в окно. Подняв голову, она видит машущего ей Майкла. — Ты когда-нибудь войдёшь сюда через дверь? — интересуется она, поднимая окно. Он качает головой, влезая в комнату. — Войти и столкнуться с твоей мамой? Ну уж нет. — Она не так плохо о тебе думает, — Эмма возвращается к книге: кладёт закладку и закрывает её, откладывая на угол стола. — Теперь, — добавляет она. Майкл усмехается. Он снимает пальто, кидает его на стул и садится на кровать. Эмма занимает место справа. — Я не видел тебя целую вечность. — Всего несколько дней. — Но они так медленно тянулись. Я скучал по тебе, Эмма. — Я — нет. — Какая же ты лгунья, мисс Алдерсон, — Майкл хватает её за талию и валит на кровать, начиная щекотать. Эмма безуспешно пытается отбиваться, смеётся и взвизгивает. — Неправда! У меня было, чем заняться, чтобы по тебе не скучать. Он склоняется над Эммой. Она часто-часто дышит, раскрасневшаяся от их шутливой борьбы. Грудь, обтянутая тканью тёмно-синего платья, приподнимается, и он, наклонившись ещё ниже, оставляет поцелуй на ключице. Эмма, кажется, перестаёт дышать. — На самом деле, я пришёл поговорить. — О чём же? — Мне нужно уезжать в Америку по работе. Семейный бизнес… И я хотел, чтобы ты поехала со мной. Эмма, ты поедешь со мной? Алдерсон приподнимается, оперевшись на локти. — Семейный бизнес? Или едешь потому, что Томми приказал? — Ты прямо как моя мама. — Одно дело, если ты сам хочешь в Америку, а другое дело — если тебя туда посылают. Ты не обязан делать всё, что тебе прикажет… — Я хочу поехать, — Майкл смотрит ей в глаза. — Ты поедешь со мной? — Я… Не знаю. Я не могу оставить маму и Эйдана в такое время. Здесь я родилась, здесь я выросла. Такой шаг… Нужно подумать и тщательно взвесить все плюсы и минусы… Так что… Я не могу. — Эмма… — Когда отъезд? — Я ещё не знаю, — врёт ей Майкл. — Ладно, я тебя понял. — Майкл… Всё в жизни не так просто. Нельзя собраться и сорваться в неизвестность. Тебя, допустим, семья обеспечит и не бросит, а у меня в семье не такая уж и хорошая финансовая ситуация. — Я тебя не брошу. — Все вы, мужчины, так говорите, — она грустно усмехается. — Папа тоже обещал маме много чего. А что в итоге? — Я не такой, как твой отец. — Откуда мне знать? Майкл прикусывает нижнюю губу. Его ранят слова Эммы, ранит её недоверие, но он ничего не может с этим поделать. Если она что-то решила, то не отступится. Он, впрочем, такой же. — Иди ко мне, — он притягивает её к себе и целует. — Вот так. Майкл скользит пальцем по её губам и обводит их контур. Эмма прижимает его ладонь к своему лицу и смотрит в глаза. Она непредсказуема и в постели: иногда бывает покладиста и подчиняется, иногда сама берёт контроль над ситуацией. Их движения отработанные за несколько месяцев, Майкл и Эмма неторопливо раздеваются, любуясь друг другом. Можно не торопиться, ведь Эсмеральда вернётся домой с работы только завтра, когда насидится со своей подругой. Майкл прижимает к себе Эмму, скользит ладонями по её спине, по линии позвоночника и обхватывает её талию одной рукой, вторую запуская в тёмные волосы Алдерсон. Она — тёплая, податливая и дорогая, и он не хочет думать, что впереди у них разлука на несколько месяцев, лет или десятилетия. С каждым толчком и вздохом Эммы на ухо он понимает, что это — невыносимо. Она обхватывает его шею, прижимаясь щекой к его щеке. Его пальцы поглаживают её по волосам, губы покрывают поцелуями шею и ключицы. Эмма зажмуривается и рвано выдыхает, ещё сильнее прижимаясь и впиваясь ногтями в лопатки Майкла.***
Утром Эмма просыпается от бьющего по глазам солнца. Майкла рядом не обнаруживается, как и его одежды. Она садится в кровати, прижимая к груди простыню. Её взгляд зацепляет белый листок бумаги на соседней подушке. Эмма! Прости, я соврал тебе, ведь я знаю дату, когда мне нужно уезжать в Америку. Когда ты будешь читать это письмо, меня уже не будет в Англии. Я бы очень хотел, чтобы ты поехала со мной. И пусть я не принимаю твой выбор, но я уважаю его. Мне было хорошо с тобой. Ты — интересная, умная и красивая девушка, приятная собеседница и хорошая певица. Спасибо за все песни, что ты мне пела. Ты разбила мне сердце, Эмма Алдерсон, и я этого никогда не забуду. Твой Майкл Грей. P.S. Это, наверное, глупо, но мне кажется, что я люблю тебя. Эмма дочитывает письмо и чувствует, что ей нечем дышать. Глаза жгут слёзы. И вовсе это не глупо.***
Эмма бредёт на работу в неизменных брюках, рубашке, пальто и ботинках. Она меланхолично рассматривает редких прохожих и думает об отъезде Майкла. С одной стороны, она сама сказала, что не заинтересована в поездке в Америку, но с другой стороны… Ей так хотелось, чтобы он остался! — Эмма? Алдерсон поднимает голову. Возле дверей клуба стоит Эвелин с корзинкой в руках. — Привет, Эва. Что ты здесь делаешь в такую рань? — Испекла печенье, решила угостить Лиззи, — Эвелин трясёт корзинкой. — Ты какая-то грустная, — замечает она. — Что-то случилось? — Майкл уехал в Америку. — О, Эмма, мне так жаль. Она ставит корзину на землю и заключает Эмму в объятия. Эмма утыкается лицом ей в плечо, вдыхая запах выпечки и цветочный духов. — Всё образуется, вот увидишь, — Эва отстраняется и, наклонившись, достаёт из корзинки печенье. — Печенье? — Чтобы подсластить жизнь? — Эмма слабо улыбается. — Если можно подсластить жизнь, то почему бы это не сделать? Эмма забирает печенье. Младшая сестра Лиззи подмигивает ей и, прихватив корзинку, входит в клуб. Алдерсон кусает печенье и идёт за ней. Дайте билет в один конец для их отношений.