A cat like a snake

Юнги косится в сторону Сокджин. Она высокая и горделивая, почти как кошка. В общем, портит ей малину своим видом. Юнги не понимает, где Намджун достал себе феникса. Едва ли он её достоин. Она красивая, как и все леди её вида. Высокая, подтянутая и с отличным личиком, которое Юнги из-за этого не хочется царапать. У неё хороший Человек, но до феникса ему далеко. Радует, что она может подсказать своему Чонгуку, как вести себя в обществе таких дам. Она хмурится, принюхиваясь к сидящему рядом Чонгуку. Тот, хоть и не трогал Сокджин, все равно пахнет ей — немного, но достаточно, чтобы Юнги настояла на совместной ванной этим вечером. Такое случается нередко, всё-таки Юнги трепетно относится к запаху как собственному, так и Человека. Ей бы принять родной облик и вылизать его полностью, но в прошлый раз они договорились на пальчиках, что больше никогда такого делать не будут. Странно. Юнги казалось, что ему понравилось. И его румяное лицо отпечаталось в уме. Крылья бы ей обрезать, тьфу! Не только за исходящие гормоны, от которых немного ведёт даже обычно невозмутимую Юнги, но и за рост, за способность держаться в воздухе. В клубе по баскетболу Юнги бы целовали ноги, приведи она туда феникса. Не то чтобы они не целуют ей их сейчас. Всё-таки она гибрид кошачьих, и может прыгать в шесть раз выше собственного роста. Ноги у неё подтянутые, под кожей кроются почти железные — как любит говорить Чонгук, когда она садится ему на коленки, — мышцы, хоть ноги и худые. У Сокджин ноги рельефные, бедра чуть более округлые, чем у Юнги. Видимо, она готова давать потомство, думает Юнги. Тогда понятно, почему она взяла себе Намджуна. Гены хорошие, наверное. Дети получатся умные. Только все как одна красивые девочки, доминантные гены феникса — не шутка ли? Едва ли хоть капля просочится от Человека. Природа знает, как брать лучшее. А феникс, щурится Юнги, — это лучшее творение из раздела «воздух». Чонгук даст их детям самое главное — они будут сильными и выносливыми, каким был дед Юнги. Лучший кот за последние десять лет. Они не виделись, но наследственные воспоминания дают Юнги представление. А мать любила рассказывать, что их отец, хоть и был очень ленив, всегда любил похвастаться своими силами. Поэтому он любил её везде. Чонгук, когда она принялась ему это рассказывать, удивился и слушать не хотел. У людей, оказалось, такое не принято. От этого они и сидят смущённые всюду, сделала выводы Юнги тогда. Рассказывать не прекратила, уж больно хотелось повторить некоторые особо интересные моменты. Её Человек глупцом не был. Когда они возвращаются домой, ей приходится заставить пойти Чонгука в ванную до того, как они начнут есть. Ванная у них небольшая (они помещаются вместе, если Юнги садится к Чонгуку лицом или спиной), но новая и с дополнительными функциями: они купили её после победы команды Юнги по волейболу. Награда была денежной, её было мало на их команду, но люди согласились отдать их ей — она забросила больше половины мячей. Вода в ванной регулируется. Всё-таки у них разные температуры тела: Человек всегда чуть холоднее, чем она, но они договорились держать её в пределах сорока градусов. Сняв футболку и достаточно короткий, чтобы у неё не было проблем с хвостом, сарафан, она запрыгивает в ванну. Часть воды попадает на Человека и сливается в разъём в полу. Забавное приспособление позволяет ей не волноваться. Под сарафаном у неё были только интересные розовые трусики: Чонгук заставил её их надеть. Бюстгальтеры, которые так любят носить Люди, ей не нравятся. У неё небольшая аккуратная грудь, и дополнительная поддержка вовсе не требуется. Чонгук не любит раздеваться перед ней, а Юнги, наоборот, любит смотреть. У её Человека хорошие мышцы, вздыхает мысленно она, поливая водой плечи и играясь с пеной. Он большой, и тело у него такое же. Юнги нравится хвататься ладонями за его узкую талию и проводить от природы острыми ногтями по линии шеи. Он не снимает трусы, аккуратно усаживаясь в ванную. — Дурак, — недовольно ворчит она, цепко хватаясь за ткань и стягивая её с бедер. С губ вырывается фырчание. — Ар-р-р-м. Чонгук рядом с ней смеётся, отбрасывая назад голову, и она не теряет времени, проходясь по коже шеи носом. Он всё ещё пахнет Сокджин, так что она берёт в руки шланг, поливает его сверху водой, но откладывает его в сторону, когда тот мотает мокрыми волосами. Приходится достать мочалку и мыло. Что бы Чонгук без нее делал… Он мог бы помыться сам, но Юнги хочет убедиться, что он чист, поэтому тщательно натирает кожу рук, плеч и шеи. Тот смеётся и краснеет, когда она прислоняется к нему вплотную, чтобы достать до нижней части спины. Но запах Сокджин вымывается, и вместе с тем успокаивается Юнги. Мама рассказывала ей однажды, как они с отцом в ванной…